Я в чудеса не верю

      Возвращение в Хогвартс еще больше сплотило детскую команду юных слизеринцев. На платформе девять и три четверти после Нового года встретились шестеро абсолютно счастливых детей.       Гарри Поттер был счастлив. Каникулы у семьи Грейнджер в компании друзей и декана Снейпа прошли замечательно. А Дурсли после гоблинской очистки крови внезапно оказались нормальными людьми. Просто на маглов и сквибов зловредные магические чары действуют гораздо сильнее. Тетя, дядя и даже Дадли чувствовали себя перед Гарри сильно виноватыми за прошлое. И когда он приехал с новогодними подарками для опекунов, так, пустяками: сортовым чаем, подарочными конфетами и семенами десяти сортов цветка Петунии для его тети, то для него уже устроили настоящую отдельную комнату рядом с комнатой Дадли. А за ужином его родня сами вручили ему хорошие подарки, и даже извинились за прежнее поведение. И просили племянника Гарри начать отношения с чистого листа. Как и предсказывала Гермиона, это было прекрасно. Да, Миа не зря получает «Превосходно» по предсказаниям!       Невилл Лонгботтом был счастлив. Пять дней в Италии дали бесценную возможность заново познакомиться с мамой и папой. Придя в себя, они с трудом верили, что этот умный милый мальчик — их малыш, но полюбили его сразу и безусловно. Родители… У него теперь собственная волшебная палочка, купленная всей семьей в Италии, а прежняя снова вернулась к отцу, Фрэнку Лонгботтому. Строгая бабушка так хвалила родителям его успехи в школе, а значит внимательно следила за ними. Волновалась, гордилась… А летом все будет еще лучше, ведь вся их семья будет вместе и счастлива, дома.       Драко Малфой был счастлив. Главной мечтой маленького лорда было заслужить внимание отца, Люциуса Малфоя. Мечта полностью сбылась. Еще его тетради с записями, привезенные на Рождественские каникулы, ясно дали понять родителям, что у них растет очень умный маг, который может найти все что нужно для пользы рода: нужные законы, нужных друзей. А его участие в школьной стенгазете и мега-проект круга силы? А снятие фамильного проклятия Малфоев, а оживление Тома Риддла, Темного лорда и начальника папы? Кстати, у Тома-Виктора теперь перед ним долг жизни. И он теперь тоже внештатный член «Великолепной семерки». Сам Том Риддл! Теперь папа в него, Драко, верит!       Винсент Крэбб и Грегори Гойл были счастливы. Каждый из них устроил своей семье настоящий праздник, заработав по триста галеонов. А после случилось маленькое чудо; трудно сказать, что сделали Драко, Гарри и Гермиона, но Темный лорд ожил. Характер у Тома Риддла улучшился и он снял с их отцов Черную метку, и авроров их семьям теперь можно было не опасаться.       После этого лорд Люциус Малфой побывал в гостях у Гермионы и узнал больше об айкидо, которым занимались все в «Великолепной семерке». Ему сказали, что они, Винсент и Грегори, самые успешные на факультативе их подруги. И банальная охрана Драко в школе уже превратилась в ударную боевую магическую двойку телохранителей. Которые могут вытащить его сына из реальных неприятностей. Они лорду Малфою лично демонстрировали, чему научились. Удивлялись даже их отцы. Теперь у них зарплата телохранителей, правда, по десять галеонов в месяц, но это пока…       Гермиона Грейнджер была счастлива. Теперь против Лже-Директора работает слаженная группа взрослых. И в ней все родители ее друзей, авроры, полиция и еще Темный лорд, а это хоть какая-то надежда выкрутиться живыми. Кстати, Том Риддл, он же «кузен» Виктор, вполне нормальный целенаправленный парень, просто раньше был не адекватен, его свели с ума. Она уже опасалась встретить невменяемого террориста из ИРА, но нет. Умный маг с тяжелой судьбой. Обещал писать им всем из Дурмстранга через Малфоев, ну-ну…       Только декана Северуса Снейпа жаль, он столько плохого узнал о своей семье. Бедный, ну ничего, вот подлечат его маму и, возможно, будет легче. С Гарри он подружился и даже немного с ней. Главное помнить: фамильярности, сочувствия, дерзости и даже случайного проникновения в его личное пространство зельевар третьего ранга не терпит. Снимает баллы сразу. Так что нервы магического Джеймса Бонда надо беречь, а агент 0013 у них всего один…       Ребятишки деловито заняли отдельное купе, украсили его по мере сил разными вкусностями и термосами с горячим чаем и какао. И принялись делиться новостями, которые у каждого были очень неплохи. А через полчаса пришла делегация от старшекурсников из соседнего купе: от Гермионы со Слизерина жаждали музыки, и девочка достала лютню. Настроение для песен было что надо. И снова нежно любимый репертуар Веры Линн, королевы Британской эстрады сороковых.

