«best friends»

Пальцы Юнги уже давно стали ледяными. По такой погоде пуховик надо одевать, а он в пальто вырядился и теперь вынужден мёрзнуть. Тело пробирает дрожь. Мин бесполезно дышит на руки и всматривается в темноту – где-то там должен ехать его автобус, а в нём Сокджин. И он очень надеялся, что не свалится от холода, пока Ким приедет. Джин🧚 Я уже подъезжаю, надеюсь ты не сильно замёрз 😡 В телефоне выскакивает уведомление, но Юнги зря пытается что-то ответить: пальцы слишком замёрзли и еле двигаются. Наконец подъезжает долгожданный автобус и Мин видит в нём Джина, уголки губ начинают приподниматься – Юнги хочет улыбнуться, но не может: губы потрескались и от любого шевеления начинают болеть. Поэтому он просто молча заходит в полный автобус и становится рядом со своим другом. Пару минут они едут молча. Младший холодной щёчкой прислоняется к груди Кима, а Джин в свою очередь дотрагивается губами до чужого лба. – Весь замёрз, – недовольно говорит он, отстраняясь. – Говорил, не одевай пальто, куртку лучше. Уставший взгляд встречается с взглядом Кима и старший без слов всё понимает. – Да Юнги, куртку, и плевать что это пальто новое и что я его подарил. Мин молчит. Свою левую руку он просовывает в чужой карман к правой руке Джина и пальцы свои с чужими переплетает. – Пальцы ледяные, – шёпотом ворчит Сокджин. При выходе из автобуса их ждали порывы ледяного ветра, поэтому старший лишь ускорил шаг, а Юнги старался поспевать за ним. Дома у Джина тепло и пахнет любимым ароматизатором Мина. Аромат корицы приносил в эту уютную чужую квартиру ощущение дома. Есть хочется, но ещё больше хочется погреться под горячим душем и лечь спать, поэтому пока Ким ковыряется на кухне, Юнги достаёт розовую пижаму Джина для себя и плетётся в душ. Вернувшись с кухни, старший застаёт Мина уже в постели под одеялом. – Вижу, мои пижамы прижились на тебе, – Сокджин присаживается на уголок кровати и протягивает младшему стакан. – Тут молоко, тёплое... Не нужно мне, чтобы ты болел и желудок портил, совсем ничего не ешь. Младший пьёт и на Джина смотрит, а тот на него тоже с заботой материнской, что у Мина внутри тепло становится. И да, это не от молока. Ким идёт в душ, а потом ложится рядом с Юнги. Он достаёт какую-то книгу, которую вот уже третий день читает. В комнате становится очень тихо. Мин старшего не трогает, только бегает взглядом по непонятным ему на английском строчкам. Телефон младшего начинает жужжать и Юнги берёт его в руки. Куча сообщений от мамы разбивают вдребезги всю тишину и спокойствие этого вечера. Мама 👀 Где тебя носит??? Уже 11 вечера, а ты где-то шляешься, даже мне ничего не говоришь. Ты охренел или как?! Мин успевает написать только «мама», потому что Сокджин выхватывает у него из рук телефон и записывает голосовое: – Не волнуйтесь мама Юнги, он в гостях у своего друга – меня. Я Джин. С ним всё хорошо, я его накормил, он уже в постели. Не волнуйтесь, – интонация Кима очень похожа на интонацию заботливой мамочки, поэтому Мин начинает улыбаться. Мама 👀 У какого ещё друга? Юнги, ты мне что-то сказал?? Никогда нихрена не говоришь. Бестолковый. Мин не успевает дочитать, потому что старший снова отбирает телефон, отключает его и кидает на ковёр. – Вижу отношения у тебя с ней на нулевом уровне... Скажи если тебя нет, значит ты у друга, – он продолжает чтение. Да, у друга. У лучшего друга. Они друзья и считают нормальным спать в одной постели, держаться за руки и целоваться прилюдно. У них всё натурально, да. И они свободны и ничего друг другу не должны, хотя оба понимают, что никто им другой не нужен и что без друг друга жизнь себе не представляют. Понимают, но друг другу не разу этого не