***
Семейный выходные Тозиеров проходят в доме сестры Ричи в Сан-Франциско, так что Ричи забирает Эдди на шестичасовую поездку рано утром в субботу. По неизвестным для Эдди причинам Ричи по утрам безумно энергичен и весел. Эдди тупо щурится на него и что-то бессвязно бормочет, впуская в квартиру; он ещё не одет и плохо соображает. Ричи смеётся над ним, толкая в плечо. — Проснись и пой, Эдс! У нас впереди весёлый день неловких социальных взаимодействий! — Я тебя ненавижу, — говорит Эдди. — Я передумал, я не поеду. Он явно шутит, но замечает, что улыбка Ричи слегка дрогнула, приняв более застывший, пластиковый вид. — Ну, конечно, ты не должен ехать, если передумал– — Что? Заткнись нахрен, конечно, я еду. Это была моя идея, придурок, — ворчит Эдди, заставляя себя открыть глаза, чтобы Ричи увидел, что он говорит серьёзно. — Подожди секунду, я оденусь. — Он разворачивается, чтобы вернуться в спальню, но затем останавливается и снова поворачивается к Ричи: — А ты... э-э... есть какие-нибудь пожелания? В смысле что мне надеть? Ричи недоумённо моргает. — Что. — Ну, в смысле. Если я должен выглядеть как... как человек, с которым ты встречаешься. Во что бы ты хотел, чтобы я оделся? — Боже, Эдди такой, сука, неловкий. Вот почему ему нельзя разговаривать с людьми до того, как он выпьет кофе. Глаза Ричи расширяются от понимания, и тот выглядит таким же взволнованным, как и Эдди. Наверное, блять, потому, что это странный вопрос. — Гм, ты можешь одеться как тебе удобно, — отвечает Ричи. — Очевидно, там нет никакого дресс-кода. — Он показывает на свою собственную футболку с «Маппетами» и шорты. — Просто... оденься, как ты обычно одеваешься. — Понятно. Хорошо. — Эдди убегает в спальню, закрывая за собой дверь. «Тупая идея», — нараспев произносит голос Стэна в глубине его сознания. Нет, всё в порядке, Эдди справится. Он просто помогает Ричи совершить каминг-аут перед семьёй. Эдди или его глупая маленькая влюблённость тут вообще не играют никакой роли. Именно по решительным причинам, не связанным с романтическими чувствами, Эдди надевает великоватую ему гавайскую рубашку, которую Ричи забыл у него дома несколько недель назад, завязывая её спереди, чтобы подогнать по размеру, и джинсы с подворотами. Он смотрит на себя в зеркало и молится, чтобы уши перестали краснеть. Ну, теперь он точно похож на парня Ричи. Эдди хватает с кровати свою сумку для ночёвки и перекидывает её через плечо, направляясь обратно в гостиную. Ричи поднимает взгляд от стопки журналов на кофейном столике, и выражение его лица меняется; Эдди может его описать только как «лёгкое сотрясение мозга». Ричи быстро моргает с отвисшей челюстью. — Что? — огрызается Эдди смутившись. — Что за странная реакция? — Не странная! — быстро возражает Ричи и выпрямляется так резко, что чуть не теряет равновесие. — Я просто... э-э... Это моя рубашка? — Да, — отвечает Эдди и, немного защищаясь, добавляет: — Если я буду в твоей одежде, всё будет выглядеть гораздо правдоподобнее, нет? Странное выражение лица Ричи исчезает, и он слабо смеётся. — Точно. Эдс, ты никогда не забываешь о деталях. — Он хлопает в ладоши. — Ты готов устроить шоу в дороге? Нас ждут целых шесть часов веселья! Эдди стонет, направляясь к двери. — Мне нужно выпить как минимум три чашки кофе, прежде чем я начну веселиться. Ричи шевелит бровями и говорит: — Обещаешь? — Притворяясь, что румянец на лице вызван гневом, Эдди пихает Ричи в плечо.***
Поездка на самом деле проходит довольно хорошо: как только Эдди полностью просыпается, они включают свой общий дорожный плейлист и разговаривают настолько громко, что, будь они в компании Неудачников, на них бы не прекращали шикать. Эдди больше ни с кем так бодро не перекидывается ответами. Единственный неловкий момент наступает примерно через четыре часа, когда Эдди говорит: — Мы это не обсуждали, но... что насчёт публичного проявления чувств перед твоей семьёй. В смысле нам же придётся вести себя как пара. Руки Ричи перемещаются на руле, и он смотрит на Эдди пару секунд, прежде чем перевести взгляд обратно на дорогу. — О. Э-э, хорошая мысль. — Что бы ты делал, если бы я был твоим настоящим парнем? — спрашивает Эдди и, замечая, как плечи Ричи подпрыгивают к ушам, слегка морщится от выбора слов. «Не будь таким чертовски очевидным, придурок», — говорит он себе. — В смысле насколько тактильным ты был бы со своим настоящим парнем в такой ситуации? Ричи неловко смеётся. — Э-э, наверное, не очень. Не знаю. Может, возьму тебя за руку? Обниму одной рукой? — Хорошо, — как ни в чём не бывало отвечает Эдди и ещё более небрежно спрашивает: — А что с поцелуями? — Нога Ричи соскальзывает на тормоз, и их обоих немного бросает вперёд. — Чувак! — кричит Эдди, вскидывая руки. — Извини, извини, — причитает Ричи, крепче сжимая руль. Эдди просто рад, что рядом не было других машин. — Так, э-э... Поцелуи? Ты... ты на это согласен? — Я просто спрашиваю, что ты хочешь делать, — уклончиво отвечает Эдди. — Понятно. — Ричи с минуту обдумывает его слова, а затем осторожно говорит: — Может, если не в губы. Логично, как с точки зрения того, что Ричи не хочет слишком увлекаться публичными ласками перед своей семьёй, так и потому, что на самом деле он не влюблён в Эдди, — о чём Эдди постоянно себе напоминает. — Ладно, — заключает Эдди. — Меня это вполне устраивает. Будем делать, как ты хочешь, приятель. — Круто, — отвечает Ричи, не