Личность

Огромный танцпол, громкая музыка, рокочущая по всему помещению и выходящая за пределы здания, алкоголь в стаканах, бокалах, стопках и даже в цветочных вазах и неугомонная молодежь — это бар-клуб «Восьмигранник». Я сижу за столиком со скучающим видом. Моя кислая рожа уже начинает раздражать друзей, ведь они пришли весело провести этот вечер субботы после долгой рабочей недели. Я замечаю, как Инесса, моя лучшая подруга, подбегает со своей девушкой ко мне. Она явно недовольна: морщит напудренный нос и сдвигает брови: — Что не так? У тебя что-то случилось? И что мне ответить на этот вопрос? «Прости, у меня неудачная неделя, я бы предпочел остаться дома» — или... — «Я снова попал в общество влюбленных парочек, где каждый целуется напоказ, чтобы добить мое одинокое расколотое сердце»?! — Послушай, — продолжает Маша, девушка моей подруги, — мы не для этого бронировали самый дорогой столик! Рассказывай! — Да ничего не случилось, — я натянуто улыбнулся, молясь, чтобы это хоть как-то помогло, однако на глаза попадается Андрей, идущий под ручку с Марком. И фальшивая маска слетает по щелчку пальцев. — Все! — резко вскрикиваю я, подскакивая с кресла. — Я домой! Достало меня это! Маша и Инесса тут же схватили меня за обе руки и затолкнули обратно в кресло, а сами уселись напротив. Маша по-хозяйски положила руку на плечо подружки, а Инесса скрестила руки на груди, сверля меня испытывающим взглядом, мол, ты не уйдешь отсюда, пока я не вытрясу из тебя всю информацию и не решу все твои проблемы. Несси была той заботливой подругой, которая вечно утешала и вытаскивала из самых разных передряг. Мне кажется, что у нее синдром спасателя, который изрядно тянет ее назад. Нельзя быть настолько щедрой, уступчивой и доброй. Прямо сейчас я искренне желал, чтобы она была сосредоточена на себе и своей жизни. «Это явно помогло бы мне сбежать отсюда», — страдальчески думал я. — Нет, у меня все хорошо, правда! — ложь, ложь, ложь. Я знаю, что мне нужно поговорить с ней о своей проблеме, но не сейчас. Я ведь могу просто расплакаться! Не от жалости к себе, ни в коем случае, а от усталости и бессилия. Тем временем Андрей и его парень Марк уже присоединились к нам, захватив коктейли. Рядом с нашим столиком не было больше кресел, а место на диване осталось только одно, поэтому Марк сел рядом с девчонками, а Андрея утянул к себе на колени. Такое поведение привычно для них, однако меня это раздражало. Я затравленно посмотрел на их нежные обжимания. — У меня тут вообще-то сердце разбито, а вы все так мило обнимаетесь-целуетесь, что мне от этого еще хуже, — проныл я, отворачиваясь к танцполу, где еще парочек шесть лизались мне назло. Я опять сморщился, как виноград на сушке. — Так вот в чем дело... — протянула Маша, поправляя длинные блондинистые волосы. — Прошло не так много времени, дай ранам затянуться, просто расслабься. Дай себе отдохнуть. — Я не могу так! Без алкоголя я не могу, но пить мне нельзя. Я завязал! Вам придется терпеть меня трезвого! И вообще! Достали! Я хочу домой! — Нет-нет! Так не пойдет! — вмешался Андрей, вытаскивая трубочку из коктейля и слизывая с нее пенку пина колады. — Ты мне что обещал? Что забудешь этого мудака как страшный сон! Было все понятно с самого начала, я знал, что он разобьет тебе сердце! Все, не лей слезы, детка, — он заметил, как мои глаза явно покраснели, а нос захлюпал, поэтому быстро подорвался с колен Марка и сел на подлокотник кресла рядом со мной, заворачивая в жаркие объятия, словно в одеялко. — Смотри, как тут круто! Не то место, чтобы плакать... Хочешь, сейчас мы пойдем в туалет и накрасим тебе губы самым вкусным блеском из моей косметички? — Андрей знал, что я ненавижу красить губы чем-либо, да и в принципе макияж, но не мог устоять перед блесками для губ с разными вкусами. — Поверь, это заставит тебя почувствовать себя лучше, потом ты продефилируешь до барной стойки, закажешь себе колы, и мы все пойдем танцевать! Все-все! — он подтолкнул меня в сторону туалета и, цокая каблуками, пошел за мной. Мы зашли в туалет, и я уставился на себя в зеркало: «М-да уж... Развел сырость», — саркастично пронеслось у меня в