***
— Это ужасная идея… — Это самая лучшая идея, Гермиона! —сияла Джинни, энергично болтая ногами и иногда ударяя ими по стеклу низенького шкафа. — Это же выпускной! — Глупости, — поджала губы гриффиндорка. — Кому нужны выпускные… — Да всем они нужны! — Ну, видимо, нет. Уизли ловко спрыгнула со своего «сиденья» и, нацепив на лицо самое вдумчивое выражение, стала медленно приближаться к Грейнджер. Та, словно почуяв угрозу, быстро отвернулась и сделала вид, что ногти интересуют её куда больше, чем нависающая фигура подруги. — Дело в Малфое? — Джинни! — Гермиона в ужасе подняла голову и принялась оглядываться по сторонам. — Успокойся, в башне никого, — равнодушно заверила девушка. — Правда? А где же… — Так это он, я права? — резко прервала подругу Уизли, прищуриваясь, словно пытаясь высмотреть правду в хмуром лице. Гермиона нервно закусила щеку, не желая встречаться с внимательным взором карих глаз, подскочила с дивана и принялась расхаживать по гостиной, как неугомонный зверь по клетке. Джинни терпеливо набрала в лёгкие побольше воздуха, опираясь бёдрами о спинку кресла неподалёку, и уже приготовилась к гневной тираде от Грейнджер о её приятеле, как заметила лёгкую дрожь губ гриффиндорки и опешила. — Нет… Да… Не знаю, Джин, просто… — с каждым словом лицо её всё бледнело и бледнело, в то время как глаза краснели с невероятной скоростью. — О, Мерлин, — подскочила к девушке Джинни, хватая за плечи. — Гермиона, что он сделал? Грейнджер с дрожью всхлипнула, но всё же упёрто удержала слёзы в глазах. — В этом-то и дело, Джинни, что ничего. — В смысле? — не поняла подруга. Гермиона судорожно вдохнула и позволила воспоминаниям всплыть в голове, чтобы точно описать их подруге. В тот день она не собиралась с ним ссориться. Последние несколько месяцев она и Малфой вообще редко так серьёзно сталкивались, как бы странно это ни звучало, но ввиду их необычных отношений это едва ли могло показаться более странным. Гермиона просто решила, что настал момент всё обсудить и расставить все точки над «и», потому что то, что было между ними на последнем году обучения в Хогвартсе, не смогло не затронуть её сердце, как бы пошло это ни звучало. Гриффиндорка лишь желала узнать, что Малфой, даже если и не испытывает то же, что и она, хотя бы может всё предельно точно разъяснить и расставить границы, потому что для Гермионы это было слишком, но, как оказалось, скользкий слизеринец не только отказался в чём-либо признаваться, но ещё и принялся её обвинять! Конечно, Грейнджер начала орать на него в ответ! Дело было не в том, что она хотела, чтобы об их отношениях стало известно всем, ведь это даже «отношениями» назвать было трудно. Она просто ждала от Драко определённости в том, что их ожидает в будущем с этими отношениями, что с ними вообще делать. Но он вдруг взбесился и начал жутко краснеть то ли от злости, то ли ещё по какой-то причине. Самое обидное во всём этом было то, что сейчас Гермиона не могла с уверенностью говорить вообще о чём-нибудь, что касалось Драко. Она неглупа — было очевидно, что он тоже что-то испытывает к ней, иначе они бы просто не встречались каждый раз в заброшенном классе на третьем этаже не только ради секса, но и ради задушевных бесед, осмыслений ошибок и, Годрик, даже искренних извинений! Они бы просто не могли терпеть друг друга так долго, как проводили время вместе. И если раньше девушка была уверена, что это что-то может ответить ей взаимностью, потому что признать свои чувства к Малфою было тем ещё ударом по гордости и, что уж тут таить, по измотанной нервной системе, то теперь могла лишь разводить руками от беспомощности. — Тем более нужно идти на эту вечеринку! — после небольшой паузы неожиданно вскрикнула Джинни. Гермиона подумала, что ей послышалось, поэтому она, незаметно собрав всё ещё непролитые слёзы рукавом мантии, робко переспросила: — Что? Джинни вперила в неё хищный взгляд, из-за чего Грейнджер почувствовала себя под прицелом и поёжилась. — Никогда не давай повода мужчине думать, что он сломал тебя. — О чём ты… — Ты пойдёшь на этот выпускной, Гермиона Грейнджер, — уверенно проговорила Уизли, складывая руки на груди. — Ты слышишь меня? — Н-но я же… Я же староста… — стала мямлить гриффиндорка, неуверенно переступая с ноги на ногу. — Я тебя умоляю! — фыркнула Джинни. — Нотту это не помешало стать инициатором тусы! — Джинни, я… — Никаких «но», Гермиона, — подруга посмотрела на неё крайне серьёзно, но вскоре лицо её смягчилось, а губы растянулись в хитрой улыбке. — О-о-о, мы заставим Малфоя расставить приоритеты, а даже если и нет, то пусть знает, что ты от него больше не зависишь! Может, в словах Джинни и правда был смысл? В любом случае, это будет последний вечер в Хогвартсе, который, как бы Гермиона ни препиралась, действительно хотелось бы запомнить, как и первый.***
