После войны

      Горящие стрелы свистели в воздухе, мешая сосредоточиться на действиях противника. Громогласные крики солдат слились в какофонию беспощадного хаоса. Белый снег был обагрен темно-красными пятнами, расплывающимися под телами товарищей.       Сайя находилась в отряде разведчиков, ее задачей было оставаться на дальней дистанции от врага и защищать передовую от стрелков, а также прикрывать товарищей с тыла.       Это был один из гениальных планов Ралофа, командира разведки. Крепость, кишащую имперцами, казалось, было совершенно невозможно захватить. Она располагалась прямо на стыке двух скал, так что подойти можно было только со стороны главных ворот, а это все равно, что прыгнуть в пасть к саблезубу.       Командир заметил, что в скалах с двух сторон есть небольшие углубления, скрытые пышными верхушками елей. Углубления могли поместить в себя максимум два человека, но это было уже что-то. С левой стороны было два таких, поэтому четверых солдат отправили занимать позиции. С правой же всего одно, но самое выгодное, так как с правой стороны открывался большой простор для воздушной атаки. Туда и отправилась Сайя, нордка, считающаяся лучшим лучником в отряде.       И сейчас, в пылу битвы она отправляла одну стрелу за другой, поражая своих врагов. Она пыталась разглядеть среди гущи битвы своего командира, но это было бесполезно. Кровь смешалась со льдом. Багровые доспехи имперцев мелькали, отчего в глазах немного рябило. Но Сайя не отвлекалась, стараясь не попасть молниеносным выстрелом в своих товарищей.       Через несколько минут сражения враг обнаружил, что отряд Братьев Бури прикрывается с воздуха, в большей степени с левой стороны. На крепость за укрытиями появились вражеские лучники, готовые дать отпор.       Сайя вытащила очередную стрелу и натянула ее на тетиву, но выстрел делать не спешила. Имперцы не заметили, что атака шла также с правой стороны, большее внимание привлекли солдаты с левого фланга. Поэтому они закрылись так, чтобы стрелы не задели их именно с левой стороны.       — Идиоты, — почти беззвучно проговорила Сайя. Однако, все еще пыталась оценить для себя риск. Придется действовать быстро, если она выстрелит в лучников со спины, потому что свое положение она мгновенно рассекретит. — Один, два, три… пять.       Всего пять. Первых двух она уложит мгновенно, третий выстрел получится чуть медленнее, но враг почти не успеет развернуться. Однако, третий стоит ближе всех к последним двум, они точно услышат и быстро среагируют.       С соседней скалы раздался пронзительный вопль и Сайя облилась холодным потом. Кто-то из лучников подстрелил Томаса, одного из солдат, с которым Сайя была в дружеских отношениях. С белокурой головы товарища свалился шлем, а сам он инстинктивно схватился за стрелу, выпирающую из глазницы. Томас снова вскрикнул от боли и замертво упал.       «Нет! Нет. Не может быть!»       — Ублюдки, — Сайя отмела горе, не позволив слабости заполнить глаза слезами и настроилась на ненависть. Она отомстит за всех, кто отдал свои жизни в этой проклятой войне.       Первые две стрелы поразили двух лучников. Через пару мгновений полетела третья, но вражеский стрелок похоже обладал отличной реакцией. Он стремительно пригнулся и выпустил стрелу в ответ, не преминув окликнуть товарищей об угрозе с тыла.        Стрела просвистела в паре сантиметрах от уха и разбилась на щепки о скалу. Девушка не обратила на это никакого внимания. Ее сердце переполняла злость. Она натянула на тетиву сразу две стрелы и те через секунду поразили третьего солдата. Он упал, повалив за собой товарища. Остался последний.       С ним пришлось повозиться. Это был тот самый, с хорошей реакцией. Он грациозно отпрыгивал от стрел справа и слева, и метко стрелял в ответ. Но любая удача когда-то кончается. Количество победило и вскоре последний лучник упал в лужу крови.       