У Блум началась тридцать седьмая неделя беременности, она прекрасно понимала, что уже через несколько дней могут начаться роды, а может быть и нет. Тут быть уверенным нельзя было на сто процентов. Девушке становилось всё тяжелее и тяжелее. Многие вещи без помощи мужа уже было просто невозможно сделать. Поэтому Валтор всегда бежал на зов супруги. Часто её начали беспокоить толчки малышей, которые с каждым разом были всё более активны, это уже становилось невозможно терпеть. Спокойные часы уже были не так часты, а ведь дети ещё не появились на свет.
Сегодня утром миссис Офхоль проснулась ближе к обеду. Чувствовалась какая-то лёгкость, руки коснулись живота, нежно погладив. Оставалось совсем немного, но эти дни тянулись бесконечно. Блум уже устала от беременности, она даже не думала, что такое может быть. Девушка услышала шаги, а потом повернула голову в сторону. Валтор вошёл в спальню, на нём были чёрная футболка и чёрные штаны. Он подошёл к кровати и сел на край. На его губах была улыбка, когда посмотрел на супругу.
— Доброе утро, милая, — сказал Валтор, а потом прикоснулся к животы, — Малыши.
— Думаю, что они спят, так как слишком тихо, — произнесла Блум, — Так есть хочется.
— Завтрак тебя ждёт на столе, — после этого мафиози наклонился к супруге и поцеловал в висок, — Овсяная каша с орехами и изюмом.
— Отлично, идём есть, — сказала девушка и подала мужу руку, чтобы тот помог ей подняться.
Омега надела свободный сарафан лилового цвета. Спуск по лестнице тоже давался теперь не так просто, он был медленный. Иногда даже Блум боялась упасть, поэтому специально тормозила. Но сейчас её за талию и за руку держал альфа, который внимательно смотрел на девушку. Он знал, что приближение родов уже скоро, также Палладиум ему сообщил, что те могут начаться раньше, так как двойня всегда рождалась раньше положенного срока. Последнее УЗИ показало, что всё хорошо с развитием малышей, а также всё в порядке с их положением. Так что камень с души у будущих родителей упал.
Валтор не столько ел, сколько смотрел на свою жену, наслаждаясь картиной перед собой. Вчера Блум жаловалась ему по поводу того, что она похожа на огромный шар, чуть ли не плача по этому поводу. Мужчина понимал, что ей было тяжело последний месяц. Дети стали активны, а их толчки в некоторые моменты ощущались болезненно, так как места им обоим уже не хватало. Альфа уже не мог представить своей жизни без омеги, а тем более сейчас, когда скоро она подарит ему его крохотных частичек. Ему даже не верилось, что когда-то всего один вид этой девушки заставил мафиози принять решение о том, что это принадлежит ему. И он был абсолютно прав. Мистер Офхоль погрузился в свои мысли глубоко, что не заметил, как Блум уже всё съела и встала из-за стола. Валтора отвлёк звук тарелок, которые прозвенели в тот момент, когда миссис Офхоль поставила одну на одну.
— О чём ты задумался? — спросила она, когда Валтор встал со своего места.
— Да так, ничего серьёзного, — отмахнулся мужчина и встал со стула.
Потом он подошёл к жене, которая убирала тарелки в посудомоечную машину. Его руки обняли, нежно затем поглаживая по животу, а через мгновение он почувствовал толчок, который давно уже стал более чётко ощущаться, по сравнению с другим месяцами. Девушка выдохнула и закрыла глаза. На губах у альфы появилась улыбка, и хотя в его глазах можно было чётко увидеть радость, в них также горело беспокойство за супругу. Да, ему прекрасно было известно, что так должно быть, что последние недели самые тяжёлые, а впереди ещё схватки и роды. И с каждым мигом приближения этих моментов, нервы шалили всё сильнее и сильнее. Мистер Офхоль переживал больше точно, чем его супруга. Если бы у него была возможно, то он бы и на родах присутствовал, если бы позволила Блум, а она не хотела. А Палладиум стоял на условиях матери, которые та ставила перед ним. Омега хотела и была счастлива, когда мафиози сообщил, что он думал быть на родах. Но страхи и убеждения, которые летали в обществе были сильнее. Часто ведь слышно было, что если мужчина увидит процесс появления на свет детей, то потом он не сможет спокойно смотреть на жену и прикасаться, да и вообще быть с ней. И девушка этого боялась. Вначале, Валтор был недоволен тем, что омега приняла такое решение, но давить не стал на неё. Однако, несмотря на это, миссис Офхоль хотела, чтобы супруг был рядом, поэтому он будет за дверьми родильного зала.