отрывая глаз от дороги. Вскоре они меняют тему, и странная энергия в машине рассеивается. Шестичасовая поездка оканчивается возле дома сестры Ричи. Он глушит двигатель, глядя на дом через лобовое стекло, барабанит пальцами по рулю и не делает ни малейшего движения, чтобы выйти. Эдди наблюдает за ним какое-то время, а затем говорит: — Нервничать — это нормально. Ричи неуверенно смеётся. — Да, я знаю. — Он всё ещё не двигается. Он даже не отстегнул ремень. Эдди осторожно берёт Ричи за руку, и тот вздрагивает так сильно, что Эдди отдёргивает ладонь, сгорая от смущения. — Рич, — тихо говорит он, — если ты всё-таки не хочешь этого делать, то всё в нормально, я могу просто высадить тебя и, ну, погулять по городу или заняться чем-нибудь ещё– — Нет! — взвизгивает Ричи и хватает Эдди за руку, на этот раз переплетая их пальцы. — Ни за что, приятель. Честно говоря, я не думаю, что смогу это сделать, если ты буквально не будешь держать меня за руку. — Он смущённо улыбается. — Спасибо, что помогаешь. Эдди сжимает его ладонь и отчаянно пытается не выдать слишком многого, когда отвечает: — Я только рад, честное слово. Они хватают свои сумки с заднего сиденья и направляются к дому. Дверь открывает Донна, старшая сестра Ричи. Она ниже ростом, чем Ричи, но выше Эдди, с такими же тёмными волосами и яркими озорными глазами. Она на шесть лет старше их, так что к тому времени, когда началась вся эта клоунская ахинея, она уже уехала в колледж в другой штат, но Эдди смутно помнит, как она выгоняла его, Ричи, Билла и Стэна из гостиной, когда хотела посмотреть телевизор, потому что они слишком громко орали друг на друга, играя в «Монополию» или «Улику». — Ричи Рич! — восклицает она, широко раскидывая руки и заключая Ричи в объятия. Эдди стоит немного неловко: его рука всё ещё сжата в крепкой хватке Ричи. Отпустив брата, она поворачивается к Эдди и слегка щурится. — Я ведь тебя знаю? — Эдди Каспбрак, — представляется он, махая свободной рукой. Глаза Донны расширяются. — О боже, маленький Эдди Кей! Ого, ничего себе, сколько лет прошло! Ричи упомянул, что снова общается со старыми друзьями, какой приятный сюрприз! — Она поворачивается к Ричи, чтобы бросить шутливое обвинение: — Кажется, ты сказал, что приедешь с парой! Пальцы Ричи дёргаются в ладони Эдди, а затем крепко сжимают её. — Вот, приехал. Эдди — мой парень. Донна дважды моргает, переваривая услышанное, и снова улыбается. — Как мило, — говорит она. — Вы ведь были очень близки в детстве, да? Вполне логично. Входите, входите, мама с папой уже здесь, и тётя Линда скоро придёт с бабушкой. — Она машет им обоим, приглашая внутрь. Эдди наклоняется, чтобы снять ботинки, и видит, как Донна тянется к Ричи и что-то тихо бормочет ему на ухо. Ричи наклоняет голову — нервная улыбка приклеивается к его лицу, — и Эдди чувствует всплеск беспокойства, а потом Донна притягивает его в однорукое объятие, и Ричи расслабляется, светясь от счастья. После этого она исчезает в глубине дома, крикнув им, что гостевая комната наверху, первая дверь направо. Всё ещё улыбаясь, Ричи поворачивается к Эдди, который выпрямляется, подталкивая свои ботинки к куче других у двери, и вполголоса спрашивает: — Хорошо? Ричи кивает, засовывая руки в карманы. — Хорошо, — соглашается он. — Одна есть, теперь — остальные. Они оставляют свои сумки в гостевой спальне (где Эдди изо всех сил старается не представлять, как будет устраиваться с Ричи на двуспальной кровати сегодня вечером) и возвращаются вниз, чтобы поздороваться с другими членами семьи. По пути на задний двор мимо них проносятся две племянницы Ричи. На улице Эдди видит, как он предполагает, мужа Донны, Пола, вместе с Мэгги и Уэнтом, которые выглядят значительно старше, чем Эдди помнит их. Он немного нервничает от мысли, что они подумают о нём сейчас, когда он вырос. Донна, казалось, вспоминала его с нежностью, но тогда она едва его знала. А Уэнтворт Тозиер был дантистом Эдди, ради всего святого. Ричи открывает для них заднюю дверь, сразу же попадая под шквал приветствий. Мэгги начинает подниматься с шезлонга, и Ричи быстро машет ей рукой. — Не вставай, — говорит он, подтягивая Эдди к матери. — Мам, ты ведь помнишь Эдди? — Конечно, помню! — отвечает Мэгги, улыбаясь ему. — Когда Ричи сказал, что приведёт пару, я не ожидала, что он придёт– — С парнем? — предлагает Ричи. Тон шутливый, но Эдди слышит в нём напряжение. Мэгги качает головой. — С человеком, которого мы уже хорошо знаем, — поправляет она. — Конечно, прошло много времени, но вы не могли сильно измениться, если всё ещё так близки. — Её улыбка смягчается от ностальгии. — О, я помню, вы уже в детстве были влюблены друг в друга. Эдди краснеет от такого намёка, гадая, насколько очевидными были его чувства. Он пытался скрыть их за спорами, драками и криками «Не называй меня "Эдс"!», но сейчас кажется, все попытки оказались тщетными. Смущаясь, Ричи говорит: — Да, тогда я был по уши влюблён в него, и мне потребовалось всего тридцать лет, чтобы довести дело до конца. — Его тон настолько искренен, что, если бы Эдди не знал, что всё это притворство, он бы ему поверил. Ричи обнимает Эдди за плечи и целует в макушку, добавляя последний штрих для правдоподобности. Эдди краснеет от смущения, но наклоняется к нему, стараясь не чувствовать себя слишком виноватым. В течение следующего часа Ричи представляет Эдди как своего парня отцу, племянницам, шурину, тёте