Мёртвый снег

Слэш
NC-17
В процессе
7
автор
Размер:
планируется Мини, написано 5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7 Нравится 4 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
      Свет фар озаряет пустынную заснеженную дорогу, он застыл и не желает двигаться вперёд, как если бы колёса несли его, но и те безмолвно стоят. Автомобиль даёт салону замерзнуть, растворив свои двери. На сиденье водителя небрежно покоятся чёрные перчатки, в спешке покинутые хозяином. Снег рядом обрёл алый оттенок и расплылся под колёса дорогого авто марки Форд. Лобовое стекло приобрело вмятое кровавое бесчинство, обезобразив премиальное совершенство. Звенящая тишина обманывала своим безразличием и пугала ложными картинами драматичных событий. Двигатель тихо подавал признаки жизни не желая оставаться с морозом один на один. В этой холодной смертельной войне, он жёг всеми силами свой последний источник света.

***

      Порой один человек имеет весомое слово, то что заставит поверить в себя, сказать то, что раньше не удавалось, выстрелить в пустоту из невидимого пистолета и сжечь дотла родной дом. У таких людей слова возникают отнюдь не спонтанно. Они порождение глубоких дум, сильных акцентов и живого света, бьющего из тёмной души. Холодный и прямолинейный строй мыслей вбивает в более слабый разум свои идеи, ведёт, как путеводная звезда, освещая и разделяя нужное от надуманно и ложного. Это чувство словно внеземное, кажется ни в одном знакомом месте не ощущаемое, как здесь, в равномерных границах дозволенного. Упрямство внедренной информации может пагубно отразиться на физическом состоянии человека. Ведь все наши боли от головы. Разум руководит телом, если он не здоров, то и тело бьётся в отчаянии.       Есть свои пути. Свои методы борьбы. Свой протест и своя тонкая ветка жизни. Откройте книгу, нет важности какую, это чистой воды эксперимент. Возьмите спички или зажигалку и подожгите страницы. Руки обдаст секундным жаром, пока вы их не отстраните, а пламя сожжёт в мгновение ока тонкие листы безымянного произведения. Посмотрите, как быстро они догорают. Так и мысли, находящиеся в смятении от нескольких точек зрения, сжигают трезвость ума.       Дурманящий туман окутывает комнату своей непроглядной мглой. Диктует визуальные предпочтения и извращается в преображении реального мира в сюрреалистичный и диковинный, откровенно пугающий, злящий или заставляющий испытывать куда более сильные эмоции, сравнимые с безумствами эмоциональными и физическими, погружающими в омут необоснованных действий. Теряющие разум под действием смесей обретают новое видение и называют себя Фараонами, они живут по другим законам, хоть и соблюдают нормы и устои реальности. Фараоны имеют большие доходы и держат подле себя всех самых необходимых людей, начиная от юристов и врачей — заканчивая высшими политическими каблуками. Их действия — глобальны. Их возможности — безграничны.       Большая, охраняемая зона загородных «пирамид» освещается блеском начищенного огнестрельного оружия. Фирмус Пиетт — частный врач, ставший заложником ситуации, заперший все свои мечты в золотой клетке. Не имевший права выйти без личного надзирателя. Ожидающий поощрения повелителя. Маленький, ведомый человек. Он тот, кто выписывает Фараонам фирменные рецепты для легальной оптовой закупки чёрной дурманящей мглы. В первое время, когда его порывы высказаться и отказать были сильными, Фараонами пресекались и жестоко обламывались, его душу и тело терзали самые искусные дьявольские руки. Доводили до предела и тогда — он вкушал запретный мир своими собственными глазами и телом. Он видел существ, о которых только можно было вычитать из книг великих сюрреалистов, видел города, которыми грезили фантасты, людей или нелюдей, неподдающихся законам Дарвина, да и никаким, в общем и целом. Годы идут и зависимость стала не клеткой, а его личным убеждением. Фараоны имеют свою иерархию в «пирамидах», правой рукой «внеземного существа», как они себя считают, является молодой, жаждущий власти и покорения, питающийся чужой слабостью и жадный до собственности, которая по праву, как его научили, всегда должна принадлежать ему — Энакин Скайуокер. Дисциплине здесь обучены все, кто хоть раз словил приход. Только будучи одурманенными, они видят всю суть истинного творения мира. Фирмус стал самым лучшим творением Скайуокера, делиться которым он не намерен ни за какие секреты мира.