голове. Неделька выдалась не лучшая. Пять дней провел на съемочной площадке, не вылезая из костюмерной. Меня пригласили проконсультировать художников по костюмам и найти несостыковки образов с временными рамками, по которым снимался фильм. Я работаю историком моды, веду свой блог в интернете, поэтому я частый гость у режиссеров, любящих экранизировать исторические романы или снимать сюжеты по всемирной истории. Несмотря на всю свою любовь к работе, я часто в стрессе. Она эмоционально меня напрягает. Ко всему прочему, недавно у меня и моего (уже бывшего) парня произошел кризис в отношениях, который мы не смогли пережить. Три года работы над ними прошли впустую. Я потерял время. Потратил золотые годы жизни на какое-то ничтожество, которое изменяло мне, стоило лишь отвести взгляд. Вот что меня уничтожило. Предательство. Эти две недели я был эмоционально подавлен. Работа как-то спасала, отвлекала. Но сейчас, в кругу друзей, я снова окунулся в свои переживания; упал словно в омут с головой. Наклонился над раковиной, включил холодную воду и умылся. В детстве, чтобы успокоить меня и избавить от истерики, мама заставляла умываться ледяной водой, а потом поила ромашковым чаем и кормила клубникой. В самостоятельной жизни я привык делать так же. От определенных ритуалов нельзя избавиться даже спустя тысячу лет. — Легче? — мягко и очень заботливо спросил меня друг. Андрей Дитцель был маленьким солнышком в нашей компании, несмотря на всю свою публичную стервозность. Только мы его знали таким: добрым, отзывчивым, понимающим маленьким плюшевым мишкой, который будет тебя обнимать до тех пор, пока ты не перестанешь канючить. В интернете и на публике он был Стервеллой Де Виль — как его прозвали в сети — эксцентричным, саркастичным и жестоко-справедливым. Ногти длиною в километр, каблуки выше небоскребов Нью-Йорка, дрэг-макияж, одежда в облипку, накачанные губы и прилизанные волосы — таков его образ. Но главная фишка Андрея, которая подарила ему популярность в интернете — скандальная натура и завышенные стандарты. Одним своим существованием Андрей заставлял людей поднимать свой уровень (чего угодно) до запредельных стандартов, потому что он был лучше всех, а значит, и требовал большего от других. Он не умел молчать и выбирал только правду, не скрывал свою жизнь, говорил о том, о чем не говорят, и продвигал в массы свои взгляды и мораль. Такое поведение не оставляло никого равнодушным и делало даже из самой безразличной мухи ярую защитницу и последовательницу ЛГБТ-сообщества. — Да, — ответил я, все еще наблюдая за нами в зеркало. По внешности я очень отличался от дерзкого и смелого абсолютно во всем Дитцеля, воплощающего собой все стереотипы о геях. Я был чуть выше стандартного азиатского роста, потому что моя мать русская и ее гены спасли меня от назойливых обзывательств в школе по типу «коротышка» или «карлик». Однако на фоне двухметрового Андрея на каблуках я все же был низким. От отца-корейца же я перенял все остальное: темные волосы, узкие глаза, худощавость, пухлые губы и лицо-блин. В современном мире, где существует цветная краска для волос, я мог позволить себе иметь яркие волосы, так что мои темные завитки уже давно никто не видел — розовый цвет ярко демонстрировал людям мою креативную и незабываемую личность. Андрей же предпочитал свой натуральный каштановый цвет волос, да и его типично-европейская внешность и нос с горбинкой делали нас совершенно разными людьми. Голубым глазам Андрея я завидовал, потому что сам хотел такие, а в остальном я не придирался к себе и был вполне доволен тем, что имею. Одевался я гораздо скромнее, чем мой друг, оттого на его фоне казался бедняжкой-монашкой, святой до ужаса. — В таком случае, — прервал мой мысленный поток Андрей, — давай выберем тебе блеск... Посмотрим, что у меня есть... — он начал копаться в своей маленькой сумочке от Gucci и искать блески, а я лишь удивлялся тому, как в такой крохотной вещичке помещался целый магазин косметики. Андрей перечислял бренды помад, оттенки и вкусы, пока я не услышал: — Lime Crime, вроде бы с какой-то ягодной химозной вкусовой добавкой, клубника, кажется... — Да, давай