Безлунная ночь

Солнышко было не по себе. Уже второй дней она страдала от первого эструса. Ей пришлось запереться в своей спальной пещере, так как её одолевала слабость и из щели периодически вытекала странная пахучая жидкость. К счастью, Глин вызвался помогать ей по мере своих возможностей: приносил еду, развлекал общением, подбадривал. Драконица также хотела, чтобы ей помогал Звездокрыл (она не понимала, откуда столь сильное желание). Однако тот вежливо отказался, но не объяснил причину. Также за него заступилась Вещунья, ссылаясь на его занятость в библиотеке. «Ну да, ну да, 'занятость'. Загробастала себе его и не делится. Жадина». Осознав свою мысль, Песчаная тихо ужаснулась. Конечно, она и до этого испытывала что-то вроде зависти к Ночной, но ей казалось, что это уже в прошлом. Драконица застонала. Ей было плохо, и она не понимала почему. К счастью, все жившие по соседству драконы разъехались на весенние каникулы. Солнышко очень не хотелось беспокоить их своим беспомощным состоянием. Так прошла очередная полубессонная ночь. Или точнее, большая часть ночи. Неприятный зуд между лап и жар не позволили заснуть бедной Песчаной. Она ворочалась и ворочалась на своей кровати, будучи наполовину во сне, наполовину в реальности, пока не свалилась на пол, издав очередной полный муки стон. Первые минуты голова была пуста: драконица была наедине со своим рваным дыханием. Казалось, худшая часть осталась позади. Вдруг в голову ударило сильное, непреодолимое желание «найти самца». На дрожащих лапах Солнышко поднялась и направилась к выходу. Первой остановкой была пещера Глина. С трудом и медленно передвигаясь, драконица всё же добралась до заветного места с заветным драконом, лишь чтобы услышать удовлетворённый вздох Земляного и очень знакомой Небесной. «Беда», — прошипела в своей голове гибрид. Однако злить Небесную вторжением в частную жизнь драконица не собиралась. «Звездокрыл», — лаконично решила она, плетясь в сторону библиотеки. Не пройдя и полпути, Солнышко рухнула на каменный пол, принявшись ползти к своей цели. Её глаза сохраняли решительный блеск. Теперь она оставляла непрерывный след на полу, по которому можно было без труда вычислить её траекторию перемещения. Спустя вечность Песчаная всё же увидела вход в библиотеку, а оттуда морду Вещуньи, смотрящую прямо на неё. Солнышко уже было глубоко плевать, что о ней могут подумать драконы. Ей нужно было лишь одно: самец. Ночная с обеспокоенным видом нырнула обратно в просторную пещеру, чем вызвала злость со стороны жалкой драконицы. «Не позволю! Звездокрыл — мой!» С приливом сил она бросилась ко входу, чуть не врезавшись в сидящих на подушке перед ней Ночных. Они что-то активно обсуждали, но Солнышко не могла понять смысл произнесённого: её разум был замутнён. Увидев Его, она почувствовала такое удовлетворение, что рухнула на пол и облегчённо выдохнула. «Она не успела. Он мой». Она принялась сверлить голодным взглядом своего друга. Её самца. Звездокрылу было немного не по себе. Те звуки, которые издавала Солнышко, были совсем на неё не похожи. Резкий вздох её помощницы дал понять, что вид у неё тоже был такой себе. А ведь только недавно он разбирался с «обезумевшей» Вещуньей. Ночная смотрела на Солнышко с ужасом. «Я действительно выглядела так же несколько дней назад? Бедный Звездокрыл…» Её усталый вид, странное положение тела, текущая сзади жидкость вызывали жалость. В противовес этому её взгляд создавал такое ощущение, словно он мог без проблем притянуть к себе свою цель на расстоянии сотен метров и уничтожить всё, что находилось бы на его пути. — Принеси зелье, — попросил Ночной, внимательно прислушиваясь к лежащей драконице. — Хорошо, — тихо произнесла Вещунья и направилась в отдельную комнату библиотеки с медикаментами. «Зельем» драконы называли специальный концентрат из листьев растения Дождевого леса, которое неким образом препятствовало оплодотворению яиц у самки после спаривания. Ночная драконица однажды предложила назвать его «Противодетин», однако вскоре поняла, что, во-первых, название слишком глупое, а во-вторых, драконы могли неверно