The White Cliffs of Dover There'll be bluebirds over The white cliffs of Dover Tomorrow Just you wait and see.

      Гермиона знала кому, как и в чем подражать, и если с карьерой мага или врача не заладится, всегда можно стать певицей. Магический мир поп-звездами был не избалован, так что час песен в исполнении младшекурсницы был принят всем вагоном с восторгом. Кстати, а чего ждать? Кудрявая малолетка встала с дивана и обратилась с речью ко всем слушателям:       — Ребята! Я, конечно, рада петь, но ведь не я одна в Хогвартсе хорошо пою. А что если всем ребятам со всех факультетов попросить у их деканов разрешения хотя бы раз или два в месяц устраивать в столовой танцы под живое исполнение песен?! Часа на два, хотя бы… По субботам, например, когда все свободны, а завтра еще выходной. Заодно и танцевать можно научить тех, кто не умеет. А еще те, кто поет песни, могут разучить, что будут исполнять. И пускать на музыкальный вечер только тех, кто уроки сделал, тогда могут все разрешить. Кстати, старшекурсницы могли бы научить младших, как трансфигурировать из формы вечернее бальное платье на два часа сохранности чар. И конкурсы можно устраивать на самое красивое платье и самое красивое исполнение песен. И разноцветные иллюминации под каждую песню в танцевальном зале делать, маги мы или где? — горячо убеждала всех Гермиона.       — Да, это было бы здорово! — встал с замечанием Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. — В магловских школах такой вечер танцев называется дискотека. И их проводят часто, там главное не драться, не мусорить. А приходят только те, кто хорошо сделал уроки. Маги вовсе не хуже, хорошо бы было попросить учителей об этом…       — Ну уж мне кажется, что маги ничуть не меньше любят танцы! — Вставил свои пять кнатов в дискуссию Драко Малфой. — Как учиться танцевать на Святочных и выпускных балах, если не танцевать хотя бы раз в месяц? А лучше два, вообще-то…       — И если у кого-то есть особое мнение по этому поводу, пишите в нашу стенгазету, — вступил в разговор Невилл, — «Серебряному лорду» в раздел светской хроники, Драко Малфою. Ладно? Гермиона, спой, пожалуйста, еще, а?       Ну как отказать друзьям? Конечно, Гермиона спела…       А идея «Великолепной семерки» насчет танцевальных вечеров, конкурсов бальных платьев и иллюминации как лесной пожар пролетела по всему Хогвартс-экспрессу. И была принята с полным восторгом детьми всех факультетов. Ведь соревнование дело святое, а уж музыка и танцы тем более.       Порядок на вечере танцев? А старосты на что? Прекрасная ведь мысль, учитывая Святочный и выпускной балы; день Святого Валентина. Как и где ко всему готовиться? Кто это придумал? Как малолетки? Какие? А, «Великолепная семерка», эти могут…       Написать свое мнение насчет танцевальных вечеров в стенгазету, Серебряному лорду? Ладно, неплохая идея, Малфой младший точно все про балы знает. Да, надо поговорить с деканами, точно!       Так что когда поезд прибыл к платформе Хогсмида, «Великолепная семерка» выдала новый рекорд. Ведь практически все учащиеся Хогвартса были уже втянуты в борьбу за реализацию такой красивой идеи. Танцевальные вечера под живое исполнение песен и конкурсы. Идеи Гермионы Грейнджер. Правда профессора, деканы и Лже-Директор магической школы об этом еще не знали. У них было еще около часа покоя.       А потом дети приехали в Хогвартс. И сразу после ужина пошли переговоры — организованные группы всех факультетов самым мирным образом, посоветовавшись между собой, подошли к учительскому столу, когда профессора, деканы и Альбус Дамблдор еще не успели покинуть столовую. И началось.       Делегаты-просители выбирались от каждого факультета — это были лучшие ученики с дипломатическими способностями, не ниже пятого курса. Юные маги говорили вежливо и убедительно, приводя самые разумные резоны.       