— Чем сегодня хочешь заняться? — спросил мужчина, оставляя лёгкий поцелуй на шее.
— Ну, надо проверить сумку для роддома, — сказала Блум и развернулся лицом к мужу, упираясь руками в грудь того. Фраза, которую произнесла омега, заставила того закатить глаза.
— Милая, мы ведь это делали вчера и позавчера тоже, между прочим. Ты же знаешь, что мы всё собрали.
— Да, я просто волнуюсь, а вдруг мы что-то не возьмём, — сказала она и улыбнулась.
Валтор не мог не улыбнуться в ответ. Его это забавляло в какой-то степени. Блум захотела посидеть, а следом за ней шёл альфа, которого та вела за собой, держа за руку. Девушка села на диван, в напротив неё занял место мистер Офхоль.
— Валтор, я хотела обсудить с тобой очень важную тему.
— Я тебя внимательно слушаю, омежка, — и сказал мужчина и обнял супругу, положив одну руку на живот.
— Я хотела поговорить о крёстных для малышей. Огрона и Гантлоса ты же точно хотел бы видеть.
— Разумеется, милая, — кивнул он.
— А я хочу, чтобы в их ряду была и Стелла, а ещё я подумала о Мирте. Почему бы нет.
— Мирта? Неожиданный выбор. Почему её?
— Ну, когда-то она мне помогла, плюс, в какой-то момент мы общались, да и она помогла организовывать нашу свадьбу. Так что, можно сказать, близкий нам человек. Ну, и тут тоже есть свои плюсы, её ждёт большое будущее в плане карьеры, почему бы не расширять связи, — стала приводить свои доводы Блум.
Сначала омега хотела предложить эту роль Флоре, но потом поняла, что это как-то бессмысленно. Валтор и Огрон договорились крестить первенцев друг друга. Марион намекнула о том, что хорошо бы, если бы она предложила роль крестной Дафне, но эту идею девушка отбросила сразу. Да и мистер Офхоль восторга не испытал бы, услышав это.
— Раз ты так хочешь, то хорошо. Я против ничего не имею, — сказал он и вовлёк миссис Офхоль в поцелуй.
Малыши проявили активность, которая осталась болью в теле Блум. Она разорвала поцелуй, схватилась за бок, куда пришёлся невинный детский удар. С её губ сорвался стон.
— Что? — обеспокоенно спросил альфа.
— Больно, я уже устала это терпеть. А это только утро, а ты же знаешь, что они активны ближе к вечеру.
Помимо боли, которую испытывала Блум, стояло отметить, что её гормоны шалили. Вот и сейчас на глазах скопилась влага, но точно не из-за физических ощущений.
— Я знаю, милая, — сказал мужчина и обнял жену. Ему было неприятно от того, что он не мог ничего сделать, чтобы его омега не испытывала всего этого.
В тёмной душе Валтора всё переворачивалось, стояло только увидеть эти небесные глаза. Самый жестокий и опасный человек не мог вынести страданий кого-то, это звучало, как какой-то анекдот. Но дело было в том, что эти мучения испытывала его омега, его любимая жена, самый дорогой человек в его жизни. Альфа внутри метался из угла в угол от безысходности и какой-то вины, ведь он причастен был к этому процессу главным образом. Единственное, что мог делать мафиози это крепко обнимать Блум, прижимать себе и говорить детям, чтобы они прекратили издеваться над мамой. И эти действия вызвали всегда на губах у омеги улыбку, а в душе раздался радостный трепет. А что говорить по поводу тренировочных схваток, которыми природа одарила уже девушку. Вот этот момент был тяжелее всего не для миссис Офхоль, а её супруга, который паниковал сильнее.
