Хочешь?

Если бы их спросили, какой это по счету поход за лето, никто бы не смог точно ответить. Кажется, сдав после дополнительного восьмого курса ЖАБА, ребята только и делали, что занимались кемпингом. Компания их довольно часто менялась: порой присоединялись Джинни и Фред с Джорджем, иногда Дин и Симус (которого никогда не подпускали к костру), чаще Невилл и Луна, которые больше фанатели по маггловскому лесу, чем наслаждались компанией. Неизменными оставались всего шесть элементов: Гарри, Рон и Гермиона, которые после месяцев скитаний по полям и лесам были уверены, что кемпинг — последнее, что их заинтересует; и Драко, Блейз и Панси, которые были настолько далеки от жизни в лесу, насколько рыбы далеки от полетов в небе. Но, несмотря на все противоречия, эта неразлучная шестерка, образовавшаяся на восьмом курсе, за последние два месяца провела больше времени в лесу, чем в городе. Никто толком не помнил, кто первым предложил сходить в поход, но Гарри подозревал в этом Гермиону, которая нередко с ностальгией вспоминала, как занималась кемпингом с родителями. Также на нее указывало то, что леса они выбирали исключительно маггловские. Правда, все предпочитали напороться на какого-нибудь охотника или, в крайнем случае, кабана, чем набрести на акромантула или ещё кого очень приятного. Конечно, из-за этого приходилось быть внимательнее с колдовством и по возможности делать все без магии: не очень хотелось, чтобы охотник, высматривающий добычу, вместо этого высмотрел летающий сам по себе котелок. На удивление, серьезнее всех к этому отнесся Малфой, что без конца шипел на друзей, которые неаккуратно колдовали. Даже Гермионе до него было далеко. Конечно, первое время не обходилось без происшествий. Во время одного из походов Панси чуть не утопила Блейза в реке, с криком удирая от чего-то скользкого, что тронуло ее за ногу под водой; Драко чуть не сжег ресницы и брови, слишком близко подавшись к огню; Гарри чуть не устроил лесной пожар, а Гермиона случайно уронила гнездо с птенцами на землю; Рона чуть не придушила Паркинсон, которую тот решил напугать после ночи страшилок у костра. В любом случае, было весело. Даже очень. Они никогда сильно не заморачивались над выбором места: они буквально по очереди тыкали в карту лесов Англии, закупали по дешевке (спасибо, Гарри) порт-ключи, собирали все необходимое и выбирали более точное место уже в самом лесу. Часто они останавливались неподалеку от водоемов, ведь все любили шум воды и покупаться, а насекомые, что так и роились во влажных местах, их не пугали — у Малфоев было фамильное заклинание, отпугивающее всех насекомых от тех, кто его произнес. — Хоть что-то полезное мои предки сделали, — фыркнул Драко, глядя на комара, что безуспешно пытался подлететь к нему хотя бы на метр. Только Гарри знал (по чистой случайности), что Драко постоянно использует эти чары — Поттер ни разу в жизни не видел никого, кто боялся бы насекомых сильнее, чем Малфой. Пока они жили вместе в Хогвартсе, Гарри не раз приходилось слушать истошные крики и мольбы «УБЕЙ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ!» в исполнении холодного слизеринского принца. Чарами этими не пользовалась только Луна. Спрашивать, почему она этого не делает, никто не стал. Однако чар, которые отталкивали бы от них животных, не было. Однажды ночью лисица растормошила их мусорку в поисках еды, а на утро Малфой был настолько возмущен произошедшим и учиненным беспорядком, что почти пошел на поиски «вандалки». Рон как-то столкнулся по утру с кабаном, однако был настолько сонным, что понял