Драко угрюмо разглядывал из-под взъерошенной чёлки тот народ, что скопился в преображённых стенах Выручай-комнаты, и медленно потягивал из стакана фиг-его-знает-какую по счёту порцию огневиски. Какого чёрта он сюда припёрся? Признаться, Нотт умел убеждать, особенно когда дело касалось подобного рода вечеринок. Взять хотя бы его день рождения в прошлом году… Это было что-то с чем-то, учитывая то, что слизеринцы до сих пор вспоминали последствия. Драко всё ещё не помнил, как именно согласился на эту авантюру — он терпеть не мог всякие вечеринки ещё с детства — но настоятельные рекомендации Блейза и моления Теодора взяли своё: вот он, почти что слизеринский отшельник, крутится возле барной стойки и разглядывает кучку развязных студентов седьмого-восьмого курсов, почему-то на подсознательном уровне выискивая её. Конечно, её здесь не было. Это было ясно как день. Но Драко не могло оставить терзающее все внутренности чувство, которое до сих пор оставалось ему неизвестным. Это было похоже на вину, но вместе с тем и настойчивость в принятии каких-то решений, которые, Малфой был уверен, ему предстоит ещё обмозговать при встрече с Грейнджер. Сложность заключалась в том, что он не видел её с момента той ссоры, а значит — около четырёх дней. Поразительно, как им удавалось не пересекаться всё это время, даже если учесть, что иногда у Драко просто кончалось терпение, и он намеренно отправлялся на её поиски. Но гриффиндорка словно целенаправленно избегала его, что куда больше бесило Малфоя. И теперь его искалеченное подсознание уверяло его, что он сможет наткнуться на неё здесь, на вечеринке по случаю выпуска с кучей пьяных студентов, алкоголя, громкой музыки и просто беспорядка. Какая ирония, ведь Главной старосте больше негде праздновать выпуск (Нотт не в счёт). Драко хмыкнул себе под нос и снова отпил из стакана, содержимое которого теперь едва покрывало донышко. Что он успел осознать? Наверное, ярче всего он принял, что Грейнджер ему нужна. До невозможности. За те восемь месяцев их недоотношений Малфой если и смог что-то понять, так это то, что он ещё никогда не нуждался настолько в ком-либо. Грейнджер стала для него чем-то вроде бальзама для загноившихся ран, применение которого казалось столь же необходимым, сколько и дыхание. Пагубная привычка находить в ней отдушину. Наркотическая. Это было странно, что именно в ней — Героине войны, подружке Гарри Поттера, грязнокровке, враге — он нашёл спасение, но это была истина, и отрицать её казалось ещё большим безумием, нежели принять. Малфой снова неаккуратно растрепал свои волосы. Он уже не замечал этого непривычного жеста за собой, просто стал делать так после того, как Грейнджер самолично зарылась своими тёплыми пальчиками ему в аккуратную причёску и устроила там настоящий бардак. Сказала, что её бесит эта показушная блистательность на голове, в то время как сам он просто гниёт изнутри. Драко тогда взбесился и разорвал ворот на её рубашке, повторив те же самые слова, после чего грубо взял её на столе. Это был их первый раз. — Вижу, развлекаешься? Драко моргнул, выныривая из воспоминаний, и повернул голову. — Ага, — протянул он. — Умираю от веселья. — Думаешь, она заявится? — не шибко удивился Блейз. Драко неопределённо пожал плечами и вновь отпил, опустошив на этот раз стакан полностью. — Это же Грейнджер… Малфой кивнул, повернулся и поставил с глухим звуком стакан на стойку бара. — Мне надо её найти. — Зачем… — Не поверите, кого я тут встретил! — раздалось за спиной, и оба слизеринца, несмотря на приторможенную алкоголем реакцию, быстро обернулись. Теодор заговорщически ухмылялся и странно поглядывал себе за плечо. Блейз устало вздохнул. — Оставил дам наедине? — выгнул бровь мулат. — О, поверь, они в хороших руках, — усмехнулся Нотт, обходя стойку по направлению к друзьям. — Так вот, вы ни за что не… — Тео! Драко нахмурился от знакомого голоса, но не успел обернуться, как что-то пролетело поблизости, распространив близкий ему