Собственник

      — Что случилось?       Аомине опустил взгляд вниз, где на корточках сидел Кагами и смотрел ценники на молоко.       — В смысле?       — Ты весь какой-то взвинченный.       — Да так. Настроение плохое.       Форвард Сейрин лишь закатил глаза и вернулся к своему изначальному занятию, обдумывая, чтобы приготовить на ужин. Обойдя все нужные отделы парни вышли из супермаркета и направились в сторону дома.       Выйдя из душного магазина Аомине наконец-то мог облегчëнно выдохнуть. На протяжении всего того времени, что они провели в душном помещении, Аомине заметил как один парень частенько сталкивался с Кагами у отделов. Его не посещала мысль, что парень просто-напросто пришёл за покупками, ведь продукты были банальными и покупали их люди каждый день. Каждый взгляд, пущенный в сторону Кагами, Аомине расценивал как личное оскорбление.       «Он что не видел, что я стою рядом?», — размышлял Аомине идя нога в ногу с Кагами.       Стоя в отделе с мясом Аомине, по просьбе Кагами, отошëл за второй корзинкой, а когда вернулся, увидел как эта шалупень «заигрывает» с его Кагами.       — Всë хорошо, можете не переживать… О Дайки, — улыбался тому Кагами, но заметив краем глаза Аомине обратился к тому. — Давай возьмëм курочку?       — Ага, — не отводя от «шалупени» взгляда, сказал Аомине. — Бери, что хочешь.       — П-простите меня ещё раз, — промямлил юноша и уже собирался уходить, как мощная рука Аомине остановила его, сжимая плечо.       — Ты ему что-то сделал? — скривив губы в недобром оскале, спросил Аомине, мысленно уже убивая парня.       — Й… Я-я…       — Дайки успокойся. Это просто недоразумение. Мы уже всë решили, — перехватив руку форварда Тоо, Кагами подтянул к себе того, а после мило улыбнулся пареньку. — Я уже сказал, что всë хорошо. Всего хорошего.       — Хорошего, — только и успел сказать паренëк и быстро ретировался из поля зрения парней.       «Что он сделал с моим Тайгой?»       — Ничего, что могло заставить тебя его убить, — спокойно произнëс Кагами, заворачивая за знакомый угол откуда уже виднелась крыша его дом.       — Я опять сказал это в слух?       — Ага. И я тебя полностью вверяю, что моей жизни ничего не угрожает и ты можешь спокойно выдохнуть.       — Да я само спокойствие!       Остановившись, Кагами посмотрел на Аомине, где после просто подошëл и сунул руку в карман ветровки форварда Тоо, сплетая их пальцы. Сначала Аомине опешил, ведь знал, что Кагами не любит выставлять их отношения на показ.       Нет, он не стеснялся Аомине. Все в команде Сейрин, да и не только они, знали что парни встречаются.       По началу все лишь опасливо переглядывались и не решались идти в одиночку по пустым коридорам, боясь что наткнутся на двух форвардов, которые будут зажимать друг дружку по углам, но увы. С момента как парни начали встречаться ещё ни одна живая душа не видела, как парни целовались или хотя бы обнимались. Для всех они как были двумя придурками живущими только одним баскетболом, такими же и остались.       На улице и в общественных местах было также. Со стороны они вели себя, как два лучших друга просто гуляющих по улице, но не более. Люди, конечно, и так косились на них, поскольку парни порой вели себя уж слишком громко, привлекая не нужное внимание. Точнее, привлекал внимание Кагами, который разгорался, как соломенный домик, стоит Аомине начать его подтрунивать. Последний смеялся, а Кагами с этого только больше злился. Но стоило двери в квартиру Кагами закрыться за парнями, как Аомине забывал про всех на свете и мог насладиться обществом своего возлюбленного. Кагами принимал ласку, но постоянно кусал Аомине за губу, как бы напоминая, что он зол и одними поцелуями тут дело не обойдëтся. Собственно Аомине и не возражал.       Но также было ещё одно «но».       Кагами не проявлял инициативу первым. За штурвалом их «корабля» всегда стоял Аомине. Сейчас же действия Кагами были, как гром среди ясного неба.       Подушечки пальцев приятно поглаживали руку Аомине, а немного отросшие ноготки щекотали кожу, заставляя мурашками пройтись по всему телу.       Сжав горячую ладонь посильнее, Аомине довольно поднял голову и быстрее зашагал вперëд, не скрывая довольной улыбки.

