Вкус железа

Ангел знает только два ответа. Один обжигающе горяч, а второй даёт невесомую призрачную надежду. — Уйди из общественной безопасности и беги далеко-далеко. — это совсем невыполнимо, и он это знает. Аки бросает на демона быстрый взгляд, как бы проверяя, верит ли сам Ангел в то, что говорит. Как только они сошли с тротуара на дощатый настил, крики чаек стали громче. Ангел закусил губу. — Если Бензопила придёт за тобой, тебе всего лишь надо сбежать на другой конец мира. Подняв взгляд на птиц, он инстинктивно расправил свои крылья. — Раз у тебя остались две ноги, тебе ведь это по силам? Он не сказал Аки, что он бы последовал за ним. Он не сказал Аки насколько бесполезным он себя ощущает. И ему должно быть всё равно, он столько времени провел не беспокоясь вообще ни о чём, избегая любую ответственность и работу, но всё же ему не давал покоя взгляд, которым Аки смотрел на Ангела, когда пришёл в больницу, чтобы поговорить с ним. Сильный, создающий ощущение поводка, завязанного на шее. И, что самое удивительное, если бы Аки потянул тот самый поводок, Ангел был бы не против. — Да, конечно. — ответ Аки возвращает Ангела с небес на землю, и тот неожиданно осознаёт, что не может понять настрой собеседника по тону голоса. Демон немного ускоряет шаг, чтобы мимолётно взглянуть в глаза Аки. — Я не шучу, серьёзно. — Ангел вздыхает, смотря вдаль, он знает, что выражение лица Аки практически ничего ему не скажет. Ему кажется, что собеседнику нужно дать немного времени на ответ, но они уже достаточно давно знают друг друга, чтобы понимать, когда тишину нужно заполнить, а когда оставить всё как есть. — Ты не как я. — ты хрупкий. — Ты можешь пойти куда угодно. — тебе стоило уже это сделать. — Я думаю, было бы хорошо, если бы ты устроился на нормальную работу. Да просто жил, как обычный человек… — пока не истекли те крупицы времени, которые у тебя остались. Он слышит, как Хаякава пытается что-то сказать, но не может подобрать слов. Хотя всё же через пару минут нужное слово находится, и с его уст срывается — «нет». Оставив высказывание без ответа, Ангел закрывает глаза продолжая идти. Ему становится немного интересно, поймает ли его Аки, если он упадёт. — Я откажусь, извини. Оставлять Денджи и Пауэр одних это как-то неправильно. — Аки звучит так нежно, что Ангел не находит в себе сил расстраиваться. Через несколько секунд Аки, будто спохватившись, добавляет: — Как и Макиму. — Точно. Макима. Ты говорил, что она тебе нравится? — у Ангела едва заметно дрогнул уголок рта. — Да, верно. — демону показалось, что Аки прозвучал как-то резко. Нечаянно споткнувшись о деревянную доску, Ангел падает, но восстанавливает равновесие до того, как Аки, сдувая со лба прядь, пытается поймать его. — Почему ты влюбился в неё? — Ангел корит себя за излишнее любопытство, но не может остановиться. — Почему?.. — голос Аки звучит так, будто он только что что-то понял, но Ангел не уверен, хочет ли он знать, что именно. Ему чертовски повезло, что именно в этот момент тропинка из деревянных досок кончилась, и они оба теперь заметили Макиму, стоящую возле воды. Она махнула им рукой, а Ангел, казалось, был даже немного рад, что не может ответить ей тем же. Рука Аки немного давит на спину демону, как бы напоминая ему продолжать двигаться, и Ангел делает ещё один шаг. Спускаться по лестнице не имея возможности держаться за перила достаточно неуклюжее зрелище. Ангел даже не понимает, что именно он ощущает от взгляда Аки: чувство безопасности или же униженности? Как только они спустились к Макиме, Ангел стал понемногу отвлекаться от разговора. Песок под ногами такой по-странному знакомый… да и к тому же, ему не сильно хочется слушать, как Аки ещё раз будет рассказывать о своей неминуемой смерти. Звук еле-еле плещущихся волн успокаивал, и демону хотелось зарыться в тёплый песок и забыть обо всех окружающих его проблемах. Было бы замечательно просто перестать работать. Перестать быть здесь, перестать участвовать в этом разговоре. Из мыслей его вырвал странный звук, исходящий от Аки. Ангел быстро обернулся, оценивая, что случилось. Вот чёрт. Аки плачет. По меркам красоты Ангела, плачущий Аки выглядит отвратительно, но ему ещё никогда так сильно не хотелось обнять