Нежно-голубой сарафан с белыми ромашками

Светло-голубая лёгкая ткань сарафана, сладкий медовый аромат, исходящий от чистой белоснежной кожи, порозовевшие открытые плечи, длинные шелковистые волосы, заплетённые в косу и перевязанные тонкой розовой резинкой. Казалось, стоило ветру дунуть чуть сильнее, юбка лёгкого сарафана тут же задерётся, оголяя тонкие мальчишечьи бёдра. Тем не менее, Итэр мило улыбался, постоянно одёргивая ткань вниз и поправляя растрепавшиеся в разные стороны волосы, и мило подпрыгивал на каждом шагу. Аккуратный тонкий носик, немного пухлые щёки, на которых блестели нежные персиковые румяна, алые пухлые губы с вишневым блеском и большие янтарные глаза — всё это делало Итэра столь похожим на девушку, что у прохожих и мысли не возникало, что что-то не так.

"Я скоро буду!" 12:37

Итэр тонким пальчиком нажал на кнопку "отправить" и довольно растянулся в улыбке: они с Сяо не виделись с самого начала каникул, а начались они уже как две недели. Как только они сдали выпускные сессионные экзамены и зачёты в университете, Сяо сообщил, что ему нужно будет улететь с Чжун Ли в Пекин на некоторое время, чтобы навестить родственников Чжун Ли и близких друзей, старательно выдерживая сто миллионов миллиардов вопросов о женитьбе. По пекинским меркам Сяо был очень завидным женихом: имел дорогую новую чёрную иномарку японской марки "инфинити", подаренную отцом на совершеннолетие; небольшую двухкомнатную квартиру в центре города, отделанную в стиле лофт; несколько карточек статуса "привилегия" и прекрасного богатого относительно молодого и либералистического отца. Все их знакомые имели по тысяче друзей, а те ещё по тысяче, и у каждого были дочери, которых они были не прочь сосватать с ним. Богатый молодой человек с красивыми острыми чертами лица, учащийся в престижном университете на престижном факультете — идеальный муж и будущий семьянин. Как все считали. Вот только единственный безымянный палец, на который Сяо наденет обручальное кольцо — это палец Итэра. И господин Ли знал об этом и старательно ограждал Сяо от постоянных вопросов про "невест" и "женитьбу". Закрывал большим широким чёрным вороньим крылом ото всех, скрывал под отцовской защитой и опекал от проблем. Не приехать он не мог — все в таком случае расценили бы это как знак неуважения и непочтения к старшим и родственникам, но избегать прямых личных вопросов они оба умели. Но сейчас, уже как несколько часов, Сяо находился в Тейвате, в квартире Чжун Ли, и готовил овощное рагу с курицей под соевым соусом специально для своего парня. Он вернулся на несколько дней раньше отца специально для того, чтобы побыть с Итэром наедине, попить горячий шоколад с маршмеллоу и посмотреть ужастики. В наушниках Итэра играла весёлая быстрая песня с приятными девичьими голосами, рука сжимала маленький кожаный белый рюкзачок с длинными лямками и с несколькими нашивками из «Унесённых ветром», а в лицо дул горячий воздух. Стоял почти полдень жаркого июльского дня, поэтому солнце нещадно пекло, нагревая даже светлую макушку Итэра. От такой духоты не спасало абсолютно ничего: ни маленький ручной вентилятор в виде дракоши, ни бутылочка с холодной водой (которая стала невкусно-тёплой буквально через семь минут после того, как была изъята из холодильника), ни мимолётные тонкие перьевые облака. Синоптики отчаянно обещали сегодня грозу, но чуда, похоже, ждать не стоило. Ах, если бы только Итэр мог закричать вслух, на всю улицу, как сильно он соскучился по Сяо — он бы сделал это, но социальные нормы и собственное стеснение сковывали его запястья тяжёлыми металлическими наручниками. Но Итэр не расстраивался — кричать всем подряд о том, насколько он обожает своего парня было совершенно необязательно, главное, что они вдвоём знали его секрет, а остальное