эту, — согласился я, даже не посмотрев на блестящий пузырек. Клубника — то, что мне сейчас необходимо как воздух. Дитцель улыбнулся, понимая, почему мой выбор пал именно на этот блеск, заставил развернуться к нему лицом и наклонился ближе, проводя аппликатором по губам. Мы оба знали, что через полчаса от блеска ничего не останется, потому что я его съем. Мне кажется, что только ради этого блески делают с разными вкусами, чтобы такие люди, как я, ели их двадцать четыре часа в сутки и покупали новые. Отличный маркетинговый ход. Я еще раз окинул придирчивым взглядом свое отражение, поправил рубашку и брюки, а потом посмотрел на друга: он чистил свой черный блейзер от мелкого мусора не пойми откуда взявшимся валиком. — И как у тебя все туда помещается? — вздернул бровь я, указывая пальцем на маленькую сумочку. — Магия! — весело ответил тот, и мы поспешили вернуться к друзьям. По указаниям Андрея я подошел к бару, взял стакан колы с веселенькой трубочкой и отправился на танцпол, где Маша и Инесса стирали подошву новым туфлям, которые подарил я. — Ян, — подошел ко мне Марк, — может тебе на сайте знакомств зарегистрироваться? Мое официальное русское имя — Ян. Так ко мне обращались все мои знакомые, коллеги и друзья, под этим именем меня знали многие, однако по документам я был Ан Унчоном, что означает «благодать Божия». Мать назвала меня Яном, потому что, когда мы переезжали в Россию, это имя было близко по значению к моему собственному. И так вышло, что тут моя фамилия созвучна с именем. Ан Ян. Смешно. — И встретить очередного обманщика? — из-за громкой музыки мне пришлось прокричать ответ на ухо Марку. — Почему ты так негативно настроен? Не все люди одинаковые, — попытался приободрить меня Павлов, но его слова вряд ли помогут мне в дальнейшем научиться доверять людям. — К тому же, я еще не зализал свои прошлые раны. Что ты хочешь от меня? Чтобы я кидался из одних отношений в другие, набивая себе новые шишки? Ты смеешься? Я только полмесяца назад расстался! — Да я тебе говорю не про постоянные отношения, так, временные... Ты же не сможешь один, Ян... Марк Павлов знал меня так же хорошо, как и мои друзья, хоть в компанию влился не так давно: когда начал встречаться с Андреем, не больше полугода назад. Белокурый качок вначале не вселял доверия и показался мне немного туповатым — спасибо огромное стереотипам — из-за своей немногословности. А на деле оказался добродушным человеком, помешанным IT-шником-программистом, зарабатывающим большие деньги на создании какой-то социальной сети: я не вдавался в подробности, но, судя по всему, это была интернациональная соцсеть для ЛГБТ и квир-знакомств. Я и Марк быстро нашли общий язык и подружились. Хоть мы и работали в разных сферах, жили по-разному, имели отличные друг от друга взгляды на жизнь, зато у нас были общие вкусы и предпочтения в еде. На этом мы и сошлись. — Бро, сейчас я к этому не готов. Ты же знаешь... Да, я не очень-то люблю одиночество, но кому сейчас легко? И у меня все еще есть вы, мои любимые друзья! — я обнял его одной рукой, а второй выцепил из толпы Инессу и притянул за талию к себе. — Хей, ты не обнаглел?! Мою девушку у меня уводить?! — наигранно рассердилась Маша, замечая мои шутливые приставания. — Молчи, малявка! — шикнул я на Машку. Она была младшей из нас, но, несмотря на это, оставалась самой адекватной. Ей было всего лишь двадцать два, в то время как мне было двадцать шесть, Андрею — двадцать три, Инессе — двадцать восемь, а Марку вообще должно было исполнится тридцать в этом году — главный старикан среди нас. — Эй! — Маша рассмеялась и поцеловала меня в щеку. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас! Мы тебя во всем поддержим! — воскликнула она и подняла в воздух стакан с виски, к ней присоединился Марков бокал с джином, затем два коктейля — Андрея и Инессы — ну и мой, с колой. — Отличный тост! — поддержал Марк. — За поддержку! — воскликнули мы хором, и наши голоса слились с музыкой воедино. В этот вечер я почувствовал себя целым впервые за долгое время. Как же хорошо иметь друзей, которые могут спасти тебя от грусти и печали, успокоить и собрать по кусочкам, вернуть смысл жизни и настроить на будущие свершения. *** Следующим днем я сидел в ателье у своей подруги Инессы и под мерный шелест тканей, которые перебирала подруга, редактировал текст для будущего поста в Instagram. Важно было зацепить читателя и донести до него суть эпохи, о которой я рассказывал в своем видео, объяснить, как время повлияло на моду, и, конечно же, заставить аудиторию перейти по ссылке на мой YouTube-канал. Я отчаянно писал и стирал текст, корректировал и корректировал в надежде подобрать правильные слова. — Ян, песочный беж или серебристый пион? — Инесса прямо к моему носу поднесла два отреза ткани практически идентичных цветов: вряд ли кто-то, кроме профессионалов, мог их отличить, но для нас и Несси цвета были абсолютно разными. «Песочный беж» имеет больше золотистого подтона и на холодном свету отдает легкой розовинкой, а «серебристый пион» близок к серо-голубому сиянию и при разном освещении играет новыми красками. — Какой цвет глаз у заказчика? — я поправил очки на носу, разглядывая куски ткани. У меня потрясающее зрение, а очки я носил для имиджа, когда хотелось разбавить образ необычными аксессуарами. — Эм, не помню, вроде бы голубые или серые... — она задумалась и насупила брови. — Тогда выбор очевиден! Возьми «песочный беж», он будет контрастировать с глазами. Я и Инесса Левина вместе учились на факультете моды в одном из престижных вузов Москвы, там мы и подружились. Я всегда был тихим и незаметным, а она — бурно-деятельной и активной. Весь университет знал ее как главную заводилу, участницу почти всех клубов и главного организатора любых событий, а на четвертом курсе она даже умудрилась пробиться в председатели студенческого самоуправления. Я не знаю, как она успевала сдавать сессию и учиться на «отлично», при всем при этом оставаясь самым социализированным студентом. В студенческие годы, да и сейчас, я не особо отличался какой-либо активностью. В основном я принимал позицию стороннего наблюдателя и таким образом пассивно участвовал в университетской жизни. Мне было вполне достаточно того, что Инесса всегда и везде брала меня с собой. Если бы не она, я бы навсегда остался одиноким. Удивительно, но после окончания университета я не был так преисполнен вдохновением для работы дизайнером одежды, как во времена учебы. Когда-то я грезил о создании бренда одежды, популярности на уровне великих дизайнеров, как Коко Шанель, Пьер Карден, Пако Рабан, но все это внезапно ушло на второй план, когда я начал изучать историю. А Инесса, которая просто все делала от балды и опиралась только на свое невероятное везение и популярность, вдруг, после получения диплома, стала относиться к карьере дизайнера слишком серьезно. Серьезнее меня. И в итоге она уже больше трех лет имеет собственное ателье, создает себе Имя в престижных кругах общества, у нее заказывают одежду популярные медиа-личности и, что немаловажно, она посвящает свою жизнь творчеству. А я стал популярным критиком в мире моды и консультантом-историком. — Отличный выбор, — Инесса растянула губы в счастливой улыбке, готовой осветить весь мир, и внезапно заорала во всю ивановскую: — Наргиз! Срочно лекала! Я выбрала ткань! — Что ж ты так орешь! Ненормальная! — взъелся я на нее, прикрывая заложенные уши. Инесса, хоть и маленького роста, звуки издавала не хуже иерихонской трубы. (И ела много, а вес не прибавляла. Тварюга). — Она в своих наушниках ничего не слышит! — оправдалась Несси, поправляя темные кудри. — Запрети ей на рабочем месте их надевать, и все. Отвратительный босс из тебя, — подметил я, возвращаясь к тексту, требующему моего непосредственного участия. Но Инесса продолжала перетягивать на себя внимание. — Под музыку она работает в тысячу раз быстрее, а это прибыльно, — пожала плечами подруга, еще раз сверяя цвет ткани с эскизом. — Наргиз! — Вот ведь еврейка! Все у тебя в деньгах измеряется, — пробормотал я, опуская глаза на экран ноутбука. Текст для поста еще не был закончен, а значит, отвлекаться мне запрещено. В задумчивости простучал обгрызенными ногтями немудреный мотивчик, пытаясь поймать мысль, и снова вернулся к посту. Когда я уже был готов