Сквозь года

Прошло уже полгода с тех пор, как Сара и Майкл расстались. Он очень хотел объясниться перед ней за то недоразумение, произошедшее между ними. Он предпринимал многочисленные попытки с ней поговорить. Ведь она не могла его бросить вот так. Нет, они должны быть вместе, навсегда. Но всё, что он слышал в ответ от матери Сары на просьбу поговорить с Сарой это "Майкл, она пока не хочет тебя видеть, не травмируй её, ты и так сделал, что надо и нет. Просто не трогай её. Пока". Но он не мог, она слишком была ему дорога. Почему эта Адель подвернулась так некстати и разрушила их маленькую идиллию. Попытки найти Сару и поговорить с ней предпринимались до тех пор, пока не подошло время уезжать на учёбу. Майкл вынужден был уехать, оставив свои надежды на примирение здесь, в Сентфоре. Он обязательно добьётся её прощения, но немного позже. А вот Сара, как ни хотела забыть Майкла, всё зря. Он постоянно маячил в её мыслях, она всё ещё очень сильно любила его, но Сара не могла переступить через себя, чтобы простить его, ещё рано. За полгода она перестала много улыбаться, пропал здоровый румянец с её пухлых щёчек, заменившись острыми скулами болезненно бледного цвета. Появились мешки под глазами от бесконечных слёз. Не прошло ни единого дня, что бы она о нём не подумала. На дворе уже веяло предрождественской атмосферой. Дома были украшены в гирлянды, переливавшиеся разными цветами, на улицах красовались снеговики. В магазины не успевали поступать товары, как люди тут же всё скупали. Каждый человек начинал, как в детстве, верить в чудеса. Даже в школе царила особенная атмосфера. Все ходили на уроки радостные и счастливые в преддверии зимних каникул. Но был один человек, которому было абсолютно всё равно на всю эту "мишуру" – Сара О`Нил. Она сидела за своим столиком в столовой и ковыряла ланч. Её друзья что-то активно друг с другом обсуждали, не замечая её меланхоличного настроения. Кажется, они уже к этому привыкли. – Сара, с тобой всё хорошо? – внезапно к ней обратилась Кэнди. – Да, просто настроение не очень. – Она мельком взглянула на Кэнди и продолжила ковырять еду. – Сара, я же вижу, что ты сама не своя. – Я же сказала, всё нормально! – она резко встала и убежала в уборную. – Ты снова меня разочаровываешь, я тебя терпеть не могу! – она со злостью смотрела на себя в зеркало и ругала себя за свою слабость. – Ты должна его ненавидеть, слышишь меня! Перестань его любить, он сделал тебе больно! Презирай его, плюнь на него! Вон, смотри, Люк Моринг – классный парень, он давно сохнет по тебе. Кажется, он готов на всё ради тебя, дура! А ты выбрала самовлюблённого придурка, которому на тебя глубоко наплевать, – она будто отчитывала отражение в зеркале, будто разговаривала с ним, как с настоящим собеседником. – Нет, я не могу! Я люблю Его, я ничего не могу с этим сделать, – она села на холодный кафель, принимая своё поражение в борьбе самой с собой, но тут к ней влетела Кэнди. – Сара, что случилось? Ты можешь мне довериться, я же вижу, как тебе плохо, – она осторожно обняла подругу, боясь, что та её оттолкнёт, но сопротивления не последовало. – Я не могу, понимаешь. Я до сих пор его люблю, до боли. Хотя я знаю, что я должна его ненавидеть, но это выше моих возможностей, – она снова расплакалась. – Я каждый день о нём думаю, понимаешь! А сегодня будто это всё вырвалось из меня, но легче не стало! – Кэнди всё это время слушала Сару, давая ей возможность выговориться. – Может, вам стоило поговорить, а не обрывать отношения таким образом? – Может и стоило, но разве сейчас можно что-то изменить? – она немного успокоилась, но слёзы беззвучно продолжали катиться по её щекам. – Конечно. У студентов, как и у нас, будут праздничные выходные. Думаю, Майкл приедет навестить свою семью. А там и поговорить можно. – Да, ты, наверное, права. Слушай, а может, не пойдём никуда? Просто прогуляемся, всё равно уроки сейчас не важные. – А что, я не против, пошли. Они шли по коридорам школы и, дойдя до выхода, заметили две знакомые макушки. – Дерек, Бобби? А что вы здесь делаете? У нас уроки, а вы тут прохлаждаетесь, – сказала Кэнди, осматривая каждого