неважно. Итэр вновь улыбнулся, проверяя сотовый на наличие ответа на его сообщение. Сяо как всегда написал короткое «Ок.», но Итэр знал, как его кончики ушей, нос и шея краснели каждый раз, когда он отвечал Итэру в социальных сетях. Об этом ему по доброте душевной рассказала Ху Тао, находясь возле двоюродного брата почти что все эти две недели, пока тот гостил в Пекине. «Постоянно проверял свой телефон, а если ты писал ему, то он улыбался, как дурашка, и сто лет думал над ответом», — сказала Ху Тао по сотовому, когда Сяо был в душе, а Итэр набрал его, чтобы просто услышать его голос. — Кстати, ты записан у него как "мой Итэр", хе-хе. Тогда Итэр вновь покраснел. Казалось, миллионный раз за то время, пока они с Сяо встречались. Зайдя в тёмный подъезд, Итэр наконец-таки смог спокойно выдохнуть: здесь было прохладно и влажно, а лучи солнца почти не проникали внутрь помещения, площадка освещалась лишь искусственным светом люминесцентных ламп. Несмотря на всё это, в подъезде пахло освежителем для воздуха с каким-то запахом альпийских лугов и весенних полевых цветов, запахом которых и наслаждался Итэр, пока ждал лифт. Что он сейчас делал? Снова готовил что-то или просто ждал, сидя в домашних мягких штанах и растянутой чёрной футболке на высоком стуле и залипая в телефон? Раскладывал вещи после самолёта? Ведь он вернулся в Тейват рано утром, а Итэр был почему-то очень уверенным в том, что Сяо не спал. Итэру стоило бы отказать ему в его просьбе «прийти как можно скорее» и заставить лечь спать, но уставший и хриплый голос Сяо заставлял Итэра соглашаться со всем, что говорил и просил его парень. — Привет... — дверь была незаперта, ведь Сяо ожидал его, и Итэр аккуратно ступил на вымытый до блеска пол, быстро снял со стоп кроссовки и пронёсся через всю кухню, чтобы поскорее обнять Сяо со спины и уткнуться носом между его лопаток. «Я так скучал», — мысленно произнёс Итэр. Вслух не требовалось: они и так оба знали об этом, и оба, конечно же, скучали. Когда ты каждый день проводишь с человеком по несколько часов на протяжении нескольких месяцев, а потом он резко испаряется из твоей жизни на целых две недели, то эти две недели начинают казаться не двумя неделями, а пожизненным заключением в колонии строгого режима без возможности условно-досрочного освобождения. — Вкусно пахнет, — макушка Итэра нырнула под руку Сяо, чтобы рассмотреть то, что готовил его парень. — Ах, ты же знаешь, как я люблю курицу под соусом! Сяо кивнул, а Итэр наконец-таки набрался смелости, чтобы задрать голову кверху и посмотреть на Сяо, не упав в обморок от переизбытка любви. Сяо моментально опустил янтарные глаза вниз, встречаясь взглядом со взглядом Итэра, и мельком ухмыляясь одним уголком губ. Итэр моментально покраснел, охнул и опустил взгляд обратно в перемазанную растительным маслом кучу крупно нарезанных овощей и кусочек курицы в соевом соусе. Всякий раз, стоило Сяо всего лишь взглянуть на него или, не дай бог где-нибудь в людном месте, прикоснуться к нему, как сердце начинало биться чаще, колени дрожать, а внизу живота тугим комком бабочки сбивались в стаю. Один взгляд, одно любое неосторожное касание Сяо и всё — перед глазами плывет, воздуха не хватает, солнце накаляет воздух не до тридцати, а до восьмисот градусов, а Итэр чертовски возбуждён. — Что это? Ты в сарафане? — Сяо отстранился, внимательно разглядывая небесно-голубой короткий сарафан с маленькими ромашками без плечиков, внимательно заостряя свой взгляд на белоснежных чистых ключицах и шее, укусы и засосы на которых успели бесследно исчезнуть за эти две недели. Непорядок. Хотелось прямо сейчас притянуть Итэра за талию и прикусить кожу на тонкой шейке, оставив багровый след, но еда ещё не готова... Его. Только его Итэр и больше ничей. И Итэр сам знал это. Сяо вернулся к