Под самой крышей

Отсутствие Доктора на завтраке не было чем-то из ряда вон выходящим. Обычно он проводил бессонные часы над проектами, работая до глубокой ночи, пока остальные спали. Хэви не раз заставал его дрыхнущим за столом — ручка в пальцах и очки под щекой. Это, конечно, поведением было совсем уж нездоровым: ясному уму и сильному телу без хорошего сна никак. Но, вообще-то, в случае с Медиком он был не так в этом уверен: по нему и не скажешь, что недосыпает. Он мог несколько дней подряд дремать лишь пару часов, но в бою всегда был бодр так, как будто спал все восемь. Так недолго и засомневаться в том, что Медик — живой человек. Между тем, когда остальные члены команды — не считая Снайпера, он обычно ел один в своем фургоне, и Шпиона, которого Хэви никогда не видел по утрам, — закончили завтракать, Миша, подхватив тарелку, направился в медпункт, ожидая увидеть друга спящим и стараясь не шуметь. Он раскрыл двери так тихо, как только мог, и сунул голову внутрь. Доктора не было за столом. Хэви шагнул в медпункт. Наверно, Медик в своей комнате? — Док... — хотел позвать он, но вдруг заметил движение и звук сверху — тут же поднял голову и едва не раскрыл рот. Там, балансируя на самых стропилах, довольно бодрый Медик пытался добраться до гнезда. Вот, что было из ряда вон выходящим. Доктор, вероятно, заметил его и замер — Хэви тут же досталась широкая улыбка. — О! Guten Morgen, Миша! Я думаю, птенцы Гипатии вот-вот вылупятся! Я их слышу! — восклицал он, стараясь подобраться по балкам ближе к гнезду. Хэви и правда слышал слабое чириканье, но его больше волновало, куда влез Доктор. Металлические своды достаточно высоки и тонки, чтобы тот, отвлекшись, легко потерял равновесие, а Миша не помнил, чтобы Медик хоть раз осторожничал. — Доктор, — начал он, — может, лучше спустишься? С птичками ничего не случится. Он поставил тарелку на стол и встал ровно под Медиком, готовый поймать его, если тот всё-таки полетит вниз. Доктор только отмахнулся: — Не глупи, herr Хэви, я и сам знаю, что ничего не случится, я просто хочу посмотреть. Не каждый день видишь, как рождаются внучата! И с этими словами он схватился за брус, чтобы удержаться, и выпрямился, заглядывая в гнездо. До Хэви донеслось хихиканье. — Ох, Миша, они прекрасны! — прокричал он, наклонившись вниз. — Их трое! Drei! Он вновь заглянул в гнездо, и Миша остался стоять с приподнятыми наготове руками. Ему совсем не нравилось, что Док встал на хлипкие брусья. — Замечательно! — нервно ответил Миша, не спуская глаз с Медика. — Посмотрел ты на птенцов, теперь спускайся. Медик только шикнул на него и продолжил сюсюкаться с маленькими пищащими птенчиками. Их мать, Гипатия, наблюдала устало, но доверяла человеку, ахавшему над её детками. Наконец Доктор вроде бы согласился и принялся спускаться со стропил. Ну, по крайней мере, подумал об этом. Он еще раз взглянул вниз, на Хэви, затем — на свои ноги. Миша почти видел, как крутятся шестерёнки в его голове: он придумал лишь как забраться наверх, к гнезду, но не как спуститься. Доктор медленно наклонился, вновь о чем-то размышляя, а потом взглянул на пол. Падение не убьёт его, но прыгать с такой высоты вряд ли мудрое решение. Он чуть покрутился на брусьях, возвращаясь так же, как поднимался — спускаясь к огромным медицинским шкафам, по которым взбирался. Хэви следил, как Доктор совершает свое импровизированное схождение, так, как следит мать-птица за птенцами. Он оставался прямо под Медиком, наблюдая, как тот передвигается по балкам, до тех пор, пока Доктор не оказался над шкафами — оттуда он не упадет на пол. Наконец Медик спрыгнул с балок на высокий шкаф — Миша вздрогнул, — и затем опустил подошвы сапог на стул, от которого прежде отталкивался и залезал на шкаф. Стоя внизу, в безопасности, он просиял: — Видел бы ты их! Не могу дождаться, чтобы подержать их, когда они подрастут! Gott, ты должен помочь мне выбрать им имена! — тараторил он, игнорируя или вовсе не замечая выражения Мишиного лица. Доктор присоединился к Мише за столом. — О, ты снова принес мне завтрак, как это мило... но нет, правда, Хэви, какие имена подойдут? Я вообще ни одного не могу придумать, — Доктор отодвинул тарелку и уселся на стол, забыв о стуле возле шкафов. Хэви глубоко вдохнул. — Доктор, я понимаю, что ты занят птенцами, но ты должен быть осторожен. Ты мог упасть... — но Доктор только улыбнулся и отмахнулся снова. — Ах, если бы и упал, не случилось бы ничего, с чем не справится медиган. Не стоит так переживать! Хэви понял, что бестолку пытаться вразумить человека без капли разума. Медик улыбался так, что Миша не мог больше его отчитывать. — Имена, да? — вздохнул Хэви и вспомнил студенчество. У Медика было много летающих философов, но как же поэты? — Пушкин, например? Есенин? Или Цветаева? На секунду Доктор запаниковал и вскочил со стола, заметался вокруг, выдвигая ящики в поисках бумаги и ручки. — Подожди, подожди, мне нужно их записать! Ещё? — попросил он, черкнув три имени на листке. Он был в восторге. — Русские поэты, как интересно... Звучит здорово. Миша только улыбнулся, вернул стул к столу и пододвинул тарелку с уже остывшей едой. — Сперва позавтракай, назову ещё.