Так уж вышло (может, звезды сошлись, а может, просто Фрейд был прав), что я гей, уже двадцать лет как. Тут можете сочувствующе вынимать платки, чтобы вытирать горькие слёзы, однако, моя ориентация - это, в самом деле, ещё полбеды. А вот моя матушка - это беда целая. Нет, не так - она у меня полноценное бедствие регионального масштаба. Тролль 80 уровня, язык, что помело, ещё и острый, как ножи от Тефаль. Премию "Стебщица года" последние пять лет получает заочно, не найдя достойной конкуренции. Даже ядовитые соседки-сплетницы ("Серпентарий" - снисходительно называет их родительница) маме не чета - уже через пару недель после нашего переезда в этот дачный посёлок заткнули рты, и теперь могут только тихонько тявкать матери вслед, пока она не слышит. А стоило ей лишь раз сказать одной такой женщине: "Ой, а это у вас лицо? Просто у меня плохая память на лица", - и в нашу сторону даже смотреть боятся.
В общем, человек она, безусловно, интересный. Несмотря на мои высказывания выше, исходя из которых можно подумать, что мы с ней постоянно воюем, мама - мой самый близкий человек, всегда поддержит и наставит на путь истинный. Она слегка "подруливает" мне всю жизнь, чтобы я правильно и быстро вписался в очередную жизненную колею или крутой поворот.
Я "вышел из шкафа" в шестнадцать, но не потому что внезапно осознал своё влечение к мужчинам, а всё благодаря известной уже вам особе. Мама всегда понимала меня и знала лучше, чем сутками пропадающий на работе отец. Естественно, скрыть от неё даже малейшее изменение в поведении было трудно, а я в тот момент как раз начал заглядываться на своего симпатичного одноклассника, не как на друга, а именно как на парня. Постоянное чувство дискомфорта и душевные метания от "да это гормоны всё, с кем не бывает" до "походу, я хочу потрогать его член не просто так" не давали мне нормально спать. Я думал об этом сутками, и моя любимая женщина вскоре вызвала меня на "серьёзный разговор".
Будем честны - с мамой разговаривать серьёзно нельзя было даже о похоронах. Не то чтобы она была шутом гороховым, но невольно выдавала шутки и перлы каждый раз, как открывала рот.
В тот раз она щелкала семечки, сидя перед телевизором, а я, попавший в поле её зрения, стал желанной целью.
– Сына, медвежонок мой плюшевый, сядь рядом с мамой, надо кое о чём перетереть, - сказала она, не отводя взгляда от экрана. – Такой солидный мужчина, в годах, с бородой, ну точно поп, только в костюме и астроном, - пробормотала маман себе под нос, хмуря брови.
Разговор с мамой ничего хорошего мне, прекрасно осведомленному о её звериной проницательности, не сулил, поэтому я попытался ретироваться:
– Ма, у меня ещё домашки куча, а скоро уже спать надо, не успею. Давай потом поговорим, - "в следующей жизни" добавил мысленно.
– Куда лыжи навострил, сына? - хмыкнула мать и рявкнула, сотрясая голосом стены и потолок: – Сядь, я сказала! - после добавила нежно, сладким голосом: – Посиди рядом с мамулей, я тебя не укушу. Может быть, - совсем тихо.
У меня уже после её рыка всё в пятки упало, что не поднять, так что я аккуратно приземлился рядом с ней, ожидая кары небесной. Она вырубила телевизор - плохой знак. Значит, действительно разговор серьёзный.
– Итак, милый мой, поведай-ка, о чем уже третьи сутки думу думаешь. В твоей светлой голове иногда такие мысли возникают, не могу не любопытствовать. Скажи честно - набросал уже план пятилетку, за которую мы разбогатеем на парочку миллиардиков?
Я тяжело вздохнул, прекрасно понимая, к чему мама ведёт. Если не расскажу правду, она заставит меня следующие пять лет мыть золото на реке Котуй.
– Мам, тут такое дело...
Я всё никак не мог собраться с мыслями. Ну, нравится мне Дима, ну и что? Может я и не гей совсем, может я дружить с ним хочу?.. И за член потрогать. Наверное.
Заполняя повисшее молчание, эта мадам откинулась на спинку дивана и, прикрыв глаза тыльной стороной ладони, трагично всхлипнула:
– Боже, только не говори мне, что ты наконец понял, что достойных женщин в мире нет, решил не жениться, всю жизнь прожить со мной, своей мамой, обеспечивать меня и кормить? - по маме плакала не только психушка, но и Оскар. Даже Станиславский захлебнулся бы в рыданиях, услышав её предположения - непонятно только, от смеха, или от отчаяния.
– Почти, - выдал я дрожащим голосом.