готовке, нервно перемешивая овощи с мясом на медленном огне. Он склонил голову к сковороде как можно сильнее, стараясь закрыть длинными тёмными прядями волос смущение и поалевшие щёки и кончик носа. Но от Итэра ничего не скроешь. Он всегда знал о том, когда Сяо смущался, даже если тот находился за тысячу миль от него. — Тебе нравится? — его непослушные ладони самодозволенно скользнули под футболку Сяо, обнимая его обнажённую талию. — Люмин одолжила его мне... Очень жарко на улице. — Да, очень. Сяо определённо держался молодцом. Большим молодцом. Учитывая те две недели, пока он не имел возможности даже коснуться ладони Итэра, ему просто хотелось схватить его за запястья, заломать их за спину, пока не услышит громкий скулёж Итэра, и нагнуть прямо над этой сраной белой столешницей. Но рагу с курицей ещё было не готово. А Сяо любил доводить дело до конца. Доводить дела и Итэра, потому что последний был готов уже смахнуть руками эту сковородку с овощами на пол к чертям собачьим, лишь бы Сяо соизволил обратить на него сейчас своё внимание. Итэр приподнялся на носочки и уткнулся носиком в обнажённую слегка вспотевшую шею Сяо. От него пахло сладким соевым соусом, паприкой и любовью. Сяо громко стукнул лопаткой по краю сковородки, когда Итэр мягко чмокнул его в шею и хихикнул, тут же смущаясь и прячась в изгибе шеи, словно предупреждая, что, если будет продолжать в том же духе, то получит по заднице. А Итэр был бы и не против получить по заднице. И Сяо тоже не против надавать ему. Но рагу не готово. «К чёрту это рагу», — подумал Итэр, бесцеремонно запрыгивая на столешницу и поудобнее на ней располагаясь. Сяо ничего не сказал. Как он блять вообще мог хоть что-то сказать, когда по левую руку от него находились такие соблазнительные тонкие белоснежные бёдра. Итэровские бёдра. Бёдра его парня. Самые лучшие бёдра во Вселенной. Единственные бёдра во Вселенной, перед которыми Сяо был готов встать на колени. — З-знаешь... — Итэр чувствовал, как умирает просто прямо сейчас от распирающего его изнутри смущения, которое кувалдой долбило со всей силы по вискам, орало, чтобы он остановился, иначе у Сяо снесёт крышу, непременно снесёт: в лучшем случае — сильным порывом ветра, ведь крыша у Сяо по отношению к Итэру явно почти ни на чём не держалась, а в худшем — ураганом Катрина на полном ходу. — З-знаешь, — попытка Итэра номер два и очередная пытка для выдержки Сяо. — На улице т-так жарко, ч-что нижнее бельё... нижнее бельё я решил... тоже не надевать. Сяо бросает лопатку прямо в недоделанное рагу и выключает плиту. «Нахуй это рагу», — думает Сяо и мгновенно переключает всё своё внимание на сидящего перед ним на столешнице и умирающего со смущения Итэра. Сяо отмечает, что Итэр всегда такой смущённый: когда он снизу, когда он сверху, когда они смотрят друг на друга, когда он прижат к стене, когда он задыхается, когда захлёбывается в душе. Всегда. — Неужели настолько жарко? — Сяо переспросил, укладывая свои большие худые ладони на итэровские бёдра и крепко сжимая. Сожми Сяо их ещё крепче, и Итэр не удержался бы от громкого вздоха, но сейчас он ограничился всего лишь прикусыванием нижней губы. «Сейчас намного жарче», — хотелось бы сейчас ответить Итэру, но он лишь сдержанно кивнул головой, внимательно следя за тем, что делали руки Сяо, явно пропуская тот момент, когда Сяо поддался вперёд и резко прикусил кожу на его выпирающей ключице. Сведённые вместе худые колени, быстрые мимолетные вздохи и постанывания со стороны Итэра, его рука, сжимающая мягкие тёмные волосы Сяо и оттягивающая их куда-то в сторону, словно пытающаяся отцепить присосавшуюся пиявку-Сяо от шеи хозяина. — С-сяо, п-прекрати, следы останутся, — как будто бы он был против... Итэр слегка дёрнул ногами в стороны, совершая ошибку и упуская тот момент, когда