— Кажется, они успокоились, — выдохнула Блум, — И мне нужно в туалет опять.
И так происходило каждый раз, давление усилилось на все внутренние органы, даже было сложно сказать, какой из них страдал больше всех. Ещё омегу безумно беспокоила поясница, а на втором месте шли отёки на ногах. Плюс, появились растяжки, которые добавили свою лепту в состояние омеги.
Дальше было всё спокойно, малыши перестали докучать маме, что бывало довольно редко. Блум ощущало какое-то смятение в душе, которое тянулось уже третий день. Девушка сидела перед телевизором. Она нежно гладила живот, понимая, что нужно насладиться спокойствием, которое ей дают дети. Плюс, начало странно тянуть с пояснице и по бокам. Валтор в это время сидел в кабинете, так как ему нужно было срочно посмотреть какой-то договор. Омега чувствовала, что никаких изменения не ощущает, а где-то через полчаса низ живота стал тянуть всё сильнее, а также появились боль, которая была частым гостем, ведь тренировочные схватки теперь отличались по количеству от тех, что были месяц назад. Но всё прошло, и девушка успокоилась. Но вот через двадцать минут всё опять повторилось, а потом еще раз. Вот тут Блум стало страшно, а еще страшнее, когда снова наступила боль. В голове сложился пазл того, что с ней сейчас происходило. Она рожала.
Вот тут пришла паника. Омега не была к этому готова сегодня, сейчас. Сердце забилось чаще, страх начал сковывать всё тело. Все знания вылетели из головы прочь, поэтому девушка просто не поняла сейчас, что ей надо делать. Между схватками было еще продолжительное количество времени, но только миссис Офхоль перестала это понимать, как и то, что прямо сейчас нужно позвать мужа. Эта мысль пришла ей в голову, когда тело пробила очередная волна ужасных ощущений. В это время альфа сам спустился вниз и увидел свою супругу, у которой глаза имели странный вид. Она держалась за живот руками и часто дышала.
— Блум, что такое? — быстро оказался Валтор рядом с женой.
— Я, кажется, рожаю, — сказала она и улыбнулась. Вот только это было всё сделано с истерической манерой.
Мужчина сглотнул, мысли резко завертелись в голове, но не так сильно, как у его омеги. Мафиози не собирался ждать и чего-то тянуть, все равно палата в больнице проплачена, и так дежурят врачи, которые всегда наготове. Сумка была закинута в машину, а потом Валтор помог дойти до автомобиля супруге, которая из-за нервов перестала ясно думать. Одно ведь дело, когда ты просто ждёшь этого момента, готовишься к нему, а другое, когда он наступает и происходит прямо сейчас. Альфа связался с Палладиумом, а потом повёз супругу в больницу.
Только уже там Блум до конца осознала тот факт, что она рожала. Раскрытия было небольшое, времени прошло мало, а впереди его еще должно быть много. Девушке дали вещи, в которые она была одета через пару минут. Мистер Стрег давал указания, Валтор в это время был рядом с женой. Всё шло в таком же ритме, боль, напряжение, боль, напряжение. Девушка не считала часов и минут, ей казалось, что время капает как вязкая субстанция, безумно медленно. Это делал мистер Офхоль, которому Палладиум сказал, что надо делать. Так прошло шесть часов, в концу последнего боль у Блум стала уже невыносимой, ей казалось, что её резали внутри, а это не прекращалось, даже в тот момент, когда схватка проходила, она только уменьшалась. Девушка уже не ходила по палате, как было сначала, а лежала, сжимая руку Валтора со всей силы, пытаясь передать те ощущения, которые она испытывала. Омега не знала куда себя деть, она молилась, просила, чтобы это всё закончилось, пыталась говорить с мужем, насколько это было возможным. Так прошло почти еще три часа, а потом роды. Боль, мольба, отчаяние, бессилие, терпение и внутренняя сила, которая позволяла не отключаться, слушать Палладиума, выполнять то, что надо, несмотря на адские ощущения и бессилие.