***

      США. 1960 год. Народ погряз в обострённых внутриполитических баталиях. В стране, где гражданские поддерживают враждебно настроенные партии против текущего политического строя и идут с большими протестами, гниют в своей правде. Мир повязан на наркобизнесе, проблему которого мимо стола пускают политики, когда тот самый наркоабьюз* опустошает фармацевтическую сферу. Партийные совестно клянутся перед народом, что заставят власть идти на их условия и карать «зависимых монстров» и их приспешников со всей строгостью закона. Скайуокер, трезво оценивая ситуацию, берёт свой округ под жесткий личный контроль. Здесь он является кем-то вроде святого. Дети в его районе всегда получают подарки на праздники, местный приют отстроен по новой, вся территория, дорожные покрытия, площадки, парковые зоны, это его детище. Народ не выходит бунтовать. Ещё бы. Откажись они от такой жизни. Весомый расклад дел был без всякого сомнения на руку лояльному Фараону.       В комнате, под объёмные звуки граммофона изливался в рэттле Луи Армстронг. Лицо сидящего мужчины гармонично вливается в саксофонный ряд, оно подвижно, левая бровь поднимается и опускается в ритм, а губы беззвучно шевелятся, подпевая исполнителю. Пальцы простукивают по подлокотнику дорогого дивана, нога, положенная на ногу зажимая ткань брючного костюма, недавно выпущенного ателье, резво подыгрывает мелодии покачиваясь. Соседняя рука зажимает закрутку канабиса и соприкоснувшись с губами мягко выпускает плотный гриб белого облака. Энакин любит ощущать себя властителем мира и только такая процедура дает ему эту возможность. Впитывающий словно губка, сидящий рядом, изящно закинувший ногу на ногу Фирмус боится сбить настрой своего молодого хозяина, он старается почти не дышать и не делать никаких движений, тихо читая книгу, зная, что чувства в момент единения с слепой смертью обостряются, а гневные проявления усиливаются.       Мужчина тушит в пепельнице свой настрой, и облизывает пересохшие губы, проводит рукой по слегка растрепанным волосам и на пару секунд откидывается назад. Резко придя в себя Скайуокер нагибается в сторону сидящего рядом, покорного, завещавшего себя Гиппократу, но при жизни принадлежавшего ему одному, Фирмуса. Он вдыхает его совершенный парфюм в свои чёрные лёгкие. Скайуокер бывает с ним разным, бережным и расточительным, срывается и любовно прижимает маленького человека к себе, в минуты желания. Но никогда не бьёт. Для этого у «совершенного» человека есть свои методы, другие, не калечащие. Резкий выпад заставляет Пиетта вздрогнуть и выронить книгу. Чужие руки обхватывают его вокруг торса и поднимают, утаскивая за собой на большую кровать. Матрац прогибается под весом двух мужчин. Нависающая тень Скайуокера заставляет Фирмуса явить гримасу страха от непонимания следующих, таких непостоянных решений его пленителя. Активная рука отодвигает с голого бедра чёрную шёлковую ткань, разгоряченно вдыхая, активный мужчина проводит по приятной коже до подколенного сустава и возвращается обратно. Быстрым, отточенным движением, вытягивает из внутреннего кармана пиджака капсулу с иглой и вводит без предупреждения в ногу, рядом с лодыжкой, его любимому маленькому человеку, которую последний без сопротивления принимает, как примет и всё остальное, что преподнесёт его «святой». Словив приход, мужчина погружается в свой самый страшный кошмар. Громкие вздохи, бродящие губы, оставляющие свои метки на всём, сладком до безумия, теле. Жар тела, занявшего всё пространство внутри, державшего половину души в когтистых лапах. Возбуждение, сменяющее боль от чистого контакта и сердце, мечущееся в забывчивости, желающее остановиться. Руки маленького человека, сжимают покрывало, до побелевшей кожи на костях, норовят сломаться. И он видит. Видит свои надуманные желания воочию. И ломающиеся кости, и разрывающееся брюхо, сердце ломающее грудную клетку. Кошмар, который он должен расценивать наслаждением, потому что так сказал он — его «святой». В этот раз нет пут, которые будут сдерживать его — не повинующегося, бедного грешника. В этот раз он взвешивает, в силу возможной мозговой активности, свои поступки и пускает к телу добровольно, не растрачивает энергию зря — отталкивая, всецело отдается водовороту сладкой бездны.       