Бабочки

Видеть Казутору было непривычно. Ещё непривычнее было знать, что они встречаются уже несколько месяцев. Мицуя тихо вздохнул и посмотрел на полу-прошитого кролика, работа над которым не двигалась уже минут десять. Решение начать встречаться было спонтанным и непредсказуемым, как и следовало ожидать от Казуторы. Чего Мицуя сам от себя не ожидал, так это согласия. Нравился ли ему Казутора? Возможно. Честно говоря, он ещё не определился. Как друг Казутора Мицуе, определённо, нравился. Как парень? … Мицуя дёрнул за иглу слишком резко, и нить оборвалась. Он понятия не имел, что значит «любить кого-то как парня». Или «как девушку». Он знал стандартное описание любви. Но у него при виде Казуторы не летали бабочки в животе и ему не хотелось положить к его ногам весь мир. Скорее, наоборот, ему иногда хотелось схватить его за шкирку и хорошенько потрясти, чтобы он не лез в опасные места. Вызывал ли Казутора у него неприязнь. Мицуя, уже вдевший в иглу новую нитку, задумчиво завис над игрушкой. Нет. Определённо, нет. Когда Мицуя находился рядом с Казуторой, ему было… уютно? Да, именно. Уютно и немного тепло. Иногда смешно, иногда раздражающе, но не неприятно, не противно. Можно ли назвать это любовью.? — Эй. Мицуя поднял голову и увидел прямо рядом с собой Казутору, который с любопытством рассматривал игрушку в его руке. — Все уже расходятся, — продолжил Казутора, переводя взгляд на самого Мицую. — Уже? Мицуя, наконец, осмотрелся вокруг осмысленным взглядом. И правда, большая часть банды уже разошлась. Оставались только командиры, но и они уже собирались домой. — Спасибо, — Мицуя улыбнулся. Казутора отвернулся и пробурчал в ответ что-то нечленораздельное, и Мицуе захотелось рассмеяться. За эти пару месяцев он уже понял, что так Казутора показывает смущение. — Давай быстрее, скоро совсем темно станет. Мицуя усмехнулся на такое ворчливое проявление заботы и кивнул в ответ. Сегодня он, как и всегда, взял с собой лишь небольшую сумку с самым необходимым. Туда и отправилась так и не законченная кукла вместе с нитками и иглой. В какой-то момент то, что Казутора провожает его домой после собраний, стало обыденностью. Они неизменно ждали друг друга у входа в парк, а после шли рядом, обсуждая то, что случилось за день. В этот раз Казутора ждал рядом, прислонившись к стволу ближайшего дерева. Так что, когда Мицуя закончил собираться, до входа в парк они пошли вместе. Всё было как обычно, совсем как обычно. Казутора болтал о произошедшем за день, о том, как Майки поспорил с Баджи и из-за этого они чуть не утонули в реке, как потом им пришлось убегать от полицейского, посчитавшего это хулиганством, о том, как Пеян и Пачин чуть не подрались в сотый раз и как бедняга, который попытался их разнять, получил вдвойне. В общем, всё шло как Мицуя привык. Ну, почти. — Эй. Казутора вдруг притих и остановился у ворот парка. Мицуя тоже остановился, ожидая продолжения его слов. — А-а… неважно! Казутора мотнул головой и поспешил пойти дальше. Когда он проходил мимо Мицуи, он словно невзначай взял… его… за руку? Мицуя надеялся, что сейчас достаточно темно и его порозовевших щёк не будет видно. Они встречались два месяца, и за это время они лишь разговаривали. Никаких касаний, как будто кто-то наложил на это табу. Но… …на самом деле, это было очень приятно. Рука Казуторы была тёплой, удивительно мягкой и немного влажной. Мицуя чувствовал, что из-за волнения его рука тоже начинает потеть. Холодный ветер бил по его щекам, но даже он не мог погасить тот тёплый огонёк в его сердце, тепло от которого разливалось по всему телу. Мицуя не знал, так ли ощущаются те самые «бабочки в животе», но кое-что он понял. Кажется, он всё же любит Казутору.