***
Валтор сидел в коридоре, сжимая волосы, а иногда шагая туда сюда. Прошёл час, который для того тянулся еще медленнее, чем то время, которое он был со своей омегой. В груди бушевало пламя, сметавшее на своём пути всё, оставляя только пепел. Альфа не мог быть спокоен, его супруга страдала, мучилась, а сейчас он даже не был с ней рядом. Блум так сжимала его руку, что боль проходила не по ней, а по сердцу. Да, мафиози понимал, что это естественный процесс, через него проходят женщины, платя огромную цену за появление на свет маленьких сокровищ. Но сейчас в голове у мистера Офхоль были не логика и здравый смысл, а чувства, от которых хотело лезть на стену. Вот очередной раз, когда мужчина совершал сто пятидесятый небольшой круг и продолжал молиться всем богам, появился Палладиум. Валтор быстро развернулся и подошёл нему.
— Поздравляю, папаша, — улыбнулся он, — Мальчик сорок шесть сантиметров, две четыреста и девочка сорок два сантиметра, две сто.
В груди альфы всё начало взрываться, наконец, всё завершилось, всё закончилось.
— А…
— Здоровые и красивые. С Блум всё хорошо.
Камень сорвался с души, который там весел, точно колокол. Теперь можно было дышать свободно, двигаться и чувствовать не боль и переживания, а спокойствие и радость.
— Grazie a Dio, — всё, что мог сказать мафиози.
— Выдыхай, — сказал мистер Стрег и ударил друга по плечу. Тело того было напряжённо до такой степени, что можно его было смело сравнивать со стеной, — Всё, Блум родила, отмирай, ты теперь папа.
— Да, я знаю.
— Тебя только на три слова хватает, я понял, — посмеялся доктор.
У Валтора, действительно, был шок, только он сам этого не понимал. Но по нему это было видно. И нужно было видеть медленное отхождение от него: расслабление, улыбка, нормальная речь и объятия альфа, ведь теперь мистер Стрег поздравлял мафиози как друг.
— Я хочу увидеть Блум и малышей.
— Через полчаса я разрешу тебе их посетить.
— Издеваешься, я тут ждал… А сколько я ждал? — Валтор только сейчас осознал, что в какой-то момент он потерял счёт времени, — Короче, это неважно. И сейчас ты…
— Мне ты нравился больше, когда мог только три слова говорить, — выдохнул альфа, — Блум нужно отдохнуть ещё, а детям сделать все процедуры, а тебя есть время обрадовать родителей о том, что они стали бабушками и дедушками. Всё, я пошёл.
Палладиум быстро ушёл, чтобы дальше не слушать альфу, который бы сейчас нашёл миллион поводов и аргументов, чтобы тот его ему разрешил пройти к супруге. Поэтому вскоре Валтор остался один, расслаблено прислонившись к стене с улыбкой на губах.
***
Блум уже была в палате, её сюда перевели через час после родов. С одной стороны, это была самая мучительная ночь в её жизни, с другой, самая радостная. Она уже смутно помнила весь процесс, его на самом деле, хотелось забыть. Но когда раздался первый крик, тот тут словно весь мир перевернулся. А когда она увидела своего малыша, почувствовала, как он лежал у неё на груди, то омеге было все равно на боль, на несколько часов схваток. Такой кроха, совсем маленький, её сынок. Она помнила, как Палладиум пошутил о том, что даже сейчас гены Офхоль пошли в ход, первым родился мальчик. Крохотное чудо придало ей сил, чтобы через двенадцать минут на свет появилась её красавица. Блум помнила, что у её дочери были редкие рыжие волосики. Потом девушка потеряла сознание на десять минут, как сказал альфа. Далее ожидание, сон, а сейчас омеге принесли её малышей. Они будут в палате вместе с ней, все анализы выполнили, а сейчас миссис Офхоль будет их кормить. Это было волнительно и трепетно, а еще и страшно. Они ведь были такими маленькими, что их было держать напряжённо. Блум помогала медсестра, объясняя и показывая как надо. Проблем никаких, к счастью, не было. Омега с умиление и радостью в глазах смотрела на детей, как они мило морщили носики и двигали ручками. Малышей положили в кроватки, которые стояли рядом с кроватью Блум, она могла спокойно за ними наблюдать и любоваться. Девушка игнорировала слабость, которая была в теле и небольшую боль внизу живота.