друга, будто анализировала. – Тот же вопрос могу задать и вам, девочки, – парировал Дерек. – Мы, мы просто. Да, мы прогуливаем уроки, вот такие мы! А вы? Бобби, там же биология, как ты можешь пропускать свой любимый урок? – Ну, там фильм дурацкий смотрят про царства зверей. А я знаю эту тему наизусть. Но если так вышло, что мы встретились, можно сходить куда-нибудь отдохнуть. – Бобби, друг, я не узнаю тебя. Тебя подменили? Эй, приём-приём, верните мне моего друга-зануду Бобби, приём, как слышно? – Дерек, хватит! Я сейчас от смеха лопну! – держась за живот, говорит Кэнди. – Ну так что, идём? – Бобби повторно задал вопрос. – Нет, ребят. Я, наверное, домой пойду, мне не хочется что-то – Идём! И Сара тоже, отказы не принимаются! – Кэнди взяла Сару под локоть, чтобы та даже сбежать не смогла. – Ох, ты любого уболтаешь, ладно. – Спасибо, спасибо, спасибо! Сара, ты лучшая! – они неспеша отправились к кафе, при этом разговаривая друг с другом. – Что насчёт кафе? – спросил Дерек. – А что, давайте! Я так давно там не был, мне мои любимые бургеры уже снятся. А ими я не грезить хочу, а есть! – Бобс, ты как всегда! – ответил Дерек и закатил глаза. – Тебе лишь бы поесть. У тебя кроме биологии и еды больше нет интересов. Скучно! – Ага, конечно. Кто бы говорил. А сам-то чем лучше? – Так, стоп! Брэйк, ребят! Нам тут ещё ссоры не хватало, – тут уже в их перепалку вступила Сара. – Давайте просто спокойно дойдём до кафетерия без ссор и драк. – Никто не ссорится, Сара. Мы просто развлекаемся. Кстати, а мы уже пришли. – Бобби подошёл к двери и дёрнул за ручку. – Странно, закрыто. – Эй, вы кто такие? Что вы здесь делаете? – Здравствуйте, мы пришли пообедать в кафе, а оно закрыто. – Правильно, сегодня санитарный день. Вы таблички читать умеете, каждую вторую пятницу кафетерий закрывается на техническое обслуживание. – Ладно, ребят, пойдёмте. – Было видно, что они расстроены и поэтому пошли обратно в полной тишине. – Может, ко мне зайдём? У меня много интересных настолок лежит. – Ну, если мы решили провести день вместе, то почему нет, – Кэнди улыбнулась и взяла Сару под локоть. Ух, уж эти скользкие дороги! В доме Бобби они провели порядком больше трёх часов. Всё это время они о чём-то говорили и играли в настольные игры. Сара же не могла найти себе места, она думала как бы подобрать удобный момент, чтобы спросить у Бобби, как там поживает Майкл. Всё ли с ним хорошо. Вот, пока Бобби отвлёкся от игры, чтобы поставить чайник, Сара тут же пошла за ним, сказав, что хочет ему помочь. – Ну, и чего же ты молчишь? Я же знаю, зачем ты пошла за мной, – да, прямолинейность была одновременно лучшим и худшим качеством Бобби. – Бобби, а Майкл приедет на Рождество? – Сара даже взгляд на него не подняла, она мяла кончик скатерти и бегала взглядом по паркету. – Он нам звонил недавно и сказал, что у него полный завал в учёбе. Нужно к экзаменам готовиться. Поэтому вряд ли. – Ясно, хорошо, – она хотела встать со стула и пойти к друзьям, но вопрос Бобби её остановил. – Почему ты даже не выслушала его? Он же любит тебя, всегда любил. А ты сбежала от него, не дав и слова выслушать. – Бобби начинал к ней медленно приближаться. – Он места себе найти не мог. Я никогда не видел его настолько подавленным. Он даже не хотел уезжать, он желал дождаться твоего возвращения и поговорить. – Бобби, мне не о чем с ним говорить, он причинил мне боль. – Я не знаю, что у вас там с ним произошло, но все два месяца он пытался узнать твоё местоположение или номер телефона. Но все как сговорились и молчали, нанося бесконечные удары Майклу. – Он помолчал немного и продолжил, – хорошо, если он тебе сделал больно, то почему бы его тебе не забыть? Зачем тебе такой человек? Молчишь. Сара, себе не ври, – он вышел из кухни, оставляя Сару наедине со своими мыслями. *** До Рождества оставались считанные дни. Все люди уже во всю готовились к празднику: нарядили ёлку, навели порядок в своих "имениях". В доме О'Нил всегда было принято отмечать Рождество в кругу их маленькой, но "крепкой" семьи. В этом, как и в прошлом году, праздник пройдёт без отца семейства. Но миссис О'Нил не отчаивалась, она с детства