Ночь заканчивается, как и кошмар, почти стремительно. Смятые простыни и кружащаяся голова даёт вдох реальности. Рука всё ещё с силой сжимает мягкую ткань. Уставшие глаза еле фокусируются на человеке, стоящем в расстёгнутой белой рубашке, мягким взором проводят по торсу и опускаются на уровень пояса идеально отглаженных брюк. Руки стоящего, зафиксированные на уровне пояса, деликатно протирают объект, совершенно незнакомый глазам Пиетта, но весьма хорошо знающий его тело. Железный половой орган поблескивает на луче солнца бьющего из полуоткрытых массивных штор. Размеры его превосходили собственные. Вчера Энакин насильственно играл с его телом, приносил боль, выжигал неживой материей новую метку подчинения.       — Вставай, мой дорогой доктор, живее. У меня назначена встреча, ты едешь со мной. Одевайся и приводи себя в порядок, буду ждать в машине. — С последними словами дверь за Скайуокером громко хлопает. Фирмус не может понять был тот зол на него или просто не в духе от приближающихся новых дел. Пиетт поставил на этом точку в свих размышлениях, ведь сейчас в его интересах было не задерживать мужчину, ожидающего внизу. Встать на ноги быстро не получилось, наркотик ослабил мышцы ног и поход до ванной был затруднён. Справившийся с координацией, Фирмус успел закончить утренние приготовления до того момента, когда хозяин начнёт кипеть. Одетый в свой любимый дорогой костюм он спешно вышел из дома садясь в дорогое авто. Чистый салон отдавал свежестью в осенний день и придавал нотку успокоения. Доктору не позволяли развлекаться, ходить на прогулки в парк и вообще ездить куда-либо одному. Энакин его не баловал, держал подле себя и сам был для него своего рода развлечением. Фирмус, осмелившись задать единожды вопрос о своей свободе, обрёк себя на вечное молчание и согласие с любым словом, каким бы абсурдным оно не было.       Помещение заполнено Фараонами. Обеспечивать безопасность молодого господина должны самые крепкие и бешеные «псы». Ресторан «Lamenco» принимает всю элиту с разных уголков мира, отстаивая своё право на лучшее из лучших заведений. Столик перед сценой занимает статная фигура. Гордая спина, ровная осанка, тонкие длинные пальцы, покачивающие увесистый стакан с налитым дорогим виски. Местные джазовые исполнители наигрывают на сцене мотивы из песни Summertime известной в своё время Билли Холидей. В меланхолию атмосферы вливаются хозяева сегодняшнего дела. Медленно подойдя к столу, Энакин протягивает руку для крепкого рукопожатия неизвестному пока ещё лицу, не представленному. Садиться в небольшой мягкий стул и вальяжным жестом подзывает молодого официанта. Оставляет холодный заказ и отправляет обратно, провожая своим искушающим взглядом прекрасное тело. Фирмус остаётся возле бара, сопровождаемый двумя «псами». Атмосфера в помещении, тревожит его, он словно видит, как пол под двумя властными фигурами раскалывается, рождая бездну с красным свечением. Словно этот стол стал ареной для двух Богов, схлестнувшихся в невидимой борьбе. Всё, чем он смог противостоять иллюзии, не прошедшей с прошлой ночи — с силой зажмурить глаза. Ещё некоторое время доктор пристально смотрит на гордую спину человека сидящий за столом с Энакином. Он кажется таким невозмутимым перед молодым господином, таким непокорным ситуации, словно тот ещё не осознал с кем находится на расстоянии вытянутой руки. Возможно так и было, однако, в этом городе все знают и ещё ни одна душа так статно и несгибаемо не сидела перед его величеством — молодым дьяволом. Скайуокер меняет лукавый взгляд на серьёзное выражение лица. Легко взмахивая рукой в сторону Пиетта, тем самым подзывая его своим благосклонным жестом, заставляя легко вздрогнуть. Фирмус незамедлительно следует приказу и садится за круглый стол на оперативно подставленный третий стул. Официант суетливо отрабатывает ситуацию, за что получает моментальные чаевые.       — Фирмус, хочу представить тебе своего, с недавнего времени, делового партнёра из Будапешта, он прибыл по особому случаю. Теперь наши поставки…- Пиетт мало вслушивается, пленённый новым интересным объектом, его приятная, почти добрая улыбка от слов, что произносил Энакин, элегантные жесты руками в объяснении, выдержанная осанка, он словно принадлежит к древнему королевскому роду. Держится на ровне и не уступает жесткому взгляду.       — …Максимилиан Вирс — раздавшийся сквозь пелену звук обдает Пиетта ментальным ощущением вылитой сверху холодной воды. Заметавшийся взгляд и невинно приподнятые брови, заставили добрую ухмылку появиться на лице Макса. Мужчина протянул доктору руку в знак знакомства и пожав протянутую в ответ, сел обратно в свой мягкий стул. Оживлённое общение и мало позволительная роскошь в долгих разговорах позволило вдохнуть свободно. Данный жест и неравнодушные взгляды не остались незамеченными Скайуокером. Время пролетело незаметно. В тот вечер Энакин был не в лучшем расположении духа, поэтому Фирмус сидел как мышь, забившаяся в угол под гнётом хищника. Однако, это положение не спасло его от негодования ревнивца.       Вечером водитель привёз их домой. Напряженная атмосфера, которую Фирмус чувствовал ещё утром обволокла его полностью. Действия, казавшиеся такими лёгкими и сдержанными, оказались через чур язвительными по отношению к содержащему его мужчине. Энакин ненавидел, когда кто-то смотрел на его доктора с обожанием и желанием, а тот самозабвенно отвечал. Ненавидел и завидовал. Ведь такой взгляд пленитель получить не мог, но доставить боль и мнимую долю наслаждения всегда желал.       Ночь, ставшая болезненной для разума Пиетта предвещает быть долгой и полной кошмаров. Обезумевший Скайуокер вталкивает сопротивляющееся тело в мрачную комнату. Он называет маленькому человеку приговор на сегодняшнюю ночь и приводит его в исполнение. В этой комнате нет ничего, кроме пары старых чемоданов, но из-за нехватки освещения, этой малости не увидеть. Мужчина знал главный страх Фирмуса — темнота. Доктор давно страдает этим психологическим недугом. Рука мужчины поднимается и хлестко бьёт Пиетта по лицу. Это становится первым разом, когда Энакин поднимает на него руку. Тело падает вниз, а побои не прекращаются. Ноги, срываясь, влетают в пытающееся защитится тело, лежащее на холодном полу. Боль и отчаяние питают слабый разум. Никто не может ему помочь. Здесь и сейчас его слова обесценены. Жестокие руки оставляют синяки на запястьях. Рёбра изнывают от боли. Живот скручивает и, кажется, что вся сегодняшняя еда выйдет от отторжения ситуации. Зубы смыкаются на нежной шее оставляя неприятные красные следы. Доктор сдавленно кричит и его крики поглощает обволакивающая тьма. Творящиеся безумства прекращаются в момент, когда глаза Фирмуса закатываются, а тело отключается и властитель с жестокой ухмылкой и чувством превосходства покидает бездну, оставляя дорогое сокровище сокрытым в ней.       Утром в дом приходит обслуживающий персонал. Кэтти Мирабель, женщина в возрасте, всегда убирает верхние этажи, доверия от начальства ей не занимать. Закончив с спальней Кэтти направляется по длинному коридору к кабинету Скайуокера. Нечто, замеченное ей впереди, вселяет в женщину ужас. Она медленно подходит вперёд, держа метлу рядом, сердечный ритм сорван, она всё ещё не понимает, что видит, приближаясь к темноте. Неожиданной глаза раскрываются в ужасе и резкий крик вздымает весь коридор. Женщина видит перед собой человеческую руку, высунутую из-за полуоткрытой двери.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.