рука Сяо грубой хваткой успела схватить левую ногу за колено и резким движением отвести в сторону, раздвигая ноги. Итэр лишь ладошкой прикрыл рот и закатил глаза. «Как стыдно!» — кричало его лицо с раскрасневшимися щеками и кончиками ушей. Но ему нихуя не стыдно, ему горячо, ему хорошо и он желает большего. Прямо на этой сранной столешнице, где Сяо полтора часа назад старательно нарезал овощи кубиками, разделывал первосортную грудку цыплёнка и обволакивал свежее мясо в дорогом соевом соусе, специально привезённым им из Пекина. Но весь запал тут же улетучился, словно воздух из вакуума, стоило Сяо сжать тонкую нежную кожу на внутренней стороне бедра до покраснения, оставляя большие хорошо заметные белые пятна от подушечек пальцев. Итэру сразу стыдливо привиделось, как Чжун Ли готовит ужин на этом самом месте, стоять рядом, просто существовать в этой комнате, поэтому он поспешно начал отталкивать от себя Сяо, безрезультатно пиная его ногами в живот и ударяя кулачками по напряжённой спине. Сяо особо внимания не обращал, просто продолжал облизывать мокрым и таким горячим, как казалось Итэру, языком его покрасневшую кожу на шее. Через несколько секунд эти нежно-розовые пятна расцветут в столь привычные им засосы. — П-пожалу-уйста, Сяо, — Итэр прикусил ладонь, а Сяо крепче сжал одной рукой его хрупкую худую талию. — Д-давай не здесь... мне с-стыдно... Сяо усмехнулся куда-то в изгиб шеи, продолжая пальцами поглаживать чувствительную кожу на бедре, будто бы специально дразня, и не заходя дальше. Он прекрасно слышал просьбу Итэра, но не поиздеваться над тем, как его парня смущала вся эта атмосфера, сам процесс и тяжёлый возбуждённый воздух вокруг них, Сяо не мог. Тем не менее, Сяо отстранился и резким движением сгрёб Итэра в охапку, а тому оставалось лишь послушно обвить тонкими ногами его талию, а руками шею, тихо ахнуть. Сколько бы килограммов Итэр не весил, ему казалось, что Сяо как всегда может просто подойти, обхватить его за талию одной рукой, подкинуть и нести до самой границы Тейвата. В комнате Сяо пахло самим Сяо, его горьким резким парфюмом, который напоминал запах Атлантического океана, и его гелем для душа с ментолом. Идеально. Именно так и считал Итэр. Если бы Итэра попросили оценить комнату Сяо по десятибалльной шкале, как место для занятий любовью, Итэр поставил бы двадцать семь. Здесь было идеально всё: большие панорамные окна (у которых чрезвычайно удобно трахаться стоя), почти всегда завешенные тёмными плотными занавесками; большой компьютерный стол (на котором сидя тоже удобно) и большая двуспальная постель с шелковистыми чёрными простынями, которые очень сладко шелестели в руках, когда Итэр сжимал ткань в кулачках. Сяо неаккуратно уложил Итэра на не заправленную постель, тут же прижимая его к простыням грубым поцелуем. А Итэр и не против. Что бы ни делал и не собирался сделать с ним Сяо, Итэр не мог отказать ни в чём. Не то чтобы он был таким мягкотелым, он знал, что если скажет "нет", то Сяо обязательно остановится. Сил Итэра хватило лишь на то, чтобы обхватить бёдра Сяо тонкими ногами, а руками наощупь в темноте найти его горящее от возбуждения лицо, обхватить его обеими ладонями, поглаживая пальцами мягкую нежную кожу, и постанывать в поцелуй настолько громко, насколько он мог себе позволить, потому что губы Сяо перекрывали весь воздух. Но, возможно, это его тяжёлые руки на бёдрах выбивали весь кислород из лёгких. Итэр с этим не определился. Он определился лишь с тем, что сарафан он сегодня надевал явно не для того, чтобы вновь оказаться снизу. Итэр резко толкнул Сяо прямо в солнечное сплетение. Тот, явно не ожидавший такого сопротивления от Итэра, растерянно отстранился и взволнованно посмотрел на Итэра, переживая не сделал ли он ему слишком больно. Итэр же не собирался