цветочный аромат вперемешку с лёгким фруктовым. Он оглядел девчачью спину, обтянутую зелёной тонкой тканью, и кадык подскочил буквально в ту же секунду, как каштановые вьющиеся локоны сумели пленить его взгляд. — Гре-е-е-ейнджер, — широко улыбаясь, протянул Нотт. — Пришла поблагодарить меня за вечеринку? Вижу, ты хорошо проводишь время, красавица. — Ещё чего, — фыркнула гриффиндорка и закинула руку на плечо слизеринца, после чего поднялась на цыпочки и что-то зашептала ему на ухо. У Драко челюсть встретилась с полом, — …ещё нет. Паркинсон от меня не отстаёт, сделай что-нибудь! — Я всё улажу, милая, — ворковал в ответ Теодор, не прекращая улыбаться. — Я надеюсь. Грейнджер опустилась, после чего развернулась лицом к двум другим слизеринцам, но совершенно их не заметила, высматривая что-то вдали. Драко отметил по её взгляду, что Грейнджер зря времени не теряла и действительно наслаждалась вечеринкой тем же способом, что и другие. Её не шатало, и она вполне уверенно стояла на ногах, но румянец и расслабленное выражение лица говорили сами за себя. — Луна! — крикнула она, подняв высоко руку, будто на уроке. Троица машинально устремила взгляды туда, куда, казалось, она кричала, чтобы высмотреть среди танцующей толпы кучерявую белую макушку, а рядом с ней подозрительно ухмыляющуюся Уизли-младшую. — Ты обещал, Тео, — Гермиона грозно развернулась, из-за чего некоторые выбившиеся из незамысловатой причёски кудри обрамили прелестное личико, и выставила указательный палец в сторону Нотта. — Паркинсон. Снова повернулась и уже приготовилась покинуть их, как тут карие глаза наткнулись на ошалелый взгляд серых. Кажется, она только сейчас заметила Драко. Малфой, как только это произошло, сразу же приготовился к всевозможным исходам данной ситуации, но проиграл по всем пунктам, потому как то, что на самом деле произошло, полностью выбило почву у него из-под ног. Грейнджер вдруг лучисто улыбнулась, встретившись с ним глазами, и, не стесняясь собственной мягкости в голосе, довольно громко сказала: — Привет, Драко. Он замер, как оцепеневший под взглядом василиска, и не двигался до тех пор, пока гриффиндорка не скрылась в хаотичной толпе. Даже не дышал. Первым неуместное молчание, давившее на всю троицу, прервал Теодор звучным смешком: — Вот это да… — Нотт удивлённо окинул пронзительным взглядом друга. — Привет, Драко, — спародировал тон девушки. — Не надо было мне ей давать те коктейли. Блейз поджал губы, чтобы не рассмеяться вслух, и спрятал нелепую улыбку за стаканом с огденским. — Что ты ей дал? — стараясь не хрипеть, спросил Драко, наполняя свой стакан новой порцией. — Ничего особенного… — пожал плечами Нотт. — То же, что и остальные здесь пьют. Драко уже было хотел сказать, что это была наитупейшая идея из всех, заявленных Теодором, но вовремя оборвал себя. Нотт, в отличие от Блейза, ничего не знал о них с Грейнджер. — А что там с Паркинсон? — откашлявшись, поинтересовался Забини, всматриваясь в танцующую толпу. Грейнджер было нетрудно отыскать не только из-за её «примечательных» подруг с фонарями вместо волос на голове, но и по её внешнему виду. Немало кто в открытую рассматривал сейчас Главную старосту школы из-за её откровенного наряда, который, несмотря на свою банальность, выглядел сексуально и маняще. У Драко кулаки чесались от желания проехаться по тем разинутым ртам, что устремлялись в сторону гриффиндорки. Но он просто не имел права так поступать. Они не были парой. Они, вообще-то, были никем… — Хочешь сказать, что это ничего не значило для тебя? … и Драко ясно дал понять, что между ними было не больше, чем секс… — Мы просто трахались, Грейнджер. …он не мог поверить, что Гермиона будет ждать от него признания. Он не мог ей его дать, потому что… — Я Пожиратель смерти, а ты чёртова героиня! — Бывший Пожиратель! — Это ничего не меняет! — Меняет, Драко! Для меня это всё меняет! … он ненавидел её, презирал, желал смерти, а она после всего этого нашла ему место в своём разбитом на мелкие осколки после войны сердце… — Тебя не волнует моя кровь… — Конечно нет! — … так же как и меня твоя метка! Это не определяет то, какой ты человек, Драко! Каким ты стал! — Я остался всё тем же эгоистом, Грейнджер! Жёстким и заносчивым ублюдком, каким был всегда, разве тебе не ясно?! — Это не так… … он её заслуживал? Нет. Гермиона была идеальной для такого побитого, как он. Хотел ли он её заслуживать? Чёрт, да! Он