displeasing

Кап-кап-кап. Мерно стекала рубиновыми каплями на пол с большого крепкого и ледяного стола бордовая тёплая кровь, блестя влагой в слабом белом освещении подвала. Диппер слушал еë звонкий отчетливый отзвук, считая каждую каплю, пытаясь хоть как-то скоротать это медленно тянущееся время, проведённое в тёмном помещении, ход настоящего времени он давно потерял, в голове всё мутнело, а адская боль в изломанном несчастном теле постоянно отвлекала своим непрекращающимся крутящим жжением. Запах металла уже не казался мерзким, он въелся в подкорку головного мозга, затмевая собой все другие ароматы, стал настолько привычным, что мысль «А как же жить без него?» не отпускала, цепляясь словно изголодавшийся хищник к своей долгожданной добыче. Внутри что-то беззвучно копошилось, медленно передвигаясь по венам, словно разрывая их, обвивая горячее сердце, лёгкие и остальные органы своими невидимыми руками-щупальцами и обхватывая края кровоточащей раны, расположенной внизу живота, не давая ей увеличиться ещё больше. Хотя, казалось бы, куда ещё. Ужасная, тошнотворная заполненность мешала думать, вытесняла мысли, наполняя мозг острой болью. Было твёрдое ощущение, что если он сделает хоть ещё хоть одно движение, то его вырвет собственным желудком, если, конечно же, он не вывалится быстрее из кровоточащей дыры в животе. *** Стэнфорд Пайнс – подлый дрянной учёный, готовый на всё ради идеального результата. Его исследования уродливы и жестоки, а опыты кровавы и беспощадны. Под его ухоженными ногтями часто можно увидеть красно-коричневый ржавый ободок, который он иногда забывает вымывать из-за хронической усталости. Если все люди думают, что он прекрасный человек, желающий помочь себе подобным, ангел во плоти, застрявший в отвратительном мире, наполненном грязью и ложью, ангел, присланный сюда ради спасения и избавления от мук, чья цель упростить жизнь, сделать её легче своими невероятными открытиями, то вся его семья знает о тех склизких чёрных червях, мерзких опарышах, что заполняют его существо до краёв, извиваясь и сплетаясь в единый тошнотворный комок по имени Стэнфорд. Он хладнокровен и сдержан, на публике предпочитает показывать себя с своей лучшей стороны, представляя результаты своих исследований с нежной улыбкой на обманчиво добром лице, независимо от того, какими средствами он достиг своего результата, но близкие видели того Форда, что в ярости разбивает посуду о стены, огрызается на собственного брата, желающего хоть в чём-то помочь и не боится избивать своих внуков, случайно попавших под горячую тяжёлую руку. Такое было всего раза два, но было и отпечаталось в памяти каждого члена их семьи, словно шрам от раскалённой кочерги. У Стэнфорда была лаборатория. Словно у каких-то злых учёных в фильмах и комиксах про супергероев. Только не в фильме и не в комиксе. И совершенно не про супергероев. Тайный подвал под домом с невероятно сложной системой и огромной площадью занимал чуть ли не половину небольшого городка Гравити Фолз. Попасть в него кому-то чужому было очень не просто, хотя даже у близких это вызывало сложности, а попасть туда монстру равнялось смерти. В этом подвале Форд и проводил свои ужасные, кровавые испытания. Немалое количество оборудования, созданного собственными руками учёного, прозрачные холодные капсулы для образцов и отдельная комната, где хранились плавающие в формалине и спирте органы различных существ, подписанные ровным красивым почерком с завитыми буквами: «Сердце единорога», «Поджелудочная мужикотавра», «Пальцы гномов» «Лимфа майюнгазавра» и подобные им. Мужчина не гнушался грязных методов, в одиночку выполняя всю, даже самую грязную работу, желая сыскать славы, богатств и знаний. Впрочем, это далеко не всё, что было ему нужно. Цель практически всех его экспериментов - создание собственного идеального чудовища. Того, кто будет подчиняться без вопросов, выполнять любые, даже самые мерзкие указания и при этом иметь немыслимую