обожала этот праздник, и ничто не могло ей испортить праздничное настроение. Вот Сара не могла поддержать такое настроение. Она лежала на кровати и глупо пялилась в потолок. Она обдумывала слова Бобби "Он же любит тебя, всегда любил". " Но как он может любить, если я всё слышала своими ушами, как он со своей бывшей развлекался". С этими словами она повернулась к стене. Первая слеза покатилась с её правого глаза, но она поспешно её убрала. "Все... молчали, нанося ему бесконечные удары". "Он сам виноват, ты знал, на что шёл! Удары наносил мне ты, когда с этой обжимался!" Она бы так и продолжила бесконечный диалог с собой, если бы не мама, которая оборвала эту депрессивную идиллию: – Сара, там Бобби к тебе пришёл. Сказал, дело срочной важности. – Да, скажи, что я сейчас к нему спущусь, – она уже начала подниматься с кровати. – Подожди, если ты хочешь, я могу позвать его сюда. – Сара ответила коротким кивком. Буквально через полминуты вошёл Бобби: – Привет. – Привет. Что-то случилось? – Я пришёл поговорить насчёт Майкла, точнее передать тебе от него письмо. – Письмо? – Да, нам сейчас почта пришла, где и было это письмо. – А это точно мне? – От Майкла любимой Саре. Я явно не его любимая Сара. – Да и письма он нам с мамой не писал. Звонил раз в неделю. Но если честно, просто Майкл сейчас позвонил и сказал передать тебе его. – Спасибо большое. Может, чаю попьёшь? – Нет, мне нужно домой. Мы всё-таки к празднику готовимся. – А, точно. Тогда пока. – Пока, и да, я уверен, что Майкл не хотел такого исхода. Он действительно любит тебя. – Я поняла, спасибо, Бобби. Сара не спешила открывать конверт, а положила его в тумбочку. Сама же направилась вниз помогать маме готовиться к главному празднику года. Когда уже стрелки часов приближались к двенадцати, Сара всё-таки достала конверт, распечатала его и вытащила оттуда письмо, и она принялась читать письмо, где каждое слово было выведено до боли знакомым почерком. "Дорогая, милая, Сара. Я бесконечно сильно скучаю по тебе. Эти полгода дались мне с трудом, особенно первые два месяца, да и сейчас ничего не поменялось Я больше не чувствую радость вообще ничего не чувствую, я не могу дышать... без тебя, маленькая. Без твоего звонкого смеха, красивых голубых глаз, манящих губ. Настоящий Майкл остался там, в Сентфоре, когда он впервые признался своей любимой девушке в любви. Он дрожал тогда как пятиклассник перед красивой одноклассницей. Хоть я и назвал тебя своей девушкой, когда звал на свидание той осенью, но дальше у нас развивались отношения лучших друзей. Но потом я понял, что между нами происходит нечто большее, чем просто дружба. Помнишь, как это было? Как я признался в любви в конце апреля, а ты следом за мной? Ты тогда так мило смущалась. Конечно, она помнит. Они тогда сбежали с уроков и пошли в их любимое место. Прекрасную поляну, где, казалось, спрятаны все виды цветов, они нашли её ещё будучи детьми. Это был как раз тот день, когда Майкл решил продемонстрировать свои кулинарные способности, что привело к неминуемой катастрофе – вся кухня была в остатках той самой еды. И тогда им ничего не оставалось делать, как бежать от наказания строгих родителей, они долго бежали по лесу, пока не наткнулись на ту самую поляну. С того момента они при любой возможности приходили сюда и болтали обо всём на свете. А буквально через девять лет, весной 1989 года здесь же Майкл признался ей в любви. – Сара, я понимаю, что это прозвучит очень странно и неожиданно, особенно от меня, бесчувственного чурбана, но я люблю тебя, действительно люблю. Я готов жертвовать ради тебя всем, карьерой, учёбой да всем чем угодно. Я вижу тебя с другими парнями, например, Люк или Джон, ревность поедает меня всего изнутри. Я боюсь тебя потерять, боюсь, что ты уйдёшь, и у меня больше не будет возможности прикоснуться к тебе. Я слабею, когда тебя нет рядом. – Сара видела, что в его глазах стоят слёзы, ещё немного и они выйдут наружу. Тогда она аккуратно взяла его за лицо и нежно поцеловала в щёчку, по-детски. Но Майкл перехватил инициативу на себя и начал целовать её уже по-настоящему, сначала медленно и нежно, пытаясь