поставить точку в последнем абзаце и позвать заработавшуюся Несс на обеденный перерыв, на первом этаже, где моя подруга обычно работает с клиентами, звякнул дверной колокольчик. Левина обычно не спускается, если клиент не такой важный. Даже если поступает частный заказ, Инесса не берет на себя такие мелкие задачи, как обсуждение деталей или снятие мерок — со всем могут справиться ее помощницы. Но в этот раз ее побеспокоила администратор, что заставило подругу скорчить раздраженную гримасу. — Инесса Пэрэцовна, не могли бы вы уделить внимание одному клиенту? Ему нужен полный гардероб, это индивидуальный заказ. Хотят именно вашего участия, — Полина выглядела слегка напряженной и взволнованной: она заметила негодование начальницы. — Видимо, клиент... — Да, уже иду! — прикрикнула Инесса на администратора, поскольку не любила, когда Полина начинала мямлить: речь становилась непонятной и неприятной на слух. — Ян, — обратилась она уже ко мне, протягивая игольницу. — Я тебе доверяю, как лучшему другу, сколоть это платье. Без твоей скорой помощи оно не будет закончено в срок. — А твои швеи? — поинтересовался я. Если быть честным, то я не хотел отвлекаться от работы, но и подруге отказывать грешно. — Этим платьем занимаюсь только я. Другим не доверю, — она подмигнула мне, обошла стол и направилась к лестнице. — С тебя кофе! — вдогонку крикнул я Нессе, а она только махнула рукой. И вдруг я подумал: «Мои услуги явно стоят дороже! Нужно было попросить еще и тортик», — долгая работа сказалась на разыгравшемся внезапно аппетите. Через двадцать минут я сколол детали платья и даже сметал их, примерил на манекен и наметил мылом места для корректировки, а подруга все еще не поднималась за мной, поэтому я решил спуститься вниз. Вдруг она уже забыла, что мы идем на обеденный перерыв вместе? Иногда мне кажется, что память у нее не длиннее, чем у золотой рыбки. Сколько можно ждать? Снять мерки можно за пару минут, неужто заказ такой большой? Я спустился в главный зал ателье. Он выглядел роскошно, в принципе, как и все в этом месте: мраморные полы, зеркала во всю стену, несколько водопадов хрустальных люстр, множество дополнительного освещения, подиум для примерок, манекены, наряженные в тысячи разнообразных образов, но главная гордость ателье — застекленная витрина, посвященная летней коллекции. Я и Инесса оформляли ее вместе, придумывали дизайн, проводя бессонные ночи, работая над идеями. По нашему общему мнению — витрина — лицо магазина, призванная заманивать клиентов внутрь. И могу с уверенностью сказать, что на Кузнецком мосту наше «лицо» является главной достопримечательностью, уже тысяча туристов успела сфотографироваться с нашим произведением искусства. — Несс, что ты там копаешься? — оглядывался я по сторонам в поисках подруги и, не найдя ее в главном зале, прошел в примерочную, обитую зеленым бархатом. — Несси! — Янусь, я уже заканчиваю, подожди на улице, — услышал я ее ответ и недолго думая направился черепашьей походкой на выход, все же надеясь, что она присоединится ко мне до того, как я перейду порог магазина. Не успел я пройти к главному залу, как за спиной послышался уже знакомый мне голос подруги и глубокий, с легкой осиплостью — клиента. Они тихо что-то обсуждали, пока я отдалялся, не желая слушать нудную ерунду о заказах и одежде — ведь именно от этого я сбегал, когда начал свою карьеру блогера и историка моды. Послышался смешок подруги, а потом она с придыханием что-то защебетала, а я лишь закатил глаза — в разговоре промелькнули нотки флирта. Инесса всегда переходила на легкий флирт, когда хотела заполучить расположение клиента, она так «строила бизнес». Это всегда заставляет Машу проявлять ревность, что не могло не нравиться Нессе. «Эх, видела бы это Манька...» — подумал я. — С вами очень приятно иметь дело! — лучезарно проговорила Левина, делая пометку в журнале. — Тогда я предлагаю встретиться где-то через неделю и провести первую примерку. В какой день вам удобно? — Сегодня воскресенье?.. — на секунду замешкался клиент. — Тогда давайте четырнадцатого числа, я буду не позже шести вечера. Вы извините, что так неточно, расписание