говорили. Младший сидит тихо, кусая губы и сдирая кутикулы. Он смотрит на руку Сокджина, а потом в свои её берёт и начинает целовать нежно, в ладошку и каждый палец, одними губами в неё «Сокджини» шепчет и своим тёплым дыханием согревает. Джин уже давно привык к этим резким «приливам любви», но ему другого и не надо и за то, чтобы Мин это делал, готов планету инопланетянам сдать. Он продолжает читать, руку свою из чужих рук освобождает и мягкие волосы младшего взъерошивает: – Ну что ты, чудо... А потом и вовсе книжку куда-то бросает и над чужим телом нависает: – Ну что, чмок на ночь? – Юнги головой слегка кивает и Ким целует сначала в щёчку, а потом и губы чужие в свой плен берёт, каждую по отдельности целует, затем языком в чужой рот проникает. Звуки поцелуев разносятся по всей комнате, что, кажется, даже соседям слышно, благодаря «картонным» стенам. – Вечно водит какого-то парня к себе, непонятно чем занимаются, – слышит Сокджин голос соседки и на её слова ухмыляется и целует ещё громче. – Губы кусаешь постоянно, теперь ещё и потрескались от холода, – Джин шепчет, видя две маленькие капельки крови, выступившие на губах Мина. Старший их слизывает аккуратно, к полке тянется, бальзам для губ оттуда достаёт и младшему протягивает. Юнги мажет, а Сокджин свет выключает и ложится близко, ищет в темноте чужие руки и в свои в плен забирает. – Только попробуй завтра легко одеться, я тебе бошку оторву. Поверь, я это умею делать не хуже твоей мамы, – ворчит Ким шёпотом. Знает же, что младший всё равно завтра легко оденется, чтобы опять замёрзнуть, чтобы Джин руки его в своих согревал, чтобы ещё одну ночь со своим другом провести. Юнги не слышит, потому что уже спит. Старший пальцами по шершавым ладоням младшего водит и вздыхает. Эти руки не идеальны, но за их владельца Сокджин любого сделает трупом. Потому что, твою мать, это его Юнги. Ведь благодаря Мину Джин начал думать о ком-то кроме себя. Это случилось ещё в школе. Юнги был дружелюбным и общительным, с Кимом они хорошо общались, но только в школе. Но лишь Сокджину младший решился рассказать о своих проблемах. «У меня на языке какая-то хрень вскочила, заражение какое-то. Сказали, будут удалять... Язык. Так что последний раз я с тобой говорю», – Мин посмотрел на Джина. – «Можно ты мне будешь иногда с уроками помогать и говорить учителям, что я не могу отвечать... Я хочу, чтобы ты это говорил». Вот и все последние слова, которые слышал Ким от него. Конечно, он всё сделал. Не просто же так Юнги именно ему всё рассказал, ему доверился. Так завязалась их дружба, в последнее время понятная только им двоим. Уже столько лет они были вместе, потому что Джин и без слов младшего понимал. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что младший чувствует, чего он хочет. Мин всегда всю боль молча переносил, ничего Сокджину не говорил. Но когда накапливалось, он просто садился где-то рядом и молча сидел, пока слёзы текли по его щекам. Ким замечал, заботливо младшего на колени к себе пересаживал, по спине руками гладил. «Знаю Юнни», – только и говорил он. И сидели они так, пока Юнги всю боль свою не выплачет, пока всю футболку старшего слезами не промочит, пока легче не станет. А Джин Мина и не отпустит, пока всю его боль в себя не впитает. И Сокджин без слов всё поймёт, когда младший в его объятиях перестанет от рыданий вздрагивать, когда начнёт, словно кот, головой об него тереться. Юнги не скажет «спасибо» или фразу, за которую старший всё был отдал. Мин всё действиями своими показывает и говорить не надо. Ким лежал и думал об этом, гладя большими пальцами руки младшего. Может быть когда-то и нужно начать жить по-другому... Но Джин по-другому не сможет.