Во-первых, музыкальные вечера не надолго, не более двух часов. Во-вторых, участвовать могут только те, кто сделал уроки и не нарушал правила школы. В-третьих, появятся уроки танцев, а для многих детей это необходимость, как и уроки исполнения песен. Разве многие из заклинаний не нужно буквально петь, причем весьма чисто? В-четвертых, конкурсы на лучшую трансфигурацию бального наряда из школьной формы сроком на два часа, это отличная тренировка по предмету.       И конкурсы на лучшие иллюминационные чары, а почему нет, где же еще практиковаться? Да, за порядок будут отвечать старосты с избранными помощниками, а если кто-то хоть раз порядок нарушит, то на полгода лишается права участвовать в музыкальных вечерах.       Нет, это называется музыкальный вечер, но устраивать его можно в субботу, часа в четыре и до шести вечера, совсем недолго.       Возражать этому было весьма непросто. Разумная просьба, разумные ограничения самими детьми, кстати, придуманные. А тут еще вступились деканы: Минерва МакГонагалл, Филиус Флитвик и Помона Спраут были «за». Еще бы, детки жаждали дополнительных конкурсов по чарам и трансфигурации и, возможно, травологии, украшение зала цветами.       Спасибо, Северус Снейп отмалчивался. Чуть позже подключились мадам Бабблинг, мадам Помфри, мадам Бербидж, мадам Трюк, в общем, весь курятник, не желающий отказываться от двух музыкальных вечеров в месяц и загнавший «Великого человека» в угол. Чему, собственно, тут можно противиться?       Пришлось согласиться с инициативой деток, уничтожающей войну факультетов. Невольно вспомнилась мелкая маглорожденная дрянь со Слизерина, сияющая от удовольствия. «Если узнаю, что и тут без «Великолепной семерки» не обошлось… Тогда!»       «Тогда… а что тогда? Пока ничего, стерплю, но обязательно припомню… Я еще статью в «Пророке» этой мерзавке не забыл! Как я только выкрутился на заседании попечительского совета, где обсуждалось дело Гарри Поттера и его опекунов?»       «Как знал, действительно они! Вечером уже после ужина пришли мальчики Уизли — Фред и Джордж, детки Молли, и подробно рассказали о митинге в Хогвартс-экспрессе. Так и есть, именно эти мерзкие слизеринцы и подали всем идею Танцевальных вечеров. А ему это нужно? Ему нужно соперничество на грани войны между факультетами, разделяй и властвуй. Что может быть проще?»       «Вызвал Северуса Снейпа, велел сопроводить мелкую дрянь ко мне, для беседы… Пора познакомиться, мисс Гермиона Грейнджер». Нет, не даром ему женщины не нравятся, непредсказуемые и почти неконтролируемые заразы, и эта такая же!       Северус Снейп подошел к двери спальни девочек первого курса и, назвав пароль «шоколад», попросил вызвать Гермиону Грейнджер в коридор для разговора с деканом. Любезная девушка с портрета мигом позвала Гермиону. Атаманша Жанна уже, наверное, собиралась спать, все же уже поздний вечер, хорошо хоть не сняла форму. Но косу уже распустить успела. Да, кудри у девочки византийские.       Но Лже-Директору плевать, что это красивый милый ребенок, она подставилась, пусть и невольно. И будет чудом, если он не будет копаться в ее мыслях. Будет…       И зельевар заговорил с девочкой, стараясь быть спокойным и не напугать ее, заставить собрать все силы, а не растеряться от опасной ситуации. Все потом. Соберись, союзница.       — Здравствуйте и пойдемте, мисс Грейнджер. Вас хочет видеть Альбус Дамблдор и думать о директоре надо только как об Альбусе Дамблдоре. Помните это. Не волнуемся, мисс, вспоминаем все уроки по окклюменции и легилименции. Окклюменционный щит у вас отличный и можно уже прямо сейчас вспоминать любимую музыку. В глаза собеседнику не смотреть. Отвечать как можно короче, «да» и «нет». Понятно?       — Понятно, сэр. Это из-за статьи? — спросила Гермиона.       — Возможно, это из-за всего, мисс. Гадать бесполезно. Просто соберитесь, вы не подведете меня, мисс? Мы же не зря занимались окклюменцией? — настраивал на нужный лад ребенка декан Снейп, — все будет хорошо. Вы справитесь. Я буду рядом, но помочь не смогу. Справляйтесь сами, пока у вас получалось. Вы сильная, мисс Грейнджер.       А ведь декан Снейп боится за нее и уговаривает сейчас больше себя. Разведка и шпионаж. «Я буду рядом, но помочь не смогу. Справляйтесь сами», — вот из-за чего профессору Снейпу так плохо. Надо успокоить его.       — Сэр Снейп, я действительно справлюсь. Не волнуйтесь, пожалуйста. Вы можете мне доверять, все равно когда-нибудь Альбус Дамблдор решил бы со мной поговорить. Почему не сейчас? — девочка улыбнулась мрачному зельевару в черной мантии и они пошли дальше по коридорам Хогвартса, прямиком к директорской башне.       Вот, наконец, учитель и ученица дошли до статуи каменной горгульи, загораживающей проход на винтовую лестницу. Профессор Снейп подошел к статуе и сказал пароль «белый шоколад». Статуя, мрачно посмотрев на посетителей, отъехала в сторону. И Гермиона Грейнджер пошла за высоким худым человеком вверх по винтовой лестнице. В кабинет великого человека. Альбуса Дамблдора… Профессор Снейп постучал в дверь.       — Разрешите, директор? — спросил зельевар.       — Входи, мой мальчик, твоя маленькая ученица с тобой, надеюсь? Здравствуйте, мисс Грейнджер. Нам давно следовало познакомиться, мисс… — почтенный седобородый маг глядел на девочку, виновато опустившую голову, поверх своих очков-половинок добрыми, добрыми глазами…       — Входите, мисс Грейнджер, вас ждут, — декан Слизерина указал девочке на стул перед столом директора Хогвартса. А когда Грейнджер прошла и села, маг сделал шаг назад и приготовился внимательно слушать воспитательную беседу с его ученицей. В конце концов великий человек не просил оставить его с ребенком одного, разве нет?       — Здравствуйте, сэр, — застенчиво опустив глазки в пол, сказала Гермиона директору.       — Здравствуй, девочка, я знаю, ты у нас отличница, какая молодец. Но разве тебе не слишком сложно на факультете, где нет ни одного ребенка, рожденного в обычном мире? — ласково спросил ребенка величественный маг.       — Нет, сэр, — ответила девочка, с большим интересом рассматривая свою манжету на правом рукаве. — И потом, на Слизерине Гарри Поттер, он мой друг и тоже из обычного мира.       — Как хорошо, что ты подружилась с настоящим героем магического мира, он ведь хороший мальчик? Правда, Гермиона? — директор посмотрел на девочку еще внимательнее.       — Да, сэр. Гарри Поттер — хороший мальчик, — ответила девочка, с огромной тщательностью расправлявшая каждую складочку манжеты.       Надо сказать, в голове Гермионы очень ощутимо покалывало, но она не отвлекалась от придуманного образа, всю душу вкладывая в песню, которая звучала в ее памяти. За нежным голосом ее кумира было облако из блеска, блесток и цветных огней, в котором нечто двигалось в такт этой прекрасной песни Веры Линн.       — Но если он так хорош, зачем же вы пишете такие ужасные статьи в школьные и настоящие газеты, Гермиона? Разве вам с Гарри тяжело учиться в Хогвартсе? Или что-либо не нравится, девочка моя? — голос нового Мерлина звучал чуть укоризненно. — Объясни мне это, Гермиона.       — Нет, сэр. Нам все нравится, — девочка закончила расправлять манжету и занялась тщательным осмотром маникюра своей правой руки, — но статьи — это слава и деньги, а они нам тоже нравятся.       Директор после таких слов цапнул с блюдца лимонную дольку, нервно бросил ее обратно и принялся вытирать носовым платком липкие от сахара пальцы.       — Разве это хорошо — писать не правду, девочка моя? Деньги и слава еще не все, — неодобрительно сказал ребенку директор.       — Да, сэр. Но ведь я пишу только правду, правда субъективную, а будучи такой она объективно гораздо больше нравится субъективно настроенным людям, которые читают наши статьи, потому что интересуются правдой. А это уже очень большая слава и очень большие деньги…       Директор снял очки-артефакт и стал протирать их стекла своим носовым платком, успевшим испачкаться в сахаре.       — Я вижу, ты умный ребенок, Гермиона. Но разве тебе нравится командовать мальчиками? Разве интересно учится драться, строить всякие тайны? Ты же девочка…       В голове Гермионы, принявшейся в это время за изучение левой манжеты, покалывало уже очень сильно, и образ юной женщины, кружившийся под очередную песню Веры Линн в постоянном мерцании и блеске, стал более различим.       — Конечно я девочка, сэр. И мне это не интересно, мне это полезно. На будущее, — сразу согласилась с великим человеком Гермиона Грейнджер.       — И каким же ты видишь свое будущее, девочка моя? — спросил старый маг.       — Я в будущее не заглядываю, сэр. Неинтересно, сэр. Проблемы, налоги, дела… — вздохнула девочка и спросила: — А каким вы сами видите ваше будущее, сэр?       — Я буду стремиться к свету, ради общего блага, — наставительно сказал директор.       — Аминь, — кротко сказала Гермиона и набожно перекрестилась.       Покалывание в ее голове резко прекратилось, директор Хогвартса, сняв очки, стал массировать закрытые глаза рукой. У него возникло впечатление, что ребенок как-то неправильно понял его слова. И странное чувство… Как маглы это называют, когнитивный диссонанс? Это-то тут причем? Директор еще раз помассировал веки.       — Мисс Грейнджер, давайте договоримся, вы больше не будете никого уговаривать устраивать всякие музыкальные вечера. Ладно, мисс?       — Да, сэр. А можно мне пойти лечь спать? Я так устала, — спросила Гермиона, сложив на коленях руки с тщательно расправленными манжетами.       — Конечно можно, девочка моя, но где же вы успели так устать? — добродушно улыбнулся директор.       — Играла на лютне, пела и танцевала, — ответила девочка. — И еще… — Гермиона таинственно замолчала.       — И что еще, мисс? — нахмурился великий человек.       — Я представляла себе, как я пою и танцую, кругом блеск огней и прекрасная музыка, — девочка мечтательно вздохнула, смущенно разглядывая свои туфельки.       Директор Хогвартса завис. Он внезапно сообразил, какая именно фигура кружилась под прекрасные песни в мыслях девочки в ореоле блеска и цветных огней.       — Иди спать, девочка моя. Завтра учеба, а насчет газеты… Подумай о своих действиях, ладно, Гермиона?       — Да, сэр. Доброй ночи, — Гермиона изобразила реверанс.       — Профессор Снейп, поводите вашу ученицу, — зельевар кивнул руководителю и указал девочке рукой на дверь. Двое слизеринцев вышли.       «Вот что это было? — думал Великий человек, — Кто ты, Гермиона Грейнджер? Девочка явно не глупа, очень себе на уме, как, впрочем, и все слизеринцы. Понятно почему она там, где же еще. Чего она хочет, тоже понятно: славы, денег и танцев с блеском. Слишком для ребенка, не слишком? Девочка, они ведь все этого хотят? Хорошо учится для своей пользы, может быть. Умная или расчетливая? Или и то и другое? Ох-х…»       Тем временем двое одинаковых рыжих мальчишек с восторгом наблюдали издали прекрасную для них картину. Как по готическим коридорам в направлении подземелий Слизерина стремительно неслась высокая фигура в черной мантии, ведя за ухо ту самую грязнокровку Гермиону. Декан Северус Снейп что-то выговаривал своей ученице, но близнецам Уизли было не слышно, что именно говорилось. А разговор был интересным…       — Я покажу вам, мисс, аминь! Да вы хоть понимаете, что он поймет, что вы не глупы? — злобно шипел зельевар Снейп, не сбавляя шага и не отпуская уха своей пленницы.       — Он это и так знает: мои отметки, стенгазета, проект, друзья… Я просто притворилась циничной и жадной. Отпустите ухо пожалуйста, сэр, больно… — просит девочка.       — Не отпущу! Я что говорил об осторожности? — почти рычит декан Слизерина.       — Показаться слишком осторожной тоже опасно. Расчетливой и умной, безопаснее. Он женщин вообще терпеть не может и Слизерин тоже. Легко может поверить. Отпустите ухо, пожалуйста… — Гермионе реально больно, но декан неумолим.       — Не отпущу! Где ваше чувство опасности, мисс? А инстинкт самосохранения? Жаль, что розги отменили! Еще одна такая выходка с вашей стороны, мисс, и лично выпорю! Ремнем! — шипел взбешенный зельевар.       Гермиона уже хотела было сказать, что в его старомодном сюртуке и брюках с сотней пуговиц ремень не предусмотрен, но тут очнулось от летаргии оно, чувство опасности…       И кудрявая девочка молчит про ремень, в таком состоянии декан Северус Снейп может ремень и трансфигурировать из чего-нибудь, а с темным магом в ярости лучше не спорить вовсе. В конце концов, у нее два уха, да и медицинские заклинания она уже знает…