это, лишь вернувшись обратно в лагерь. Больше всех повезло Гарри: на него нагадила белка, о чем постоянно ему напоминали абсолютно все. На удивление, больше всех издевалась Гермиона. Возможно, она все еще не простила ему случай, когда Гарри притворился, что утонул в реке. Правда, испугался тогда больше Малфой. Так испугался, что потом со злости чуть реально не утопил его. Ещё в самом начале лета, как только началась вся эта тема с походами, Гарри обзавелся лицензиями на рыбалку и всегда носил с собой деньги, чтобы купить разрешение на ловлю в конкретном месте. Чаще всего он рыбачил один, с Джорджем или изредка с Роном. Рыбачить также очень любила Панси, но только если был клев. Впервые увидев, с какой уверенностью и огнем в глазах Панси подсекает рыбу, Гарри проникся к ней уважением на всю жизнь. Им никогда не бывало скучно. Гарри даже представлять не хотел, каким бы унылым и печальным было его лето, да и весь учебный год, если бы в августе Драко не подошел бы к нему, чтобы во второй раз протянуть руку дружбы. Если бы Гарри не принял ее тогда, чувствуя, как от соприкосновения пальцев по телу бежит ток. Если бы Макгонагалл не поселила их — Гарри, Рона, Блейза и Драко — в одну комнату. Если бы Блейз не оказался таким приятным, веселым парнем. Если бы Рон не вырос так сильно за прошедший год. Если бы Панси с Гермионой тоже не оказались соседками. Если бы Паркинсон не открылась им совсем с другой стороны и не извинилась бы перед ними всеми. Если бы Драко не был таким… у Гарри никогда не находилось слов, чтобы описать каким был Драко. Поттер старался не думать, что было бы тогда. Ответ напрашивался всего один: ничего хорошего. Абсолютно ничего хорошего. В этот раз они выбрали какой-то непримечательный лесок недалеко от реки Северн. Выбрались довольно поздно, потому что Драко и Гермиона решали вопросы, связанные с поступлением. В их компании они были будущими колдомедиками, так что единственные продолжали в свободное от походов время учиться. Гарри же планировал стать волонтером, Панси думала делать маникюр, Блейз профессионально бездельничать, а Рон работать в магазине с Джорджем и Фредом. Пока было время до заката, они обустраивались по привычной схеме: Блейз, Рон и Гермиона устанавливали палатки, Панси накрывала на стол, Гарри собирал все необходимое для костра, а Драко возился с едой. Обязанности разделились негласно с течением времени. Лишь изредка вместо Драко мог готовить Рон, хотя лучше Малфоя готовить не умел никто. Тот, пускай и рос в среде, где умение готовить считалось бесполезным, всегда любил это занятие и еще подростком выбил у родителей разрешение кулинарить в мэноре. У него определённо был талант. Пожалуй, если бы Драко не так сильно хотел стать колдомедиком, он пошел бы на шеф-повара. — Кто-нибудь, напомните, почему Лонгботтом и Лавгуд в этот раз не пошли с нами! — крикнула Панси так, чтобы все её услышали. Драко, что стоял ближе всех, разрезая замаринованную крольчатину, слегка отстраненно ответил: — У них какая-то там годовщина. Лонгботтом поведет Лавгуд в магический заповедник. — Как романтично, — протянул Блейз, помогая Рону поставить палатку. — Уж точно романтичнее, чем твои попытки позвать Асторию на свидание, — поддела Панси, и все, кроме надувшегося Блейза, рассмеялись. Гарри осторожно скосил взгляд на Драко. По его улыбчивому лицу не было видно, что сейчас они говорили про его бывшую невесту. Золотой луч запутался в его платиновых волосах, спускаясь на острую скулу и бледную шею. Сердце Гарри пропустило удар, и тот поспешно отвернулся. — А что Томас и