трактовать применение зелья. Солнышко часто и резко дышала. Она была бесконечно рада встретить её лучшего друга, её братика. Он был так красив, по её мнению. Она не понимала, как не замечала этого раньше. Не выдержав, гибрид долго и довольно простонала, предвкушая то, как её самец поможет ей. Ночной дёрнулся. Этот стон очень напоминал брачный зов. Неудивительно, ведь она была наполовину Ночной, и у неё была течка. Кончик его члена начал постепенно вылезать из тёмной щели. Пока что он мог держать себя в лапах. Пока что. «Поскорее бы Вещунья вернулась», — тревожно подумал про себя Ночной, надеясь выдержать стойкий запах драконицы его мечты и её эротические вздохи. Солнышко приготовилась к прыжку. Звездокрыл не ожидал такого и, когда она набросилась на него, успел лишь пискнуть. Драконы абсолютно неграциозно плюхнулись на бардовую подушку. В этот момент из пещерки выбежала Ночная, держа в лапе колбу со светло-зелёной полупрозрачной жидкостью. Она быстро настигла лежащих драконов, спотыкаясь в слабо освещённой библиотеке, открыла пасть Песчано-Ночной и вылила содержимое колбы. В недоумении драконица инстинктивно проглотила странную жидкость. Благо вкус был приятный, а то эта жидкость оказалась бы на полу и на мордах двух Ночных. Вещунья отошла на пару шагов от Солнышко. А потом ещё на тройку, на всякий случай. Ночная не могла не волноваться по поводу того, что впопыхах могла перепутать колбы. Тем не менее, она приросла к каменному полу, не в состоянии оторвать взгляда от вылезающего агрегата Звездокрыла. Ночные уже успели испытать все прелести брачных игр. Большую часть ночи они обычно резвились в комнате слепого библиотекаря, а оставшуюся часть рассказывали свои сокровенные желания и фантазии перед тем, как заснуть. У крылышек были каникулы, так что следить за библиотекой было не так уж и важно. Конечно, кто-то чужой мог прокрасться под покровом ночи, но зачем им библиотека? Это было максимально открытое и скучное место, где хранились только учебники, пособия, методички. Насколько нужно быть больным, чтобы рисковать своей шкурой ради этого? Солнышко почти с маниакальной улыбкой наблюдала за растущим членом, с краёв её пасти начинала течь слюна. Вскоре она опустила голову пониже, приближая свою морду к красноватому органу. Открыв пасть, драконица высунула свой язык и провела им от видимой части основания до самого кончика, повторяя процесс несколько раз. Ночной ахнул. Он не мог поверить своим ощущениям: Солнышко делала ему минет. Та самая драконица-гибрид, что когда-то отвергнула его чувства в Радужном лесу (конечно, не так драматично, но обидно, блин!). Хоть с точки зрения биологии всё было очевидно, это не помешало Звездокрылу вернуться в то время, когда он испытывал сильные чувства к ней. Он вспоминал, как пытался добиться её внимания, как мечтал о невинных ласках. Ему было так неловко за прошлого себя. Затем на место неприятных мыслей мозг начал создавать немного повзрослевшую драконицу, умело управлявшуюся со своим языком. Тем временем Солнышко успела засунуть агрегат целиком в свою пасть, предварительно обвив его своим языком, и принялась сосать. Ночному оставалось лишь стонать от удовольствия, постепенно теряя самообладание. Его уже не волновало, что они делали это у входа в библиотеку и кто-то мог заметить их непотребное поведение. Ну, помимо Вещуньи. Ошеломлённая Ночная с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой. Текущая из щели Песчано-Ночной жидкость, её ловкий язык и вздохи Звездокрыла начали заводить её. Она устроилась поудобнее на каменном полу (тратить драгоценные секунды на поиск подушки не хотелось), и постепенно начала ласкать свою промежность. К этому моменту Ночной уже держал обеими лапами голову Солнышко, моля её продолжать. Его тело непроизвольно дёргалось, пытаясь засунуть напряжённый член поглубже во влажный рай пасти; язык свисал с морды, давая каплям слюны упасть на под ушку; глаза были прикрыты, и кайфующий мозг давал волю грязным фантазиям. Песчано-Ночная же решила немного поиграться с агрегатом: драконица раскрыла пасть и начала медленно, дразня, проводить