Vampires Will Never Hurt You

      Дилюк просыпается с первыми лучами солнца. И тут же понимает, что он один.       Накатывает неприятное чувство дежавю.       Он садится, проводит пятерней по спутавшимся после сна волосам, придавая себе хоть сколько-то адекватный вид. Трет глаза и наконец просыпается настолько, чтобы понять, что по какой-то причине, он одет. Рубашка правда лишь болтается на плечах, варварски лишенная пуговиц.       Дилюк осматривается, пока наконец не замечает Кэйю, сидящего у обрыва. Он подбирает с земли сюртук, и, отряхнув, накидывает себе на плечи. С утра немного прохладно. Возможно от этого он и проснулся, потому что на самом деле он не прочь бы поспать еще пару часов.       Он медленно подходит и садится рядом. Морщится от неприятных ощущений, заставляя Кэйю улыбнуться. - Думаю, поездка на лошади теперь не самая удачная идея. - Заткнись, - ворчит Дилюк, прикрывает глаза и подставляет лицо утреннему солнцу.       У него на душе уже давно не было так спокойно.       Они сидят так еще какое-то время. Кэйа почти не мигая смотрит на солнце, глубоко погруженный в свои мысли.       Дилюк чувствует, что что-то не так. Словно все происходящее - затишье перед бурей. Он должен нервничать, но вместо этого чувствует лишь безграничное спокойствие. Словно что бы ни произошло сейчас - все уже решено. Миллионом решений ранее. Которые вели его к этому моменту. Он уже ничего не может изменить и одна мысль об этом дарит ему какую-то извращенную свободу. - Знаешь, когда-то я думал, что уже никогда больше не увижу солнце, - наконец произносит Кэйа, все так же смотря вдаль. - Что навсегда останусь где-то в темной пещере, борясь за выживание. Я смутно помню то время, я... Это было слишком давно. Но этот страх, никогда больше не увидеть солнечный свет, я отчетливо помню до сих пор. - Я думал, что ты сразу был таким? Царица кажется достаточно могущественной для этого? - уточняет Дилюк, не совсем понимая, какого именно ответа от него ждут. И ждут ли вообще. - Что? Нет, Царица не была той, кто обратил меня, - грустно улыбается Кэйа. - Она скорее... приютила меня? Вырастила, как одного из своих детей. - Ты так говоришь о ней... - Дилюк запинается, не уверенный, насколько уместно будет продолжить. - Словно она моя мать? В каком-то смысле так и есть. Она защитила меня, выкормила. Научила как жить в этом мире. Я готов на многое, чтобы защитить ее в ответ. Даже на убийство, - Кэйа переводит внимательный взгляд на Дилюка. - Мне жаль твоего отца. Но если бы мне дали выбор, то я бы сделал это снова. - Теперь ты ненавидишь меня? - спрашивает Кэйа, после продолжительного молчания. - Нет. Думаю, я поступил бы так же, - признает Дилюк. Кэйа удивленно хмыкает, но ничего не говорит. Лишь скидывает вниз мелкие камушки, попадающиеся под руки. - Почему в тот раз ты заставил меня поверить в то, что произошедшее было сном? - О, - грустно улыбается Кэйа. - Просто так было проще. Я знал, что между нами ничего не может быть. Что ты возненавидишь меня в тот же момент, как узнаешь, кто я, - Кэйа мельком смотрит на него.       Дилюк кивает, не отрицая. - Так что, я соврал. Притворился, что ничего не было, - пожимает плечами он, отправляя вниз очередной камешек. - Не думаю, что это такая уж неожиданность. Я врал тебе каждую секунду с момента нашей встречи. Я - лжец, мастер Дилюк.       Кэйа грустно смеется, его глаза подозрительно блестят, но он берет себя в руки. - А еще я знал, что если это будет ненастоящим, то и я не смогу привязаться к тебе. Потому что каждый раз, когда я засыпаю, я вижу тебя мертвым, на моих руках. Снова. И снова. Мертвый, как все остальные, - Кэйа обхватывает колени руками, прижимая их к груди. - Моя жизнь - это бесконечная череда мертвецов, чьих лиц и имен я уже не помню. Я не хочу, чтобы ты стал одним из них. Я не хочу однажды проснуться и понять, что я не помню твоего голоса. Но я знаю, что именно так по итогу и произойдет. Невозможно выиграть у времени. Я уже пытался, - грустно шепчет он. - Проклятие относительно бессмертных. - Да. Проклятие, - соглашается Кэйа. - Именно поэтому я и вернулся.       Дилюк вопросительно смотрит на него, не понимая, куда он клонит. - Если я не хочу забывать, то есть единственный способ сделать это, - Кэйа достает из голенища сапога небольшой кинжал в ножнах и кладет его на траву между ними.       У Дилюка во рту пересыхает. Если это то, что он думает... Он протягивает руку, берет на удивление тяжелый кинжал и обнажает лезвие. - Это же... - Да-да, редкий сплав серебра, с определенными нанесенными рунами. Такой возьмет даже Царицу, но я не советую. - Где ты его взял? - Дилюк смотрит на оружие как на сокровище, потому что несколько лет назад он бы отдал состояние, чтобы заполучить его. Но мало было найти нужного мастера. Сплав был тоже очень сложным, материалы крайне редки, любая ошибка приводила к тому, что все становилось бесполезным. Поэтому мастеров, даже хотя бы просто слышащих о нужной технике практически не осталось. - У Чайлда, - отмахивается Кэйа. - У него полно подобных вещей. - Он хранит у себя то, что легко может убить его? - Ну, да? - пожимает плечами Кэйа. - Это же Аякс. - Точно.       Дилюк еще какое-то время держит кинжал в руках, рассматривая со всех сторон, после чего убирает обратно в ножны. - Так поэтому ты вернулся? - Да. Я думал, что все складывается как нельзя кстати. Ты меня определенно ненавидишь, так что даже не пришлось бы долго уговаривать. Может быть вывел бы тебя из себя, чтобы наверняка. Два зайца одним выстрелом. Благоприятный исход для всех. Ты возвращаешься в свою простую, привычную жизнь. Отец отомщен. Я же? Я наконец прекращаю эту излишне затянувшуюся жизнь и больше не живу в страхе, что все, что мне дорого, обратится в прах. Это все звучит слишком идеально, чтобы быть правдой, поэтому конечно же, все пошло не так! - со злостью заканчивает Кэйа. - Я больше не знаю, что мне делать! Я больше не могу отпустить тебя. Но я и не хочу снова остаться один со всей той болью, что наверняка последует после. Я не хочу терять себя. Я и так чувствую, как это уже происходит. Капля за каплей, - Кэйа поднимает голову и с мольбой смотрит на него своими невозможными глазами. - Закончи это. Пожалуйста.       Дилюк молча переводит взгляд на солнце. - Пообещай мне одно, - просит он, снова доставая кинжал из ножен. Теперь он ощущается в руке совсем по-другому. Если раньше он казался тяжелым, то сейчас он просто неподъемный. - Все, что в моих силах? - неуверенно отвечает Кэйа, не совсем понимая, что он может сделать. Разворачивается к нему всем корпусом, нерешительно смотрит, не зная, насколько уместно будет прощаться. - Не оставляй меня, - говорит он и быстро, не оставляя себе времени на сомнения, обхватывает рукоятку поудобнее и наносит удар.