***

      Аомине уже минут двадцать стоял у окна и грыз ноготь на большом пальце. Наступающие тучи лишь больше соответствовали «бури» внутри Аомине.       Кагами два часа назад ушёл в магазин, за порошком, и до сих пор не вернулся. От нужного магазина до дома идти минут двадцать, плюс минут десять в магазине и двадцать на обратный путь. Аомине хотел пойти с ним, поскольку знал, что за Кагами нужен глаз да глаз, но недовольный взгляд из-за опущенной чëлки заставил Аомине остаться дома.       Кагами личность притягательная. Будто подсолнухи к солнцу, люди тянутся к нему заряжаясь его хорошим настроением. Его хмурый вид лишь блеклая оболочка за которой хранится яркий бриллиант без огранки, что не передать в карат. И Аомине счастлив, что такое «сокровище» досталось ему, но вот только делиться с кем-то им он не намерен.       Поэтому Аомине, как надзорный, выглядывал Кагами в окно, нервно сжимая телефон. Этот придурок ушёл и не взял телефон, а Аомине теперь сходил с ума и думал, где он опять потерялся.       — Украли мрази, — вслух озвучил крутящуюся мысль в голове Аомине.       Для форварда Тоо думать о таком было нормально, но до конца сойти с ума ему не дала тëмно-красная макушка появившаяся из-за поворота. Словно гора с плеч упала и дышать стало легче. Вот он. Живой и здоровый. С целыми руками и ногами идëт домой к Аомине, лишь прижимая салфетку к брови.       Резко растворив окно, Аомине, чуть не выпав из него, на весь двор разорался:       — Аре? Какого хуя?       Бедный Кагами аж подпрыгнул от неожиданности, сжимая пакет с порошком покрепче. Испуганно подняв глаза куда-то вверх, Кагами наткнулся на злой взгляд Аомине и выдохнул. Всего лишь сам Сатана проснулся.       — Ты чего разорался на весь двор? Я чуть кони от страха не двинул, — крикнул тому форвард Сейрин, косясь на вмиг притихших детей на детской площадке.       — Я спрашиваю что с физиономией, придурок?       — Ничего. Я родился таким.       — Каким?       — Красавчиком, — ухмыльнулся Кагами и зашëл в подъезд.       — Тьфу… Я это и без твоих соплей знаю, — гаркнул Аомине, больше для себя, идя в коридор, где уже гремел ключами «красавчик».       Выйдя в коридор Аомине подошëл к Кагами и стал рассматривать его лицо.       — Так чего ты разорался-то?       — Тебя долго не было.       — А… Ну, я немного в очереди в магазине постоял, вот и долго так ход… Ты чего делаешь?       Опасения Аомине подтвердились. Салфетки ему не померещились и у Кагами действительно была разбита бровь, которую тот тщательно прятал за чëлкой. Приблизившись в плотную к парню, Аомине одной рукой поднял чëлку, а другой придвинул к себе лицо Кагами поближе.       — А это видимо боевые ранения. Небось за порошок с кем-то подрался?       — Это ещё с утра, — отворачиваясь, пробубнил Кагами. — В ванной ударился. Ничего сверхъестественного тут нет.       — Ага, конечно. Ты меня за дурака не держи. С утра ты был «чистым» и когда уходил тоже нечего не было, так что не хер мне тут рамен на уши вешать. Говори, что за бессмертная мразь это сделала, и я обещаю, он уйдëт в мир иной быстро, но болезненно.       — Да всë нормально. Просто случайно дверцей от холодильника в магазине прилетело.       — Просто случайно я его сейчас кастрирую!       — Дайки, успокойся! — «вскипел чайник» по имени Кагами Тайга. — Да, меня ударили дверцей холодильника. Да я задержал из-за того, что решил пройтись и купить тебе что-нибудь вкусненького. Да, я та блядь который вечно всë делает по-своему и тебя не слушается! Да, я сам во всëм виноват! — закончил свою гневную тираду форвард Сейрин и оттолкнув застывшего Аомине, прошёл на кухню.       