- «Ты можешь выйти на задний двор школы?»
Чон, не раздумывая, отвечает «да» и плюёт на будущие занятия, захватив с собой портфель. Пройдя коридор, он начинает бежать по лестнице вниз, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения и радости одновременно. Как только дверь на улицу открывается, брюнет видит неподалёку Мина и ужасается от его внешнего вида, не в состоянии сказать и слова. Мешки под глазами будто увеличились, сам парень был невероятно уставшим и опухшим, будто не спал вторую ночь. Хо впивается взглядом в убитое лицо. Юн же, в свою очередь, замечает хёна и смотрит в ответ, после чего отводит взор, ожидая, пока он подойдёт ближе. — Я, — тянет брюнет, поджимая пальцы на ногах. — Я сам хотел с тобой поговорить, — начинает Юнги. Спокойно, без агрессии и обиды. Он замечает на лице старшего разбитую губу, с которой уже спал отёк и осталась только рана. — Тэхён говорил, ты заходил к нему на днях? Взгляд старшего резко меняется. Хо становится отчужденным и злым, но терпит это имя ради того, чтобы поговорить с блондином. — Вы подрались или? Что произошло? — хмурится Мин. — Что? С чего ты взял? — не понимает брюнет, рассматривая удивлённого макнэ с ног до головы. — Он сказал, что ты уходил от него в синяках и с покалеченным лицом. — Бред, — шикает старший и резко каменеет, вспоминая, что тогда было. Да, он уходил и приходил именно так, но из-за отца. Ким перевернул всё так, будто надавал Хосоку за что-то? Парень раздражённо усмехается, не понимая, где дилер берёт в себе столько наглости. — Я бы ни за что не позволил этому придурку ударить себя. — Хосок, — зовёт макнэ, и Чон сразу реагирует. — Речь не о том, как это перевернул Тэхён, а о том, что ты приходил к нему в синяках. У тебя что-то произошло? — сводит брови он. Парень зажмуривает глаза и опускает голову, чтобы не выдать лишнего. Неужели Юнги хоть что-то угадал? — Я пришёл к нему с разбитой губой, всего-то. Мы не виделись с тобой всю оставшуюся неделю, я просто грохнулся на пол во время тренировки и ударился. А он любитель приукрасить. — Чтобы ты и так неудачно грохнуться на пол? — усмехается Мин, не веря в подобное. — Почему всё наше общение основывается на лжи? — не понимает младший и начинает дёргать ногой от раздражения. — Хочешь знать обо мне всё, а о себе ничего не рассказываешь? Я же вижу, что что-то не так. Старший отворачивает голову и шмыгает, с силой закусывая губы. Он молчит какое-то время, размышляя, стоит ли раскрывать все карты младшему. — Для начала, — вдруг начинает брюнет, запинаясь, — нужно было заслужить твоего прощения, — тараторит Чон. — Потому что я понимаю, что тебе гораздо тяжелее. А в итоге, я сделал всё только хуже. Юнги смотрит на парня и, облегчённо выдохнув, подступает на шаг ближе. Он осторожно обнимает Хосока за талию, уткнувшись носом в шею. Старший поражённо вздыхает, будто ждал ударов от младшего, но Мин лишь прижимается ближе. Брюнет чуть ли не завывает, одновременно боясь дышать, и обнимает его в ответ, как можно крепче. — Я говорил, что, возможно, не способен забыть, но то, что способен простить тебя, это точно. Юнги чувствует вздох хёна и тепло его тела. Он не может скрывать от себя то, как ему хорошо стоять прямо здесь и обнимать Хосока изо всех сил. С ним сейчас будто становилось спокойнее. Они потеряли столько времени, но у Чона явно была на это веская причина, которую он профессионально скрывал. Этот дурак продолжает молчать через боль. И обнимает Юнги сейчас так, будто это дар свыше. К глазам младшего так же подступают слезы. Все-таки они оба невероятно нуждались друг в друге все это время. Во взаимной помощи. — Расскажи мне все, — шепчет Мин. — Ты, — недоговаривает парень, прикрыв глаза. — Поверю.***