Большая улыбка на губах миссис Офхоль появилась, когда вошёл Валтор, на нём был одноразовый медицинский халат. Сначала его взгляд выражал какое-то недовольство, но как только он увидел супругу, то вмиг изменился. Наполнился счастьем и любовью. Ещё бы Валтор не был не доволен, ведь вместо тридцати минут ему пришлось ждать полтора часа. Палладиума спасло только то, что он следил за Блум и малышами. Альфа подошёл к жене и поцеловал, вдыхая родной запах и наслаждаясь тем, что с ней всё хорошо. Мистер Офхоль обнял супругу и наклонился ближе.
— Спасибо, омежка, — прошептал он ей на ухо.
— Хочешь посмотреть на малышей? — Блум перевела взгляд на кроватки, где спали дети.
Это был глупый вопрос, мужчина ради этого и пришёл сюда. Мысль о том, что он уже отец, никак не могла полностью улечься в голове. Мистер Офхоль встал с края кровати и медленно подошёл к кроваткам. Перед его взглядом представили два его маленьких чуда, такие крохотные, одетые в распашонки белого цвета, чепчики, плюс, младенцы были свободно запеленованы. Желание взять их на руки росло, что мужчина и сделал, медленно и осторожно.
— Валтор, дай мне, — сказала девушка, выставив руки вперёд. Ей нельзя было ещё вставать, но ощутить малышей ближе к себе, хотелось очень и очень сильно.
Мафиози внимательно смотрел на младенца, которого держал на руках. Это был его сын, у которого был его носик, губы. От папы он унаследовал многое во внешности, Валтор это видел уже сейчас.
— Элай, il mio erede, il mio tesoro. Сынок, — сказал мужчина, на его губах была гордая и радостная улыбка, глаза горели счастьем, — Он на меня похож, даже улыбается также, как я.
Блум не могла не улыбаться этой картине. Мафиози поцеловал сына в лоб, а потом развернулся к жене.
— Придерживай головку, — произнёс альфа, передавая ребёнка на руки омеге.
— Да, я держу, — сказала девушка, беря сына. Он, действительно, был похож больше на своего отца, чем на маму, — Палладиум сказал, как только Элай родился, что гены Офхоль тут пляшут.
Валтор развернулся к дочери, которую тоже взял на руки. Его драгоценность, маленькая принцесса и папина дочка. Мужчина сел на край кровати, рядом с женой, чтобы они могли вместе любоваться своими детьми.
— У Эверли твой носик, она его морщит даже также, как ты, — с улыбкой произнёс мистер Офхоль, — Папина принцесса.
Словно в подтверждение этих слов, малышка закряхтела, что не могло не вызвать огонь радости в глазах молодых родителей.
— Похоже, что Эверли с этим согласна, — сказала омега, — Они такие крохи, мои маленькие красивые.
— Я люблю тебя, омежка, — сказал мужчина, — И наших детей.
— Ты рассказал родителям? — спросила омега, поправляя на голове Элая чепчик.
— Нет, пока ещё нет, — ответил Валтор, смотря на дочь.
— Им нужно рассказать. И… Ты помнишь, что собирался сделать?
Валтор выдохнул и закатил глаза. Сейчас ему не хотелось никому звонить или думать о ком-то, только быть рядом с женой, сыном и дочерью. Он пробыл с омегой где-то полтора часа, до тех пор, пока Палладиум не выгнал молодого отца из палаты. Только потом мужчина сообщил радостную новость отцу и матери Блум.