Мама выпрямилась и во все глаза уставилась на меня - я чувствовал, как она смотрит и молчит.
– Мам, я, кажется, гей.
На пару минут между нами повисла гнетущая тишина. Я слышал только биение своего сердца, поднявшегося к горлу и выстукивающее там что-то вроде "Те-бе пи-пец". Когда "мотор" уже "затроил" от волнения, я поднял глаза и посмотрел на маму, ожидая увидеть всё что угодно - от презрения до отвращения. Но, к своему собственному удивлению, обнаружил, что маман, кажется, полна облегчения и радости.
– Ну слава богу, всего лишь гей. У меня даже давление скакнуло, когда подумала, что ты решил на моей шее всю жизнь сидеть, - тихонько вздохнув и крякнув, дотянувшись до пульта, она включила телевизор и опять погрузилась в сериальное болото.
Я просидел в прострации несколько минут, прежде чем с очередным вздохом растерянности ко мне не пришло осознание - я признался маме в своей гомосексуальности, а она, вместо того, чтобы разрыдаться от отчаяния, сказала "Ну слава богу, всего лишь гей"!
– Мам, - дрожащим голосом произнёс я, решив поджечь сарай, раз хата уже полыхает. – Я не шучу, я правда гей. Мне нравится Дима из моего класса, помнишь, он пару раз в гости заходил.
– М, - щелкнула она семечкой, не отрывая взгляда от экрана. – Шимпатишный, - выдала неразборчиво, пережевывая. – Совет да любовь. На свадьбу пригласить не забудь, я всё же твоя мама.
– Мама! - ко мне подкрадывалась истерика. – Давай серьёзно!
Мне казалось, ни одна мать, даже моя, слегка пришибленная, не сможет так отреагировать на каминг-аут сына.
– Я максимально серьёзна, сына. Серьёзнее меня будет только твой отец, когда узнает.
Так и вышло. Через два года, на мой восемнадцатый день рождения, родители уехали на дачу с ночёвкой, а я пригласил к себе домой всё того же злосчастного Диму. Мне вообще по жизни везло - тот самый одноклассник, который разбудил во мне гея, сам оказался не слишком натурален, и мы уже полтора года встречались. В общем, во время нашего жаркого времяпрепровождения, в мою комнату вошёл отец. Дима быстро оделся и смотался, пряча горящие уши под шапкой, а я остался разбираться с последствиями. Пока мама, напевая под нос какую-то заедающую мелодию, заваривала чай, папа ходил по залу кругами, тяжело вздыхая, и всё никак не мог ничего сказать.
Через несколько минут, когда мама начала пить чай и, как ни в чем не бывало, включила свой любимый русский роман, плотину отца наконец прорвало.
– Дина, ты знала? - у меня горело лицо, а ладони вспотели так, что можно было бы спокойно умыться, не будь пот солёным.
– Знала что? - флегматично спросила она. – Что самоклеящиеся обои, оказывается, не сами по себе клеятся? Если бы знала, ни в жизнь бы не купила.
– Я про Антона и его... Того мальчишку.
Папа был кремнем - иначе не прожил бы с мамой двадцать лет в браке - и на все её шутки реагировал очень слабо.
– А, ты про это, - протянула мама, неспешно потягивая чай. – Ну, я знала, что у них не совсем нормальные отношения.
Мне захотелось пару раз удариться головой об стол, но я из последних сил держался.
– В каком смысле "не совсем нормальные"? - замогильным тоном переспросил отец.
– Гомосексуальные, - фыркнула маман и чуть не подавилась чаем. – Ой, ну какая я юмористка, я не могу.
Повисла тишина, прерываемая только перестуком папиных пальцев о столешницу. В конце концов, он сказал, обращаясь уже ко мне:
– Антон, я надеюсь, это временная блажь. Ты ведь понимаешь, что отношения с парнем - неприемлемо? Я не так тебя воспитывал, сын. Я не растил из тебя... педика.
Я побледнел. Последние два года были слишком спокойными и не приносили мне боли, поэтому слова отца оказали на меня огромное давление. Я задыхался под его пристальным взглядом, которым он добивался от меня фразы "я больше так не буду" в детстве.
Мама присвистнула. Я опустил взгляд и не поднимал глаз от столешницы. Видел только нервно перестукивающие пальцы отца.
– Дина, ты можешь хотя бы в такой ситуации быть серьёзнее? У нас тут воспитательный процесс, ты сбиваешь настрой... Кому ты звонишь?
– Знакомому адвокату, - просто ответила мама. – Хочу узнать, является ли накопленный за годы супружества лишний вес совместно нажитым имуществом и что с ним делать при разводе?