языком возле заветного кончика. Как бы ни хотелось находиться в таком состоянии вечно, оргазм неумолимо приближался. Ночной напрягся всем телом, зафиксировал голову Песчано-Ночной у основания члена и громко зарычал. Белёсая вязкая жидкость выстрелила в пасть Солнышко. Драконица чудом успела среагировать на первую, самую мощную струйку семени, схлопнув пасть. Хоть гибрид и с энтузиазмом глотала поступающую сперму, она не поспевала за потоком: часть жидкости стекала с краёв её морды, что лишь сильнее заводило лежащую неподалёку Вещунью. Ночная сама начала обильно течь. Когти пальцев так возбуждали её плоть, что она не могла не вербализовать ударившую в голову похоть. Время остановилось для Звездокрыла, чтобы дать волю всем затмевающим восприятие ощущениям. После небольшого периода крайнего напряжения дракон расслабился, провалившись в подушку и начав глубоко дышать. В голове лишь воспроизводились отголоски пика оргазма, этого невероятного момента, способного растянуться на вечность, хоть этого всё равно было недостаточно. Песчаная не сбавляла темп, но уже не пыталась высосать всё до последней капли. Под конец она заранее отпустила член, чтобы остатки спермы оказались на её морде. Жаль, что Ночной не мог мордозреть её грязные игры. Парочка молча решила временно передохнуть, к сожалению Вещуньи: драконица была так близка к тому, чтобы кончить. В позе сидя она сверлила драконов обиженным взглядом. Они благополучно не заметили этого. Переведя дух, Песчаная драконица вернулась к аппетитному агрегату, чтобы снова обработать его. После пары удовлетворённых стонов Звездокрыла Солнышко решила дать инициативу в лапы Ночному: она развернулась и присобачилась задом к морде ничего не подозревавшего дракона. Тот сделал резкий вдох, после чего вздохнул, когда почувствовал аромат сочащейся пещерки. Разум снова затмила пелена похоти, и самец начал ленивые движения языков вдоль половых губ. Стоны драконицы лишь разгорали страсть в движениях Звездокрыла. Теперь он уже не боялся совать свой язык внутрь, собирая таившийся внутри нектар. Член Ночного испустил короткую струйку предъэякулята, подманившую к себе Солнышко. Теперь драконы веселились в знаменитой позе «69», готовя друг друга к следующему акту любви. Вещунья уже не сдерживала свои стоны, не скрывая своё удовольствие от просмотра столь эротического спектакля. Она успела несколько замарать пол под собой, хотя сейчас было тяжело сфокусировать внимание на что-либо помимо двух занимающихся любовью драконов. Обработав инструменты друг друга и вдоволь насладившись прилагающимся вкусом, драконы расступились. Песчаная готовилась к величайшему (первому) сношению в её жизни. Повернувшись мордой к Ночному, драконица медленно, словно пытаясь не спугнуть скотинку во время охоты, подбиралась к его передним лапам. Вот она прижалась грудью о грудь своего самца, потирая лапами его плечи. Звездокрыл радостно выдохнул, расслабляясь, опуская голову. Ещё чуть-чуть, и Ночной мог бы заснуть здесь и сейчас, но касание плоти и плоть вернуло его в чувство. Громко ахнув, дракон принялся учащённо дышать, иногда поскуливая: слишком рано после недавнего семяизвержения. Песчаную это ничуть не смущало, и она продолжила тереться своей вагиной об розоватый агрегат. Она ни в какую не совершала решающего движения, первого проникновения, оставляя это священное дело самцу. Тот долго выдерживать не смог и наобум совершил несколько фрикций. Одна из них попала в цель, и драконы залились в сладостном стоне, окаменевшие на мгновение от приятного ощущения. Далее пошли стандартные толчки вперёд-назад. Благо у Звездокрыла уже был опыт в постели, так что ожидания жаждующей Солнышко не просто оправдались: они разбились вдребезги экспоненционально нарастающей усладой, истомой, удовлетворением. Не выдержав напора более опытного Ноч ного, Песчаная громко застонала, сжав покрепче находящийся внутри агрегат и обильно смазав его своими соками. Звездокрыл был на седьмом небе от счастья. Он был, казалось, на грани оргазма, но чудом ему удавалось держать себя в лапах. Дракон хотел закончить вместе со своей любовью