Та Самая Ночь

— Донна, как ты думаешь, а цветам не страшно оставаться здесь ночью? — Флора грустно посмотрела на растения в горшочках. Донна оторвалась от своих мыслей, и повернулась к девочке. — Почему им должно быть страшно? — девушка придвинула к себе горшок с сессилией и начала поливать его родниковой водой. — Они же стоят здесь не одни. — Но тут темно, — воскликнула Флора. — И я боюсь темноты, даже когда прихожу в комнату к маме. Вот если бы у цветов был бы маленький фонарь... — Трава-светляшка разве не поможет им? Она ведь стоит прямо здесь, — Донна касается пальцами одной из них. От её слов маленькая цветочница становится белой как лепесток цветка-сахарка. — Мне страшно даже подумать, — Флора прикрыла рот рукой. — Как же себя чувствуют они, светя другим. Ведь для них никто такого в ответ не делает. Мы срочно должны что-то придумать, чтобы помочь им! Донна не обращает внимания на бормотания ребёнка и продолжает своё дело: лавку скоро надо закрывать, а Флора одна с этим не управится. Пока она разрыхляет почву в одном из горшочков, её неожиданно начинают трясти за юбку, причём очень настойчиво. — Ты меня слушаешь? Я придумала, что можно сделать для наших цветов! — Донна всё-таки смотрит на неё и девочка, обрадованная собственной гениальностью, выпаливает: — Мы можем поймать парочку светлячков и  закрыть их в банке, чтобы они светились здесь ночью. Вот только... светлячков можно найти только когда темно, а меня мама ночью из дома не выпустит. Донна, милая, помоги мне! Флора в мольбе складывает руки у груди и смотрит печальными глазами снизу вверх на цветочницу. От такой картины у Донны отметаются все сомнения в этой идее, и вместо них зарождается желание помочь ребёнку. Колеблется она только для вида, чтобы Флора не принимала это как лёгкую победу над податливым женским сердцем, и говорит: — Ну ладно, я попытаюсь поймать несколько светлячков сегодня ночью, хоть ничего и не обещаю... — Спасибо тебе огромное! Я знала, что ты так же неравнодушна к чувствам цветов, как и я, — Флора крепко обнимает девушку, и та гладит её по голове. Она даже не представляет, что эта ночь станет для неё роковой. Донна выходит за стены Мондштата, когда начинаются сумерки. Рыцарь Лоуренс, стоящий у ворот, косится на неё, но ничего не говорит. Она останавливается на некоторое время возле растущих у моста одуванчиков и смотрит на уходящее за горы солнце, сжимает в руках банку, куда будет ловить светлячков. Когда темнеет окончательно, цветочница медленно шагает по мягкой траве рядом со стеной и высматривает светящиеся брюшки. В стеклянной банке уже копошатся ранее пойманые ей насекомые и освещают складки на её платье. Донна думает уже пойти обратно, как замечает блёклое свечение вдали и решает пойти поймать ещё одного светлячка, чтобы Флора уж точно была довольна. Она осторожно перешагивает через изогнутый корень дерева и идёт к свету, про себя отмечая, что оно имеет какое-то странный голубоватый оттенок. Подойдя достаточно близко, девушка закрывает рот, чтобы не закричать от ужаса. Ей никогда не доводилось видеть в живую хиличурлов, разве что их разбитые маски у искателей приключений. Но вот перед ней танцуют странный танец целая дюжина монстров в масках, и в середине образованого ими круга стоит какое-то странное маленькое существо в причудливой одежде. "Маг Бездны" — вспоминает Донна это существо из рассказов, которые в последнее время начали гулять по городу. И самое важное — это то, что ему может дать отпор лишь человек с Глазом Бога, которого у Донны, разумеется, нет. Брюнетка хочет тихо отступить, чтобы её не заметили эти чудовища, но к своему несчастью запинается об корень дерева, который она ранее обошла, и падает, роняя банку. Стекло позвякивает, катаясь по мелким камушкам, и безоговорочно привлекает внимание к упавшей девушке. Сердце уходит в пятки, когда к ней угрожающе подлетает огромный пузырь, переливающийся в ночной тьме. Донна начинает сопротивляться — беспомощно трясти руками и ногами, но из плена выбраться не получается. Маг Бездны пританцовывает на месте и хихикает: — К нам сегодня попала маленькая пташка, улетевшая из Мондштата, — Донна делает ещё несколько тщетных попыток высвободиться, в пузыре дышать невозможно, и силы стремительно теряют её. И это её смерть? Такая же нелепая, как и вся её жизнь? Вряд ли кто-то будет её оплакивать, кроме Флоры, но она сомневается, что её тело вообще найдут. Чёрт, она ведь просто хотела сделать доброе дело для ребёнка. Но тут лес за её спиной озаряет алый свет, будто настал рассвет, и водяной пузырь лопается, выпуская свою пленницу. Донну ловят чьи-то сильные руки и прижимают к горячей груди. Хиличурлы в ужасе делают шаг назад, за что Маг Бездны кричит на них своим писклявым голосом: — Глупцы, это же всего лишь человек! Донна нерешительно смотрит на своего спасителя и понимает, что это конец для неё. Она не утонула в пузыре Мага Бездны, но теперь безвозвратно тонет в собственных чувствах. Лицо её спасителя наполовину закрыто тёмной маской, но огненно-рыжие волосы, затянутые в высокий