Финниган? — продолжила Панси, когда хохот утих. — У них свидание, — отозвалась Гермиона уже из палатки. — Все по парам, какой кошмар! Я стану старой девой! — Панси драматично взмахнула огурцом. Гарри усмехнулся, сваливая на подготовленную землю хворост, щепки и дрова. — Тебе нас уже не хватает? — спросил Драко, пряча улыбку. — Тебе легко говорить! У тебя хоть… кошка дома есть! — Гарри старался не думать о запинке, которую сделала Панси. Не получалось. У Драко кто-то был? — Зоофилией не страдаю, — фыркнул Драко и тут же приказал: — Поттер, устрой костер и мангал. — Слушаюсь, мой повелитель, — поклонился Гарри, проходя мимо Драко. Подзатыльник не стал неожиданностью. — Я купаться! — крикнул Рон, выбегая из палатки уже в плавках. До реки идти было всего ничего: можно было даже расслышать шум воды. — Я тоже хочу! — недовольно воскликнула Панси. — Вот накроешь на стол — и пойдешь. — Кто тебя, такого зануду, терпеть будет! — Паркинсон показала Малфою язык. Тот ответил ослепительной улыбкой и средним пальцем. Гарри подумал о том, что он бы потерпел, и поспешил развести огонь. Вскоре, выполнив свою часть обязанностей, Гарри под нытье Панси поспешил сбежать к реке, где со смехом веселилась остальная часть их компании. Лес пах летней свежестью, стремительно приближающимся вечером, цветами и чем-то непередаваемым, что сам Гарри назвал бы свободой. Деревья загадочно переговаривались над его головой. Гарри посмотрел наверх и ему показалось, как где-то среди веток сосны промелькнула белка. Поттер прибавил шаг. Хвоя, листва, сухая трава и песок липли к его босым ногам, пока Гарри брел к берегу. Он чувствовал себя неописуемо счастливым. Ещё какой-то год назад он был уверен, что впереди его не ждет ничего хорошего. Примерно в это же время он сидел на заседании по делу Малфоев, понятия не имея о том, как спасти их. Понятия не имея о том, что Драко станет его близким другом, с которым они целый год проживут в одной комнате, став почти неразлучными. Он понятия не имел, что Драко окажется тем, кто так незаметно и необратимо заберет себе его сердце. Они были друзьями, и Драко, кажется, понятия не имел о том, что вытворяет с Гарри одним лишь своим внешним видом. Как сводит его с ума искренними улыбками, своими чуткостью, заботой и добротой, которые он так долго прятал ото всех. И иногда Гарри даже казалось, что Драко его… тоже… Но надеяться было страшно, получить отказ больно, а жить без Драко невозможно, и Гарри молчал. С ноющим сердцем отводил глаза, прячась от такого странного взгляда больших серых глаз. — Гарри, что ты там завис?! — закричал с берега Рон, заметив стоявшего столбом друга. Поттер встряхнулся, избавляясь от лишних мыслей и спеша к друзьям. Уизли уже докуривал, и Гарри поморщился от запаха сигарет: после войны они все страдали от этой пагубной привычки, но сейчас курили лишь Панси и Рон, и отговорить их от этого ни у кого не получалось. Последним из компании бросил курить Драко (не без помощи Гарри). Гермиона и Блейз как обычно плавали наперегонки. В этом участке реки течение было очень спокойное, а вода из-за ужасно жаркого лета довольно-таки теплой. — Кажется, я видел белку. Чего не плаваешь с ними? — Гарри потянулся, предвкушая прохладу воды после дневного зноя. Его кожа, почти бронзовая от загара, кажется, сама по себе испускала жар. — Я трансфигурировал тарзанку, — довольно усмехнулся Рон, и лишь сейчас Поттер заметил тарзанку, крепящуюся к толстой ветке крепкого дуба. Рон был мокрый и очень довольный — очевидно, он свое изобретение уже испытал. — Опробуешь? Гарри с сомнением покосился на