Они приезжают в незнакомый район и идут к высотке, которая вызывает в Мине кучу вопросов. Уже что-то идёт не так, потому что он рассчитывал, что они приедут в дом Хосока. Но всё становится на свои места, когда они вместе поднимаются на двадцатый этаж и парень вводит код на двери, чтобы войти внутрь. — Вы переехали? — спрашивает блондин и видит, как Хосок грустно усмехается. Мин решает заткнуться, чтобы не затрагивать лишних тем, и не спеша разувается, следуя на кухню. Всё помещение было дорого оформлено, Юнги даже успел заметить панорамные окна в соседней комнате и дорогую мебель. На кухне, как и в других местах квартиры, всё было в чёрно-белых тонах, чтобы сохранить стильный минимализм. Мин присел за барный стул, который был перед высоким столом, наблюдая, как Чон возится у полок. — Не против перекусить? — спрашивает брюнет, невесёлыми глазами смотря на Юнги. — Не откажусь, — проговаривает младший, боясь сказать что-то лишнее. — Отлично, — парень достаёт тарелку с шоколадными печеньями и наливает вишнёвого сока младшему. — Надеюсь, твои вкусы не изменились, — чуть улыбается старший и идёт с едой в комнату, а Юнги следом, чувствуя, как уголки губ поползли вверх. — Я удивлён, что ты помнишь об этом, — блондин садится на диван, который был перед столиком. Его ладонь тянется к печеньям, — и что не перестал это есть. Между ними вновь повисает неловкая тишина. Мин сделал пару глотков любимого сока, после чего его взгляд вторично приковывает разбитая губа парня, сидящего рядом. — Хосок, — тихо начинает Мин. Он собирается с духом, чтобы повторить вопросы, но брюнет его опережает и начинает говорить: — Шесть лет назад я боялся, — Хо смотрит в глаза одноклассника, — что тоже испытываю к тебе не дружескую симпатию. — Почему? — Юнги застывает. — Почему, если это было взаимно, ты молчал и начал издеваться? — не понимает он, забыв о своём терпении. — Почему не рассказывал о чем-то раньше? Чон взглянул наверх, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Почему пытаешься скрыть слезы? — Боюсь, в твоей голове зародится мысль о том, что я просто давлю на жалость. — Не сдерживайся, — просит младший, забыв о любимых угощениях, которые стояли рядом. — Это нормально. По щеке парня стекает слеза, когда он моргает несколько раз. — Я переехал сюда недавно, на каникулах. Родители снимают мне эту квартиру, потому что я сказал, что хочу освоится перед поступлением к самостоятельной жизни. Потому что собираюсь сбежать в Пусан. Меня еле отпустили, если бы не мама, возможно, я остался бы в том аду, — младший настораживается, пытаясь понять эти факты. — Мой отец, он… Я бы сказал, консервативен, — парень усмехается своим милым словам о нём. Нет. Для Хосока он сущий дьявол. — Точнее, хуже. Юнги вслушивается, вспоминая, что родители Хо действительно вели себя странно, но он думал, что они вполне хорошая и дружная семья. — Он подозревал, что я могу быть не гетеросексуалом, считал это болезнью. Каждый раз, когда он видел меня с тобой, когда видел наши отношения, кричал, бил, а мать из-за страха в основном ничего не предпринимала. Всего-то, если он срывался на мне, то она оставалась в покое. Я думаю, что если он узнает о тебе, то сдаст меня в психлечебницу, как в Китае. А когда я понял, что нравлюсь тебе, то повел себя как ёбнутый малолетний эгоист. Подумал, одноклассники и отец зауважают меня, если я буду издеваться над гомосексуалом, которым являюсь сам, — вздох. — Когда учителя жаловались ему на то, что его сын вновь избил Мин Юнги, я получал похвалу и спокойствие, но ненадолго. Мне было не в кайф делать все это с тобой, от самого жёсткого я всегда отказывался, во мне появлялось чувство, что «Хосок, ты полная дрянь, помоги ему», но страх двигал мной сильнее. Я боялся оказаться на твоём месте. Хотя, так на нем и остался, — брюнет растянул неловкую улыбку, сжав пальцами переносицу, и закрыл глаза. — Потому что надо мной всегда издевались. Плохие оценки — бьют. Плохо выгляжу — тоже самое. Каждый раз, когда я замахивался и ударял тебя, меня крутил стыд и страх, что я копирую своего отца. Что я бью именно тебя. Думаю, ты заметил, что с каждым годом моих побоев в твою сторону становилось всё меньше. Юнги осматривал старшего, который продолжал сдерживать сильные потоки слез, чтобы не казаться слабаком. Как же это глупо с его стороны и как же он его понимает. — Что произошло сейчас? — Я живу отдельно. Такая сильная порка, как раньше, мне точно не светит. Я капитан баскетбольной команды, которого боятся и который сильнее, — Хо закусывает губу. — Я представляю, насколько тебе противно от меня. Я просто жалкий трус, который боялся боли. Поэтому вполне объяснимо, почему я не заслуживаю жалости. Юнги