Я в чудеса не верю

      Когда британский магический мир увлеченно следил за прохождением Турнира Четырех Волшебников, остальной магический мир Старого света увлеченно наблюдал за скрытым противостоянием двух Темных лордов. Но у некоторых маглов в это же время были свои дела. Причем большие и давно.       Возьмем, к примеру, одну личность. Довольно любопытную. Этот сильный и представительный мужчина появился в Гонконге в сентябре 1992 года, буквально из ниоткуда. Он не знал собственного имени, не помнил где и когда родился и есть ли у него близкие люди. О таких мелочах как профессия тоже помнил не ясно, хотя вот тут уже можно было за что-то зацепиться. Этот мужчина определенно когда-то был военным, возможно, в отставке после боевых действий, и неплохо знал медицину. Родным языком его был французский. Мужчина был явно заторможен, словно под действием наркотиков, и в первые два дня в явно чужом для него Гонконге ему пришлось не сладко. Однако первые же представители китайской уличной шпаны, решившие пощипать наркомана-француза, сильно об этом пожалели: мужик он был весьма суровый и постоять за себя мог.       Побитые жулики пошли жаловаться на наглого туриста своему боссу, и очень зря. Их босс, Пак Килька, мгновенно увидел в мрачном бывшем солдате перспективу, а то, что он был достаточно лощеным европейцем, только увеличивало некоторые возможности. В итоге непонятному человеку сделали деловое предложение о работе. И нет, это был не грабеж или торговля наркотой — просто охрана. И Пак Килька, достаточно серьезный контрабандист, не прогадал. Во-первых, он сохранил свою жизнь: этот бывший военный хорошо представлял, как грамотно организовать охрану одного человека и небольшого района в целом. А во-вторых, этот странный француз обладал отличной практической хваткой, и первая же подсказанная им идея принесла солидную прибыль.       Так что уже спустя какие-то полгода Жан Дантист, как его стали называть, стал достаточно заметной фигурой в окружении своего босса, изучил явно новое для него дело контрабанды и применял его творчески на благо себе и преступной группе, в которую он входил. Но по характеру он был одиночкой, и спустя год, оставив боссу хорошо сработавшуюся команду, Жан Дантист предпочел за лучшее заняться свободным поиском всяких редкостей, которые было столь трудно найти и достать, что заказчики платили за каждую с исключительной щедростью. Очень скоро представительный Дантист, не слишком хорошо говоривший по-английски, стал в этом кругу весьма заметной фигурой, обязательным и умным специалистом своего дела, которое не всегда было законным.       Но основной целью новоявленного охотника за раритетами было нечто более ценное. Собственная прошлая жизнь. О ней он узнал больше, когда обосновался на другом континенте — в Австралии. Новый материк, новые документы и новая работа — все это давало время на личные дела. И Жан Уилкинс, как было написано в новом паспорте, обратился к тем, кто знал о людях почти все. Разве зря он платил своим информаторам в полиции? И там он нашел немало интересных и новых для себя знаний. Прочитав полученные документы о розыске пропавшей семьи, на борту одномачтовой яхты с дек-салоном, где он жил и которую назвал «Гвен», Жан Уилкинс понял, что не просто так назвал свою яхту, и что самые плохие его подозрения оправданы.       У него было другое имя и другая жизнь. Жан Уилкинс был Эндрю Джорджем Грейнджером, преуспевающим врачом и владельцем стоматологической клиники, у него была жена Гвен Анна Грейнджер, в девичестве Гвен Анна Аскер, тоже врач, только психиатр и психотерапевт, достаточно известный в научном мире. И у этой семейной пары был ребенок, девочка Гермиона Жанна Грейнджер, которая родилась 19 сентября 1980 года. Дочка радовала маму и папу до сентября 1991 года, а после этого внезапно ее документы забрали из ее школы и ребенок исчез. А в сентябре 1992 года исчезли и ее родители — он и его жена. И да, французский язык, который он знал лучше английского, это тоже было не просто так. Он, Эндрю Джордж Грейнджер, родился во Франции в небольшом городке Гренад в провинции Верхняя Гаронна и даже служил в армии, правда, недолго. Жизнь иногда весьма причудлива.       Контрабандист Жан Уилкинс всегда знал, что у него была другая жизнь, семья, ребенок, но в такие цельные и подробные воспоминания это никогда не складывалось. Он не помнил ничего, из его сознания исчезли как минимум лет пятнадцать. И сейчас, при виде факсовых распечаток фотографий жены и дочки, у него были только обрывочные части воспоминаний.       