очень подвижное. — Ничего страшного, я всегда готова вас принять, Валентин Степанович, — я замечаю в зеркале, как Инесса жмет клиенту руку и показывает в сторону двери: явно собирается провожать. Я решил не топтаться в проходе и выскочил на улицу так быстро, как только смог. Буквально вылетел, как пробка из бутылки шампанского. — Возьмите еще визитку, — между тем вещала подруга, — там указан Instagram. В закрепленных хайлайтах можете посмотреть уже готовые модели костюмов. — Спасибо, но я уже подписан на вас, — клиент вежливо отказывается принять визитку. Если бы мужчина не упомянул ту деталь, что уже является подписчиком аккаунта ателье, то Инессу бы разозлил сам факт отказа. Она любила, когда клиенты во всем ей потакают. В ателье Инессы все работало иначе: если клиент настаивал на ее обслуживании вместо помощи других работников, то был обязан соглашаться на все, потому что «мастер знает лучше». Слоган «клиент всегда прав» — полная чушь по мнению моей подруги. Если у людей нет дизайнерского образования и особого чувства прекрасного, то они не имеют права что-либо ей доказывать и объяснять. И об этом знают все, кто ступает на порог ателье и требует индивидуальный пошив от Инессы Пэрэцовны. — Там еще записан номер моей ассистентки, — добавляет Инесса, настаивая на том, чтобы визитку все-таки взяли. — Вы можете обратиться по всем вопросам к ней. Наргиз все передаст мне. Теперь я стою под жарким летним солнцем, щуря глаза, и через стекло витрины наблюдаю, как заказчик все же берет визитку и кладет в карман. Валентин мило улыбается Инессе, та отвечает ему взаимностью. И оба в приподнятом настроении выходят из ателье, шагая в ногу. Когда стекло витрины не скрывает меня от взора клиента, а внимание Валентина не перетягивает на себя Инесса Пэрэцовна, я ощущаю на себе изучающий взгляд. Темно-карие глаза, почти что черные ониксы, смотрят прямо мне в душу, не показывая никаких эмоций, что были при общении с Несси. Я ощущаю себя неуютно, будто меня раздели догола и в образе Евы отправили в публичное место (п.а. имеется в виду именно Ева, а не Адам, поскольку в гей-тусовке не стыдно примерять на себя женские образы в шуточной форме; помимо прочего именно Ева первая подверглась искушению. Аналогия: Ева — Ян, а змей-искуситель — Валентин). Я раздраженно подумал: «Очередной педант, который намеревается сделать мне замечание по поводу "гейских волос"», — я практически сдержал фырканье, отвечая таким же наглым взглядом Валентину. — Кстати, — развеивает неловкую паузу Инесса, — вам нравится витрина? — обратилась она явно не ко мне, делая голос на несколько октав выше. — Очень, Инесса Пэрэцовна, — ответил странный мужчина, не отрывая от меня глаз. — Ее сделал Ян, мой коллега, — она указывает рукой в мою сторону. Мужчина тут же отрывается от рассматривания моей «нетрадиционной» внешности, делает вид, что ничего не случилось. Мое имя будто резануло уши незнакомцу. Валентин Степанович даже не смог сдержаться и разрушил свою ледяную маску, нахмурив слегка брови. Мне показалось, что ему было непривычно или неприятно слышать мое имя. Но через полсекунды он снова был прежним. — Вы талантливы, — Валентину Степановичу эти слова ничего не стоили, они повседневны и холодны. Просто факт без эмоционального окраса или оценки. Однако мне почему-то показалось, будто за холодностью спряталось что-то еще. — Мне пора, — и направился в сторону проезжей части. — Какой он... — я не находил слов, всматриваясь в отдаляющийся темный силуэт. В голове вертелось множество слов, начиная от «отвратительный» и заканчивая «ebaniy urod»: как уже стало понятно, все эти слова имели не самую положительную окраску. — Фу... — я сморщил лицо, пытаясь сдержать мат. — Он так пялился на меня, будто я чертов Гитлер во плоти. Господи, Несс, меня сейчас стошнит. — Я тебе не господь бог, пожалуйся кому-нибудь другому. В любом случае, он заплатил мне огромные деньги за пошив нескольких костюмов, так что, если встретишь его снова, не смей грубить, — она заметила мой скептичный взгляд, поэтому пригрозила: — Ты практически часть моего бренда в его глазах, не смей меня позорить! — Нахрена ты вообще