самодельный аттракцион. С ним и так вечно случались какие-то мелкие неприятности типа царапин от хлестанувшей по лицу ветки, ушибленного плеча из-за шастаний в темноте и прочих прелестей неловкого человека. Пока он мялся в нерешительности, успела прийти Панси, что, заметив тарзанку, хлопнула вскрикнувшего Гарри по заднице и с криком полетела над водой, спрыгнув недалеко от улыбающейся Гермионы. — За что? — крикнул ей Гарри, на что Паркинсон, утерев лицо, привычно показала язык. Только девушка отплыла, как с не менее задорным криком тарзанкой воспользовался докуривший Рон, подняв кучу брызг над водой. Гарри невольно подумал о том, что Драко сейчас совсем один в лагере. Словно прочитав его мысли, из воды вышла Гермиона и, сказав: — Пойду послежу пока за едой, чтобы и Драко искупался, — она пошла в сторону лагеря. Поттер еще некоторое время помялся на берегу, глядя на только зарождающийся закат. Мерлин, да что с ним может случиться из-за какой-то жалкой тарзанки? «Вот что», — думал Гарри, пока бледный Драко, ругаясь себе под нос и нервно сдувая челку с глаз, обрабатывал ему руку. Ну как можно было нырнуть так, чтобы ушибить кисть и порезать ладонь? Да еще и суета поднялась такая, будто Гарри едва не утонул. Поттер был уверен, что Драко на берегу добьет его после того, как Блейз и Рон помогут ему выбраться из воды. Но тот, судя по всему, так испугался, что только оскорбил Поттера пару раз. Или пару десятков раз… Когда пляска над его рукой закончилась, уже вовсю пылал закат, так что Драко лишь намочил в реке ноги по колено и руки по локоть — сегодня покупаться настроения не осталось. Река была как большое зеркало, отчего казалось, что горящее всеми оттенками красного небо обрушилось оземь. Гарри, сидя на берегу с обмотанной бинтом рукой, любовался Драко, волосы которого окрасились в розовый и растрепались от легкого ветра. Эта прическа с выбритым затылком и рваной челкой неимоверно ему шла, делая аристократичные черты лица еще более притягательными. В один момент Малфой развернулся, чтобы выйти на сушу, а Гарри видел, как солнечные лучи мажут по его капризным губам, острым скулам и носу. Кажется, сердце Поттера на несколько мгновений остановилось. Гарри даже не заметил, что у реки они с Драко остались одни. — Пошли уже трапезничать, горемычный, — проворчал Драко, проходя мимо. Гарри послушно двинулся за ним следом, слушая разговоры леса и недовольное сопение Малфоя. Когда уже стали слышны разговоры и смех друзей, Драко вдруг резко затормозил, так что Гарри чуть не врезался в него. Не обращая на это внимания, Малфой крепко взял Поттера за предплечье. Кожу Гарри обожгло этим прикосновением. — Никогда больше так не делай! — Драко все еще был слегка бледным, а в его строгом выражении лица можно было увидеть отголоски тревоги и страха. Сердце Гарри ухнуло вниз, а потом резко подскочило к горлу, забившись с тройной силой. — Я знаю, что ты решил, будто ты бессмертный, но это не так, Поттер! С твоей патологической неуклюжестью ты можешь споткнуться о шишку и насмерть разбить голову! Так ты еще и так рискуешь! — Ты слишком переживаешь, это мелочь… — Твоя безопасность не мелочь! — почти прокричал Драко. Вспышка гнева угасла так же резко, как и началась. Малфой отпустил руку Гарри, отчего тот сразу же почувствовал невосполнимую потерю. Драко зажмурил глаза и, глубоко дыша, зарылся пальцами в светлые волосы, все еще пронизанные красным светом уходящего солнца. Он не имел никакого права так хорошо выглядеть даже в такой напряженный момент. Наконец Малфой выдохнул, поморщился и открыл уже спокойные