Птицыны вещи

У Птицы нет ничего, что он мог назвать бы своим. Тело - Серёжино. Дом - Серёжей построен, и на его же деньги. Даже батончики и газировка в автомате, и те - Серёжина мечта. Костюм этот дурацкий, с клювом и бронёй, тоже Серёжи. На его деньги куплен. Всё его. И ничего Птицыного нет. Даже любовь у Серёжи есть! А у Птицы нет. Птица ворует своё, как только может. Хранит и бережёт мелочёвку всякую, как дракон - золото. Да и мелочёвки той, украденной правдой и неправдой, мало. В карман засунуть - место останется. Пара фантиков да конфет, которые Серёже не понравились. Тот морщился, кисло ему, видите ли. А Птице в самый раз. Не приторно, приятно, на языке - вкус вишни, пусть и химический, всё равно то, что нужно! Вкусно! Конфеты Птица бережёт, такими больше не разжиться: не ест, а так, нюхает иногда. Обрывок ткани, гладкой, красивой, синей, как небо. Серёже рубашка не понравилась, а вот Птице на переливы голубого атласа смотреть хочется снова и снова. Длинная прядь рыжих волос. Серёжиных. Птице они нравились до безумия, гладкие, яркие, как тягучее расплавленное золото. А этот дурак взял - и обрезал. Ну ничего, вот они, золотые нити в Птицыных руках. Сверкают, горят. Птица играется шелковым волосом на свету, и ему хорошо. Не дал всему богатству пропасть, сохранил! А ещё Птица ворует у Серёжи мгновения. Серёже-то привычно такое каждый день видеть, а ему каждый раз - как первый. Шелест листьев под лёгкими осенними ботинками, рассветы после проведённых за компьютером ночей, запах хозяйственного мыла, как в детстве, как в детдоме, далёкие и гулкие раскаты грома… Грома Птица тоже иногда ворует. Правда редко - тот злится и пугается. Но ничего, Птица хорошо притворяется Серёжей. Зарывается руками в Игоревых волосах, как Серёжа. Ёршится в сонных объятьях, ловя прикосновения, как Серёжа. Достаёт чужие руки из-под футболки он, правда, не как Серёжа, но это ничего. И к этому он когда-нибудь привыкнет, а пока и на злого Грома посмотреть можно, забавно ведь. Думал, лезет к Серёже, а оказалось - к Птице. Смешной такой. Серёжа смотрит на забытый кем-то на улице кактус, как на восьмое чудо света, но без колебаний спасает его от дождя. Лишь когда принёс в башню, растерялся. Стоит, вертит в руках крохотный горшочек и думает, кому его пристроить. Себе оставлять нельзя - зачахнет зелёный бедолага, Игорю не то что кактус - плесень доверить нельзя, та радостно покроет собой доверенную территорию и сдохнет без подпитки… Серёжа вертит кактус в руках и так, и эдак, но придумать ничего толкового не может. Птица подходит к горшочку осторожно. Это вам не пара конфет и не лоскуток ткани. Хранить такое от Серёжиных и Громовых глаз сложнее. Но Серёже кактус не нужен. А то, что выбрасывает Серёжа, Птице принадлежит по праву. Птица щурит ярко-жёлтые, горящие глаза и, мягко ступая, будто боясь разбудить храпящего в спальне Грома, накрывает кактус чужой-своей ладонью. Иголки мгновенно впиваются в кожу, будто стремясь защитить растение от незнакомца, их много, но колют они не сильно. Это даже приятно. -Привет, будешь моим? Кактус Птица в итоге прячет в серверной комнате. Там тепло, сухо, достаточно света, и, что немаловажно, Серёжа туда почти не ходит. Так, повертится, убедится, что всё работает, как надо, потыкает пальцем в кнопочки-лампочки и идёт на выход. Игоря туда и не заманишь. Он, максимум, стоит в дверях и хмурится, слушая тихий гул машин, выискивая взглядом среди блоков и проводов цветастый халат. Так что серверная - идеальный вариант. Птица переносит туда все свои богатства и обкладывает ими кактус. Обвязывает горшочек тканью и кладёт рядом с ним конфеты. Прядку волос тоже укладывает рядом. Хор-р-рошо! Хочется нахохлиться и сидеть рядом со своим богатством, не уходить никуда. Вместо этого Птица гладит кактус, слегка царапая ладонь о колючки, и жмурится довольно, но недолго. Воровать моменты у Серёжи выходит теперь редко, они с Громом за этим следят. Вот и прячется Птица от них