Поход

      Так продолжалось три дня. Мы долго шли, останавливались на ночь и снова шли. Завтракали с прекрасным видом на горы и лес, ужинали при свете костра, засыпали под усыпанным звездами ночным небом. Не думала, что променять мягкую кровать на спальник в палатке станет так легко. Спина уже не болела от жесткой поверхности. Я втягивалась в походную жизнь. Интерес завладевал мной. Я многому училась у опытных туристов. Было интересно замечать изменения в природе в зависимости от твоего местонахождения, как буковый лес сменяется еловым. Здесь жизнь словно замедлялась. Мне был непривычен такой темп, но он был близок мне духовно и мне это нравилось. Мне нравились новые чувства, которые я здесь ощущала. Я словно перезагружалась. Но в один пасмурный день эта перезагрузка дала сбой. Силы иссякли, я снова начинала погружаться в себя. Анализировать себя не получалось. Все мысли путались. Я испугалась самой себя, ведь все же вроде шло хорошо. Я разбивалась изнутри. На четвертый день мы пришли к другому лагерю, который находился на границе Украины и Румынии. Здесь был душ с горячей водой и другие условия цивилизационного мира. Спать все же приходилось в привычных нам палатках, но это не сказывалось отрицательно. В этом лагере сегодня помимо нашей группы было еще несколько, где большинство людей тоже оказалось англоговорящими, что меня очень радовало. Я словно была невидимкой и мне это очень нравилось. Сидя вечером возле костра, я наслаждалась звуками потрескивания дров в костре, под небольшим навесом кто-то играл на гитаре, и туристы подпевали. «No need to run and hide, it's a wonderful, wonderful life.» — слышалась мелодичная песня вдалеке. «No need to laugh or cry, it's a wonderful, wonderful life.» — про себя проговаривала я продолжение куплета и на глазах наворачивались слезы. «I need a friend, oh! I need a friend. To make me happy, not so alone.» — уже вместе с остальными я тихо подпевала и в душе надеялась, что скоро встречу такого друга. У меня был всего один друг — Пашка, но он скорее брат, чем друг. Он делал меня по-своему счастливой. Но сейчас, в таком состоянии, он бы не смог помочь, хоть и очень старался. Я посмотрела на звездное небо и обратилась к Вселенной с просьбой помочь мне найти такого друга, который бы сделал меня счастливой и разделил бы со мной мое одиночество, которое просто накрывало с головой. Песня закончилась, все начали расходиться по «домам», а я все также сидела погруженная в свои мысли. — Вот это встреча! — позади меня раздался до боли знакомый голос. — Ну здравствуй, Тина.       Я вздрогнула. Медленно обернулась в сторону голоса и замерла. Вселенная видимо быстро отреагировала на мою просьбу. Передо мной стоял он. В черном спортивном костюме, с щетиной на лице и такими привычными для меня кудряшками, и с гитарой за спиной. Стоял и ухмылялся, пока я сидела к нему спиной, но, когда я обернулась и отблески огня отразились в моем опустошенном взгляде, ухмылка сошла с его лица. Он все понял. Быстро перешагнул через бревно, на котором я сидела и сел рядом, хватая за руку и заглядывая в глаза, которые я пыталась от него спрятать. Я не могла смотреть ему в глаза. Если бы посмотрела, то расплакалась. — Посмотри на меня. — мягко попросил он, все также поглаживая мою кисть. — Тина! — уже более требовательно обратился он ко мне. — Дан. — тихо произнесла я, поднимая на него слезливые глаза. Он умел читать мои эмоции и чувства как никто другой. Это было его супер способностью. Он видел меня на сквозь. И этот раз не отличился. Он сразу же почувствовал, что происходит у меня в душе всего лишь заглянув в глаза и увидев в них бурю. Притянул меня к себе, крепко обняв, как обнимают близких сердцу людей после долгой разлуки. Я обхватила его шею руками и тихо заплакала в его плечо. Он нежно водил руками по моей спине, шептал что все будет хорошо. — Плачь, плачь, — шепчет он, нежно целуя меня в макушку. — Тебе это надо. Он не выпускал меня из объятий пока я не перестала плакать, все также водя в успокаивающем жесте по спине. Я успокоилась и у меня в голове всплыли строки из его трека:

«Тебе так хочется очнуться. Ну, а пока, принцесса, плачь.»