объяснять ему хоть что-то. Сердце болезненно сжалось при виде испуганного Сяо, но Итэр не мог пропустить этот момент и, обвив руками его за тонкую шею, перевернул их, в секунду оказываясь на нём сверху. — Я... — Итэр чуть отстранился, но несильно: кончики их носов по-прежнему соприкасались между собой. — Я хочу быть сверху сегодня. Могу ли я?.. Сяо ничего не ответил, просто положил руки на оголённые бёдра Итэра и скользнул пальцами под лёгкую ткань платья, успокаиваясь, что ничего плохого он Итэру не сделал, а тот просто решил сменить позиции. Вопрос был лишь обычной формальностью: Сяо всегда брал Итэра сверху, но если тот просил иногда поменяться местами, он был не против. Также как и Итэр, Сяо почти ни в чём не мог отказать своему парню. Казалось, попроси он смену ролей, Сяо просто закивает головой словно болванчик, не в силах отказать. Но Итэр не попросит. То, как Сяо сжимал его горло, грубо входя и заставляя постоянно задыхаться, не заменит ничто. — Я всё сделаю с-сам... — Итэр покраснел ещё сильнее, поправляя съехавший с плеч сарафан, и потянулся вперёд, старательно пытаясь достать до прикроватной тумбочки из красного дерева, но сделанной в тёмном цвете. — Просто позволь мне позаботиться о тебе сегодня, хорошо?.. — Итэр знал, что Сяо не спал около суток, поэтому хотел сделать всё сам и по-быстрому, не утруждая Сяо лишними действиями. Он потянулся ещё сильнее, лёгкой тканью задевая нос Сяо. Сяо выдохнул: так близко, так чертовски близко. Длинная тонкая шея, с расцветающими ярко-алыми укусами на белоснежной коже, быстро вздымающаяся грудь из-за частого дыхания и еле прикрытая лёгкой нежно-голубой тканью с белыми ромашками, что постоянно норовила соскользнуть с худого плеча, открыв больше пространства для поцелуев. Сяо чуть подался вперёд, крепко обнимая Итэра, притягивая к себе и утыкаясь носом в изгиб шеи. — С-сяо... — Итэр упёрся ладонями в крепкие плечи, пытаясь освободиться и наконец-таки дотянуться до верхней полки тумбочки, чтобы взять из неё смазку. — П-пусти, Сяо... Ты... Сяо коснулся холодными мокрыми губами оголённой кожи, вызывая у Итэра тяжёлый вздох и лёгкую дрожь в кончиках пальцев. Если Сяо продолжит доводить его поцелуями, то единственное, что сможет сделать Итэр — это схватиться за его плечи и громко стонать его имя до тех пор, пока он не перестанет. Итэр продолжил шёпотом просить Сяо пустить его, пока тот, тяжело выдохнув, не расцепил крепкие объятия, позволяя Итэру наконец-таки дотянуться до тумбочки и взять смазку. — Не смотри на меня... так пристально... — Итэр опустил голову вниз, прикрывая раскрасневшееся от возбуждения лицо длинными блондинистыми прядями, которые без разрешения выбились из уже полураспустившейся косы. Смазка пачкала длинные тонкие пальцы, отдавая приятным сладким запахом клубники со сливками, а лицо Итэра становилось с каждой секундой всё краснее и краснее, а руки дрожали сильнее. Худые жилистые руки Сяо скользнули под лёгкую ткань сарафана, поглаживая внутреннюю сторону бедра неприлично близко к возбуждённому члену, заставляя Итэра судорожно дёрнуться в сторону, пытаясь отстраниться. — Я... я не смогу так... когда ты т-трогаешь меня т-там, — Итэр замотал головой из стороны в сторону, старательно пытаясь отогнать мысль о том, что рука Сяо делала под его сарафаном, как сильно краснело его лицо от смущения и как сильно давление пульсировало в висках. — Ах-х... — он зажмурился до звёздочек в глазах, когда большая ладонь Сяо обхватила его возбуждённый член, медленно надрачивая. Казалось, будто бы Сяо специально издевался над ним, ставя в столь унизительное положение, когда Итэр скорее больше походил на побитую собаку, нежели на сексуального юношу в лёгком платье, коим хотел казаться для него. Итэр прикусил губу, не измазанной в смазке рукой