в мире животных

С бессмысленного турнира проходит около месяца, и Кога окончательно возвращается к тренировкам. Его муштруют еще сильнее, чем обычно, и даже Хосэ подключается к ежедневным мучениям активней обычного. В общем-то, все идет как надо — то есть, тренировки дают свой какой-никакой результат, но расписание меняется. Из-за турнира в расписании идут изменения, и, иногда, Кога приходит к Хосэ лично, для персональных тренировок (или персональных измывательств, не озвучивает он). Проблема в том, что Хосэ предпочитает проводить эти тренировки на территории «Чистилища». Ну, там единственное место, где Секибаяши не видит. Коге не слишком-то хочется соваться в это место, потому что по коридорам до сих пор бродит Лю, злой, как собака, и, хотя они вроде как порешали все мирно, Коге немного неуютно — особенно от того, как тот зло скрипит зубами. Но все проблемы с Лю, воспоминания о том, какой цирк устроил на турнире «Червь» с Найданом и Лю Тяном, забываются, когда на ступенях черного входа в здание зала, там, где обычно работники устраивают перекур в перерывах, он видит источник собственной фрустрации полугодовой давности. Юмигахама. Живой (а жаль). Не на перекуре — хоть что-то соблюдает. Он вальяжно сидит на ступенях, смотря куда-то в сторону. Лицо ему поправили — в смысле, оно все такое же страшное, как его жизнь, от мартына не отличишь, но, хотя бы, вправили все так, как было. Парочка шрамов осталась, конечно, что придает этому ублюдку скорее устрашающих качеств, чем позора, но, в целом, он все такой же. Кога некоторое время смотрит на него и жалеет, что привык заходить через черный ход. Чтобы не встречаться с Лю. Но выбора нет. Вздыхая, Кога направляется вперед. Перед лестницей он бросает на Юмигахаму возмущенный взгляд, и тот лениво косится на него в ответ, словно вспоминая. Тишина затягивается, Кога отчего-то не спешит зайти внутрь, а Юмигахама продолжает молчать, смотря на него весьма странно. Но затем все это исчезает, потому что он щелкает пальцами — хруст просто жуткий, Когу передергивает — и указывает на Нарушиму пальцем. — Ты. Тот дружок парня, что ебнул Найдана. Да уж, думается Коге, так меня еще не запоминали. Но он кивает — потому что и правда дружок того парня, что ебнул Найдана — и затем намеренно высокомерным тоном сквозь зубы выплевывает: — А ты тот парень, что всосал Мисасе. — И не говори. Коге кажется странным, что Юмигахама так спокойно реагирует на свой смачный проигрыш, поэтому он спрашивает: что-то не так? Сейчас тот должен орать, шипеть ну или хоть как-то показывать свое недовольство, но в ответ на это на него смотрят, как на говно, и уже явно возмущенным тоном замечают: — Ну да? Да-да? Я всрал, и че? Обосраться на месте? Ты-то бля тот еще лошпед, нахер мне перед тобой унижаться? Вау, думается Коге, я срусь с пусть и бывшим, но все же Клыком Мецудо. Он задумывается о том, не включить ли это в свое досье бойца, чтобы работодатели восхищались его храбростью, но потом отмечает, что вряд ли это впечатлит кого-то из, ну, реально крутой лиги. Поэтому Кога садится рядом — очень нагло — и смотрит на часы. Время до встречи с Хосэ еще есть. Он всегда приходил заранее, потому что тренировки с Куреиши и Космо заканчивались ровно в девять, с Хосэ они начинали в сорок пять минут десятого, а бежать от зала до сюда (этот комплекс тоже располагается в Токио) всего полчаса. — Зато я учусь, — важно замечает Кога и стучит пальцем по носу. — На твоих ошибках тоже научился. И на твоем ударе по печени, уебок. — Это ты сейчас типа как те мелкие тупые собачки, да? — Юмигахама бросает на него взгляд, полный невообразимого сочетания насмешки и недоумения. — Лаешь на поверженного другим противника? Низко, поц. — Ну а хуле с тебя взять, бугая такого? Ты Хосэ жопу надрал, а он мой бро. А я за бро… — Ой, бля, мне этой хуйни уже хватило, — когда Юмигахама кривит лицо, Кога начинает что-то смутно подозревать, и его догадки оправдываются: — Лю со своим нытьем заебал вусмерть. Такая-то трагедия, крысу замочили. Пиздец драма. — Не выебывайся, Лю просто не знает, что такое «Червь». Вот и хнычет. И вообще, че тебе не нравится, ты, между прочим, тоже кого-то там шлепнул, как тебя только Мецудо выбрал, и… — А ты че, сечешь по «Червю»? Юмигахама смотрит на него уже просто с недоумением. Кога мысленно прикидывает, откуда тому известно, но потом складывает два и два — ну конечно, дедок Мецудо. Наверняка от него и узнал. Поэтому Кога кивает. Гордо заявляет, что на него устроили охоту — без уточнения деталей о неудачном бое, больнице и месяце реабилитации — и Юмигахама лишь смотрит на него недоверчиво. Лишь шрам на руке заставляет его нечто сродни удивленному «о», и Кога