и бабушке. У всех положительная реакция, а те, кто знал Эдди в детстве, вдобавок ворковали, какая у них романтичная история. Ричи держит руку на плече Эдди почти всё время, и он с лёгкостью принимает этот жест, обнимая его за талию в ответ. Практически удивительно, насколько это просто. Они всегда были довольно тактильными друг с другом, но обычно прикосновения включали в себя армрестлинг, удары в плечо, сталкивание в бассейн, а также попытки Ричи засунуть Эдди в ухо обслюнявленный палец и попытки Эдди оттолкнуть Ричи, накрыв его лицо ладонью. Новые прикосновения почти вызывают привыкание: они гораздо нежнее, теплее и уютнее. Приятно обнимать Ричи, будто это обычное дело, и не отстраняться сразу. Эдди понятия не имеет, как он собирается вернуться к обычной жизни после этих выходных. Дело не в том, что Эдди боится потерять Ричи навсегда, если тот узнает о его чувствах; они лучшие друзья, — чтобы разрушить их дружбу, потребуется нечто большее, чем безответная влюблённость. Но она, конечно, всё изменит. Ричи так свободно проявляет свою привязанность, и даже когда Эдди несколько месяцев назад совершил каминг-аут перед своими друзьями (прямо вслед за Ричи на самом деле), отношение Ричи к нему не изменилось. Эдди боится стать причиной появления новой дистанции между ними; боится всего, что заставит Ричи отдалиться. Но сегодня он об этом не думает. Никаких катастроф до утра понедельника, когда всё закончится и Эдди отправится к злорадствующему Стэну жаловаться. Из радиоприёмника на заднем дворике доносится бодрая поп-музыка; Эдди с Ричи сидят в шезлонгах бок о бок, наполовину участвуя в разговоре между Уэнтвортом и Полом об уходе за газоном. Эдди всю жизнь прожил в квартирах и ничего не знает о газонах, а с тем, как рука Ричи небрежно лежит на его колене, — и не узнает. Наконец, нуждаясь в перерыве, прежде чем он выкинет что-то сумасшедшее, например, поцелует Ричи в губы на глазах у всей его семьи, Эдди встаёт и говорит: — Пойду возьму пива. — И мне захватишь? — просит Ричи. Эдди кивает, направляясь к холодильнику, стоящему у задней двери, и берёт две скользких от растаявшего льда бутылки пива. На пути обратно его останавливает младшая дочь Донны, Аманда. — Так ты теперь тоже наш дядя? — спрашивает она. — Ха! Может, когда-нибудь, — отвечает Эдди, мысленно пиная себя. Аманда кивает, переваривая услышанное. — Наверно, ты очень нравишься дяде Ричу, — говорит она. — Раньше он всё время был немного грустным, но сегодня он выглядит очень счастливым. О боже. Эдди хочется плакать. — Он тоже делает меня очень счастливым, — признаётся Эдди. Всё в порядке. Аманде девять — он может признаться в своих чувствах незнакомой девятилетке. Она улыбается, по-видимому, удовлетворённая его ответом, и уходит в другую часть двора. Слегка встревоженный, Эдди возвращается к своему шезлонгу, протягивает Ричи пиво и садится обратно. — Спасибо, милый, — говорит Ричи, и Эдди кажется, будто кто-то уронил ему на голову мультяшную наковальню. Почему у Ричи так хорошо получается? Эдди слишком много думает обо всём, что хочет сделать, даже о согласованном уровне публичных ласк. Наверное, намного легче, когда за твоими поступками не стоят никакие чувства, рассуждает он. У Эдди уже начинает складываться впечатление, что они смогут выехать на одних случайных прикосновениях и ласковых прозвищах, но затем Ричи уходит, чтобы взять что-то из дома, и к нему подходит Донна с понимающей улыбкой на лице. — Слушай, вы с Ричем выглядите очень счастливой парой, — говорит она. Эдди думает, что, если хоть ещё один человек скажет ему это, его голова взорвётся. — Ха, да, это правда, — нервно отвечает он. Донна толкает его локтем. — Расслабься, чувак. Я думаю, это очень мило, что вы двое сошлись после стольких лет. Как в какой-то романтической комедии. Это уже слишком. Где-то в Лос-Анджелесе Стэн хохочет до упаду. — Да, мне... мне очень повезло, — выдавливает Эдди, а потом поняв, что ведёт себя как ненормальный и ему тоже надо внести свою лепту в легенду, добавляет: — Честно говоря, я никогда не думал, что найду кого-то вроде Ричи, понимаешь? В смысле после того, как мы потеряли связь, я никогда не встречал человека, который понимал бы меня так, как он. Для меня он самый лучший. — Слегка улыбнувшись самому себе от теплоты в груди и странного честного настроения, он говорит: — Я не хочу быть ни с кем другим, потому что он тот самый. — Похоже, ему тоже здорово повезло, — отвечает Донна. — Я люблю своего брата, но не могу припомнить, когда в последний раз кто-то говорил о нём столько хорошего. Похоже, ты действительно любишь его. — Да, — тихо произносит Эдди. — Да, люблю. Только после того, как она ушла, Эдди по-настоящему осознал, что ему не нужно было выдумывать или преувеличивать то, что он только что сказал. Ричи — действительно тот самый, он правда любит его... о, чёрт. Эдди влюблён в Ричи, как он до сих пор не мог выразить это словами? Было легче списать чувства на детскую влюблённость — пережиток их юности, — которую Эдди мог бы проигнорировать и в конце концов отпустить, но это– — Ух ты, — раздаётся голос Ричи прямо у него за спиной, и Эдди чуть не выпрыгивает из собственной кожи. Он резко оборачивается и замечает, что Ричи выглядит впечатлённым. — Ты прямо с головой ушёл в образ, чувак, реально круто. — Что? — говорит Эдди; у него до сих пор кружится голова от осознания. — То, что ты сказал