ляпнула про витрину? — жалобно протянул я, надувая щеки. — Мне тоже не понравился его взгляд, думала, что он тебя на куски порвет ни за что и ни про что! Таки я пыталась сгладить углы, — она попыталась натянуть на лицо улыбку, но вышло из рук вон плохо. — Ладно, проехали, — я махнул рукой на странную ситуацию, — купишь мне кофе и тортик. Я проголодался. — Ты не обнаглел? — Да, обнаглел, и что ты мне сделаешь? — я состроил милую мордочку, а Левина лишь рассмеялась. — Вот же гаденыш! Я скажу Маше, чтоб принесла в следующий раз свой стек на работу. Самолично выпорю! — Боюсь-боюсь, Госпожа! *** Поздним вечером того же дня я сидел и разбирал почту, отправлял какие-то ненужные письма в корзину, другие помечал как «важные». Тут мой взор привлекло письмо от продюсеров с приглашением на киностудию в Star Media. Я уже не первый год сотрудничаю с этой кинокомпанией, они часто звали меня поучаствовать в процессе создания образов совместно с художниками по костюмам, получить от меня рекомендации и просто послушать мнение историка. Было еще пару раз, когда меня привлекали к своей работе и сценаристы, бесцеремонно крадя меня из отделов складирования костюмов. Конечно, все часы моей работы оплачивались чуть ли не поминутно, поэтому я не жаловался. Я был бешено популярен в узких кругах, поэтому абсолютно все, кто как-то был связан с модой или ее историей, хотели заполучить меня к себе в компаньоны, наставники, сотрудники, помощники, консультанты и... этот список был бесконечен, как вселенная. Однако мое «бесценное» внимание могли получить лишь те, кто хорошо оплачивал мои услуги. Во многом я этим благодарен своему блогу и частому упоминанию моего лица на интервью со стороны коллег и бывших однокурсников, которые добились большей известности, чем я. Быстро настрочил положительный ответ на письмо от крупной телекомпании и перешел к другим делам. Ответы на личные сообщения в Instagram занимали у меня слишком много времени, поэтому я выделял себе не больше двадцати минут в день на это важное дело. Главные минусы в работе блогера — нужно всегда поддерживать связь с аудиторией — отвечать на сообщения, комментарии, освещать свою жизнь в блоге, потому что всем интересно не только послушать о том, какую ерунду натворили российские стилисты со звездами шоу-бизнеса, но и о том, как я поживаю. По этой причине неотъемлемой частью моего YouTube-канала стали влоги с работы, походов в ЦУМ, премий телеканалов, кинопремьер и многое другое. В личных сообщениях творился какой-то беспорядок: просьбы о рекламе и сотрудничестве перемешивались со словами поддержки от подписчиков. Недавно я рассказал в историях, что расстался со своим парнем, и это взорвало мой директ. Было бы трудно в течение трех лет скрывать от подписчиков свои отношения, поэтому в какой-то момент мне все же пришлось сделать каминг-аут, тогда-то я и прочувствовал на себе всю гомофобию интернета. Письма с угрозами и пожеланиями смерти приходят ко мне до сих пор, но я уже давно не обращаю на это внимания. Незачем распыляться на каких-то агрессивных людей и извращенцев, взволнованных тем, что происходит у меня в постели. Это как минимум неприлично. А с неприличными людьми я дел иметь не желал. «Все будет хорошо, Ян! Мы тебя любим», — прочитал я одно из сообщений и отправил в ответ смайлик. Такие милые сообщения поднимали мне настроение не хуже клубники. Дальнейшие сообщения были в том же духе, поэтому я не потратил на них много времени. Некоторые fashion-блогеры писали мне, чтобы я порекомендовал их в сторис за небольшое вознаграждение, но я быстро отметал неинтересные страницы, имеющие малый шанс продвижения через мою аудиторию, в итоге осталось два-три человека, которым я не отказал. В последний момент, когда я уже хотел выйти из социальной сети и отправиться спать, мне пришел запрос на диалог от неизвестного пользователя с ником «_val_77». Профиль незнакомца был заполнен лишь тремя черно-белыми фотографиями с гольфистом на фоне холмов. Нигде не было видно лица. С недоумением прочел сообщение: «Я решил написать тебе только сегодня. Подписчики в комментариях пишут, что ты абсолютно свободен. Не хочешь