обоих и от камер. Прячется и прячет. Боится, что отберут. Ускользает к сокровищам своим под покровом чужой ночи или когда Серёжа совсем уработается. А Птица каждый миг ловит. Знает ведь, не всегда так будет. Не долго. Может, уже завтра - и всё Орхидея стоит перед входом в спальню. Красивая. С яркими розовыми цветами-пятнами и тонкими листьями. Птица мотает воспоминания Серёжи, думает, куда же пристроить новую красавицу но нет… Орхидея не его. Орхидея Серёженьке нравится. Принёс её Игорь, и сам Серёжа поставил её тут. Нет. Птица с завистью касается цветка, но все равно отворачивается и идёт к Своему Кактусу. -Может, ему не нравятся орхидеи? Смотри, в серверную опять идёт, гладить будет. Сергей чешет ладони - зудят. На видео с камеры его тело встаёт с кровати в три ночи и, погладив принесённый накануне Игорем цветок, идёт заученным маршрутом. А вот видео с другой камеры. Там видно как Птица в Серёжином теле сидит перед чем-то на полу и гладит… Ну как перед чем-то? Неделю назад они с Игорем сходили и проверили. Растение в горшочке и дешёвые леденцы. Кактусовую пропажу Сергей опознал быстро - сам удивился, куда на следующее утро делось растение, но быстро забил на это. Конфеты опознал уже Игорь. Принёс их Серёже всего раз, но, посмотрев на скривившееся лицо, больше не носил. Ткань не опознал никто из них. А вот то, что выпало из-под неё, удивило. -Как? Не меньше двух лет же прошло, - удивлённо прошептал Разумовский, вертя в руках длинную прядь волос, а затем нервно улыбнулся. - Я же их обрезал сразу, как Олег в армию ушёл, откуда она здесь? Гром, ни разу не видевший Серёжу с такой длиной - до лопаток почти, минимум, удивлённо пожимает плечами. Птица - достаточно неприятный сожитель для Сергея. Но терпимый. То листьев в башню натащит и по углам распихает, то ворону полудохлую и переломанную непонятно откуда приволочет, то Марго в один момент нагрузит так поисковыми запросами и разным хламом, что Сергей целый день её чистит и в порядок приводит. Правда, листья уже из всех щелей башни выгребли, ворону отдали ветеринару, а Марго привели в порядок. Вот если бы не провалы в памяти в эти моменты - вообще бы всё хорошо было. А теперь вот этот вот кактус дурацкий. И орхидея. Орхидею принёс Игорь. Говорит, мол, давай порадуем твоего второго. А то что он всё кактус гладит да на конфеты пялится. Разумовский с сожалением глядит на роскошный цветок и идёт спать. Вот уже неделю как около их спальни, так, чтобы Птица точно не прошёл мимо, стоит цветок, а в вазочке на столе с горкой навалена вишневая кислятина. Вот уже неделю как Орхидею каждую ночь гладят, проходя мимо конфет, вздыхают и идут гладить кактус. Игорь не спит. Стережёт Серёжу, поглядывая на часы и ожидая третьего часа. И вот, в начале четвёртого он чувствует, как тело на другой половине кровати замирает, а после тихонько идёт на выход. Босиком. Благо полы тёплые. Выждав пару минут, Игорь встаёт следом. Подбирает чужие тапочки, берёт горшок и запихивает в карман пижамных штанов несколько конфет - идёт знакомиться. Птица всё там же. Сидит на полу на коленях, гладит растение и не замечает Игоря до самого последнего момента. А заметив, подскакивает, как пружина, и явно готовится грудью лечь на защиту своих богатств. - Тебе, от нас с Серёгой. И не прячься ты так больше, не кусаемся ведь. И тапки надень. Тут пол холодный. Птица - сова. Головой вертит, таращится круглыми жёлтыми глазами то на горшок с розовой драгоценностью в руках, то на сонного Игоря, то на тапки, будь они трижды неладны. Переосмысливает что-то. Моргает медленно-медленно. Осознать что-то пытается. Да не выходит, наверное. Игорь ухмыляется и решает добить контрольным. Прямо в голову. Разворачивает конфету и, стараясь не обращать внимание на то, как Птица отшатывается, засовывает её в приоткрытый рот. - Давай заканчивай здесь и спать. Серёге с утра опять на какую-то встречу. Он разворачивается и, только дойдя до дверей, слышит тихое и неуверенное "Спасибо".