глаза. — Ладно. Плевать. Пойдем. — Драко… — Гарри не знал, что хотел сказать, но Драко уже в любом случае быстро шагал в направлении лагеря. Поттеру не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Они уже привычно уселись вокруг костра на бревна, трансфигурированные во что-то наподобие скамеек. Обычно Гарри сидел плечом к плечу с Драко, но в этот раз тот хмуро восседал рядом с Блейзом, пока Гарри терпеливо выслушивал шутки Панси по поводу его везучести и лекции от Гермионы по поводу его безалаберности. Кажется, у Гарри появилась тарзанкофобия. Впрочем, Рону тоже досталось за компанию. Еда как обычно была выше всяких похвал, только Драко, который сам же ее готовил, и Гарри угрюмо ковырялись в своих тарелках, молча слушая чужие разговоры. — Я ничего вкуснее не ел, — промычал Рон, жестом притягивая к себе миску с салатом. — Ты говоришь так каждый раз, — фыркнула Панси. — А я до сих пор помню, как Джордж дал тебе собачий корм, сказав, что это сухарики, а ты даже не понял подвоха и съел их все. Все засмеялись, а Рон даже не прекратил есть, беспечно отмахиваясь: — Я не виноват, что они были вкусными. Все засмеялись еще громче. Даже Драко не смог сдержать небольшой улыбки, которой Гарри тут же залюбовался. — Хочу напомнить, что ты чуть не съела мыло в отеле, — ухмыльнулась Гермиона Панси, вспомнив их экспериментальную поездку в Абердин. Паркинсон тут же покраснела, метнув шишку в хохочущего Блейза. — Зачем делать мыло похожим на конфеты! — Оно было таковым только для тебя, — не сдержался Драко, пряча от грозного взгляда Панси улыбку. — Лучше замолчи, пока я не вспомнила историю с плавками, — после угрозы Паркинсон, Драко сразу уткнулся в тарелку, вызывая всеобщий хохот. — С Гарри, который случайно убил рыбу, прыгнув в воду, никто не сравнится, — прыснула Гермиона, а Гарри невольно потер бок, которым и убил бедняжку. — Или когда Гарри без очков перепутал змею и палку, собирая хворост, — добавил Рон. Гарри до сих пор помнил, как красочно его обматерил уж. — Или когда- — Да! Мы все уже поняли, что Гарри Поттер лох! — прервал Гарри Блейза. Щеки его горели от смущения, что было заметно даже в сумерках. — Мне кажется, сейчас самое время рассказать историю о том, как Блейз на третьем курсе ходил на свидание с одной когтевранкой, — пришел Драко Гарри на помощь, осклабившись. — Мы, кажется, договаривались на сегодня без ужастиков, — пробормотал Забини, а потом оборонительно воскликнул: — Я хотя бы ходил на свидания! — Ни о чем не жалею, — пожал Драко плечами и улыбнулся. Лицо его в теплом свете огня показалось Гарри особенно красивым (хоть ему и казалось так всегда). Поттер не смог сдержать улыбки при мысли о том, что Малфой ни с кем не был на свидании. — Кстати об ужастиках, — Панси хлопнула больше не занятыми едой руками. На улице уже стемнело и единственным источником света было высокое пламя костра и тонкая красная нить неба у самой линии горизонта. — Чем займемся? — Сыграем в слова? — предложила Гермиона, вызвав череду недовольных стонов. — Чтобы вы опять с Драко просидели до рассвета, так и не выбрав победителя? Нет, спасибо. — Может, все же страшилки? — с надеждой спросил Рон, заработав гневный взгляд своей девушки и Малфоя. Уизли едва не закатил глаза — ну что за трусы? — У меня сегодня музыкальное настроение, — сказал Блейз и призвал из палатки гитару. Все одобрительно загудели. На гитаре умели играть только слизеринцы, а красиво петь умел только Малфой, но во время дружеских посиделок никто не стеснялся ни фальшивить, ни даже подвывать. Вообще Панси умела играть на довольно-таки