В общем, через пару месяцев родители развелись. Чувство вины долго мучило меня. Хотя мама, шутя, убеждала меня в том, что я ни в чем не виноват (кроме того, что вечно разбрасываю носки по дому и не переворачиваю вымытые бокалы вверх дном на сушилке, конечно).
Так мы и перебрались в этот злосчастный дачный посёлок. Почему злосчастный? Да потому что даже моя тщательно подавляемая гейская натура снова дала о себе знать именно здесь. У нас в соседях жила прекрасная семья - глава семейства, дядя Кирилл, был отставным полицейским, его супруга Анна была домохозяйкой и имела образование флориста, от чего у них на участке раскинулся просто великолепный сад, и... Моя головная боль, их сын Денис, старше меня на год. Ден учился на медицинском, много курил, но бегал по утрам, водил спортивную иномарку и очень круто целовался. Нет, вы не подумайте. Я, конечно, гей, но на парней без разбора не кидаюсь. Отношения с Димой сделали меня слегка равнодушным к сексу - слишком много занимался этим в разных местах и позах, в некотором роде наскучило и опостылело.
С Денисом мы близко познакомились через несколько месяцев после переезда, на дне студента. Мы и до этого здоровались по-соседски, но дальше имён и "день добрый" знакомство не заходило - не было причин. Ден был в моем вкусе, если не считать скверный характер и вечную язвительную улыбочку на тонких губах (но если списать на незначительные недостатки, приноровиться можно), поэтому, выпив на небольшом сабантуйчике по случаю праздника, я, такой до ужаса развязный и смелый, предложил ему, больше в шутку, скоротать вместе вечерок. Был готов быть посланным, но неожиданно получил весьма приятный "взрослый" поцелуй со вкусом сигаретного дыма.
Проснувшись на следующий день, понял, что никак не смогу забыть этот поцелуй Дениса, потому как влюбился, как идиот, в эту язву. Любовь с первого поцелуя? Какой бред.
Но с тех пор я начал активно добиваться его внимания всеми возможными способами, однако эта крепость была неприступна.
По старой привычке, был необычайно откровенен с мамой, поделился проблемой до того, как она сама начала бы допытываться. Мама посмотрела на загорающего в саду на соседнем участке Дениса через бинокль и выдала очередной перл:
– Я, сына, ей-Богу, как на геометрии, ничего не понимаю, но кубики мне нравятся, - сказала, рассматривая довольно рельефный пресс моего наваждения. Отобрал бинокль, вдоволь насмотрелся и сам.
***
– Да ладно, первый блин комом, - оптимистично говорил я сам себе первое время.
– Ладно, первый блин...
– Сына, я тебя уверяю, это уже не первый блин. И даже не третий. Сдайся уже, пеки сразу комочки, - мама с годами не менялась. Мои попытки завоевать расположение Дениса вызывали у неё только смех.
***
Через неделю бесплодных попыток, внял совету матери дать себе и объекту воздыхания передышку. Долго не выдержал:
– Мне надоело сидеть сложа руки, мам!
– Так ложись, - спокойно посоветовала она.
***
Прошёл уже месяц, а дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Чувствовал себя паршиво. В очередной выходной купил себе пару литров разливного светлого пива - был уверен, что мама поймёт и не осудит.
– Фак, одна пена!
– Рабочий совет, сына - чтобы пиво не пенилось при наливании, наливай себе виски, - не преминула посоветовать маман. А родной человек плохого не посоветует. Побежал за виски.
***
После учёбы вернулся домой злой и голодный. Мама как всегда смотрела русский роман, но, заметив моё состояние, сначала убавила звук, а после и вовсе выключила телевизор.
– Сына, что случилось? - спросила, мягко улыбаясь.
– Да в универе настроение испортили... - махнул рукой я.
– Сына... - мать разочарованно вздохнула. – Никогда и никому не позволяй портить тебе настроение. Оно же твоё - испорти его себе сам!
Реально.
***
Ещё неделя прошла. Денис по-прежнему много курит, много бегает по утрам в коротких шортах, соблазняя всю округу, и много ржёт над моими попытками взять эту шхуну на абордаж.
– Что, сына, не выходит ничего путного? - с жалостью интересуется маман.
– Всё у меня идёт по плану, - бурчу я. – Осталось узнать, чей план.
***
На свой день рождения мама зовёт в гости соседей - Ден приходит с ними. Весь вечер сидим зажатые, едим и стараемся не смотреть друг на друга. Мамино предложение поиграть в бутылочку пропускаем мимо ушей. От алкоголя упорно отказываюсь, потому как становлюсь совершенно неуправляемым даже от пары бокалов пива.
Отказываться-то отказываюсь, а вот следить за своим бокалом забываю. Нервно опрокидываю стакан с соком, лишь в последние мгновения чувствуя на языке привкус ядерной водки. Мать моя... честная женщина!