заправляя мешающие пряди волосы за покрасневшее ушко. Если Сяо сейчас гортанно простонет, то у Итэра точно-точно случится инсульт и инфаркт одновременно. И Сяо негромко простанывает, когда Итэр бессовестно елозил ягодицами по бёдрам, совершенно "не специально" задевая его стояк. "Бесстыдно!" — подумал Итэр и моментально согласился сам с собой же. — Глупый Сяо, — Итэр наклонился вперёд, почти ложась грудью на Сяо, но по-прежнему упираясь одной ладонью в его широкое плечо и сжимая пальчиками тёмную ткань футболки. — М-мне же завтра идти с Люмин на п-плавание... Зачем засосы оставил? — Итэр завёл руку с мокрыми пальцами себе за спину и вошёл ими в себя, от неожиданности ахая, распахивая глаза и утыкаясь лбом в грудь Сяо: вышло очень глубоко и неаккуратно. Сяо бы позаботился о нём лучше... — Ты в порядке? — Сяо моментально отстранился, обеспокоенно приподнимаясь на локтях и рассматривая вспотевшее раскрасневшееся лицо Итэра, который слишком тяжело дышал, пытаясь привыкнуть к столь глубокому резкому проникновению. Если он не ошибался, то он вошёл сразу же целым пальцем внутрь, не готовясь. — Д-да... — Итэр успокоился, медленно вводя второй палец в себя. Они были хорошо смазаны сладкой клубничной смазкой, поэтому двигать ими внутри себя Итэру труда не составляло. Тяжёлый запах тела Сяо вперемешку с запахом пота и дорогого одеколона кружил голову и заставлял все органы в животе завязываться в один большой толстый крепкий узел. — Блять, — выругался Сяо, не в силах более лицезреть столь возбуждённое и смущённое выражение лица Итэра, откидываясь назад головой на скомканные простыни, прикрывая пылающее лицо ладонью и позволяя Итэру делать абсолютно всё, что ему заблагорассудится. А Итэру большего и не нужно было. Каждое движение пальцев внутри него сопровождалось коротким звонким стоном, который распалял Сяо все сильнее, колени хотелось свести вместе как можно ближе, но такой явной возможности не предоставлялось, учитывая то, что Итэр буквально сидел на Сяо, расположив бёдра по обе стороны от него. Несколько минут назад, когда Итэр смущённо, но горделиво, оповестил Сяо о том, что он без нижнего белья, его представления о том, как он будет сексуально растягивать себя пальцами специально для Сяо явно контрастировали с тем, что вышло в итоге. Смущённый до чёртиков, до белых пятен в глазах, до трясущихся колен и рук, Итэр, которому было так неудобно входить в себя пальцами в такой позе, тяжело дышал, стараясь не упасть в обморок от неожиданно появившихся словно из ниоткуда жары и духоты. Да ещё он на секунду почувствовал себя виноватым в том, что Сяо приходилось ждать его. — С-сяо... — Итэр бросил это занятие, вынимая из себя мокрые скользкие длинные пальцы, опираясь этой рукой в постель и моментально пачкая дорогую тёмную простынь в клубничной смазке. Но, кажется, это сейчас не волновало ни того, ни другого. Сяо понял с полуслова, хотя правильнее было бы сказать с полустона, своего парня. Он кончиками пальцев быстро поддел свою домашнюю футболку, стягивая её через горло и откидывая куда-то в сторону. Потом найдёт. Если захочет. Итэр слегка приподнялся на Сяо, сильнее упираясь острыми коленями в постель и позволяя ему самостоятельно приспустить с худых бедёр домашние мягкие свободные штаны вместе с чёрным нижнем бельём. — Я сам... Итэр вновь подал хрупкий голос. Но ещё хрупче был баланс между: вскочить на Сяо дикой ланью прямо сейчас и резко и предварительно подготовиться, чтобы не ныть ему потом несколько дней о том, что это было больно и чересчур грубо. «Как смущает», — постоянно думает Итэр, но, тем не менее, чуть сползает с Сяо вниз, на его колени, наносит на руки лубрикант и обеими маленькими ладошками обхватывает член Сяо, старательно обмазывая его в смазке и периодически ускоряясь, чем вызывает тихие