Сайя шумно выдохнула. Теперь можно было вернуться к помощи передовому отряду. Однако, выглянув из-за ветвей, девушка поняла, что отряд уже справился с задачей. Командир махнул красным флагом, что означало сбор отряда вместе.       Убрав лук и стрелы, Сайя взглянула на красные и дрожащие от перенапряжения руки, и потерла огрубевшие мозоли на пальцах. Затем она спустилась по каменным выступам и спрыгнула на землю.       Приземление выдалось не самым изящным. От долгого статического положения тела, ноги теперь тоже слегка дрожали и не удержали резкого смещения веса при прыжке. Сайя подвернула ногу и упала на колени.       — Даэдра их забери…       — Все в порядке? — Ралоф бросил взгляд на девушку, которая пришла последней.       — Да, командир, — у Сайи редко получалось хорошо врать, но усталость взяла свое. Неуверенный румянец лжи не обжег щеки предательским пламенем. Боль в подвернутой ноге была достаточно сильной, но терпеть можно. Это главное.       — Бой еще не закончен, — обратился Ралоф ко всем, — эти жалкие трусы спрятались в своей норе, и ждут своей еще более жалкой смерти. Так подарим же ее им!       — Да! — закричали солдаты.       Ралоф всегда мог наполнить сердца товарищей силой благодаря своим речам. Он всегда понимал, что необходимо сказать в час нужды. И он говорил. Сайя посмотрела ему в глаза и нашла там уверенность. Уверенность, что сегодня для них ничего не закончится, и завтра будет новый день.       — Вперед! Берем крепость! За Ульфрика! — солдаты поддержали боевой клич и ринулись в глубины крепости уничтожать противника.       Через час очередной оглушительной схватки над крепостью поднялся флаг Виндхельма, знамя Братьев Бури. Знамя Имперского легиона было сожжено на глазах у вражеских офицеров, которых взяли в плен. Наконец, можно было немного передохнуть.       Сайя уселась прямо на стол в обеденном зале крепости и устало помассировала пальцами шею. Она наблюдала как отряд поддержки (прибыл почти сразу, как в лагере узнали о победе отряда) убирает тела имперцев и оказывает помощь раненным.       — Вы не ранены? — к Сайе подошла одна из Дев Битвы, так называли монахинь, ушедших на войну исцелять больных и раненых. Девушка была совсем юна, в глазах читалась искренняя доброта и простодушие. Сайя улыбнулась и покачала головой.       — Я в порядке, помоги другим, — Дева Битвы покорно кивнула и ушла к другому солдату.       Не успела Сайя вновь окунуться в свои мысли, как рядом на стол запрыгнул Ралоф, с грохотом сметая железные кружки на каменный пол. Он поставил свой двуручный молот рядом и с звучным вздохом стянул с себя кожаные доспехи, пропитанные кровью и потом. Девушка остановила взгляд узких глаз на оголенном торсе.       — Любуешься мной, нарушительница границ? — ехидно протянул комнадир.       — Просто убедилась, что это не твоя кровь, — взглядом Сайя указала на окровавленную одежду друга.       — Это — кровь моих врагов, — фыркнул Ралоф и упал спиной на стол, закрыв глаза.       Он был совсем другой после штурма. Тот же прежний весельчак Ралоф. Сайя считала его единственным человеком, кому можно доверять. Она бы доверила ему свою жизнь с закрытыми глазами. Именно поэтому Галмар отправил ее под предводительство новоиспеченного командира отряда.       Дело было даже не в доверии. Именно благодаря Ралофу она смогла сбежать из Хелгена в тот день, когда драконы вернулись в Скайрим. Именно он провел ее сквозь огненное поле врагов, сквозь опасное подземелье, кишащее дикими тварями. Именно он довел ее до Ривервуда и убедил дать ей кров и еду, хотя оснований доверять Сайе у него не должно было быть. Она была преступницей, что нарушила закон, и преступила границу без разрешения. Именно так она оказалась в повозке, что вела на смерть.       Однако, Ралоф расценивал это совсем по-другому, постоянно твердил всем, что именно благодаря ей он выбрался живым из того ада. Такая преданность друг другу и способность работать в команде убедили военачальника Галмара в успехе совместной работы двух старых друзей. И он не ошибся. Ралоф стал прекрасным стратегом, а Сайя его верным разведчиком и советчиком. Они хорошо сработались.       — Ты все еще пялишься, — немного сонно протянул друг. Неудивительно, это было успешное, но тяжелое сражение. — Я, конечно, понимаю, красавец из меня хоть куда…       Ралоф, кажется, так устал, что не смог набраться сил закончить шутку. Сайя прекрасно его понимала. После всего, хотелось просто упасть и заснуть. И никто бы их не осудил, они заслужили право на небольшую остановку. Девушка слезла со стола и растолкала друга.       — Пойдем, наверняка здесь есть места помягче.       И такие места нашлись. В конце коридора, рядом с темницей, располагалась офицерская спальня. На одной кровати уже кто-то спал. Как только Сайя хотела присесть на одну из свободных, туда сразу запрыгнули Рут и Хелминг, два неразлучных брата. Сил ругаться даже не было, и девушка обернулась на последнюю свободную кровать, которую как раз занял Ралоф. Последний довольно смеялся, глядя на бедственное положение подруги.       — Мог бы и уступить, — проворчала Сайя, располагаясь на спальной походной шкуре.       — Можешь присоединиться, — ответил Ралоф и похлопал рядом с собой. Вот так просто, без единого намека. Ралоф в своем репертуаре. Сайя усмехнулась и фыркнула. Голова тяжело опустилась на походную сумку — импровизированную подушку, а после была только тьма.       Девушке снился Томас. Как стрела мгновенно пронзает его глаз, и как он кричит от испуга и боли. Как быстро тают искры в его глазах. Как несправедливо быстро он падает на обледенелый снег с высоты пяти метров. Слышен хруст, наверняка сломались кости. Эту боль можно ощутить, но Томас уже мертв и ничего не чувствует. И никогда больше ничего не почувствует.       А потом сон резко переходит на момент, когда Сайя беспощадно мстит группе лучников, что убили Томаса. Хотя во сне она как будто вытаскивает несколько десятков стрел, на деле же было всего пять. Пять стрел на пятерых имперцев. Хотя, если вспомнить две стрелы угодили только в одного врага, что же не так?       Сайя вскочила и огляделась. Она лежала не на полу, а на мягкой кровати. Это на несколько секунд сбило с толку. Она перевела взгляд на пол и поняла, что ее друг благородно решил занять ее место. Сердце сильно ударилось о ребра и быстрее забилось. Девушке пришлось даже помотать головой.       «Приди в себя, вспомни. Сколько стрел ты отпустила?» — Сайя напряженно думала, уставившись в пустоту. С каждой секундой она сильнее сжимала одеяло, на котором сидела.       Нет, она точно отправила пять стрел. Только пять. Но две стрелы угодили в одного человека. Значит один остался жив. Он притворился мертвым. Возможно, уже бежит с донесением к лагерю легионеров. Или еще хуже — он привел их сюда, и они совсем скоро оцепят крепость.       В крепости сейчас только отряд из пятнадцати человек и небольшая группа монахинь. Смогут ли они противостоять врагу после многочисленных потерь, не успев отдохнуть и разобраться с чертежами по обороне?       Сайя поднялась и натянула теплые меховые сапоги. Затем подняла с пола лук и колчан со стрелами, и покинула офицерскую спальню. Возможно, она просто зря накручивает себя. Вряд ли хоть кто-то остался жив. Братья Бури внимательно прочесали местность, проверили все тела. Отряд добровольцев наверняка сжег останки легионеров, не успели они еще остыть.       А сейчас Сайя просто не отошла еще от недавнего сражения. Убивать людей не такое зрелищное и великое дело, как поется во многих великих одах. Это мерзко и страшно. Это оскверняет всю твою душу изнутри, и не остается даже мыслей о том, что это твой долг. Враги перестают быть врагами, как только перестают дышать. После боя ничего воодушевляющего ты не видишь — просто куча мертвых людей.       Девушка поднялась на верхние этажи и взобралась по лестнице на крышу крепости. Больная нога тут же дала о себе знать, но Сайя не остановилась, а только тихо прошипела ругательства. Она хотела наружу.       