Донне, — поясняет Ричи, кивая головой в ту сторону, куда ушла его сестра. — Она точно поверила каждому слову, Эдс. — О, да. — Эдди потирает затылок. Его слегка лихорадит. — Ну... надо же было тоже что-нибудь добавить к твоей выдумке. — Получив в ответ растерянный взгляд, он говорит: — Помнишь, ты сказал, что был влюблён в меня в детстве? Ричи моргает, и ему требуется слишком много времени, чтобы рассмеяться и ответить: — Да, я так сказал. — На его лице появляется странное выражение: он улыбается, но улыбка не доходит до глаз. Эдди отчаянно хотел бы знать, о чём сейчас думает Ричи, но тут он внезапно говорит: — О боже, Пол идёт сюда. Если он снова попытается заговорить со мной о газонокосилках, я спрыгну с крыши. Скорее иди сюда и притворись, что безумно влюблён в меня, чтобы он оставил меня в покое. Эдди подавляет почти истерический смех и шагает в объятия Ричи. Рука Ричи обхватывает его поясницу, принося тёплое и твёрдое давление. Он наклоняется, и его губы почти касаются уха Эдди. Они так близко, что Эдди мог бы почувствовать биение его сердца, если бы не был так сосредоточен на бешеном стуке собственного. — Представь, что я шепчу тебе сладкие пустяки, — бормочет Ричи, его тёплое дыхание касается щеки Эдди. Стараясь сдержать дрожь, Эдди бормочет в ответ: — Не думаю, что ты на это способен, Балабол. Ричи фыркает от смеха. — Я могу быть милым. Ты даже не знаешь. «Ты будешь милым со мной? — думает Эдди прежде, чем успевает остановиться. — Если бы мы на самом деле встречались, что бы ты шептал мне на ухо?» Ричи недавно назвал его «милый». Назовёт ли он его так ещё раз? — Отлично, его перехватил Уэнт, всё в порядке, — говорит Ричи и выскальзывает из пространства Эдди, но всё ещё находится ближе, чем необходимо. Его освещает закатное солнце, окрашивая кончики волос в медовый цвет. На лице играет лёгкий румянец; Ричи выглядит таким красивым, что Эдди сейчас заплачет. Он любит его так сильно, что в этот момент ему хочется снова сократить расстояние между ними и поцеловать его. Он мог бы объяснить поцелуй как часть притворства, если бы они не договорились не целоваться в губы. Тем более, Эдди боится, что если он сейчас возьмёт Ричи за руку, то выдаст себя полностью. Но Ричи краснеет, и в выражении его лица чувствуется мягкая уязвимость, которая заставляет Эдди снова задуматься, что именно происходит у него в голове. Он выглядит так, как сейчас чувствует себя Эдди — как будто осознаёт, что не хочет, чтобы всё это было притворством. Эдди принимает желаемое за действительное? Ричи смотрит на него с предвкушением, и Эдди внезапно впадает в панику: он не уверен, что хочет услышать то, что, чёрт возьми, Ричи собирается сказать. — Мне нужно... в туалет, — резко говорит Эдди, тыча большим пальцем через плечо, прежде чем развернуться на каблуках и быстро зайти в дом. Он запирается в ванной и садится на закрытую крышку унитаза, обхватив голову руками. Что он, блять, делает? Эдди достаёт телефон и пишет Стэну.Это была тупая идея!!!!!
Стэн Нееет, правда? 😱Заткнись. Я ненавижу тебя. Я влюблён в Ричи.
Стэн См. предыдущее сообщение.Не помогает!!!!
Стэн Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать! Ты любишь его. Ты должен сказать ему. Вот что я думаю.Хорошо, но подумай вот о чём: он не чувствует того же самого. Вся эта затея должна была помочь ему почувствовать себя комфортно. Чтобы он смог открыться своей семье. Я не могу перетягивать внимание на себя.
Стэн Ты не думал, что он согласился на это, потому что ВСЁ-ТАКИ чувствует то же самое?Что, блять, о чём ты говоришь. Ты что-то знаешь?!
Стэн Я знаю, что ты должен поговорить с ним как взрослый.Бесишь!
Вот почему, думает Эдди, он не должен говорить со Стэном об этом дерьме. Стэн встретил свою вторую половинку в первую неделю учёбы в колледже и пригласил её на свидание спустя один день. Он не понимает. Не понимает, как трудно говорить, когда смотришь на Ричи. Конечно, они всё время говорят, но, когда речь заходит о вещах, которые действительно имеют значение, — о вещах, которые он действительно имеет в виду, — его язык заплетается. Но даже в этом случае Эдди не может прятаться в ванной вечно. В дальнем конце двора стоит гамак, и именно там Эдди находит Ричи, развалившегося под лучами заходящего солнца с закрытыми глазами. Он открывает их, когда Эдди подходит, и его лицо сразу же принимает оборонительное выражение. — Даже не думай говорить мне, что сейчас твоя очередь лежать в гамаке, — ворчит Ричи и предупреждающе тычет пальцем в Эдди. — Я знаю твои ходы, Каспбрак, и я только что лёг– — О боже, заткнись, — говорит Эдди, закатывая глаза, а затем неуклюже забирается к нему. Это не так просто, как когда им было по тринадцать и они делили гамак в тайном штабе, но Ричи сдвигается, чтобы освободить ему место, как будто это его вторая натура, инстинкт, не исчезнувший после почти трёх десятилетий. Эдди устраивается рядом с Ричи, их тела прижимаются друг к другу, рука Ричи подхватывает Эдди под затылок. Они — во всех смыслах и целях — обнимаются. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Эдди, когда гамак перестаёт опасно раскачиваться и его голова укладывается на плечо Ричи. Ответ немного запаздывает, и Ричи откашливается, прежде чем заговорить. — Хорошо, — говорит он. — Всё прошло... правда хорошо. Я бы не справился без тебя, Эдс. Серьёзно. — Думаешь, тебе удалось избежать «Разговора»? Ричи фыркает. — Честно говоря, скорее всего, нет. Теперь они все захотят допросить меня о том, что ты мой парень. Об этом мы что-то не подумали. Эдди колеблется. Он не знает, сможет ли прямо сказать то, что имеет в виду, но он может сказать что-нибудь. Он делает глубокий вдох. — Я не возражаю повторить. Если хочешь. — Что, притвориться парой? — спрашивает Ричи. Его рука, обнимающая Эдди, на мгновение напрягается, а затем снова расслабляется. — Да, — говорит Эдди. — Я могу оставаться твоим парнем столько, сколько ты захочешь. Ричи издаёт звук, похожий на смех. — Поосторожнее с такими обещаниями, Эдс. Ты не знаешь, во что ввязываешься. — Думаю, знаю, — отвечает Эдди и поворачивает голову, прижимаясь носом к тому месту, где шея Ричи соединяется с плечом. Он вдыхает его приятный запах. Боже, Эдди любит его. Он любит его. Как он может сказать это без слов? Эдди закрывает глаза и нежно целует Ричи в подбородок — мягкое, едва заметное прикосновение губ. У Ричи перехватывает дыхание. Эдди чувствует, как горло Ричи сжимается, когда тот сглатывает. — Что ты делаешь? — тихо спрашивает он. — А ты как думаешь? — спрашивает Эдди в ответ. Его сердце бьётся так быстро. — Никто не смотрит, — говорит Ричи. — Я знаю, — так же тихо отвечает Эдди. — Это... это нормально? Рука Ричи снова двигается, на этот раз прижимая его ещё ближе. — Да, — выдыхает он. Эдди снова целует то же место, но теперь крепче, и чувствует, как Ричи вздрагивает. Никто ничего не говорит. Эдди не поднимает головы, не поворачивается, чтобы посмотреть, какое у Ричи выражение лица. Он держит глаза закрытыми, прижавшись к нему в гамаке, и, несмотря на бешено колотящееся сердце, чувствует себя невероятно комфортно. В безопасности. И его немного клонит в сон от пребывания на солнце.***
Он не думал засыпать, но некоторое время спустя Эдди, моргая, просыпается, всё ещё лёжа в гамаке, но теперь один. Он понятия не имеет, как Ричи сумел выскользнуть, не разбудив его. Звуки болтовни Тозиеров до сих пор не стихают на заднем дворе, но голоса Ричи не слышно. Эдди с трудом садится, вытирая усталые глаза. Он всё ещё чувствует призрачное тепло прижавшегося к нему тела и ощущение колючей щетины на губах после поцелуя. Эдди поцеловал его. И Ричи сказал, что всё в порядке. Он крепко прижимал Эдди к себе, пока тот не задремал. Сейчас Ричи должен знать. Или, по крайней мере, иметь хоть какое-то представление. В груди Эдди поднимается похожее на гелий чувство, — медленно растущая надежда. Стэн прав: всё, что ему нужно сделать, это поговорить. Теперь он меньше боится ответа. — Ищешь Ричи? — спрашивает Донна, когда Эдди проходит мимо неё по лужайке. Он кивает. — Думаю, Ричи ушёл в дом. Ему надо было позвонить. Эдди снова кивает и направляется к дому. Он не видит Ричи в коридоре, но слышит слабый звук его голоса, доносящийся из столовой. Эдди проходит по коридору, пока не оказывается достаточно близко, заглядывая в дверной проём. Ричи стоит спиной к двери, прижав телефон к уху. Его плечи сгорблены, поза напряжённая и тревожная. — Стэн, говорю тебе, это была, блять, огромная ошибка, — заявляет Ричи. Эдди кажется, будто на него вылили ушат ледяной воды. Проблеск надежды в груди мгновенно гаснет, сменяясь холодным, тошнотворным чувством стыда. Ричи знает, конечно. И он явно сожалеет, что дал Эдди такую свободу действий. Пока его не поймали за подслушиванием, Эдди пятится от двери и на автопилоте идёт обратно по коридору. Он поднимается по лестнице и входит в комнату, которую они с Ричи делят сегодня. Их сумки стоят бок о бок в изножье кровати. Двуспальной кровати, в которой они должны спать вместе. Захочет ли Ричи спать с Эдди теперь, после его маленького трюка в гамаке? Лёгкие Эдди сжимаются. Он садится на край кровати и прижимает кулак ко рту. Как он мог быть таким идиотом? Ричи — его лучший друг, его самый любимый человек во всём мире. Почему он не мог просто довольствоваться тем, что ему давали, этим единственным днём, когда он притворялся объектом привязанности Ричи? Зачем он переступил черту? Эдди снова встаёт и принимается собирать свою сумку. Ему нельзя сегодня оставаться здесь. Ричи заслуживает немного пространства, и, честно говоря, прямо сейчас Эдди настолько смущён, что вряд ли сможет встретиться с ним взглядом, не говоря уже о том, чтобы свернуться вместе калачиком под одеялом. Он просматривает на телефоне список ближайших отелей, когда дверь спальни снова открывается. Конечно, это Ричи. Он выглядит нервным, но не расстроенным, хотя выражение его лица становится совсем мрачным, когда он замечает, что Эдди стоит посреди комнаты перекинув сумку через плечо. — Эдс? — неуверенно зовёт Ричи. — Что, э-э... что случилось? — Прости, — выпаливает Эдди и чувствует, как его лицо заливает краска. Он смотрит куда-то поверх плеча Ричи, не глядя ему в глаза. — Я... я думаю, мне лучше переночевать где-нибудь в другом месте, Рич. Мне кажется, так будет лучше для нас обоих. Да? Глаза Ричи расширяются. — Ты– что? Почему? Эдди морщится. — Рич, брось. Не заставляй меня говорить это. На лице Ричи появляется понимающее выражение, и он хмурится ещё сильнее. — Это из-за того, что случилось в гамаке? — Это я виноват, — быстро говорит Эдди. — Мне не следовало этого делать. Мы должны были просто притворяться, а я... я переступил черту. Я слышал, как ты разговаривал со Стэном. — Блять, — выдыхает Ричи. — Ты слышал? Эдди, послушай, я– — Не