детства, чтобы дать именно то, чего драконица заслуживала. Животное начало всё больше одерживало власть над разумом Ночного, что проявлялось в ускоренных фрикциях и животных жестах вроде царапанья, покусывания и рычания. Тем не менее желание кончить не раньше самки крепко въелось в голову, словно мантра. Ночной яростно впихивал свой член внутрь Солнышко и так же яростно вынимал его оттуда, чтобы повторить цикл. Драконице не оставалось ничего, кроме как часто дышать — на остальное едва хватало времени. Да и слабость в какой-то степени умиротворяла. Было тяжело стоять на лапах. Но вот Звездокрыл сделал последний толчок, зверски прорычал и наконец выпустил свою белёсую жидкость наружу. Солнышко издала что-то между криком, стоном и писком, начав неконтролируемо дёргаться. Сперма начала наполнять голодную матку, которой, однако, не было суждено наполниться яйцами. Это не мешало Песчаной получать внепайрийский кайф от ощущения тёплой вязкой жидкости внутри себя. Со временем непроизвольные движения ослабли и Солнышко могла почти спокойно наслаждаться пост-оргазмическим состоянием. Поток семени почти иссяк, и теперь она могла не волноваться, что её самец разорвёт ей брюшко своим объёмом. Впрочем, драконица не то чтобы была в состоянии думать: ей хотелось просто прилечь и тут же и заснуть. Звездокрыл был лишь «за», а Вещунья уже успела войти в фантастическое состояние, граничащее со сном. Так что троица благополучно начала отдаваться тянувшему в тёплую бездну сну, не обращая внимания на тех, кто мог бы подглядывать за ними или кто заметит их на утро. Солнышко снилось, как Звездокрыл кормил её из лап самыми вкусными ягодами на свете. Она успела их съесть столько, что её живот немного вздулся, но драконице так даже больше нравилось. Звездокрылу снились свитки (а как же иначе). Он представлял, как обнимает Песчаную драконицу, читая ей свои любимые свитки. Вместе они наблюдали за отверстием в потолке их горной «тюрьмы». Однако воспоминание не вызывало ни капли горечи: лишь лёгкую ностальгию. Вещунье же снились различные эротические сны. Вряд ли она что-либо из этого запомнит по пробуждении, но плохими такие сновидения не назовёшь. *** — З-звездокрыл? — робко произнесла Солнышко, когда очнулась. Они лежали вместе на бордовой подушке, которая странно пахла. Ночной обнимал драконицу лапами и крыльями. Услышав своё имя, дракон медленно открыл глаза и зазевал. — Добрый день, Солнышко. — ответил слепой библиотекарь, на его глазах виднелась усталость. — Уже день? — удивлённо сказала драконица. — И… Почему я здесь? — Это довольно долгая история. Ты точно не помнишь события прошедшей ночи? — всё так же устало спросил Ночной. — Хм… — Солнышко задумалась. Безуспешно. — Ничего не помню. Только то, что мне было плохо перед сном, и я… Она осеклась и покраснела. Звездокрыл полностью упустил нотки стыда в её голосе и повторил: — И ты?.. Спустя долгие секунды Песчаная пропищала «Упала с кровати!» и прикрыла глаза лапами. Это наконец разбудило сонного дракона. — Эй, эй, спокойно. Звездокрыл начал гладить её голову, проводя лапой по её гребню. — В этом нет ничего постыдного. Это не помогло. Ночной вздохнул. «Какая же будет реакция, когда она узнает, что делала ночью?» С этой мыслью дракон снова обнял маленькую драконицу и принялся возвращаться ко сну. «Надо будет сделать ей секспросвет…» Несколько часов спустя… Солнышко с ужасом смотрела на Ночных. Она не могла поверить их словам. Это не могло быть правдой. «Но тогда…» Она резко покачала головой. Ей не хотелось думать в эту сторону. Песчаная хотела просто лечь и забыть. — И знаешь, — продолжила Вещунья. — Мне понравилось. Уверена, Звездокрылу тоже. Она зажмурила глаза и напряглась. — Я предвижу, что вскоре мы снова соберёмся вместе для подобного рода игр, — она подмигнула драконице. — Только на этот раз все в здравом уме. Солнышко хотела в этот момент задушить Ночную. Вскоре это обернулось очередным валуном стыда в её экспоненциально растущей куче камней. На данный момент их тяжести хватало на то, чтобы желать провалиться сквозь несколько десятков Яшмовых гор. И это был не предел…