Аомине стоял в полном ахуе. Да, он был зол, но точно не на Кагами. Он не злился на то, что он задержался, а наоборот ему даже стало приятно, что Кагами решил купить ему что-то вкусненькое. Да, он злился, но не на Кагами, а на себя.       Опять чувство собственничества взяло над ним «вверх», из-за чего они снова поругались. Подобное было частым явлением, потому Кагами особо не злился, а вовремя пытался остановить Аомине от кровопролития. Но и у него есть пределы. Вечно чувствовать себя неприкасаемой «принцессой» форвард Сейрин не собирался. Он тоже человек, и с ним тоже может что-то случиться, а злиться и обвинять всех и вся за это было по крайней мере глупо.       Немного успокоившись, Аомине шумно выдохнул и пошëл на кухню, откуда доносился приятный аромат чего-то съестного.       Кагами стоял спиной к Аомине и обжаривал рыбку в сковороде. «Как всегда восхитительный запах», — подумал Аомине и подошëл к Кагами, обнимая того за торс и положил голову на плечо. От него веяло запахом масла, а на ткани виднелись маленькие капли. Видимо, дождь всë же пошел.       — Малыш, прости меня, — первым заговорил Аомине.       — Тебе не за что просить прощения. Это мне надо извиниться за то, что вспылил, прости, — закусив губу, сказал Кагами.       Аомине лишь сильнее прижался к Кагами, зарываясь носом в его волосы пахнущие спелой вишней.       — Ты не блядь.       — А?       Выключив плиту Кагами повернулся в руках Аомине, встречаясь с синевой любимых глаз.       — Ты не блядь. Все те, кто смели на тебя посмотреть или, о боги, прикоснуться, бляди.       — Ты опять завëл эту шарманку? Я же уже гово…       — Да! Да. Я постоянно буду это повторять, потому что ты мой и только мой. Никому нельзя и пальцем тебя трогать, если конечно хотят с ними добраться в целости домой.       — Дайки…       — Ведь, только так я смогу удержать тебя рядом.       Повисла неловкая пауза.       Они никогда не говорили друг другу, что любят друг друга или дорожат друг другом. Всë это проявлялось в простых действиях, которые парни совершали каждый день. Заботливый Кагами, который лучше заживо сгорит, но никогда не скажет, что любит. Аомине который просто не умеет по другому, да и жить теперь уже без Кагами никак. Он зависим от него. От его готовки. От его заботы. От его присутствия. Он не может без Кагами.       Кагами не может без него.       Слова, что громом поразили форварда Сейрин, были красноречивее любых признаний в любви. Кровь в жилах моментально застыла, дышать стало труднее, а на глазах появились предательские слëзы.       Пока Аомине застыл в немом шоке, Кагами обхватил его шею руками и спрятал лицо, утыкаясь носом в шею Аомине. Приятно и хорошо. Нет. Он не хочет и на метр отходить от Аомине.       — Тай…       — Люблю тебя я. Я буду всегда, я обещаю, всегда буду р-рядом, — прорычал Кагами последнее слово, давая волю эмоциям.       И его обняли в ответ.       Сжали в объятьях так, что позвонки захрустели. Так сильно, что воздуха в груди не осталось. Так что Кагами сильнее сжал футболку на плечах Аомине.       Хотелось стоять так вечно. Слушать бешеный стук сердца Аомине. Его вмиг сбившее дыхание.       