надо ничего объяснять, — останавливает Эдди: он не переживёт попытку Ричи мягко его отшить. — Я понял. И это... ты не виноват, ты ничего не можешь поделать со своими чувствами– — Господи, ты, наверное, думаешь, что я какой-то мерзавец, — жалко говорит Ричи. — Что я воспользовался всей этой ситуацией. Я... я понимаю, если тебе неудобно здесь оставаться. — Я... я делаю это для твоего удобства, чувак, — возражает Эдди. — Если кто-то и воспользовался этой ситуацией, так это я. Это была моя идея! — Он не понимает, почему Ричи так расстроен. Честно говоря, его это немного бесит. Вообще-то, здесь Эдди разбивают сердце! — Я не пойму, что не так, чувак. Неужели это настолько неприятно узнать? Ричи смеётся, резко и недоверчиво. — Э-э, да? Парень, в которого я влюблён, не может даже находиться со мной в одной комнате. Что, блять, за вопрос? Эдди пристально смотрит на него. — Что. Теперь Ричи хмурится: надевает маску, чтобы скрыть свою боль. Эдди помнит, как Ричи иногда так делал в детстве. — Не «чтокай», чувак, ты сказал, что слышал мой разговор со Стэном. — Ты... ты влюблён в меня? — с трудом выговаривает Эдди: его голос звучит пискляво. — Ладно, теперь ты просто ведёшь себя как мудак? — злится Ричи. — Господи, Эдди, не надо сыпать мне соль на рану, прости, что из-за меня ты почувствовал себя так, блять, неловко– — Нет, стой, заткнись, — велит Эдди, размахивая руками. — Ты... но... о чём ты говоришь? Это я влюблён в тебя! Теперь уже Ричи выглядит так, будто ему на голову упала мультяшная наковальня. — Нет, — произносит он, глядя на Эдди широко раскрытыми глазами. — Да пошёл ты, да! — визжит Эдди. — О чём, блять, мы тогда говорили? — Что я тебя люблю? И что тебе от этого стало не по себе? — отвечает Ричи. Борьба исчезла из его позы и тона, и теперь он просто выглядит сбитым с толку. — Э-э, нет, мы говорили о том, что я люблю тебя и что ты сказал Стэну, что вся эта затея с ненастоящим парнем была ошибкой! — Эдди обвиняюще тычет в него пальцем. — Я слышал, как ты это сказал! — Да, это ошибка, потому что теперь, когда у меня есть малейшее представление о том, каково это — когда ты любишь меня, я не знаю, как, блять, я должен вернуться к нормальной жизни после завтрашнего дня! — выпаливает Ричи. Его слова оседают внутри Эдди вместе с осознанием. Он делает маленький шаг вперёд, сокращая расстояние между ними. Ричи настороженно смотрит на него. — Ричи, — говорит Эдди гораздо тише, чем они разговаривали последние несколько минут. — Оно у тебя уже было. Я действительно люблю тебя, идиот. Как, чёрт возьми, ты не заметил? — Я... — Ричи качает головой, словно пытаясь прийти в себя. — Я думал, ты просто очень хороший актёр. — Я очень хреновый актёр, — отвечает Эдди. — Мне вовсе не нужно было притворяться. Ричи опускает голову, наклоняясь к Эдди, и осторожно протягивает руку, чтобы сжать его плечо, сняв перед этим с него сумку и положив её на пол. Эдди тянется к прикосновению, немного приподнимаясь на цыпочках, и медленно приближается, давая Ричи возможность отодвинуться или сказать отойти. Ричи этого не делает, поэтому Эдди сокращает пространство, оставляя поцелуй на том же самом месте, под подбородком Ричи. Тот медленно выдыхает. Затем Эдди целует его в щёку, прижимаясь носом к мягкой коже. Ричи беззвучно смеётся. — Эдди Каспбрак — дразнилка. Кто бы мог подумать. — Отвали, я нервничаю, — говорит Эдди и ловит взгляд Ричи; его зрачки настолько расширились, что глаза кажутся большими и тёмными. — И вообще, ты запретил целоваться в губы. — Похер на то, что я сказал, — горячо бросает Ричи, а потом берёт лицо Эдди обеими руками и крепко прижимает их рты друг к другу. Эдди выдыхает в поцелуй, одной рукой обнимая Ричи за шею, чтобы притянуть его ещё ближе, и приоткрывая губы для предложения углубить поцелуй. Ричи принимает его, с глухим, настойчивым звуком просовывая язык в рот Эдди. Их носы соприкасаются, пока они пытаются приспособиться, наклоняя головы, чтобы зафиксировать угол, и Эдди кажется, что он сейчас растает. Никогда в жизни ему так не хотелось кого-то поцеловать. Даже когда они целуются, он чувствует желание в своём нутре, как будто он не может насытиться. — Рич, — выдыхает Эдди, когда они расстаются, чтобы глотнуть воздуха. — Охренеть. — Да, — соглашается Ричи и проводит пальцами по виску Эдди, поглаживая выбившиеся из-под геля волоски. — Боже, Эдди. Вау. — Наверное, Стэн был прав, — криво усмехается Эдди. Ричи фыркает. — Ты тоже с ним разговаривал? Что он тебе сказал? — Чтобы я рассказал тебе о своих чувствах. Хотя в первый раз это не сработало. — Ни хрена ты мне не сказал! — восклицает Ричи. — Я поцеловал тебя! На мне, блять, твоя рубашка! — Я думал, это для правдоподобности! — Для правдоподобности. Я тебя терпеть не могу, о боже, — выдыхает Эдди, притягивая Ричи к себе для ещё одного крепкого поцелуя. Он посасывает нижнюю губу Ричи, вызывая тихий стон, но отстраняется, прежде чем они могут снова увлечься. — Я люблю тебя, — говорит он, ощущая острую необходимость убедиться, что Ричи знает, на этот раз наверняка. Глаза Ричи остекленели, улыбка стала шире и начала дрожать. — Я думал, ты меня терпеть не можешь, — напоминает Ричи. — И то и другое, — отвечает Эдди. — Всегда и то и другое. Я, блять, одержим тобой, чувак. Ричи влажно смеётся. — Боже. У меня такое чувство, будто я сплю. Я тоже тебя люблю. Можно я тебя ещё раз поцелую? — Пожалуйста, — говорит