вспоминает, что Хосок часто уходил из раздевалки переодеваться в душ или туалет, и его осеняет в следующий момент. — Просьба странная, но можешь снять рубашку? Хён смотрит на него, после чего отводит взгляд, потому что не хочет казаться ещё более ничтожным. — Может, не стоит? — Ты что-то скрываешь или? — не понимает младший, как Хо его перебивает. — Дело в другом. Вид у меня сейчас не самый свежий, а если ты просто хочешь увидеть на моём теле синяки, то не переживай, успеешь, они вряд ли пропадут, — он переводит взгляд на блондина. — Да, поэтому я зачастую переодевался отдельно от группы. — Чёрт, — по телу младшего проходят мурашки от ужаса. Он всегда считал отца Хосока хорошим примером строгости, но не думал, что он будет издеваться над собственным сыном. И, получается, дочерью? — А кому ты покупаешь наркотики?.. — Сейчас ими балуется отец, поэтому приходится таскаться к Тэхёну. Раньше покупал для Суа. — Что? — поражается Мин, только что вспомнив старшую сестру парня, которую любил и уважал. Она всегда помогала им обоим и заступалась за Хосока. — Она на наркотиках сейчас? На чем?! — пугается блондин и замечает, как хёна начало трясти от истерики. — Хосок, — шепчет он и снова все понимает без слов. У младшего холодеют кончики пальцев, и он так же истерически усмехается, чувствуя, как начинают слезиться глаза. — Ты не виноват, — сразу проговаривает Юнги и мягко обнимает брюнета, закрыв глаза. У Мина трясутся руки и ускоряется сердцебиение от осознания, что его ждёт такой же конец. Передозировка. Судороги. Остановка сердца. — Из-за героина, — шепчет Хо и обнимает худого парня в ответ, ощущая от него самую сильную поддержку, которую не мог получать ровным счётом ни от кого последние пару лет. — Два года назад я наблюдал за тем, как она задыхается из-за передозировки. Никому не нужная, на улице, потому что сбежала из дома и не понимала, что нарвалась на плохую компанию. А потом увидел наркотики у тебя, — трясётся он. — Прости меня, прости. — Прекрати уже извиняться, тебе ведь тоже больно, — младший убирает слезы с лица брюнета большими пальцами. Он придвигается ещё ближе и обнимает руками и ногами, дав парню упереться ему в грудь и выплакаться настолько, насколько хватит слез. Чон хочет кричать прямо сейчас, из-за лжи и боли, которая окружала их обоих все это время, и хватается крепче за одежду на парне. Похоже, вся его школьная рубашка промокнет от Хосоковых слез. Юнги гладит парня по черным волосам, просто находясь рядом. Как давно он не видел его таким слабым и нуждающемся в помощи. Теперь он с уверенностью мог сказать — это тот самый Хо, которого он так любил и ценил раньше. — Подумай о хорошем, — шепчет он и чувствует, как хён в его объятиях чуть затихает, — ты со всем справишься. Парня пробирает сильная дрожь и он берёт лицо блондина в свои ладони, смотря глаза в глаза. Эта фраза отчётливо пронеслась у него в голове. Прямо как из его кошмара. — Мы. Мы со всем справимся, — уверенно сказал Хосок, а макнэ лишь грустно улыбнулся и опустил убитый взгляд. Совсем плохо. Юнги на наркотиках не так долго, но эти воспалённые глаза говорили о совершенно ином. — Нет, не делай такое лицо. Я помогу тебе. Ты справишься, у тебя хорошая семья, я помогу тебе в школе, — говорил хён. — Не поверишь, я даже бросил курить. Но, похоже, меня всё равно ждёт такой же конец, как и Суа, — губы младшего задрожали, то ли от страха сказанных слов, то ли от мыслей о сестре Хо. — Пообещай, пожалуйста, пообещай, что бросишь наркотики, — умоляет его брюнет, — давай поможем друг другу. — Я наврал, Хосок. Я употребляю каждые восемь часов и уже пытался бросить. Даже если и справлюсь с ломкой, Тэхён достанет меня из-под земли, чтобы снова подсадить. Он сильно ревнует меня ко всем, поэтому и привязал ко мне зависимость. Я хожу не за ним, — хмыкает Мин, — а за наркотиком. — Так всё-таки он подсадил тебя? — блондин смотрит в чёрные глаза напротив, всхлипывая и кивая. — Разве ты хочешь быть с ним? — Я его ненавижу. Хосок улыбается, прижимая к себе младшего, и облегчённо выдыхает. Его ладонь начинает гладить высветленные волосы. — Ты не закончишь, как Суа. Можешь положиться на меня, я помогу, — шепчет он. — Просто будь рядом.