гортанные постанывания со стороны Сяо. Хорошо всё смазав, Итэр вновь приподнялся с Сяо, но уже для того, чтобы, помогая себе рукой, с пошлым громким стоном, который, наверное, слышал весь двадцать первый этаж новостройки, присесть на возбуждённый член Сяо, моментально сжимаясь вокруг него. Было немного больно, учитывая то, что не спали они уже около трёх с половиной недель, — Сяо и Итэр были загружены сдачей летней сессии, — но терпимо. Итэр что-то нетерпеливо проскулил Сяо, сжимая в кулачках лёгкую ткань светло-голубого сарафана, но тут же успокоился, почувствовав тёплые ладони Сяо на бёдрах и талии. — Расслабься, — на выдохе произнёс Сяо, хотя он сам был совершенно точно напряжён не меньше, чем Итэр. — Я в порядке, — быстро бросил Итэр, наклоняясь и обхватывая тонкими пальчиками гладкое лицо Сяо, чтобы поцеловать. Итэр закрыл глаза, полностью отдаваясь своим чувствам и ощущениям, мокро и нетерпеливо целуя Сяо, пачкая его подбородок в своей вязкой слюне. Вкусно. Сяо был очень вкусным. Не забывая о том, что Итэр хотел сделать по пути в гости к своему парню, он приподнялся, с пошлым шлепком опускаясь вниз, но сейчас смущение его больше не заботило. В глазах всё размылось, лишь красивые лицо и тело Сяо оставались в фокусе, всё остальное было неважно. Итэр приподнимался и вновь опускался, то расслабляясь, то сжимаясь вокруг него, вызывая череду шумных стонов со стороны Сяо, которые не могли не льстить ему. Значит, он делал всё как надо. Одной рукой Сяо придерживал ткань летнего сарафана, который Итэр категорически отказывался снимать, и надеялся, что Люмин не станет возвращать свою собственность себе, а второй прижимал Итэра к себе за талию. Тот, потеряв уже всякий стыд, даже не заботился о том, насколько сильно сполз с худых плеч его сарафан. Поэтому, помимо того, что Сяо старался не отставать от Итэра, двигая бёдрами ему навстречу, пусть это было и немного неудобно, он теперь имел полноправную власть над каждым сантиметром кожи на груди Итэра. Его мокрый длинный язык бесстыдно скользил по затвердевшим возбуждённым соскам, заставляя Итэра поскуливать на ухо от наслаждения и впиваться короткими ноготками в запутанные тёмные волосы, прикусывал их ровными зубами, чтобы потом вновь зализать кончиком языка. Горячо. Так бы Итэр описал его блядский язык. Очередной сильный укус за кожу на чувствительной груди, и Итэр впивается ногтями прямо в белоснежную шею Сяо, тут же получая сильный шлепок по заднице за свои действия. Итэр знал, что Сяо не любил, когда его шею царапали (спину - пожалуйста, но не шею), но не смог удержаться. Он прикусил губу и уткнулся лбом в изгиб шеи, тяжело дыша. Он явно устал «скакать» на Сяо, а звонкий шлепок лишь возбудил сильнее, заставляя Итэра поджать пальчики на ногах и горячо зашептать Сяо на ушко, поглаживая начисто выбритую щёку: — Господин Ли... — Итэр мельком чмокает его в острую линию челюсти. — Мой господин Ли... Возьмите меня сейчас так, как вы желаете. Итэр знал, как желал Сяо: быстро, грубо, может быть, с применением силы и затыканием рта, с заведёнными назад руками и сильными толчками, такими, чтобы воздух выбивало из лёгких. И для Сяо не нужно было два раза включать зелёный свет или дважды махать красной тряпкой перед лицом, поэтому Итэр мысленно попрощался со своим только что появившимся в гардеробе нежно-голубым сарафаном, когда Сяо, довольно хмыкнув на его ласковую просьбу, без предупреждения стащил Итэра с себя. Сарафан тут же пошёл по швам, стоило Сяо поднять расслабленного Итэра в коленно-локтевую, схватив за юбку, но кого уже волновало это сраное платье? Сяо купит новое, Итэр знал об этом. Всем было плевать на это, потому что сейчас чёткое понятие «заниматься любовью» превращалось в размытое «трахаться». Секунда, и Сяо уткнул Итэра лицом в тёмные