Эдди, и Ричи целует его. Проходит несколько минут, прежде чем они наконец останавливаются и просто обнимаются, слегка покачиваясь, посреди комнаты. Губы Эдди немного саднят от поцелуев, и он определённо заработал какую-то степень ожога бороды. Он утыкается лицом в изгиб шеи Ричи и не двигается, испытывая глубокое удовлетворение. — Так что теперь? — спрашивает Ричи через некоторое время. Эдди вопросительно хмыкает, не поднимая головы. — Я имею в виду... мы теперь... — Ричи замолкает, не озвучивая вопрос полностью. На этот раз Эдди поднимает голову. — Вместе? — заканчивает он, и Ричи смущённо кивает. — Мне бы этого хотелось — в любом качестве. Если тебе тоже. — Боже, моя семья всё это время думала, что мы вместе, — стонет Ричи. — Мы им скажем? — спрашивает Эдди. — Чёрт возьми, нет, ты что, издеваешься? Они никогда не дадут мне забыть, — отвечает Ричи. — Ты не против ещё немного притвориться? — Я хочу сказать, что теперь всё будет по-настоящему, — замечает Эдди и обнимает Ричи чуть крепче, на что тот вяло улыбается ему, — но да, я не против. Просто теперь будет легче. — И запрет на поцелуи в губы официально отменяется, — соглашается Ричи, а затем снова целует его, долго и сладко, эффективно отвлекая их обоих ещё на несколько минут. В конце концов им приходится покинуть спальню. Они направляются обратно на задний двор, где Донна, вставшая за гриль, бросает на них подозрительный взгляд. — Не устраивайте ничего в моей комнате для гостей, — предупреждает она, указывая лопаткой на них обоих. — Даже в мыслях не было, — ухмыляется Ричи, крепко прижимая Эдди к себе. Головокружительный трепет пронзает Эдди при этом жесте, потому что теперь он знает, что Ричи не притворяется. По ощутимому жару на лице он понимает, что покраснел, и не может перестать ухмыляться, как идиот. Ричи смотрит на него сверху вниз, выражение его лица такое же влюблённое и смущённое, как и у Эдди. — Чего это с вами? — спрашивает Донна. Эдди практически видит, как в голове Ричи вращаются шестерёнки, чтобы придумать оправдание. — Ну, знаешь, юная любовь, — наконец, произносит Ричи. Донна, прищурившись, смотрит на него. — Вам по сорок. Ричи пренебрежительно машет ей рукой. — Семантика, — бросает он. — Пойдём, Эдди, любовь моя. — Ричи отводит Эдди от гриля и направляется к плетёным креслам в тени дерева, усаживая его к себе на колени, а затем замечает выражение его лица и удивлённо поднимает брови. — Чувак, ты в порядке? Эдди хочет спрятаться. — Да, — выдавливает он. — В полном! Ричи задумчиво смотрит на него, и через секунду на его лице появляется понимающая ухмылка. — Вот это тебе понравилось, да? «Эдди, любовь моя», — напевает он. — Заткнись! — шипит Эдди, шлёпая Ричи по руке, обвивающей его талию. — Ты не можешь просто сбросить на меня это дерьмо! Мы встречаемся всего минут двадцать! — Если ты помнишь, мы встречаемся уже несколько месяцев, — многозначительно поправляет Ричи. — И я называл тебя так, когда нам было по двенадцать. — Затем, наконец, собравшись с духом, чтобы проявить каплю смущения, он говорит: — Если ты не хочешь, чтобы я называл тебя так, я не буду. — Всё в порядке, — быстро отвечает Эдди. — Просто... всё по-другому. Когда я знаю, что ты это серьёзно. — Оу-у, Эдс. Я всегда был серьёзен, — тихо говорит Ричи. Племянницы Ричи прерывают их громкими жалобами, что они не разговаривали с дядей Ричем весь день. В конечном итоге девочки усаживаются на траву, чтобы допросить его о знаменитостях, с которыми он столкнулся в магазинах в Лос-Анджелесе и перечне звёзд «Диснея», о которых не слышали ни Ричи, ни Эдди. Ему удобно — находиться в объятиях Ричи, прислонившись спиной к его груди. Эдди совсем не испытывает предполагаемой неловкости из-за того, что они всё это делают на людях. Когда девочки убегают, он снова кладёт голову на плечо Ричи, чтобы тот услышал его тихий вопрос: — Итак. Ласковые прозвища? Ричи слегка вздрагивает, когда дыхание Эдди опаляет его шею. — Что с ними? — Они тебе нравятся. И... — Эдди жестом указывает на их нынешнее положение. — Просто кажется, что тут гораздо больше публичного проявления чувств, чем ты говорил. — Ну, раньше я, очевидно, нёс бред, — отвечает Ричи. — Я чертовски нервничал из-за возможности держать тебя за руку — что уж говорить о том, чтобы усадить тебя к себе на колени. Если бы мы ещё и в губы целовались, у меня, наверное, случился бы сердечный приступ. Странно и одновременно приятно знать, что Ричи всё это время чувствовал то же самое, что и он. Эдди также ощущает себя немного идиотом из-за того, что не понял ничего раньше. — О, у меня тоже, наверное, — говорит Эдди. — И даже сейчас, кажется, тоже. Но если бы мы правда встречались несколько месяцев... Я думаю, может быть, мне нравятся публичные ласки? Я всегда считал это как бы ненужным, скорее всего, потому, что я был глубоко несчастен в своём браке и думал, что все остальные просто притворялись, когда хотели поцеловаться посреди улицы. — Это слишком? — спрашивает Ричи, проводя кончиком носа по его шее. Эдди никогда не был так близок с ним — даже когда они недавно целовались в спальне, там не происходило ничего похожего на это. Лёгкая близость; просто близость двух людей, которые любят друг друга. Он не думает, что когда-либо испытывал нечто подобное. — Нет, — честно отвечает Эдди. — Точнее. Да, отчасти, но это... не так уж плохо. Ричи косится на него. — Тут что-то не сходится, приятель. Эдди