хотел её. Хотел её всегда, везде с собой рядом, чтобы люди видели и завидовали, потому что Гермиона-мать-вашу-Грейнджер нашла в Драко Малфое что-то, о чём он и сам забыл. Потому что она была рядом, как никто другой. И она была нужна ему. Он боялся? Да. Чего? Жизнь подкидывает нам сюрпризы, а судьба любит иронизировать над всем настолько, что у тебя не остаётся сомнений по поводу того, что это чья-то злая шутка. Драко нравилась Гермиона. Салазар, она ему очень нравилась! И ему нравилось это запретное чувство к той, кого, казалось бы, он должен презирать всем своим отвратным существом. Ему нравилось всё в ней: начиная от непослушных кудрявых волос, заканчивая кроткими улыбками на его саркастические выпады в сторону её аргументов. Ему нравилось, что он видит эти улыбки, и ему, безусловно, хотелось большего. Так когда всё же это чувство стало таким сильным, что от осознания его потери становилось пусто и холодно внутри, как в заброшенном кабинете на третьем этаже? Он разглядел её в толпе и теперь не спускал глаз с плавных, немного неумелых покачиваний в такт музыке. Возможно, так действовал алкоголь, но Драко не находил ничего более успокаивающего, чем её движения. Её бёдра изящно поворачивались, очерчивая восьмёрки, а голова запрокидывалась назад от искреннего смеха, обнажая бархатную кожу шеи, острые ключицы и неглубокое декольте. Локоны изящно струились и доходили до середины лопаток, подобно морским волнам. Он слышал шум воды вместо нелепой музыки и чуял морской бриз, крик чаек и сырой запах приближающегося дождя. Знал, что Грейнджер ассоциировалась с летом, но не солнечным и лучистым, а чуть облачным, пасмурным, таким, в котором цветы чаще всего источают незабываемый ярый аромат вперемешку с сырым асфальтом. Это была Она. Толчок в локоть прервал его раздумья. — Что? — не сдержался, рявкнул. — Ты пялишься, — тихо буркнул Блейз. Драко быстро повернул голову, но заметив, что Тео сейчас с самодовольным выражением лица осматривает свои труды, вновь вернул взгляд Забини. — А кто не пялится? — злился блондин. Действительно, только самый нелюбопытный мог оставить Грейнджер и её компанию в покое. — Нет, Драко, — покачал головой Забини, — ты по-другому пялишься. Малфой с силой сжал челюсти, на которых заходили желваки, опять взглянул на гриффиндорку. Было трудно не смотреть на неё. Практически физически больно оторваться. — Держи меня, Забини, иначе я точно учиню что-нибудь, о чём потом буду жалеть. Блейз кивнул, и хотя не предпринял ничего кардинального, воспринял слова друга всерьёз. Драко так был поглощён своими глубокими пьяными (или не совсем) размышлениями, что сперва даже не заметил пристроившуюся к разношёрстной троице не менее примечательную парочку. — Эй, Нотт, разве это не… — Паркинсон, — усмехнулся Теодор, за раз опустошив стакан. Драко непонимающе глянул на друзей. — Что она там забыла? Малфой напрягся. Что-что, а вот делов натворить в нетрезвом состоянии Пэнси могла, даже не беря в расчёт её более осмысленную компанию в виде Дафны Гринграсс. Но пока, кажется, девушки не сильно друг другу мешали или даже как-то конкурировали. Вроде они просто… разговаривали. — Так почему Грейнджер попросила тебя держать Паркинсон подальше? — не унимался Блейз, спрашивая Тео. Драко сделал большой глоток, не отрывая глаз от девушек. — Пэнс к ней подкатывает. Всё содержимое рта Малфоя тут же вылетело наружу вместе с громким кашлем. Поперёк горла встал обжигающий вкус огневиски, из-за чего парень почти задыхался от непрекращающегося кашля. Благо, музыка была достаточно громкой, и никто попросту не обратил внимания на это недоразумение, кроме Забини и Нотта. Блейз, в свою очередь, принялся легонько постукивать блондина по спине, тогда как Теодор коварно захихикал. — Ты, блядь, смеёшься, Тео? — выплюнул Забини. — А ты сам погляди на них. Драко стоило некоторых усилий, чтобы поднять глаза и снова заметить в толпе девушек. Кажется, сейчас всё выглядело не так и радужно, как раньше, за исключением того… Паркинсон наклонила лицо к Грейнджер, из-за чего вторая весело нахмурилась и сложила руки на груди. Одна из рук Пэнси уже лежала на плече гриффиндорки, когда обе разворачивались в другую сторону. Слизеринка на что-то указывала пальцем Грейнджер, но та упрямо качала головой. Драко попытался рассмотреть, что же такое там заметила Пэнси, что решила поделиться с Гермионой, но увидел только