многих инструментах будучи выходцем из среднестатистической чистокровной семьи. Драко же умел играть почти на всем, на чем вообще можно играть, и в целом был музыкально одаренным. На пасхальные каникулы по настоянию Нарциссы вся их дружная компания приехала гостить в мэнор. Дни эти в целом были веселыми и незабываемыми, но больше всего в память Гарри врезался день, когда Панси долгими уговорами (а точнее, нытьем) смогла заставить Драко сыграть им на арфе. В те минуты, что изящные пальцы Драко порхали над инструментом, рождая при этом поистине ангельские звуки, цепляющие всех присутствующих за душу, Поттер понял, что любит его до боли. К слову, закончив играть, Малфой, даже не взглянув на пораженных друзей, недовольно поморщился и сказал: — Не мой инструмент, но, думаю, сойдет. Несмотря на свой талант, Драко играл редко, а пел и того реже. Гарри в тайне всегда это огорчало. Ребята дружно спели не одну песню, в перерывах шутя и переговариваясь. Поттер не мог перестать коситься на Малфоя, что почти все время сидел с нечитаемым выражением лица. Казалось, он крепко о чем-то задумался или в чем-то сомневался. Если бы они не повздорили так по-глупому, то сидели бы сейчас рядом, соприкасаясь локтями и коленями. Гарри подался бы к Драко, чья мягкая белесая прядь обязательно мазнула бы его по лицу, и спросил бы полушепотом, что его тревожит. И Драко посмотрел бы на него так, как умеет смотреть только он, заставляя сердце Гарри бешено биться в груди, пытаясь выпрыгнуть прямо в теплые ладони парня, сидящего так близко. Время незаметно перевалило за полночь. Диск луны загадочно висел в синем небе, окроплённом звездами, которых было бесчисленное множество — в городе такого не увидишь. Верхушки деревьев-великанов словно пытались достать до звезд, сверчки переговаривались где-то в темноте, а искры от костра взмывали ввысь, где потухали, проиграв в борьбе с ночной мглой. Гарри так ушел в себя, что чуть не упустил момент, когда Драко негромко, но решительно сказал: — Моя очередь. Он протянул руку к гитаре под неверящими взглядами друзей, глядя прямо перед собой. Гарри смотрел за приготовлениями Малфоя, почти не дыша. Сердце отчего-то предвкушающе сжалось в груди. Они молчали, кажется, вечность. Наконец Драко заиграл, после чего его красивый голос разрезал ночную тишь. — Пожалуйста, не умирай, Или мне придется тоже. Ты, конечно, сразу в рай, А я не думаю, что тоже. Драко смотрел куда-то в сторону, пока Гарри старался даже не моргать, глядя на него с таким коктейлем из чувств в груди, что было почти больно. Малфой пел спокойно, плавно, но отчего-то настолько пронзительно, будто прямо сейчас рассказывал Поттеру какой-то очень личный секрет: из тех, что хранишь в самом темном уголке сердца. — Хочешь сладких апельсинов, Хочешь вслух рассказов длинных, Хочешь, я взорву все звезды, Что мешают спать. Гарри не видел, как многозначительно переглядывались Блейз и Панси, как Рон приобнял Гермиону за плечи, утыкаясь губами ей в макушку. Гарри не видел ничего, кроме открытого, уязвимого выражения лица Драко, искаженного чем-то знакомым и в то же время новым. — Пожалуйста, только живи, Ты же видишь, я живу тобою. Моей огромной любви Хватит нам двоим с головою. Хочешь в море с парусами, Хочешь музык новых самых, Хочешь, я убью соседей, Что мешают спать. Сердце Поттера колотилось, как сумасшедшее. Мысль о том, что это не просто песня, крепко засела в его голове, и Гарри почти чувствовал, как за его спиной вырастают крылья надежды. И именно в этот момент Драко наконец поднял глаза прямо на него. И смотрел он так, что