хвост позволяют сразу же его узнать. — Г-господин Дилюк... — Шепчет Донна, прижимая холодные руки к груди. Только сейчас она замечает в другой его руке большой меч, и спрыгивает с него. У неё мокрые платье и волосы, но губы дрожат больше от страха пережитого. — Вы в порядке? — Дилюк перехватывает меч двумя руками и замахивается им на одного из хиличурлов. Он так спокоен, будто такая ситуация для него точно летняя прогулка в саду. Хиличурлы бегут на него с дубинками, защищаются деревянными щитами, кидают мелкие камушки, а он легко уворачивается от всего. Донна завороженно смотрит, чуть подрагивая от прохладного ветра. В реальность её возвращает смех Мага и появившиеся будто из ниоткуда водяные пузыри. Дилюк посылает в своих противников огненную птицу, что сжигает остатки бесполезных против огня щитов и ломает защитный пузырь Мага Бездны. Он оборачивается к девушке и говорит: — Здесь небезопасно, вам лучше уйти в город, — Рагвиндр смотрит на дрожащую от холода Донну и быстро снимает свой плащ, пока хиличурлы ошарашенно носятся по участкам несожженной травы, протягивает его ей. — Накиньте, сегодня прохладная ночь. Донна с благодарностью принимает тёплую одежду и тут же срывается с места в сторону главных ворот. Заворачивая за угол, она оборачивается посмотреть на Дилюка, который в этот момент бьёт мечом Мага Бездны. Цветочница хочет крикнуть "Спасибо", но только открывает рот, а слова застревают в горле. Донна решает ничего не говорить и не отвлекать героя. Натягивая рукава тёплого плаща на тощие руки, Донна чуть ли не бежит к воротам города. Часовых почему-то там нет, хотя они должны быть на стороже сутками. Мокрая кожа туфель натирает лодыжки, а холодное платье неприятно липнет к телу. Лишь доходя до своего дома в глубине города, где ходят на карауле стражи, Донна чуть замедляет шаг. Она бы посчитала ранее случившееся плохим сном или игрой фантазии, но чёрный плащ с меховой подкладкой, который греет её замерзшее от ужаса тело, приятной тяжестью лежит на её плечах. Живёт Донна одна: родители уже давно переехали в Спрингвейл, а мужа у неё нет. Поэтому её никто и не встречает. На секунду Донна задумывается, а если бы господин Дилюк был бы её мужем и встречал её по вечерам после работы. Или же она приходила бы к нему в таверну и помогала с уборкой после клиентов. «Глупые мечтания, — отрезает Донна, разозлённо снимая туфли, — глупой цветочницы.» Но мысли о Дилюке не покидают её голову. Особенно когда она снимает с себя мокрое платье и смотрит на чёрное пальто, что она бережно положила на свою постель. Рукава распростёрты в стороны, будто приглашая её в объятия. Донна натягивает ночную рубашку и поверх неё надевает пальто. От него сразу же становится тепло не только телу, но и душе. Донна притягивает к лицу воротник и осторожно нюхает, будто резкое движение спугнёт этот чудесный запах. Пепел и вино. И что-то ещё. Что-то особенное, присущее только господину Рагвиндру. Донне должно быть стыдно. За мысли, за поступки, за мечты. Но если об этом никто не узнает? Она клянётся себе, что будет держать это в тайне, и что ни одна живая душа не узнает о её увлечении. Ложась спать, она не укрывается одеялом — ей хватает тёплого плаща и пожара в груди. Она снова думает о нём. Всё ли порядко с ним? Не ранен ли он? Есть ли у неё шанс? Утром Донна сначала заходит к цветочной лавке, возле которой уже копошится Флора. Увидев хозяйку, девочка улыбается и радостно говорит: — Ты поймала самых красивых светлячков, Донна, — и показывает ей банку с насекомыми. Ту самую банку, которую цветочница уронила сегодняшней ночью. — Вот только, — Флора достаёт из кармана смятую бумажку и пытается расправить её, — зачем ты оставила мне письмо, я ведь только начала учиться читать. Донна стоит ни живая, ни мертвая: господин Дилюк не только вернул её вещь, но ещё и написал ей письмо. — Дай посмотреть, — Донна пытается унять дрожь в голосе, взявшуюся из ниоткуда. В каком-то роде она разочаровывается, когда читает, что там написано о том, чтобы она занесла его плащ в таверну и отдала бармену, но... Ей все равно было не на что рассчитывать. Вернувшись домой, она аккуратно складывает плащ, чтобы он не помялся, и робко кладёт в один из карманов жёлтый одуванчик, который она засушила меж страниц книги ещё весной. Передав плащ в чужие руки, Донна ещё не раз вспоминает тепло чёрной кожи и запах воротника. Какое-то время она волнуется, а что подумает Дилюк, заметив одуванчик в кармане? А вспомнит ли он о девушке, которую в одну из ночей спас за стеной от монстров? Донна продолжает вести свою скучную жизнь: утром открывает лавку, продаёт цветы, ходит с Флорой за новыми в Спрингвейл, вечерами готовит ужин на одного. Но здесь появляется одна новая деталь — как острая приправа, она — а точнее он, добавляет в приторный быт нечто обжигающе-приятное. Проходя мимо таверны, девушка молится увидеть её хозяина хоть краем глаза; по окончанию смены задерживается, смотря на главные ворота — не выйдет ли в патруль Полуночный герой? В одном Донна уверена: она точно его никогда не забудет.