поужинать в моей компании завтра вечером? Все за мой счет», — я закатил глаза. Наверняка это очередной человек а-ля поклонник, который захочет моей руки, сердца и популярности. «Куда идем, красавчик?» — ответил ради шутки. Из моего сообщения так и сочился сарказм: будь это мой подписчик, он бы не стал реагировать серьезно, поняв мой привычный стиль общения в интернете, но собеседник на том конце сети ответил мне вполне адекватно: «Что-то имеешь против стейков?» — и я затруднился с ответом. В этот момент я понял, что уже тысячу лет не был на свиданиях. Я давно погряз в работе и повседневной рутине. В последний раз я был на официальном свидании чуть больше двух с половиной лет назад, когда у меня и моего бывшего парня был конфетно-букетный период. Да и то моего мнения почти не спрашивали, места всегда выбирал мой партнер, и только в редких случаях мне выпадал шанс самому организовать романтический вечер. «Ничего не имею», — находясь в каком-то трансе из своих мыслей, ответил я. Никогда раньше меня не звали на свидание путем переписки через Instagram. Возможно, другим блогерам поклонники пишут любовные оды чуть ли не каждый день, однако меня это всегда обходило стороной. Я не был настолько красив, как мои друзья-блогеры из квир-тусовки, и мой контент всегда строился на подаче полезной информации, а не на личной жизни, как у Андрея Дитцеля. Даже на странице в Instagram мое лицо появляется редко. Обычно в ленте моих подписчиков мелькают фотографии с мест событий, общие снимки с коллегами, фото персональных проектов, обложки к видео на YouTube-канале или же рекламные посты. Ничего более. Бывали дни, когда я чувствовал себя красивым и добавлял в ленту фотографии, сделанные в полный рост, тогда это был настоящий праздник для подписчиков. В основном мое лицо появлялось только в историях. «Скинь завтра адрес, я отправлю за тобой машину», — вот так просто. Я посмеялся и отложил телефон. Этот парень был слишком наивен, раз уж решил, что я напишу ему свой адрес. Пусть подавится своим чаем за завтраком! Или что он там пьет? Я не малое дитя, чтобы в интернете распространять конфиденциальную информацию. Знаем, плавали. Родителям до сих пор приходят угрозы от тупорылых ублюдков, возомнивших себя выше других только потому, что не являются геями. Я не снимаю видео на фоне окна с тех пор, как покинул родное гнездышко, боясь выставить напоказ свое место проживания, и, в качестве меры предосторожности, не держу зеркала напротив окон. Можно подумать, у меня паранойя... Живу в элитном доме с охраной и консьержем, а все равно страх взлома и нападения есть. Под звук закипающего чайника на кухне я с трудом избавляюсь от тревожных мыслей и иду заваривать мятный чай. Чай — это как маленькие объятия перед сном — то, чего мне сейчас не хватает. *** Начало новой рабочей недели ознаменовало собой целый день съемок видео для канала. За день я сменил пять образов, отснял вместе с командой вагон и небольшую тележку материала для будущих роликов, наговорил столько текста, что на языке появились мозоли, и стер пятки в кровь от постоянной ходьбы. Формат влога для обозрения и обсуждения моды очень энергозатратен. Я вымотался настолько, что готов был лечь прямо на тротуаре в центре Москвы и ждать, пока меня не затопчут люди. Или вообще выбежать на дорогу и лечь под машину, но это уже излишне. Дома меня не было больше тринадцати часов. С семи утра до восьми вечера. Я соскучился по своей кроватке и мягким игрушкам, по холодильнику с едой и ноутбуку с открытой вкладкой Netflix. Да, я предвкушал отличный вечер в компании с самим собой, но не успел я снять лоферы и полностью раздеться, как зазвонил мобильный телефон. — Хоть бы это не была работа. Только не работа. Только не работа... Аминь! — бормотал я эти слова как чертову мантру, потому что на сегодня с меня хватит. Это мое последнее и окончательное слово. Я посмотрел на экран телефона: номер не определен. — Только не работа... — я скрестил пальцы на ногах и руках и нажал на кнопку принятия вызова. — Да? — Милый, ты не написал мне свой адрес, — послышался бархатистый голос из трубки. У меня дрогнула рука. Твою ж дивизию...