беспомощно смеётся. — Извини. Это слишком, но ничего страшного. Я просто... жаль, что мы не можем сделать это не на людях. Потому что дело не в том, что Эдди смущён. Он ошеломлён, но он был бы ошеломлён, независимо от того, как и где узнал бы, что Ричи тоже любит его. Честно говоря, это просто волнительно — знать, что Ричи хочет быть таким открытым в своих чувствах, перед своей семьёй и всем остальным миром. Но было бы неплохо привыкнуть к новизне, приспособиться к полному изменению в их отношениях, без ожиданий окружающих. Ричи обнимает его ещё крепче. — Это всего на один день, — говорит он. — Потом мы сможем держать это в секрете сколько угодно. — Я этого не хочу, — настаивает Эдди. — Ни капельки. Я не хочу держать тебя в секрете, я люблю тебя. Ричи ничего не говорит в ответ, и Эдди снова поворачивается к нему. Он немного удивлён, увидев, что у Ричи заслезились глаза. Заметив, что Эдди смотрит на него, тот грустно смеётся и опускает голову. — Не смотри на меня, — бормочет Ричи. — Господи. Я тоже тебя люблю. Эдди думает, что даже в миллионный раз признание Ричи прозвучит для него как чудо.***
В эту ночь Эдди и Ричи впервые со школьной скамьи оказались в одной постели. Тогда они пихали между собой подушку — как маленький барьер, — втискиваясь в полутораспальную кровать Ричи; на постельном белье были изображены динозавры, а на потолке светились звёзды. Они долго шептались и хихикали, пока Мэгги не приказывала им ложиться спать, и Эдди испытывал волнующее чувство неподчинения от этих тайных ночных моментов с его самым лучшим другом. Может и прошли десятилетия, но сейчас Эдди чувствует себя так же. Возможно, потому, что в этот раз у них тоже есть тайна, или потому, что лежать рядом с Ричи в постели до сих пор кажется актом неподчинения. Теперь, однако, никакие подушки их не разделяют и никакие звёзды не светятся на потолке. Только они вдвоём, свернувшись так близко, что их носы соприкасаются, лежат в темноте комнаты. — Не знаю, как я сегодня усну, — шепчет Ричи. — Когда у нас бывали ночёвки, я не спал всю ночь, потому что сходил с ума из-за того, что ты был в моей комнате. Моё сердце просто... — Он берёт руку Эдди и прижимает её к своей груди, чтобы тот почувствовал, как оно колотится. — Иногда мне хотелось взять тебя за руку, чтобы заснуть, — говорит Эдди, проводя ладонью по футболке Ричи, по широкой груди. — Особенно после того, как мы сразились с Оно тем летом. Но я всегда отступал в последний момент. — Теперь можешь держать меня за руку, — отвечает Ричи. — В любое время, когда захочешь. Эдди тихо хихикает. — Спасибо, Рич. Они долго лежат так, достаточно долго, чтобы Эдди начал дремать, а потом Ричи говорит: — Можно... Ты можешь сказать «нет». Если это чересчур. — Гм? — произносит Эдди, моргая и снова открывая глаза. Он едва различает в темноте черты лица Ричи, изгиб его носа и блеск глаз. — В чём дело, Ричи? — Я просто... хотел спросить. — Ричи откашливается и начинает сначала: — Можно тебя обнять? Пока мы будем спать? — О. — Эдди чувствует, как его тело наполняется теплом. — Да. Как ты... Просто скажи, как ты хочешь меня видеть. — О боже, — бормочет Ричи себе под нос. — Ты убиваешь меня, чувак. — Он перекатывается на спину, притягивает Эдди ближе, пока тот не прижимается к его боку, и обнимает. Рука Эдди лежит на груди Ричи, а щека покоится на ключице, и Эдди чувствует усыпляющее тепло его тела. Никто в этом доме не знает, что для них это в новинку — в буквальном смысле спать вдвоём. Эдди не думал, что ему понравится обниматься в постели. Можно быстро вспотеть, и он может беспокойно спать. В предыдущем браке он об этом даже не задумывался, и он знает, что это можно списать на его ужасную природу, но Эдди хотелось бы думать, что существует нечто особенное в том, как они с Ричи, кажется, идеально подходят друг другу. Как их тела созданы, чтобы обнимать друг друга. — Хорошо? — спрашивает Ричи. Эдди утвердительно хмыкает, утыкаясь лицом в грудь Ричи. Возможно, он ещё немного зарылся в неё носом, можете подать на него в суд. — Очень хорошо, — говорит он. — Я мог бы к этому привыкнуть. — Ты можешь, — отвечает Ричи. — Мы можем обниматься, когда захочешь. — Вау, — выдыхает Эдди. — Мы правда можем, ха. Сегодня был просто сумасшедший день. Ричи фыркает. — И не говори. Думаю, я сегодня прошёл через весь спектр эмоций. — Он нежно гладит Эдди по спине. — Ты засыпаешь? — М-м, через минуту, — говорит Эдди и приподнимается ровно настолько, чтобы неуклюже поцеловать Ричи в темноте; выходит медленно и немного не по центру. Ричи что-то хмыкает, одна рука поднимается, чтобы провести по его волосам, и Эдди полностью переносит часть своего веса на Ричи, прижимаясь к нему грудью. Они целуются до тех пор, пока Эдди не начинает всерьёз клонить в сон: его губы становятся всё более неуклюжими и вялыми, пока они вообще не перестают двигаться, и Ричи тихо смеётся и укладывает его обратно на бок. — Спасибо, что притворялся сегодня моим парнем, — шепчет Ричи. Широко зевая, Эдди прижимается к нему и закрывает глаза. — Спасибо, что стал моим настоящим парнем. Ричи снова смеётся, будто до сих пор не веря в свою удачу. Эдди знает это чувство. Он слышит, как Ричи бормочет: «Люблю тебя, Эдс», и ему удаётся прошептать то же самое в ответ, прежде чем он засыпает. В эту ночь Эдди спал лучше, чем за последние десятилетия, и он с нетерпением ждёт ещё больше таких ночей.