Чувствовать как тебя сжимают, как тряпичную куклу, в руках. Чувствовать как слëзы текут по щекам, а вытереть мокрые дорожки лень. Чувствовать как время остановилось, давая насладиться волшебным моментов неизвестности.       — Тайга, — тихо позвал форварда Сейрин Аомине.       — М-м?       — Я тебя когда-нибудь прибью.       Синие глаза мелькнули перед носом Кагами, а в следующее мгновение его затянули в поцелуй.       Сразу стало тепло и приятно. Юркий язычок прошëлся по нëбу Кагами и тот не смог сдержать стона. В отместку проведя языком по ряду ровных, белоснежных зубов Кагами не сильно куснул Аомине за верхнюю губу и отстранился. Температура в комнате накалялась, а кровь в голову резкими, пульсирующими движениями стала поступать стремительней.       — Как же ты это делаешь?       — Что именно? — спросил Кагами, кладя голову обратно на плечо Аомине.       — Заставляешь моë сердце выпрыгивать из груди каждый, чëртов, раз.       — Даже не знаю, — сказал Кагами и провëл язычком по изгибу шеи вверх, поцеловав за ухом. — Лично мне хватает лишь взгляд поднять на тебя.       — Тц… Дьявол, — только и успел сказать Аомине, как по губам прошёлся чужой язык.       Перед глазами в момент всë перемешалось, а желание разложить Кагами прям на кухонном столе росло с геометрической прогрессией.       Собственно Аомине всегда слушался своего внутреннего зверя.       Той заминки, что возникла между ними, хватило на то, чтобы Аомине вцепился зверским поцелуем в чужие губы и одним лëгким движением повалил на стол.Не теряя времени Аомине стал покрывать поцелуями чужую ключицу, одной рукой подхватив под бедро.       — Дайки…       — Обожаю тебя.       И он не врал.       Помимо готовки и бешеных игр в баскетбол Аомине, просто до звëзд перед глазами, обожал секс с Кагами. Сначала нежные прикосновения к телу, которые плавно перетекали в более нетерпеливые полу-укусы полу-поцелуи. Потом, когда уже от желания тело готово было пойти по швам, начиналась целая игра за доминирование. Одеяла, подушки, вещи на кровати, всë летело на пол. Оставались лишь голые простыни, по которым, из угла в угол, катались два разгоряченных тела, что боролись за право лидерства.       Как два диких животных, что не могут поделить территорию, парни применяли друг против друга любые уловки. После парочки таких уловок Аомине был несколько раз на грани уступить Кагами. Настолько тот виртуозно владел своим языком, Аомине не мог передать словами. Каждый раз он словно попадал в рай. Настолько было хорошо, что затуманенный мозг работал очень плохо.Но как бы его не ублажали, Аомине знал, что полностью в этот омут заходить нельзя. Поскольку за глазами, что смотрят на него с обожанием, на самом деле спрятан дьявол, который так и ждëт момента, чтобы утопить в реках похоти. Но Аомине вовремя отдëргивал себя и сам «топил» Кагами в этих реках, оставляя на животе и тазовых косточках алые засосы, а стены содрогаться от восхитительных стонов. Собственно и сам Аомине от них балдел, как кот объевшийся сметаной.       — Да-айки-и… — просипел Кагами, сжимая скатерть в руках.       Аомине его даже не слушал. Чужие, но в то же время самые родные, плечи сейчас были куда интереснее, поэтому Аомине не давал отчëта в своих действиях, нагло обходя языком каждый сантиметр тела.       Он не собирается отпускать его. Ни на миг, ни на минуту, ни на год. Никогда. Всегда рядом и только рядом. Так как любит Аомине. Так, как любит его Аомине. — И я люблю тебя, малыш, — прорычал Аомине, наслаждаясь ошалевшим блеском любимых глаз.