заставленный бутылками большой круглый стол, освещённый красными лучами для привлечения внимания. — Никогда бы не подумал, что Пэнс… — Она мне как-то призналась на зельях в этом году, что если бы и хотела поцеловать девчонку, то это точно была бы Грейнджер, — осведомил Тео Блейза с видом знающего все пошлые секреты друзей. — Не знаю, откуда в ней проснулось такое желание, но я с ней согласился. Драко не успел спохватиться, как голова его резко метнулась в сторону друга, а глаза сузились до размера презрительных щёлок. Нотт ничуть не смутился. — Что? Я не раз представлял себе её… — Заткнись, Тео, — шикнул Забини, отметив то, с какой скоростью свирепеет лицо Малфоя от каждого произнесённого Ноттом слова. — Никому не интересно, что ты там себе представлял. — Ты пожалеешь о своих словах, когда я скажу, что именно… Да что с тобой, Драко? — Тео уставился на разъярённого блондина, которой только что вскочил на ноги. — Сказал, заткнись, — повторил угрюмо Блейз, хватая Малфоя за плечо и оттягивая назад. — Иди лучше… — он кивнул и повернул голову в сторону девушек, но, не найдя их на месте, запнулся: — Стоп, а где они? На их месте теперь стояла какая-то кучка студентов седьмого курса. Хаффлпаффцы. Драко стал озираться по сторонам, как вдруг послышался треск и после — шум разбитого стекла. Музыка немного притихла, и тогда троица смогла с точностью определить, откуда доносился этот звук. Паркинсон возвышалась на столе для выпивки, энергично махая ногами и скидывая пустые бутылки на пол, а полные — бережно передавая Дафне. Некоторые замерли, в изумлении наблюдая за действиями слизеринок, окольцевав стол. Среди зрителей Драко приметил знакомую фигуру и каштановые кудри. Троица Грейнджер стояла ближе всего к столу и, кажется, всё пыталась о чём-то сказать Паркинсон, но та упрямо их игнорировала и довольно улыбалась пьяной улыбкой. — Что она устроила? — нахмурился Блейз и двинулся к небольшому столпотворению. Когда тройка слизеринцев приблизилась вплотную к кругу, скрывающему в себе стол, звук бьющегося стекла перестал разноситься по Выручай-комнате. Парни постарались втиснуться, но было довольно трудно пробраться сквозь жадную толпу, жаждущую зрелища, которое, они были уверены, Паркинсон готова была им устроить. — Ох, чёрт… — выдохнул Драко, наблюдая за покачивающейся чёрной макушкой однокурсницы. — Музыку громче, Дэн! — громко крикнула Паркинсон, стреляя рукой в потолок. — Дин! — пылко поправил слизеринку ди-джей. — Один хуй, — отмахнулась она, и толпа заулюлюкала. Томас показушно фыркнул, но не оставил просьбу невыполненной. Комната вновь наполнилась отбивающимся от стен битом знаменитой песни волшебной рок-группы, и студенты буквально взорвались будоражащими слух восхищёнными криками. — Вот клуша… — покачал головой Блейз, переглядываясь с Малфоем. Тео за ними громко рассмеялся как раз в тот момент, когда Пэнси начала несуразно двигаться на столе. Она бешено подпрыгивала, приседала, а потом резко подскакивала на ноги. Зверски мотала головой из стороны в сторону так, что её аккуратная укладка стала похожа на настоящий хаос на голове. Некоторые из стоящих в кругу повторяли за ней, так же нелепо пританцовывая под музыку. Это дало возможность слизеринцам немного протиснуться к центру. Паркинсон отрывалась от души. Она ярко улыбалась, кружилась с закрытыми глаза по всей поверхности, совершенно позабыв про свою шаткую шпильку, махала руками, словно хотела взлететь, а потом и вовсе, под звучание рок-гитары, стала делать вид, будто и сама играет на похожем инструменте. Неудивительно, что скоро все приглашённые на выпуск столпились около стола и с нескрываемым восхищением и безудержным весельем наблюдали за ведьмой. Такой заядлой тусовщицей аристократичную Пэнси Паркинсон ещё никто не видел. Вскоре к ней на «сцену» неуклюже поднялась Дафна, тоже нехило так возбудив публику. Гринграсс, хоть и двигалась плавно и более женственно, всё же не робела под громкими аплодисментами и открыто смеялась от своей же глупой выходки, переглядываясь с подругой. Блейз, наблюдая за всем этим, старался сохранить как можно более суровое выражение, но в момент, когда слизеринки столкнулись, и Пэнси обскочила Дафну как заведённый игрушечный кролик, все ещё делая вид, будто играет на гитаре, он не сдержался и прыснул так, что аж живот скрутило. Драко изумлённо поднял брови, но не успел и слова проронить, как до его ушей