простыни, не дав и секунды на то, чтобы тот успел вдохнуть хотя бы немного воздуха, а руки Итэра он бесцеремонно заломил и вывернул назад чуть ли не до хруста в запястьях. Вошёл в Итэра он тоже без предупреждения и разрешения, грубо и почти полностью. Сколько бы раз Сяо не делал так, Итэр, казалось, и через десять лет их отношений не привыкнет к этому. — С-сяо, аккуратнее... — просит Итэр, надеясь, что Сяо его не услышит. Как же он, второй студент по успеваемости с идеальным табелем посещаемости и кучей научных работ, мог так наслаждаться тем, как его грубо берут сзади? Мог ли он? «Да плевать», — думает Итэр и тут же отталкивается от постели как только он смог, двигаясь навстречу частым грубым толчкам Сяо. Сердце Итэра каждый раз пропускало стабильно по несколько ударов в минуту от смущения из-за таких пошлых шлепков, издаваемых их телами в этом полумраке, что, наверное, он заработает себе болезни сердца к двадцати пяти годам, если не раньше. Рука Сяо скользнула по выпирающему позвоночнику Итэра, пальцами внимательно исследуя каждый позвонок, и резко обхватила длинные блондинистые пряди волос, наматывая их на кулак. Сяо сильно дёрнул их на себя, запрокидывая голову Итэра кверху. Тот наконец-таки смог вдохнуть полной грудью и через секунду жалобно заскулить, сжимая простыни как можно сильнее в кулаке: Сяо попал прямо по простате. Резко захотелось кончить и рухнуть прямо здесь и сейчас, но рука Сяо, подхватывающая его за талию, не дала этого сделать. — Глупый Сяо... — прикрыв глаза, зашептал Итэр, но Сяо отчётливо слышал каждое его слово, несмотря на громкие шлепки и лёгкое поскрипывание кровати. — Я же... я же потом не встану... Конечно, не встанет. Сяо довольно подтвердил это еле заметной ухмылкой. Он так его вымотал, что тот уснёт сейчас как минимум на пару часов. Итэр опустился на локти, а Сяо позволил ему это сделать, отпуская пшеничные волосы из сильной хватки, и скользнул маленькой трясущейся ладошкой к своему возбуждённому члену. Казалось, еле коснись он сейчас кончиками пальцев головки, то Итэр сейчас же кончит, но раньше Сяо он не хотел. «Это ведь так мило, кончить одновременно, правда?..» Словно в подтверждение его мыслей, Сяо грубо вошёл, так, что Итэр на секунду дышать перестал, и вновь попал по простате, заставляя Итэра уткнуться лицом в постель и простонать, иначе бы его сладкий стон был бы услышан не только Сяо. — П-пожалуйста.. С-сяо... — Итэр прогнулся в спине, лаская себя рукой, обхватывая ладонью небольшой член и быстро надрачивая. — Я-я... н-не могу больше... п-правда, Сяо, умоляю... Позволь мне... Большая жилистая ладонь легла поверх маленькой ладошки Итэра, и тот, захныкав от накатывающего оргазма, задышав ещё чаще и заскулив, кончил, расслабленно утыкаясь носом в скомканную и помятую простынь, совсем не заботясь о том, что он испачкал дорогую ткань и сарафан сестры в своей сперме. Сяо тут же вышел из него, обхватывая пальцами возбуждённый член. Кончить в Итэра было бы свинством с его стороны, а самостоятельно додрочить себе Сяо был совершенно не против, учитывая, как горячо и сексуально сейчас выглядел Итэр с задратой юбкой до пояса и красной задницей от шлепков. Сяо пришлось прикусить нижнюю губу чуть ли не до крови, чтобы не застонать слишком громко, потому что в отличие от Итэра, у Сяо не было под рукой подушки, в которую он мог бы простонать. Сяо кончил на белоснежную тонкую поясницу Итэра, на которой остались разве что еле заметные красные отпечатки от его ладоней, что сжимали талию, пока Сяо грубо входил в Итэра, и шумно выдохнул, опускаясь рядом с Итэром на смятые простыни. — Я... я так чертовски люблю тебя, Сяо...ты бы знал насколько, — прошептал Итэр, прикрывая глаза. — Намного больше, чем то овощное рагу с курицей на плите. А Сяо ведь его так и не доготовил.