силу, благодаря которой можно уничтожить пол Земли. Конечно же, в его далеко не скромных представлениях. Если у многих пожилых современных американцев голубая мечта – купить домик где-нибудь в тихом благополучном районе с фермерскими магазинчиками неподалёку, завести золотистого ретривера и открыть небольшую, но уютную кофейню где-нибудь на Паттон роуд, поближе к зелёному парку, то у этого голодного до знаний и совершенных результатов учёного была мечта – создать дьявола во плоти, монстра, которого все будут боятся, даже он сам. Выведение совершенной формулы, соединение лучших и сильнейших качеств и деталей различных существ заняло всю его жизнь, и вот, на седьмом десятке он достиг своей цели. Годы жизни и недели без сна, и вот, чёрная склизкая жидкость невероятно красиво переливается золотым в плотно закрытой капсуле с пуленепробиваемым стеклом. Оставалось лишь найти носителя, чтобы выходить и вырастить это существо, чтобы оно набралось сил, высасывая все жизненные соки из своего условного хозяина. Несколько капель крови благодаря продуманности учёного и существо было связано с ним на генном уровне, чтобы в случае чего, Оно не тронуло своего создателя и слушалось беспрекословно. Часть ДНК Стэнфорда была помещена в структуру ДНК существа, успокаивая больной разум старого гениального человека. Почему-то Форд совершенно не думал о том, что весь его эксперимент может провалиться, а все силы, потраченные на его создание были приложены зря, его уверенность в себе была настолько велика и непоколебима, что возможность отрицательного результата едва ли не отсутствовала. Но вот незадача: каждое живое существо, в которого помещался паразит – умирало от различных внутренних травм, слишком быстро вышедших из строя органов, не давая завершить процесс роста целиком. Помещённый в живое тело паразит начинал бурную деятельность, заполняя каждый его орган, каждую клетку тела, захватывая его полностью, причиняя адскую боль. Чем больше питался монстр, тем сильнее он обхватывал жизненно необходимые органы, желая получить из них всё, что можно, разрастаясь внутри, увеличиваясь в размерах и размеренно пульсируя, всасывая в себя всë. Тогда носитель превращался в несуразный стонущий синий комок, истекающий кровью, лимфой и гноем, с вечно шевелящимися чёрными червями под истончившейся отмирающей кожей. Каждый раз приходилось внепланово завершать процесс, помещая умирающего носителя в капсулу, в которой существо пожирало отвратительное тело до конца, не оставляя после него совершенно ничего. Чем больше носителей, тем больше сил получало существо, но этого было недостаточно. И когда седьмой носитель погиб, Стэнфорд понял, что нужно что-то менять. Его эгоцентризм не даёт ему подумать о том, что он где-то мог допустить ошибку, что-то не просчитать, не учесть. Искать людей для опытов – нереально. Городок маленький, все друг друга знают, пропажи быстро заметят, а использовать туристов точно так же не безопасно. Нельзя привлекать лишнего внимания к этому месту. Монстров – опасно. Заниматься отловом магических существ, когда они все тебя знают и давно боятся слишком не разумно. Как минимум, они будут прятаться, как максимум – пытаться его убить. Поэтому Стэнфорд решает пойти на отчаянный шаг. *** Кап-кап-кап. Прозрачные капли воды медленно падают на несколько грязных тарелок в раковине. Вокруг круглого стола с белой скатертью сидят люди. Стэнли Пайнс, брат близнец Стэнфорда, у которого на коленях сидит молодая красивая девушка с длинными каштановыми волосами, небесно голубыми блестящими от слёз глазами, в синем свитере и в фиолетовых домашних шортах. Мэйбл уткнулась в широкую грудь дяди, не сдерживая рыданий, пряча красное лицо от всех. Справа от неё сидела рыжая высокая девушка по имени Вэнди, что работала в небольшом семейном магазинчике, принадлежащем Пайнсам, её лицо выражало страх и потерянность, а слева от них сидел милый огромный парень, больше похожий на хомячка, чем на