донёсся приглушённый криком людей и грохотом музыки знакомый звонкий смех. Это была Грейнджер. Сила тянула его найти её, схватить и утащить с собой куда-нибудь, где они смогли бы побыть одни. Где он смог бы сказать ей, что тоже чувствует это, что для него это тоже не только секс, что он тоже… Тоже готов смотреть в будущее, где они вместе. Где он не боится осквернить её и стать самым ужасным вариантом из всех тех, что представились ей. Драко буквально пошёл на таран, грубо распихивая народ, из-за чего получал в свой адрес нелестные высказывания и ругательства, но ему не было никакого дела до других. Когда он был уверен, что Грейнджер была близко, музыка вдруг поменялась на неизвестную для Драко по звучащему мотиву. В стороне кто-то восторженно крикнул: — Это же Queen! Какая ещё королева˟? — Все для тебя, Грейнджер! — крикнула Паркинсон. Малфой дёрнулся на голос подруги и тут же вырвался к центру. В глаза ударил яркий красный свет. Он сощурился, как тут со всех сторон стал доноситься странный топот, а вместе с ним хлопки под бит песни. — Ты негодяйка, Паркинсон! — ёрничая, ответила гриффиндорка. Когда Драко увидел её, то Гермиона уже вкладывала свою руку в протянутую в приглашающем жесте ладонь Пэнси и, освободив ноги от сковывающей обуви, залезала на стол. Толпа взорвалась от восторга, узнав в девушке Главную старосту, и стала яростней топать и хлопать точно в бит. Драко подумал, что все сошли с ума, но, как позже он подметил, люди просто создавали этими звуками то самое звучание в песне. Точнее сказать, задавали темп. Он замер, наблюдая за тем, как смеётся Грейнджер на хитрый прищур Паркинсон. Ему стало одновременно и смешно и очень нехорошо. Пэнси начала раскрывать рот, повторяя слова песни, на что Гермиона только громче захохотала, сгибаясь пополам. — Ты выучила слова? — спрашивала она и вместе с тем восхищалась. — Мне понравилась эта магловская песня, — беспечно пожала плечами слизеринка и, не выпуская руку Грейнджер из своей, закружила ту на столе. Толпа начала вопить и подбадривать девушек. Дафна лежала, свёрнутая в неопознанный кулёчек, трясясь от смеха из-за тех усилий, с которыми Паркинсон проговаривала слова песни. Гермиона начала неуверенно покачиваться, когда Пэнси выпустила её руку. Драко на всякий случай приготовился ловить, если гриффиндорке вдруг захочется в порыве свалиться со стола, потому что кружилась она в довольно опасной близости от края. Рядом он почувствовал шевеление и спустя несколько секунд заметил знакомый изумрудный пиджак Забини и кучерявые тёмные волосы Нотта. С лица Блейза не сходила широкая, почти детская улыбка, в то время как Теодор не скрывал своего задорного смеха, наблюдая за тем представлением, что устроили однокурсницы на столе. — Не знал, что Паркинсон такая настойчивая в соблазнении, — толкнул мулат в бок Драко. — Заткнись, — цыкнул тот в ответ, не спуская глаз с Грейнджер, которая на данный момент исполняла какой-то обольстительный танец, сползая на корточки. Песня вновь сменилась, но звучание гитары не убавилось, а только перешло в более весёлый ритм. Пэнси стала клевать головой, как голубь, из-за чего Грейнджер взорвалась от очередного безудержного смеха и принялась резво скакать, распуская волосы. В толпе послышался свист. Ох, боги, дайте Драко сил… Грейнджер оказалась слизеринкой куда больше, чем он мог себе представить. Взять хотя бы то, как сейчас она заставляла его потеть, сама даже, наверное, не задумываясь об этом. Это тебе в наказание, Драко. Смотри, как на***
— Кто тебя встречает на Кингс-Кросс? — спросила она на следующий день в поезде. Драко сдвинул брови к переносице. Вспомнился неприятный аспект его непростой жизни, но Гермиона тут же поспешила разгладить морщинки на его лбу пальчиками, параллельно с этим прочёсывая другой рукой волосы, когда голова его покоилась на её бёдрах. — Не знаю. Возможно, там будет стоять аврор, — предположил он, расслабляясь от её прикосновений. — А Нарцисса? — Домашний арест… — Точно, — Гермиона поджала губы. Драко выдержал паузу, ощущая, как что-то прокрадывается в их купе. — В чём дело? Он почувствовал, как Грейнджер несильно задёргала правой ногой. Драко поднял глаза и взглянул на неё, но Гермиона слишком задумчиво сверлила дыру в пустующем сиденьи напротив. — Меня встречают Гарри и Рон… — Ну, конечно, — фыркнул он. — Подожди, Драко, — тихо шикнула она, несильно пнув его в затылок. — Я