Гвен, его жена? Любовь к перемене цвета в прическе? Ей очень нравилось как он готовил и учил этому дочку, а он что умел готовить? У них была особая манера встречать Рождество и Новый год. Жанна, его дочь? Девочка любит книги, вышивку и музыку. Он работает в кабинете, рядом на ковре кто-то сидит, время от времени маленькая рука тянет к себе со стола очередную книгу. Девочка умеет думать над прочитанным. Вот он спорит с красивой женщиной, как лучше ответить ребенку на какой-то вопрос. Девочка любит играть им блюз, хотя ей всего лет девять…       А где его вся остальная жизнь или хотя бы память о ней? Память просто так не теряют, травматическая амнезия или препараты. А кто так может сделать? Преступники или государство, спецслужбы… Упс. Преступники точно не оставили бы его в живых. Эндрю — непривычное имя, легче просто убить чем стереть память. Хорошо, значит есть неплохие шансы, что Гвен, любящая экстремальную окраску волос, тоже жива. А неприятности с весьма обеспеченной семьей мидл-класса начались с исчезновения их дочери Жанны. Да! У девочки были карие глаза и она была необычной… В чем? И где они — Гвен, чье имя он помнил несмотря ни на что, и дочка Жанна, которой сейчас должно быть уже тринадцать, четырнадцать?       Похоже, вовсе неплохо, что он нашел работу со свободным графиком и связями в преступном мире, а домом ему служит одномачтовая океанская яхта. Это медленнее чем самолет, но в десятки раз незаметнее, списки с разрешениями для яхтсменов регистрируются государством совсем иначе. И начинать поиски придется оттуда, откуда все началось: из старой, но не всегда доброй Англии. Но сначала следовало раздобыть больше информации и денег. В процессе подготовки к серьезному путешествию он занимался своей обычной нынешней работой: розыском для заказчиков чего-то такого, что никто кроме него найти просто не мог.       И однажды в Сиднее, в сентябре 1994 года, к нему пришел новый заказчик, точнее заказчица. Он слабо узнавал ее лицо на факсах, сделанных полицией с фотографий, но, увидев ее живой, узнал сразу. Гвен Анна Грейнджер, его пропавшая жена, лично назначила ему деловую встречу, как специалисту. Ей требовалось кое-кого найти, и да, сейчас ее короткая стрижка была окрашена в темно-каштановый цвет, ей очень шло…       — Миссис Грейнджер, вы хотите найти своих мужа и дочь? Я могу вам в этом помочь, — сказал он тогда и вытащил восемь листов машинописного текста с фотографиями из своей сумки, все что он узнал о своей прошлой жизни и все что носил постоянно с собой. Вместо памяти, которая ушла.       Дальнейший разговор они продолжили у него дома, на яхте «Гвен». Заказчица, у которой теперь было имя Джейн Смит, как губка впитывала те крохи реальных фактов, которые он узнал о своем прошлом, и тщательно выслушала те несколько воспоминаний, которые зацепились за его память. А после в слезах делилась своими. Она помнила чуть больше: ее девочка начала разговаривать сразу после рождения, а позже в Гермионе ярко проявились опережающее развитие и экстрасенсорные способности, она могла мысленно позвать маму. Они с мужем гордились дочкой и правильно ее воспитывали. И шестая факсовая страница с описанием их пропавшей дочери, Гермионы Жанны Грейнджер, тому подтверждение! Посмотрите на отметки и список дополнительных занятий девочки! Гвен помнила как он, ее муж, занимался с дочкой айкидо, чтобы она могла себя защитить, помнила как папа и дочка любили приготовить для мамы что-то вкусное. И оба помнили семью, возможно, с проблемами, но счастливую, которую кто-то пытался разбить, навсегда забирая их дочь.       Их дочь необычна, экстрасенс с опережающим развитием интеллекта — с этого все началось. Такие люди весьма интересуют многие государственные структуры. Но с их семьей поступили нестандартно: оставили в живых родителей, стерев им память и бросив в беспомощном состоянии на разных континентах, распродали имущество семьи и теперь где-то удерживают дочь. Кто бы это ни был, это вряд ли государство, в противном случае спецслужбы, организовав несчастный случай для родителей, просто передали бы сироту в опеку нужным учреждениям. Но у этих неформалов есть возможность качественно стереть память человека и доставить его на другую часть света в кратчайшие сроки. У них есть юристы и связи чтобы воспользоваться чужим имуществом, к примеру продать его. Но остановить работу полиции и Интерпола они уже не в силах. Эндрю Джордж Грейнджер, Гвен Анна Грейнджер и Гермиона Жанна Грейнджер в списке пропавших, и их ищут. Хотя и не столь старательно. Возможно, их противник имеет способы притормозить поиски? Любопытно…       Дальше они действовали уже семейно. Джейн и Жан заново зарегистрировали свой брак в Сиднее и появилась новая семейная пара — Джейн и Жан Уилкинсы. А после, «случайно» утопив старые документы, они выправили новые взамен утерянных, заплатив пошлину. Узнав во всех подробностях о невольных приключениях друг друга, молодожены сначала испытали взаимную жалость и уважение, а после их чувства стали более серьезными и нежными. И очень правильно, второй медовый месяц еще никому не вредил. И началась подготовка к путешествию в Старый свет.       Жан Уилкинс взялся за денежную работу по новой специальности детектива-контрабандиста в Марселе, заодно решив навестить родной дом в Гренаде. Возможно, во Франции несколько больше известно о нем и его семье. И в феврале 1995 года одномачтовая океанская яхта «Гвен», выправив кучу бумаг, двинулась в путь от берегов Австралии к Средиземному морю. Команда яхты — семья Уилкинсов, — спешила на помощь своему ребенку.