человека. Он прислонился к Стэнли с боку, тихо плача в его плечо, издавая такие же тихие неразличимые звуки. Напротив же сидел Стэнфорд, с выражением искренней грустью и отчаянием на обычно холодном и строгом лице. - Не сомневайтесь, мы найдём его... - произносит он хриплым голосом. Девушка зарыдала сильнее, у Вэнди потекли первые горькие слезинки, а Зус, парень-хомячок, начал содрогаться в беззвучных рыданиях. Диппер Пайнс не появлялся дома уже полторы недели. *** За толстыми стенами – свобода и свет. За толстыми стенами нет отвратительного тёмного монстра и шёпота, бережно ласкающего уши. За толстыми стенами – свобода и спокойствие, но Диппер не за стенами. Диппер заперт в глухом подвале, где звук стекающей крови на каменный пол стал чем-то естественным, а адская разрывающая на части боль совершенно не напрягает. А ещё, за толстой стеной над мальчиком не нависает гигантская чёрная тень с блестящим огромным золотым глазом и широкой зубастой пастью, из которой на лицо капает не то слюна, не то кровь, не то выплаканные за всё время соленые человеческие слёзы. У Диппера глаза распахнуты так широко, что это даже жутко, а взгляд направлен в единственное золотое око на чёрном фоне лица. Он боковым зрением видит, как из-за спины чудовища тянутся тонкие длинные чёрные руки с пугающе острыми когтями на длинных-длинных пальцах, а в ушах стоит непрекращающийся успокаивающий шёпот без слов. Он чувствует телом, как эти самые тонкие руки обнимают его исхудавшую тушу и сжимают края огромной кровоточащей раны, впиваясь в солёную поддатливую плоть когтями с обеих сторон, соединяя их. Дипперу не больно от слова совсем, ему не страшно. Шёпот без слов, словно шелест листьев на деревьях в парке или звук волн, разбивающихся об острые скалы – успокаивает и расслабляет, наполняя тело благоговейным сладким спокойствием. Ослабленные руки, до синяков привязанные к столу, непроизвольно тянутся вверх к прекрасно уродливому силуэту. А монстр только и делает, что читает мысли парнишки и легко, словно масло, разворачивает крепкие металлические путы на руках и ногах, превращая их во что-то такое же уродливо-несуразное, как и всё вокруг. – Кто ты?... – вместо слов – сломанный хрип, а вместо ответа – яркие картинки боли и отчаяния, смерти и отвратительного разложения, дяди Форда и крови – в голове. Кажется, словно собственные глаза горят адским пламенем, но это уже не больно, а тонкие, впервые за долгое время свободные руки слабо и медленно поднимаются, с лёгким испугом прикасаясь к чернушной чужой плоти и как будто соединяясь с ней, погружаясь в искрящуюся тьму. Он чувствует острые когти на своём лице, а ледяные чёрные руки поглаживают впалые щёки нежно, невесомо, слегка царапая. Диппер не понимает, что происходит, не хочет понимать, но всё равно тянется к существу с ярким золотым глазом, прогибаясь в спине, обнимая за слишком длинную и тонкую шею. – Я назову тебя Уильям. Билли. Будешь моим другом, Билли? Шепчет отчаянно, заворожённо. В голове туман, а в горле словно стекло и песок, хорошо перемешанные и приправленные гвоздями. – Будешь моим? Диппер устал. Диппер улыбается криво, сломано, чувствуя, как крепчеют объятия, а реальность расплывается. Ему плохо до тошноты и хорошо одновременно. Диппер не знает, кто над ним нависает и что он с ним сделал, но ему уже плевать. Слишком невероятно, слишком хорошо. Слишком тепло ощущать падение в темноту. *** Когда юноша приходит в себя, боль прошивает всё тело, а глаза будто горят, красная пелена боли не спадает даже в закрытом состоянии. В голове словно вакуум, но это совершенно не волновало. Страх боли практически полностью исчез, а медленное шевеление под кожей казалось не только естественным, но и вызывало кривую довольную ухмылку, успокаивало. Он медленно открывает горящие глаза и снова закрывает. Больно. Но спустя мгновения решается осмотреться вокруг, приоткрывает, пытаясь привыкнуть к неожиданно слишком яркому для подвала свету.