сказала, что они меня встречают, а не что я собираюсь забывать про тебя после. Драко поджал губы. В этом был смысл. В любом случае, очень странно, что он решил, будто Грейнджер реально оставит его одного на платформе, утонув в объятиях своих недалёких дружков. Он выдохнул. — Но… — Верно, — прервала девушка, закусив губу. — Они ничего не знают. И понимаешь, если с Гарри я смогу договориться, то Рон… ну… э-э, он… — Твой бывший? — Не совсем, — ощетинилась Грейнджер. — Возможно, в каком-то смысле… В общем, я не это имела в виду. Драко вздохнул и поднял голову с её колен. Присел рядышком, устремив уставший взгляд на Гермиону. — Ладно, — выдохнула она, — слушай, я… — Я не просил провожать меня до дома, — спокойно заверил он девушку, хотя у самого стало гаденько на душе. Во-первых, он не знал, поведут ли его домой, потому что Мэнор был полностью оккупирован Министерством, а Нарцисса сейчас отбывала свой арест за границей. А во-вторых… что ж, ему просто не хотелось расставаться с ней так скоро. — Я знаю, Драко, просто… — она опустила взгляд, выждав секунд пять, после чего прямо посмотрела на него и на выдохе проговорила: — Я не хочу оставлять тебя одного. Что-то кольнуло в груди, когда он услышал искреннее признание, хотя внешне остался совершенно невозмутимым. — Я помню, ты говорил, — ох, Салазар, она ещё и запоминала его жалкую болтовню, — что твоя мать пять лет не может покидать Францию, и что твой испытательный срок включает в себя несколько лет жизни в магловском районе, а также исправительные работы от Министерства и… Я просто… Конечно, ты захочешь полететь к Нарциссе, но я… Он сам не понял как, но его рука дёрнулась в её сторону, от чего щёки опалил жар, тут же распространившийся по бледным скулам. Гермиона сама не ожидала подобного, поэтому запнулась и, покраснев не хуже него, посмотрела на их сплетённые пальцы. — Смелее, Грейнджер, — шепнул он. Гермиона робко взглянула на него, но не увидев там ничего, кроме такой неприсущей его глазам нежности, выпалила: — Я только хотела узнать, может ты… ну, захочешь жить со мной, — сглотнула. — В Лондоне я купила небольшую квартиру прошлым летом, потому что… Э-э, ты сам знаешь, — мельком взглянула, но он энергично кивнул, побуждая её продолжить. — И я… Мне немного страшно оставаться там одной, а к друзьям я напрашиваться не хочу… Но если ты не хо-вмх… Он не дал ей договорить, слишком резко притянув к себе, сплетая уста в поцелуе. Гермиона задохнулась от неожиданности, но вскоре расслабилась и, следуя его настойчивости, перебралась на колени парня, руками обнимая за шею. Драко всегда было легче показывать что-то действиями, а не словами, но всё же Гермиона немного смутилась, признав незнакомую прежде нежность в его прикосновениях. Точнее, нет, конечно, он умел целоваться по-всякому, но в данной ситуации эта ласка казалась ей необоснованной. Гермиона попробовала углубить поцелуй и случайно дёрнула бёдрами, задевая топорщащуюся ширинку, что подействовало на Драко по-своему, и он, громко рыкнув ей в рот, перехватил её за задницу и жёстко усадил на себя. — Не дразни меня, — прохрипел он, оторвавшись от её губ. Гермиона облизнулась, не поднимая глаз от его рта. Она ловила удары его сердца, почему-то беспокоясь сейчас за состояние своего. — Это… — сглотнула, несмело поднимая взгляд. — Это значит «да»? — Это значит, что теперь тебе от меня не отделаться, Грейнджер, — нагло ухмыльнулся он. Гермиона выдохнула. Улыбка расцвела на её раскрасневшемся лице вслед за лёгкой ухмылкой Драко. Теперь ей было не так страшно. Неважно, что подумают Гарри и Рон, неважно, что сумеют заснять репортёры на платформе по возвращении «студентов времён войны», замечая Героиню войны за ручку с бывшим Пожирателем смерти, теперь ещё ставшим и известным предателем крови. Неважно. Они с Драко будут вместе, а значит, и преодолеют это тоже вместе. Она не позволит ему погрязнуть в поствоенной депрессии, а он поможет ей побороть свои страхи. Гермиона не оставит его, так же как и Драко не намерен оставлять её, и этого, пожалуй, достаточно, чтобы мир перестал и дальше жить теми кроваво-красными красками со времён войны. — Давай, я помогу. Он перехватил её чемодан за ручку и легко выгрузил со ступенек. — Спасибо, — тепло улыбнулась она. Драко вышел следом, оглядываясь по сторонам и высматривая кого-то не шибко приятного для него. Гермиона могла его понять. — Пожалуйста, не уходи