вдруг задумывается, на кой ляд он бахвалится перед этим умником. — А-а-а, то-то ты такой полухдохлый. Ну понятно. — Это я-то полудохлый?! — щерится Кога. — Еще чуть-чуть, и я начищу жопу Хосэ! — Ну тогда с хера ли ты с нашей первой встречи не особо-то и изменился? — Кога хочет возмутиться, что он-то как раз весьма сильно поменялся, но потом на ум приходят слова того чокнутого блондинчика из клана Курэ, и весь энтузиазм как-то сходит на нет. — Ты ж, блять, сосунок совсем. Мецудо говорил, что молодость — пиздатое оружие, им надо пользоваться, то-то он меня на пост Клыка и выбрал. Видимо, у всех телохранителей старика, даже крыс-предателей, все же находится в сердце небольшое местечко для обожания своего босса (ну, бывшего, в случае Юмигахамы). Нехуй сваливать было, не пришлось бы сидеть тут и болтать невесть с кем, хочет огрызнуться Кога, но он осознает, что не это зацепляет его в сказанной фразе. А кое-что другое. Он моргает и смотрит на Юмигахаму. Подозрительно. Тому такое пристальное внимание не нравится совершенно, и он скалится. — Хуле вылупился? Пиздуй к Хосэ. — Че ты сказал? Про молодость? — Тебе повторить, потому что ты глухой? Или потому что ты тупой? — Ты че, хочешь мне сказать, что тебе, обезьяне такой, дедок что-то сказал про молодость? Нет, конечно, думается Коге, в глазах деда Мецудо они все сосунки, даже какой-нибудь условный Секибаяши, которому было в районе пятидесятника. Но Юмигахама? Сомнительно, что этой обезьяне было меньше сорока. Кажется, вопрос вызывает у того агонию, потому как Кога наблюдает в прямом эфире смену цвета у лица, а затем Юмигахама низким рычащим голосом заявляет: — Пиздец, как вы меня заебали, ебаные ебалки. Да ладно. Да быть того не может. Это какая-то дерьмовая шутка, верно? Потому что все выглядит так, будто не Кога один задавал этот вопрос, и, кажется, смотря на чужую реакцию, он звучал так часто, что уже натурально выбешивал Юмигахаму из себя. Злой тот выглядит просто пиздец страшно, как тогда, во время турнира, и Кога на всякий случай затыкается, но Юмигахама поднимает руки… … лишь для того, чтобы с громким вздохом их опустить. — Если бы мне жопу не надрал Мисаса, а потом Хосэ бы не срал в уши, что выебываться надо поменьше, я бы тебе всыпал, — говорит он, и Кога верит. Мартын же. Они агрессивные животные. Юмигахама угрожающе качает пальцем. — Мне двадцать три, блять. Пиздец, так сложно понять что ли? — Двадцать три?! — Закрой ебучку. — Да ты гонишь! — Кога вскакивает на ноги и тычет в Юмигахаму пальцем. Более шокирующим открытием для него было лишь то, что Ямашита оказался важной шишкой в Кенган ассоциации. — Какие нахуй двадцать три?! Тебе же лет сорок, не меньше! Нарочито громкий хруст чужих кулаков заставляет его прикусить язык, но Кога все равно добавляет: — Ни за что не поверю, что ты, сукин сын, старше меня всего на два года. Да ну, бред какой-то. Хотя по гонору… Но он же давно съебался от Мецудо, выходит, что он стал Клыком во сколько, черт возьми?! Кога спешно отгоняет от себя мысли, озвученные ехидным голосом Курэ Райана, о том, что Кога никто и звать его никак, но в его голове никак не складывается то, что этот вот самый мартын, тот самый, который смачно опиздюлился на турнире, стал Клыком лет эдак в… в его возрасте, да? В двадцать один. Да ну бред. — Не завидуй, — хмыкает тот. — Н-да, и ты все просрал ради «Чистилища» и бабла? — Кога кривит рот. — Ты мог стать легендой! А ты решил, что понты круче. Причем тупые, потому что понтов от поста Клыка в тысячу раз больше. Пиздец. Не уважаю тебя. — Сдалось мне твое уважение… — Лошпед! Говножор! Довыебывался! — Кажется, ты хочешь опиздюлиться тоже, — шипит Юмигахама и медленно поднимается с места. Он вырастает с Когой огромной скалой, но тот и в ус не дует — потому что одно дело стоять перед человеком лет на двадцать старше тебя, который успел побывать телохранителем самого крутого деда на планете, и совсем другое — перед тупым дебилом своего возраста, который просрал все крутые перспективы. Казалось бы, и то, и то актуально, ну, кроме сорока лет, но важен взгляд с нужной стороны! — А давай, — намеренно горделиво хмыкает Кога. — Тренировка от бывшего «Клыка» мне точно не помешает. Или че, зассышь? Уже зассал, да? Его одаривают по истине печальным взглядом, но затем Юмигахама недовольным тоном плюется: — Это ты что, меня сейчас на понт берешь, блондиночка? О да. В чем Кога хорош — так это в том, как выбешивать других и заставлять их помогать себе. Со столькими сработало: с Рюки, Хосэ, Кокуро. Почему бы не попытаться еще раз? — Ну пиздец, ты хоть как-то прикрой свой план по моему использованию. Постыдился бы. Ни за что! Страдай, обезьянья морда. Страдай.