Я в чудеса не верю

      Северус Снейп готов был выть и кричать, хотелось биться головой о стену, но стена была недоступна. Казалось бы, и била его жизнь, и крутила; уже упал на самое дно, и тут внезапно постучали снизу. Стуком снизу было то, что он, очень сильный маг, все понимал, но, как всегда, (подарил же Мерлин привычку), ничего не мог сделать. Это все еще невезение или уже кредо?       Вот он представился (подставился) милой маленькой заразе, и наивное, чистое (грязнокровное) создание пригласило его домой, дабы выморозить его беззащитный мозг. И тут ему никто не поможет, никто не спасет, а из их магловского, кстати, по-настоящему красивого камина и уйти-то некуда, кроме магловского же госпиталя на предмет лечения ожогов.       Да, недаром сказано в веках: добро всегда победит зло, поставит его на колени и принесет в жертву с особой жестокостью, дабы другим неповадно было. Хотел как быстрее, вместо того чтобы хотеть как лучше. Эх ты, ошибка Слизерина…       — Проходите, пожалуйста, сэр. Вы не представитесь? А то вы знаете, что я — мисс Грейнджер, а я даже не представляю, как к вам обращаться.       — Мистер Снейп, Северус Снейп. Я с удовольствием, мисс, приму ваше приглашение, — саркастическая ухмылка вместо улыбки. Вдруг маленькая дрянь купится.       А мысли как сумасшедшие: «Так контролировать себя под «Империо» практически невозможно! Но я мыслю, следовательно, существую и борюсь. Главное — исподволь внушить ей снять с «доброго мистера Снейпа» заклятье, а после — подчинение уже на нее. И чтобы лично принесла сюда, в гостиную, папенькин ремень, я попку ей начищу вместо тысячи воспитательных слов. А уж потом — Обливиэйт, чтобы все забыла. Очнется, а попка болит! Да, бойтесь меня, десятилетние девочки!»       Но эта конкретная девочка смотрит крайне недобро: пухлые губки обиженно надуты, в глазах лютая жажда справедливости в свою пользу.       — Как вы можете, мистер Снейп, если это, конечно, ваше настоящее имя, вот так втереться в доверие к ребенку («Ты не ребенок, ты кошмар!»), обманом войти в дом его семьи, научить его психотропным заклинаниям подчинения и забвения! Кстати, мне кажется, но, возможно, стирать память — вредно, а уж заставлять кого-либо делать что-либо против воли явно унизительно! («Еще как, мисс малолетняя зараза! Ох, какая потрясающая интуиция! О Мерлин, кому дары твои?») А потом еще и планировать избиение беззащитной меня папиным ремнем в нашем же доме! Вам самому не стыдно, сэр?       «Магла, дожившая до первого десятка лет, вышла на тропу войны. Ах, как страшно… О да, страшно! И то, что малявка слабо понимает, что сделала, вовсе не радует. Вдруг поймет, менталист без тормозов? Эх ты, шпион двойной и легилимент тройной. Что, наивно думал, что у тебя в кармане шанс в виде дополнительной волшебной палочки? Это конец!»       Да, его ментальная защита ставилась им самим из расчета на атаку Альбуса Дамблдора. Была защита. Еще полчаса назад. Это он, что ли, никакой маг, или?.. Да, или. Ох, ну и сильна ведьма! К демонам пограничников, только Хогвартс, только Слизерин и он, Снейп, в качестве наставника и дрессировщика, бдительно опекающий его собственность, его лучшую ученицу и его новое сверхоружие массового поражения!       »…стоп, Снейп, ты опять что-то упускаешь. Ага, что-то. Она грязнокровка, так что сразу скажем Слизерину гордое нет. Третий облом за пять минут — это много или мало? Как меня здесь все достало… Стихи? Не к добру…»       Северус Снейп нервно вдохнул:       — Воды. Прошу, дитя, воды… — хрипло попросил Снейп.       Так мерзко он себя давно не чувствовал; оказывается, удар по самолюбию бьет куда больнее Круцио и хуже омерзительного чужого прощупывания собственных мозгов — там хоть действуют враги, а тут ты сам, все сам. Весь вечер на арене цирка клоуны: я и мое самомнение… А ведь с момента, когда он трансгрессировал к крыльцу этого дома чудовищ, не прошло и получаса…       Пай-дитятко опять удивило: звякнул открывшийся бар; смачно пшикнула дверца встроенного в бар холодильника; на свет явились: виски двенадцатилетней выдержки, ром белый и пряный со специями, холодная водка и коньяк, ого! Точнее, Hennessy X.O. И это все в дополнение к стакану ледяной воды, неоткрытой бутылке минералки в комплекте к огромной тарелке, полной мясных копченых колбас, лимону, лайму, блюдцу, ножу и рюмке. Не говоря ни слова, девочка нарезает багет и три сорта сыра, открывает и выкладывает маслины, несет все к столу, подает салфетки, и все молча!       «О да, вот что значит правильно воспитывать детей, явно папина дочка. Снимаю шляпу, мистер Грейнджер».       — Выше ожидаемого, мисс Грейнджер, — Снейп поднял бокал, чтобы отсалютовать юной хозяйке.       Глоток божественного нектара снял напряжение, но не «Империо». Теперь пришла минута слабости.       «Ну вот почему я на Мунго и себя лично не работаю? Ведь зельевар высшей лиги! Жил бы не хуже, а то и лучше папаши этой юной террористки: и особняк точно был бы, и сад, и аптекарский огород, своя клиника, аптека, зельеварня и домашний бар, о да! И, возможно, гораздо более богатый. И стильная умная жена, лет примерно сорока двух. Стоп. Почему сорока двух? А почему, собственно, нет, особенно если будет так вот ласково смотреть на меня, целуя меня в висок с нитями серебра. Блин горелый, Северус, ты не седой! При такой жизни до седин можно и не дожить. (Ох, вредно тебе «Империо». Это я, твоя гордость, тебе говорю! Кончай медитировать на чужую семейную фотографию, лучше приглядись, кого они на коленях держат. Ох ты ж! Ага, а представляешь, что от тебя родится?) Как что? Мог бы ребенок. Кстати, здесь цели моего визита вроде около месяца, но что у нее не так с глазами? Дошло, аналитик. Малявка смотрит в фотокамеру как взрослая, сознательно позируя».       Любопытно: это так на нее влияет чужая душа, проклятие, раннее взросление или сильнейший дар основательницы рода? Как сложно жить. А, кстати, имя у девочки знаковое: Гермес — посланник богов и покровитель молодости, а также сопровождающий ушедших из жизни. Неслабый покровитель у ребёнка и веер дорог судьбы, с которым он может помочь, весьма широк. Ну почему одним все и сразу, а другим — ничего и частями?       «Так, план действий. Первое: она все читает, и если не хочешь быть прочитанным от корки до корки, начни общение, постарайся свести ее проникновение в сознание к общению на текущие темы. Ты вообще-то прибыл по делу, вот и обсуди его. Второе: попроси снять «Империо». И да! Если надо, на коленях, перед будущей женщиной тоже надо просить прощения, даже если она не совсем права, зараза такая. Лучше подумай о том, что твой неповторимый ернический стиль общения даже взрослые мужчины не понимают или понимают, но не так. А ей десять лет всего! Выбрал на кого наехать. Действуй!»       Действовать начала мисс Грейнджер.       — Простите, сэр, мне жаль, что я прочла ваше сознание, я стараюсь так не делать, но часто это невозможно.       — Вы не умеете закрывать сознание от других?       — Умею, но общение — это как воздух, он везде, понимаете? Как дышать…       — И у меня тоже? Проницаемый воздух?       — Да, тягучий, закручивающийся и прозрачный, — девочка скромно опустила взгляд на стол и чуть тише добавила: — Теперь очень прозрачный. А мне кажется или вы пытались создать непрозрачность для защиты от таких, как я, тех кто может случайно влезть в личные мысли и чувства?       — И чувства вы, значит, тоже ощущаете? — профессор Северус Снейп смело взглянул девочке в глаза. Мельком. Сбоку из-под длинной челки…       — Да они же яркие! Потом эмоции и так видно, прямо на лице, почти у всех. Сэр, вы не сердитесь на меня? Понимаете, эмоции, они заразительные: вы рассмеялись — остальным тоже весело; вы злитесь — вспыхивает ссора. Это как вариант очень острого эмоционального взаимодействия.       Снейп бросил быстрый взгляд на юную, но чрезмерно наглую собеседницу, что пыталась своеобразно, исходя из своего ограниченного детского и магловского сознания, объяснить ситуацию и извиниться. Потом опустил взор в полную рюмку водки, прозрачной и холодной как мысли («Так вот чем нас манит алкоголь…»), и опять зыркнул в сторону собеседницы. Опрокинув содержимое рюмки в рот, резко выдохнул и, несмотря на стоявшую рядом закуску, заполировал жидкие «мысли», вдохнув настоящего воздуха. Решено: он простит резковатую дочь человека, столь прекрасно разбирающегося в жидкостях для расширения сознания. Он будет великодушен.       — Мисс Грейнджер, мне кажется, мы неправильно начали общение, — его рука повторно наполнила рюмку напитком жизни и приподняла ее на уровень лица, — мы сделали много ошибок: вы в силу возраста — больше, а я в силу своего общественного положения не страдаю всепрощением и, увы, тоже вспылил. Так может быть, нам начать знакомство заново? — он бодро отсалютовал рюмкой и, предвкушая, стал подносить огненный нектар богов к губам.       Не успел. Ведь в водке, войне и любви промедление смерти подобно. Эта Грейнджер выдала фразочку, явно почерпнутую при общении с мультфильмами Диснея:       — Я рада вас простить, сэр.       А потом миг, и юная зараза произвела контрольный поцелуй в его еще не седой висок.       Северус Снейп едва не захлебнулся, когда холодная водка хлынула в дыхательное горло. Как в тумане он пытался контролировать события: еще не успев откашляться, ему пришлось отбиваться от юной хозяйки дома, жаждавшей сделать едва не утонувшему гостю искусственное дыхание. Чтоб наверняка.       Нет! В нем пока не закончилось дыхание натуральное, ему всего тридцать один год, он слишком молод для смерти, да еще и такой глупой. Взяв пример с символа факультета, он шустро пополз навстречу свободе и жизни (к точке аппарации) и трансгрессировал под вопли этой чокнутой Грейнджер.       По-слизерински зеленый газон в мэноре Малфоев принял его как родного: твердой землей и прибитым его телом белым павлином. Сволочная курица успела отомстить за свою кончину, обгадившись на его мантию. Выкашляв остатки водки и очистившись, Северус не без ужаса понял, что кошмар не окончен — «Империо», наложенное при помощи детского выброса очень сильной (поганкой) юной ведьмой, никто с него не снимал, а молодое дарование орало вслед аппарации:       — Жду вас завтра в это же время, сэр. Приходите обязательно!       Он придет, куда теперь деваться.