его или хотя бы взять за руку. — Что бы ни случилось, я хочу, чтобы Денджи и Пауэр остались живы. — Надрывающимся голосом произносит Аки. — Смерть моего брата — полностью моя вина. Мне… мне нужна сила, чтобы всё изменить. Хотя бы в этот раз. Ангел встаёт чуть ближе, надеясь, что хотя бы так сможет дать Аки ту теплоту, которая могла бы его успокоить. Взгляд Аки утыкается в песок, а затем скользит по демону. Собираясь с духом, он делает глубокий вдох. — Мисс Макима… Я заключу любой контракт с любым демоном, неважно какой ценой. Пожалуйста… — голос Аки ломается, и Ангел чувствует, как что-то сжимается у него внутри. — Пожалуйста, помогите мне. В этот момент время для Ангела словно остановилось. Будто каждый человек внезапно задержал дыхание, а воздух потяжелел настолько, что Ангел в любой момент был готов упасть на колени. — Хаякава. — Голос Макимы отзывался у него в голове звонким гулом колокольчика. — Заключишь ли ты контракт со мной? Если ты мне отдашь всего себя, я подарю тебе силу, которую ты ищешь. Всё, что слышал Ангел — шум крови в ушах. Ему было очень холодно, несмотря на то, что они стояли прямо под солнцем. Он понимал, что Аки тоже трясётся, хотя и не видел его. Кажется, он ещё не понял всего, что произошло. — Ч-что? О чём вы говорите? — на лбу Аки выступил пот. И затем всё встало на свои места. — Это приказ. Ангел вспомнил. Аки понял. Ангел чувствует, как Хаякава испуганно прижимается к нему. Они встречаются глазами, и Ангел на какое-то мгновение желает ослепнуть. Аки выглядел ужасно напуганным. — Убей меня, — Аки произнёс это так, что Ангел едва услышал. Аки умолял демона убить его, до того, как Макима сможет произнести что-нибудь ещё. До того, как он перестанет быть собой. У Ангела нет времени на раздумья. Нет времени принять во внимание то, как сильно Аки привязался к своей новой семье и не хочет оставлять её. Нет времени думать о будущем, в котором они могли бы придумать другой способ. У него нет времени думать о завтрашнем дне. Он бросается на Аки, так что они оба падают на песок. Ангел не может до него дотронуться, обнять его, не может предложить никакого нежного утешения, которое он так хотел бы ему дать, пока его жизнь будет утекать из тела. Так что он целует его. Это глупо, иррационально и всего лишь потакание своим прихотям, но Ангел считает, что это самое лучшее, что он мог сделать для Аки. Он старается не думать о том, что это его последняя возможность, но грустные мысли всё равно закрадываются ему в голову. Аки единственной рукой касается его щеки, ускоряя процесс. Это совсем не обязательно, учитывая, как мало осталось ему жить. Но тепла его руки достаточно, чтобы на глаза Ангела навернулись слёзы. Это их первый и последний поцелуй. У них даже нет шанса произнести последние слова друг другу: Макима пинком отбрасывает Ангела с тела Хаякавы. Из-за отсутствия рук, приземление вышло жёстким. Он кашляет и переворачивается на бок, пытаясь встать. — Не говори, что из всех моментов, чтобы вспомнить всё, ты выбрал именно этот? — Макима улыбается, смотря на него сверху вниз. Медленно опускающееся солнце, будто насмехаясь над Ангелом, рисует кровавый нимб над её головой. Всеми силами он пытается побороть подступающую к горлу желчь и призывает один из своих мечей. Единственное, что он может сделать — атаковать её, зажав его в зубах. И он ринулся на Макиму без какого-либо плана. Одна только боль потери, агония и кипящая ярость заставляли его бежать к шее Макимы. Он хочет увидеть, как её голова катится по песку. Он хочет, чтобы всё это кончилось. — Лежать. Гравитация тянет его вниз. Он не может ей сопротивляться. — Что ты такое?.. — ангел спрашивает, не ожидая, что ему ответят. Макима грациозно опускается рядом с ним. Подоткнув юбку под колени, она протягивает руку, что вырвать перо из крыла Ангела. Он чувствует, как на лбу появляется испарина, и, честно говоря, он даже немного рад, что Макима закрывает собой тело Аки. Он не хочет видеть напоминание о том, что бороться уже бессмысленно. — Придётся поменять планы, — произносит Макима, окидывая взглядом Ангела, и от одного только вида её глаз ему уже становилось плохо. — Почему ты не мог оставаться послушным? Ему было нечего ей сказать. Но она бы и не позволила.