***
Блум с двойняшками выписали на седьмой день. За это время девушка больше погрузилась в материнство, так как уход за детьми старалась выполнять сама, конечно, вначале под присмотром медсестёр и врачей. На выходе из роддома её ждал супруг с цветами, приехали родители, Даркар, Стелла. Огрон и Флора планировали быть, но не смогли по своим причинам. Все были одеты нарядно, у каждого на губах была улыбка. Каждый ринулся поздравлять Блум и Валтора, стараясь посмотреть на малышей. Было шумно, и атмосфера царила огнями счастья. Потом все, кроме Стеллы, поехали домой к молодой чете Офхоль.
Блум и Валтор сразу же отправились с детьми в детскую, чтобы их переодеть. Затем к ним пришла Марион, которая перед этим дала указания мужчинам, чтобы те подготовили последние штрихи на праздничном столе, а сама женщина отправилась посмотреть на внуков в полном объёме. Она не могла отметить, что каждый ребёнок морщил носик, точно как миссис Офхоль в детстве. Она взяла на руки Эверли, говоря о том, что она настоящая красавица. Тут подошли и старшие альфы, Даркар первый успел взять Элая, он не говорил на кого тот был больше похож, ясно было всем.
— Мне интересно, а кто имя нашему красавчику выбирал? — спросил он у четы Офхоль.
— Я, — ответила девушка, — А Валтор дочке.
— Хм, — улыбнулся он, — Сильное имя, possa essere forte come il suo antenato.
После этого он поцеловал внука и отдал Элая матери, которая стала укладывать того в кроватку. Эверли Валтор быстро забрал из рук дедушек, так как малышке стояло отдохнуть от шума. Альфы вышли из детской, чтобы Блум могла спокойно уложить близнецов, а с ней решила остаться Марион. Орителу кто-то позвонил по вопросу бизнеса, поэтому тот ненадолго оставил своих родственников.
Валтор сел на диван рядом с отцом. Даркар снял с пальца перстень и протянул его сыну. Это было фамильное серебряное украшение с чёрным камнем, а если посмотреть на обратной стороне, то там была выгравировано «Vinci e distruggi».
— Теперь он твой, — сказал старший мистер Офхоль, — У тебя родились сын и дочь, так что теперь ты вправе его носить.
Мафиози взял украшение и надел на средний палец правой руки. Он знал, что этот перстень передаётся от отца к сыну, но вот условия не знал.
— Спасибо, — сказал мужчина, а потом наступила небольшая пауза, — Я хотел с тобой поговорить.
— О чём?
— Ссылка Белладонны закончилась, я разрешаю ей вернуться обратно и жить прежней жизнью. Но она не должна приближаться никак ко мне, Блум и нашим детям. Видеть её я не желаю.
— Это частичное прощение? — удивился альфа, ведь он был уверен, что Валтор вряд ли примет такое решение когда-нибудь, скорее всего, тут вмешалась Блум.
— Простить её вряд ли получится когда-нибудь, тебя мучить не хочу, — улыбнулся Валтор, стараясь не думать о прошлом, ведь сегодня был прекрасный день.
Какое-то время родственники провели за праздничным столом, а через несколько часов гости разъехались, оставляя молодых родителей с детьми. Выполнив все положенные процедуры, Валтор и Блум уложили дочь и сына спать. Они решили поставить ещё одну кроватку для них в своей спальне, чтобы можно было постоянно следить за малышами, особенно по ночам. Омега не могла спросить по поводу реакции Даркара на имя Элая, как оказалось позже, так звали первого мафиози, который, как выразился мистер Офхоль: «Всех поставил на колени».
Теперь в жизни супругов Офхоль наступила новая глава, которая будет прекраснее всех, ведь тут есть два сокровища, которые родители будут оберегать, любить и заботиться. Всё изменилось, поменялось, их дом наполнился детским плачем и иной атмосферой счастья, что заставляло сердца биться в другом режиме.
КОНЕЦ