— Успокоилась? — нежно спросил он, немного отстраняясь, но не выпуская мои ладони. Я кивнула головой и пару прядей волос упали на лицо, закрывая его. Дан аккуратно заправил прядь за ухо, большим пальцем касаясь моего подбородка и поднимая его, чтобы я посмотрела ему в глаза. — Что же ты успела пережить, девочка, раз попала в такое состояние? — это был скорее риторический вопрос. — Как ты тут оказалась? — он обвел территорию глазами. — Я… Меня Паша отправил в поход, когда увидел в каком я состоянии пребывала. То, что сейчас, это мне уже немного полегче. — Дан молча просил меня продолжить рассказ. — Я пролежала в кровати два дня, тупо валяясь. Меня настолько накрыла усталость, что не было сил даже встать. К концу первого дня я поняла, что это не усталость. Я была в таком же состоянии, как и после смерти Жени… Я тонула, Дан. Мысли не давали мне спать, я всю ночь плакала в подушку. Я забыла даже о сыне. О сыне, ради которого я вообще и живу. Если бы не его звонок на третий день, то я вообще не знаю, что со мной было бы. Он волновался за меня, ждал от меня поддержки перед важным экзаменом, а меня не было. Он злился, когда я улыбалась ему через силу, ведь он видел мое состояние, видел, что я снова надеваю маску. Прячусь от него, когда обещала всегда ему рассказывать, что со мной происходит и всегда быть искренней с ним. Я очень надеюсь, что не полностью разрушила его доверие. Я ведь не могу подвести сына, я ведь живу только благодаря ему. — слезы лились ручьем, а я не могла забрать свою руку из его, чтобы утереть их. Но этого и не потребовалось, Дан сам вытер слезы на моем лице и нежно поцеловал в лоб. — Так, что вот. Я здесь прохожу, так сказать, реабилитацию. Мне вроде стало легче за эти три дня, но вот сегодня опять накрыло. Не сильно, но все же накрыло. Мне через три дня возвращаться, а мысли что мне это не поможет все чаще появляются у меня в голове. Я боюсь проснуться завтра и снова погрязнуть в этом состоянии. — Ты совсем справишься. — строго посмотрел на меня Дан. — Даже не смей в этом сомневаться, слышишь? Ты сильная… — Но в этом моя слабость, — я перебиваю Дана и чувствую, как он вздрагивает. — Я помню, Дан. Я пытаюсь отстраниться от него и вытащить ладонь из его рук. — Нет, — он сильнее сжимает мою ладонь, не давая ее забрать. — Я тогда не это хотел сказать. — Но сказал. — Да, сказал, в чем виню себя до сих пор. — Дан опустил взгляд и прерывисто вздохнул. — Твоя слабость в том, что ты из кожи вон лезешь, чтобы показать себя сильной. Ты стараешься быть сильной, но эта сила очень слабый и недолговечный инструмент. Ты так привыкла к этой силе, что сама желаешь освободиться от нее, поэтому в этом и состоит проблема. Ты показываешь всем какая ты сильная, как ты совсем справляешься, но именно этим ты и указываешь на свои слабые места. Ты хочешь стать слабой, но эта сила тебе не дает этого сделать. Я замерла после его слов, что-то во мне изменилось. Я осознала его слова. Я приняла их где-то глубоко внутри себя. Все встало на свои места, словно недостающий пазл в мозаике. Было ощущение, что именно этих слов мне и не хватало. Я ждала, чтобы он их мне сказал. — Спасибо, — тихо произнесла я, смотря ему в глаза. — Я всегда честен с тобой, Тина. Если ты примешь свою слабость, то мир от этого не разрушится. Я знаю, что ты сможешь победить свое состояние, ведь впереди столько моментов, эмоций, чувств. Впереди еще вся жизнь.