научить её, чтобы она проделала ту же самые движения. Когда она начала отвечать, Майкл уже усилил напор, и поцелуй начал переходить из нежного в более страстный. – М-майкл, что это было? – она дрожащей рукой накрыла свои пылающие от поцелуя губы. – Поздравляю, малышка, это был твой первый настоящий поцелуй. – Майкл, насчёт того, что ты сказал... – Сара, ты не обязана ничего говорить, если ты не хочешь это обсуждать – не надо. – Но я ведь... я тоже люблю тебя, правда. – Моя маленькая, я так рад это слышать. Я безумно счастлив, я постараюсь быть лучше рядом с тобой, обещаю. Она продолжила читать письмо, но уже с небольшой улыбкой на лице. А помнишь, как ты сказала, что на свой день рождения пригласила всех друзей, а в итоге пришёл один я. Зачем ты меня тогда обманула, я так и не понял, если честно. Но эта ночь осталась в памяти каждого из нас. Правда, Сара? Ты тогда сказала, что это твой лучший день рождения, а я сказал, что ты самое лучшее, что случалось в моей жизни. Тот год был просто незабываем для обоих, я уверен. Но то, что случилось в день моего выпускного разделила мою жизнь на "до" и "после". И тогда, летом, я хотел доказать тебе свою невиновность. Я готов рассказать тебе всё, что узнал. В общем, я знаю, что ты пошла в кабинет архива, где были мы с Адель, по просьбе Стива. А знаешь зачем? А я скажу, Адель увидела, как я на тебя смотрю, как трепетно к тебе отношусь. И ей стало завидно, что у нас с ней было далеко не так. Ей захотелось вернуть прежние отношения, потому что поняла, что снова полюбила, но это ты и сама прекрасно слышала. Дальше произошло всё, как в тумане, Адель подсыпала мне в шампанское клофелин, и я просто вырубился. Стив и пара его дружков дотащили меня до дома Адель. И там Адель уже наделала кучу фоток, где мы типа удовлетворяем друг друга. Но это не так. Я спал. А проснулся уже в её объятиях. Я на секунду действительно подумал, что переспал с Адель. Но после нашего с ней разговора я уже ничего не помню. Всё, что я рассказал, что было между тем, как я вырубился и проснулся рассказал Стив. Не сразу, конечно, пришлось немного прижать. Теперь и ты всё знаешь. И я надеюсь, что ты меня простишь. И всё будет как прежде. Нет, даже лучше. Сейчас я понимаю, что полоса в моей жизни явно не светлого цвета, потому что рядом нет тебя и твоего запаха. Ты пахнешь как-то особенно, даже когда забудешь распылить духи на запястья и шею. Нет, я не идиот. Хотя да, я – идиот, но безумно влюблённый идиот. Прости, что не приехал, пришлось остаться здесь из-за учёбы. Если ты думаешь, что мы в наших отношениях поставили точку, то ты глубоко ошибаешься. Я уверен, что мы будем вместе и создадим счастливую семью. С любовью твой рыжий и хитрый лисёнок Майкл". Сара дрожащими руками держала письмо, роняя на него слёзы. Она резко встала с кровати и начала до боли сбивать костяшки об стену. – Дура, тупая безмозглая дура. Как же я тебя ненавижу. – она упала на пол и начала истерично плакать. Она совсем забыла, что на улице уже ночь, и все нормальные люди уже спят. – Сара, что случилось, ты почему плачешь? – в комнату вбежала мама и, увидев свою дочь, бьющуюся в истерике на полу, очень испугалась. – Мама, я такая дура! Он был не виноват, а я... я всё испортила! Видишь эти руки, это я ими же разрушила свою жизнь! – Сара, ты мне можешь объяснить, в чём дело? В чём ты виновата? – Майкл, его подставили. А я его обвинила в том, чего он не совершал. Вот, в этом письме он всё изложил. Даже приехать не смог наверняка из-за меня, прикрываясь проблемами с учёбой! Ты была тогда права, нужно было его выслушать, а уже потом решать. Что же я за дрянь такая? – Сара, что за выражения. Ты просто слишком молодая, слишком импульсивная. Я уверена, что он простит тебя, как и ты его. – Ты правда так думаешь? – она с надеждой посмотрела матери в глаза. – Конечно. Я ещё на вашей свадьбе погулять хочу. – Ну, мам. – Что? Вы идеальная пара дураков, вам нужно держаться вместе. Ладно, дочь, я спать, завтра вставать рано, – она поцеловала свою дочь в макушку и отправилась к себе в комнату. А Сара наконец-то спустя долгое время смогла спокойно заснуть. "Мой Майкл".