никуда… — Гермиона! — не успела она договорить, как в стороне послышался знакомый оклик. Голова машинально метнулась на зов. Гарри пробивался сквозь толпу собравшихся людей, встречающих близких и детей с поезда. За ним поспевала Джинни, а за ней, не отставая, следовал Рон. Лица у парней были радостные, но стоило им приблизиться, как веселье кануло в небытие. Драко громко цокнул и закатил глаза, а Гермиона поджала губы, продолжая и дальше давить неуверенную улыбку. Только Джинни выглядела довольной представшей перед ней картиной. В этот момент Драко легонько оттолкнул от поезда Гермиону, чтобы образовавшаяся за ней очередь, наконец, смогла выйти. Рядом с парочкой выросли два слизеринца. Нотт криво ухмыльнулся, когда приметил приближающуюся троицу. Блейз оставался равнодушным. — Гермиона, что… — Привет, Гарри! Привет, Рон! — неожиданно запищала Грейнджер. — Джинни, где твой чемодан? — У родителей, — улыбнулась над реакцией подруги Уизли. — Нотт, Забини, Малфой. — Пришла попрощаться, Джиневра? — Блейз выгнул бровь. Рон, кажется, подавился собственной слюной. — Нет, — пожала рыжеволосая плечами. — Боюсь, мы с вами ненадолго расстаёмся. Гарри странно глянул на девушку. — И то верно, — хмыкнул Нотт, переглядываясь с Забини. — Кхэм, — неловко откашлялся Гарри, с сомнением посматривая на то, как близко его подруга стоит рядом с… Малфоем. — Гермиона, ты идёшь? — На самом деле… — Да, Драко, — подхватил Тео, поворачиваясь к блондину со странным блеском в глазах, — ты идёшь? Малфой криво улыбнулся, словив озорной взгляд друга. — Нет, спасибо, — деланно вздохнул он. — Я с Грейнджер. Поттер и Уизли уставились на него, как на умалишённого, в то время как Забини свесил голову, скрывая широкую улыбку, а Теодор, задрав нос, переводил взгляд с Избранного на рыжего. Джинни поджала губы, силясь не рассмеяться при виде покрасневшей, как мак, Гермионы. — Ч-что? — еле выдавил Уизли. — А, кхэм, да! — ожила Гермиона. — Драко и я… Мы… — Уже идём? — помог Малфой ей. — Именно! — подхватила она, цепляясь за ручку чемодана как за спасательный круг, который, впрочем, не прятал её от ошалелых лиц своих друзей. — Нам надо… э-э… — Поспешить, — вставил Драко. — Точно, — кивнула Грейнджер. — Очень надо поспешить. — Гермиона, всё… — Всё в порядке, Гарри, Рон, — она виновато посмотрела на них. — Мы, э-э… то есть я, да, я… Устала после дороги. Я всё вам расскажу, но позже. Сейчас… — Нам пора идти, — закончил за неё Драко. — Да, — согласилась она. Гарри и Рон с ужасом наблюдали, как их подруга медленно отходит дальше, не спуская с них глаз и таща за собой чемодан, а Малфой следует за ней с едва сдерживаемым смехом. — До встречи, Тео, Блейз, — выкрикнула Гермиона, после чего снова посмотрела на друзей, которые по виду сейчас могли поверить чему угодно, но только не происходящему. — Джинни… — Скоро увидимся, Гермиона! — радостно замахала Уизли одной рукой, другой прикрывая широкую весёлую улыбку. — Конечно! Я приду к вам сразу же, как… — Сможешь встать на ноги. Гермиона пнула хихикающего Малфоя, отчего тот скорчил жалостливую гримасу. Ей сейчас было совсем не до веселья, так же как и Гарри с Роном. Лица обоих вытянулись и побелели на глазах так, что веснушки Рона проступили куда более чётко, чем прежде, а шрам Гарри можно было заметить даже издалека. Однако это не мешало остальным смеяться и хихикать, подобно Драко, что невероятно выводило из себя девушку. — Гарри, я напишу, обещаю! И всё расскажу вам с Роном! Но эти слова не уверили обоих парней. Кажется, те только позеленели. — Приглашай на чай, Грейнджер! — крикнул Теодор. — Не волнуйся, Тео, я сделаю это за не… Ай! Гермиона, что за… Но она не ответила, только яростно стрельнула глазами и, схватив его за руку, потащила за собой с такой скоростью, что любая метла позавидовала бы. Драко боролся с искушением обернуться и ещё раз взглянуть на застывшую парочку балбесов, но тёплая рука Грейнджер совершенно сбивала любой негативный настрой. Он сжал её сильнее, уверяя и себя, и девушку, что это окончательно. Это так. Они вместе. Раздался щелчок, и вспышка колдофотоаппарата показалась очередным напоминанием всей реальности положения. А утренняя статья Ежедневного Пророка, где «…Героиня войны Гермиона Грейнджер, покидающая платформу 9¾ за руку с бывшим Пожирателем Смерти Драко Малфоем, оправданным летом прошлого года…» украшала газету с яркой колдографией на первой полосе.