***

      Ночь.       Дилюк сидит на холодной земле и безэмоционально смотрит на каменное надгробие.       Он думает, что должен чувствовать по этому поводу хоть что-то, но внутри лишь пустота.       И он как никогда рад этому. - Рагнвиндр, ха? – спрашивает Кэйа, присаживаясь рядом. – Милое надгробие. Мне нравится. Эпитафия очень в твоем духе. "Никогда не забывайте, что подлинный рассвет еще не наступил". Красиво. - Спасибо? - Как себя чувствуешь? - Я думал это будет более, не знаю, - пытается подобрать слова Дилюк. - Но это просто странно сидеть напротив собственной могилы. - До сих пор не понимаю, зачем она тебе, - тянет Кэйа и вальяжно ложится на колени Дилюка. - Чтобы помнить, - подумав, отвечает Дилюк, перебирая его волосы. - Что я не всегда был таким. - Ты не находишь это ироничным? - неожиданно спрашивает Кэйа. - Что именно? - Твой отец так стремился к тому, чтобы его обратили. Он буквально бредил этой идеей. В то время как ты… - Давай не будем о моем отце, - перебивает его Дилюк. - Как скажешь, - легко соглашается Кэйа и снова принимает сидячее положение. – Вообще я искал тебя не за этим.       Под пристальным взглядом Дилюка, он расстегивает рубашку, обнажая одно плечо, чтобы ткань не мешалась и не запачкалась.       Дилюк чувствует, как во рту тут же пересыхает, а клыки едва заметно удлиняются. Все его внимание сосредотачивается на манящем изгибе шеи. Там, где Дилюк знает, что стоит прокусить нежную кожу и рот наполнится металлическим вкусом крови.       Насмешка судьбы. Еще недавно он бы предпочел умереть, лишь бы не превратиться в это.       Но в итоге умер ради того, чтобы стать им.       Дилюк придвигается ближе. Ведет носом по смуглой коже, вдыхая аромат. Ему кажется, что Кэйа пахнет солнцем.       Которое он еще не скоро сможет увидеть.       Он впивается зубами в шею, стараясь сделать это как можно аккуратнее, но ему все еще тяжело бороться с инстинктами. Хочется вонзиться глубже. Разорвать. Выпить досуха. Не оставить ничего. Кровь пьянит и дурманит. Он собирает языком норовящие убежать капли. Все, что только может дать Кэйа – все его.       Он с трудом отстраняется и облизывает губы. Это его маленькая победа на сегодня.       Первые разы Кэйе приходилось буквально отрывать его от шеи, заламывать руки, прижимать к полу и ждать, когда его наконец отпустит.       Дилюк старается не вспоминать об этом. - Хороший мальчик, - улыбается Кэйа и коротко целует его в окровавленные губы. После чего стирает пальцем пару капель, попавших на подбородок. - У тебя получается уже намного лучше. Я далеко не Царица, так что процесс может занять определенное время. По-хорошему, нам бы залечь на дно на это время, - вздыхает Кэйа, застегивая рубашку. – Если мы будем путешествовать лишь ночью, в скором времени кто-то да заподозрит неладное. Можно конечно напроситься к Аяксу, но… - Я думал вернуться в поместье, - перебивает его Дилюк. - Что? Погоди. У тебя есть поместье? - Да. - Прям. Со слугами, горничными? - Я давно там не был, так что персонала наверняка стало меньше. Но Аделинда точно должна быть, ее семья служила нам столетиями. И скорее всего еще несколько горничных, чтобы ей помочь. На виноградниках скорее всего все как и прежде, они не останавливали работу все это время. И, судя по чекам, что они присылают, дела идут более, чем неплохо. - И ты молчал? – Кэйа чуть ли не подпрыгивает на месте. - Выдвигаемся завтра же ночью! У меня будет своя винокурня, кто бы мог подумать!       Дилюк смотрит на воодушевленно гадающего о том, какое вино у них делают, Кэйю и улыбается.       Он нисколько не сомневается в том, что сделал правильный выбор.