Через черт знает сколько времени очухиваюсь на своей постели, голый, весь зацелованный захмелевшим Денисом. Язва улыбается, спрашивает, чего мне хочется. Хочется вполне очевидного, но не могу не воспользоваться моментом, чтобы спросить, нравлюсь ли я ему.
– Ах, я так влюблен, так влюблен, - мурлычет этот кот, забираясь на меня сверху. – А уж если я влюбился, то это на всю ночь. А то и до утра, Антоша.
***
Уже месяц как мы с Деном периодически трахаемся де-юре "по любви", де-факто "по дружбе". Денис, как оказалось, очень любвеобильный и страстный, несмотря на фасад типичного чёрного юмориста. Любит полежать после секса в постели, но ночевать неизменно уходит домой. Мне после таких постельных приключений до жути тошно, и каждый раз кажется, что лучше бы это недоразумение закончить, потому что дальше наверняка будет больно. Но я себя останавливаю. С ним больно, а без него ещё больнее.
***
Вчера видел, как Денис выходит из универа в обнимку с каким-то парнем. Умом понимаю, что будь они в таких отношениях, вряд ли стали бы обниматься на людях, но сердце разрывается от боли и ревности, на которую я, вроде как, не имею права.
Игнорирую предложение Дена как всегда встретиться у меня. Хандрю, не могу заставить себя ничего делать. Лежу в кровати и дремлю, когда мама заходит в комнату и, стараясь не нарушать мой сон, ставит на тумбочку тарелку с моими любимыми виноградом без косточек и инжирными персиками. Когда за ней закрывается дверь, чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Чувствую, что если мама в очередной раз насмешливо спросит меня про ПМС, скажу, что так оно и есть.
***
Около девяти вечера слышу, как кто-то звонит в дверь. Довольно странная ситуация - у нас никогда не бывает гостей. Особенно в такое время.
Слышу голос Дениса из коридора:
– Здравствуйте, Диана Валерьевна, вы уж простите, что я так неожиданно в гости... - зарываюсь с головой в одеяло. Не хочу с ним сейчас разговаривать - наверняка ляпну что-то не то.
– Неожиданных гостей, Денис, не бывает, - отвечает ему маман. – Бывают хозяева, потерявшие бдительность.
Они вместе смеются. Мама предлагает ему чай, а когда тот отказывается - пройти в мою комнату. Ден благодарит, и я слышу приближающиеся шаги. Парень на несколько секунд застывает перед дверью, словно не решаясь постучать. А после входит без стука. Вполне в его духе. Я полностью под одеялом, как идиот, от девятнадцати лет одно название, сердце бешено колотится в глотке. Парень садится на кровать рядом, матрас прогибается под весом его тела, теперь в небольшую щелку между ним и одеялом я вижу руку Дениса.
– Ты не ответил на моё сообщение, - говорит он каким-то обыденным тоном. Ему не нужно играться с голосом, чтобы я понял - он зол. Это слегка странно, но нескольких месяцев оказалось достаточно, чтобы я узнал о Денисе многое, очень многое.
– Если я тебе надоел, лучше скажи мне об этом, не стану докучать. Можешь даже из-под одеяла не вылезать, скажи мне, и я пойду.
От его голоса, теперь слегка дрожащего, у меня защемило сердце. Я высунулся из укрытия одними глазами.
– С чего взял, что ты мне надоел? Это мне у тебя нужно такое спрашивать.
Денис посмотрел мне в глаза, застыл так на несколько секунд, а после, тяжело вздохнув, прижался к моему лбу своим.
– Антон, ты такой идиот... Как у твоей замечательной мамы мог родиться кто-то вроде тебя?
– Я в отца, - недовольно тявкнул я. На секунду показалось, что за дверью послышался мамин приглушенный смех. Ну, обижаться не на что - мама у меня и правда замечательная, а я и правда идиот.
– По тебе это видно.
Ден осторожно избавляет меня от одеяльного кокона, проводит по лицу ладонью, а после медленно накрывает мои губы поцелуем.
Кажется, я уже говорил - целуется этот парень потрясно.
***
И вот, два года спустя, я стою на пороге маминого дома, в её день рождения, с цветами в руках и конвертом в кармане куртки, а так же Денисом за спиной в качестве поддержки.
– Мам, мы не знали, что тебе подарить... - начинаю несмело, протягивая матери её любимые белые лилии.
– Сына, - язвительно произносит она, и я уже готовлюсь к очередному троллингу, прикрыв один глаз. – В мире столько разных денег, а ты до сих пор не знаешь, что мне подарить!
Ден не стесняясь ржёт за моей спиной - тоже мне, поддержка.
...Так уж вышло, что я гей. Но это ещё полбеды, а вот моя матушка - целая.