Свежий холодный воздух встретил ее морозными объятиями. Ветер тихонько трепал светлые волосы, слегка отдающие рыжиной. Только здесь, увидев чистоту звездного ночного неба, и услышав горную тишину, девушка смогла вздохнуть с облегчением. Она присела на самый край и закрыла глаза, отдавшись одним ощущениям.       Почувствовав себя в долгожданной безопасности, Сайя вспомнила Ралофа. Вот уж с кем ей точно ничего не грозит, так это с ним. С ним ей не приходится быть сильной, потому что смелости друга хватает на них двоих. С небольшой тоской она подумала, что стоило принять приглашение прилечь рядом с ним. Тогда бы они заснули вместе, и плевать что могли подумать другие солдаты. Вот уж перед кем Сайя не собирается вести отчет, так это перед младшими по званию. Но уже поздно.       Деревянная крышка люка со скрипом открылась за спиной девушки, и она невольно вздрогнула, развернувшись к незваному гостю.       — Помяни черта… — проговорила Сайя и отвернулась обратно, наблюдать за горными просторами. Ралоф уселся рядом с ней.       — Что ты там бормочешь?       — Ночь, луна, звезды — так романтично, дружище. Ты поэтому сюда пришел? — нагло улыбнулась девушка другу. Все же она радуется моментам, когда они смеются друг над другом, в результате их слабостей. Она чувствует, что только он может видеть ее такой.       — Нет, красотка. Я тебе кровать, между прочим, уступил, а ты, неблагодарная, шляешься, где вздумается.       Сайя ничего не ответила. Они продолжили сидеть молча, наблюдая за звездами.       — Что будешь делать, когда война закончится? — хрипло спросила она и сама удивилась интонации своего голоса. Она произнесла это так, будто не хотела знать ответ на вопрос. А Ралоф заметил, наверняка. В любом случае, он не отреагирует как-то странно.       — Я…Я не знаю, — неуверенно протянул он, взглянув на собеседницу. Первым его порывом было пошутить в своей излюбленной манере, но почему-то именно сейчас ему хотелось меньше всего шутить о чувствах.       Каждый солдат, у кого ни спроси, хочет вернуться к жене, к любимой, или к семье. У Сайи не было ни мужа, ни любимого, ни семьи. И они никогда это не обсуждали, будто это было табу. Ралоф не стал бы давить на больное, шутя, что сразу же отыщет в Ривервуде свою старую первую любовь и потащит ее в храм Мары.       — А я, наверное, напьюсь до безрассудства, — задумчиво ответила Сайя.       — Вот тут я тебя поддержу, — рассмеялся Ралоф столь неожиданному комментарию. Он легко толкнул подругу в плечо, она сделала в ответ то же самое и тихо рассмеялась. Мужчина столкнулся с чистым взглядом узких серых глаз и незаметно сглотнул. А затем неожиданно для себя посмотрел на нежные бледно-розовые губы.       Сайя замолчала и отвернулась. Улыбка мгновенно слезла с лица Ралофа, он нахмурился, но ничего не сказал. Они помолчали, но на этот раз молчание казалось гнетущим. Почему-то каждый из них в этот момент испытал приступ вины за свой поступок. Сайя захотела убраться куда подальше и поднялась.       — Холодно немного, думаю теперь можно поспать.       Ралоф кивнул и тоже поднялся. В его груди, как в клетке, бились две птицы, каждая, думая о своем. С одной стороны, он понимал, что Сайя хочет остаться сейчас одна. С другой, он чувствовал, что, если отпустит ее в этот самый миг, он потеряет ее. Между ними возникнет новая стена, которую будет невозможно разрушить.       — Подожди! — не думая бросил он удаляющейся фигуре.       Резко поднялся ветер, а редкие птицы зашумели. Сайя поежилась от холода, все же она была достаточно легко одета. Сверху на ней была лишь легкая ночная туника. Девушка обняла плечи руками и обернулась.       — После войны я…       — Не надо, — дрогнувшим голосом произнесла она.       Вот она, эта стена, что выросла в одну секунду. Ралоф встал как вкопанный, осознавая свою ошибку. Он сказал не те слова, она сделала так же. Искры погасли в глазах. Ветер стих.