Гарри с головы до пят покрылся мурашками. И тогда Драко, глядя ему прямо в глаза, запел — почти надрывно, с такой болью и отчаянием, что Гарри задрожал, будто листья на ветру: — Хочешь солнце вместо лампы, Хочешь за окошком Альпы, Хочешь, я отдам все песни, Про тебя отдам все песни… Хочешь солнце вместо лампы, Хочешь за окошком Альпы, Хочешь, я отдам все песни, Про тебя отдам все песни… После того как гитара стихла, еще несколько бесконечных мгновений стояла тишина, звучавшая у Гарри в голове раскатами обезумевшего от произошедшего сердца. Драко неловко вздрогнул и, впихнув гитару в руки Блейза, сдавленно то ли сказал, то ли прошептал: — Пойду погуляю у реки, — он почти что сбежал, чего Гарри никак не мог ему позволить. Провожаемый любопытными и довольными взглядами друзей, Поттер решительно направился за беглецом. Если он наконец всё правильно понял, то он не желал ждать больше ни секунды. Драко был действительно быстрым, так что нашел его Гарри стоящим по колено в воде. — Замерзнешь, — почему-то хрипло сказал он, на что Драко лишь передернул плечами и бросил: — Плевать. — Мне нет, — Малфой так ничего и не ответил — лишь вздрогнул едва заметно. Гарри быстро снял с себя потрепанную кожанку, подкатал джинсы, снял носки и видавшие виды кеды, после чего зашел в воду к Драко, содрогаясь от ее свежести. Он накинул кожанку Малфою на плечи, бросая невербальное согревающее. Казалось, Драко превратился в статую. — Зачем сбежал? Малфой так долго молчал, что Гарри решил, что тот уже ничего не ответит, как вдруг раздался его слабый, хриплый голос: — Ты всё понял. Все внутри Гарри радостно дрогнуло, и он с трудом сдержал счастливую улыбку. — Ты не хотел этого? — Драко продолжал упорно глядеть на водную гладь, пока Гарри все смотрел ему прямо в лицо. Красивый до ужаса. Малфой пожал плечами: — Не знаю… Я хотел, но… — Было страшно, — закончил за него Гарри, когда молчание затянулось. Малфой поник, но кивнул головой. — Мне тоже. Тоже было страшно сделать первый шаг, и я рад, что это сделал ты. Кто знает, как долго мы бы еще ходили вокруг да около. Большие серые глаза Драко шокированно распахнулись, губы дрогнули, и парень уставился прямо на Гарри так, словно тот раскрыл ему тайну мироздания. — Что? — беспомощно выдохнул Драко. Гарри мягко взял его за руку, отчего Малфой вздрогнул, но кисть не вырвал. Наоборот, кажется, сжал робкими пальцами. — Я говорю, что тоже отдал бы тебе все песни, Драко. Они качнулись друг к другу одновременно. Драко обхватил плечи Гарри дрожащими явно не от холода пальцами, а Гарри обнял его за талию за секунду до того, как их губы встретились в пьянящем поцелуе. Губы Драко были мягкими и жаждущими — в сотни, в тысячи раз лучше, чем Гарри себе представлял. Держать его в своих руках, вдыхать родной запах и целоваться-целоваться-целоваться до звезд перед глазами, до зуда в кончиках пальцев… Гарри готов был умереть еще раз просто за эти несколько минут, растянутых в вечность на двоих. Драко оторвался от него, почти задыхаясь. Кожанка почти полностью сползла с его плеч, челка растрепалась, а губы, которыми он стал обсыпать все лицо Гарри поцелуями, были припухшими и красными. И глаза его блестели ярче всех звезд на бескрайнем небе и в глади реки вместе взятых. Когда Драко уткнулся лбом в висок Гарри, переводя дыхание и счастливо улыбаясь, Поттер прижал его как можно ближе к себе, чувствуя, как заполошно бьется сердце в груди напротив. Никогда в жизни он не был так счастлив. И когда Драко почти робко спросил его: — Правда все песни? Гарри, не раздумывая ответил: — И даже больше.