5+1

никогда в жизни до того не пересекались в паддочных тренажёрных залах, а тут вот те на! нет, не то, чтобы валттери это все... ну, вот это вот все досталось от природы такое. включая то, что было в нетфликсовском... аййй, блять, дэн, не думай об этом. не думай о белом слоне. не думай о белой... — привет, валттери! — насмешливо подражая финскому акценту. о да, даниэль полиглот. в любом случае, языком работал всегда на отлично. валттери вздрогнул, повернулся на звук и только через пару секунд сподобился коротко кивнуть. немногословие поражало. даниэль подождал ещё мгновение. что, ни словечка? ни даже жеста рукой, невежливость какая. — ты поздно. не спится? — ага. сначала даниэль хотел развлечься и раскрутить немногословного снеговика хотя бы на вежливый смол-ток, но что-то в облике валттери подсказало: не стоит. было что-то надломанное в его движениях, в каждом из них: бежал по дорожке, задыхаясь, отжимался едва ли в темпе профессионального спортсмена, а посреди бурпи и вовсе упал. и помощь даниэля, в доли секунды подскочившего, отринул, поднялся сам. — что с тобой не так? — это с тобой что-то не так! — совсем невпопад огрызнулся валттери и замолчал, удивленный собой. — эй-эй, это не претензия, — даниэль выставил руки перед собой, объясняя, что не собирался нападать. — это вопрос. ты сам не свой сегодня. — тогда зачем пялишься? отвернись и занимайся своими делами. — валттери, я не... — доброй ночи. дверь пустого зала оглушительно хлопнула, а даниэль все ещё держал перед глазами образ: валттери прихрамывал после падения. растянул связки, что ли?... *** — извини. — ах ты! — пусть тихое, но пиздец какое неожиданное извинение (вместо приветствия) заставило даниэля чуть ли не подпрыгнуть на месте от неожиданности. валттери. — и тебе привет. за что? — за вчерашнее, — объяснил он и заглянул за плечо дэна, потом обернулся и оценил обстановку позади себя. никого, ожидаемо, не было. ранним утром паддок обычно пуст. — расслабься. все в порядке? — и в ответ на непонимающий взгляд кивнул на его ноги. что-то похожее на искру испуга мелькнуло в прозрачных глазах и исчезло сразу же, даниэль не успел поймать. — ты упал, — аккуратно начал он. — вчера. я думал, ушибся... — нет. все в порядке, дэн, спасибо, — и снова не глядя в глаза, будто выискивая по паддоку кого-то. — слушай, ты спешишь? мы могли бы выпить кофе. у меня в хоспиталити бариста уже на месте. такой вкусный делает, ты себе не— — спасибо за предложение, но мне пора. даниэль моментально повернулся в направлении взгляда валттери (таким напряжённым, будто там был как минимум тото вольфф, как максимум тото вольфф в танке). — доброе утро, — а по факту всего лишь напарник по чёрным стрелам. — до-о-оброе. мы с валттери как раз собирались пойти выпить кофе. хочешь с нами? — вы собирались? — протянул льюис недоверчиво, переводя вязкий взгляд на напарника. атмосфера сгустилась настолько, что хоть ножом режь. — нет, льюис, дэн неправильно понял. нам пора, — уж как-то слишком поспешно и без тени улыбки. — вале! — уже в спину уходящим крикнул даниэль, и валттери вздрогнул, как от удара. развернулся медленно, взгляд пустой. дэн уже пожалел трижды, что это сделал, но отступать некуда - сложил пальцы «телефонной трубкой» и приложил к лицу. — позвони, если что! кроме кивка головой сейчас и пары мимолетных взглядов в течение дня дэн так ничего и не получил. *** испания в огне. даниэль был почти-почти на подиуме, ещё бы чуть-чуть и... ах, а так близко! так близко! и оранжево-синий макларен бы смотрелся невероятно выигрышно за крупной табличкой с цифрой. — перес p1, боттас p2, хэмилтон p3... под расследованием. ты p4. — за что? — хэмилтон под расследованием за обгон на прямой между девятым и десятым. чуть не вынес валттери в стену за пару кругов до финиша. — принял. долгие мгновения остужающего круга. — хэмилтон получил пять секунд штрафа. конечный результат: перес p1, боттас p2, ты p3, хэмилтон p4. — WOOOHHOO! — динамик наверняка порвался от радостного клича. первый подиум с макларен. счастлив ли даниэль? да на седьмом небе. странная мысль поселилась в голове: сегодня валттери заслужил быть на подиуме больше, чем льюис. и сегодня его второе место значило больше, чем «командную игру» и «слегка не дотянулся до напарника». даниэль намеренно схватил валттери за руку и притянул его в их общие подиумные на троих объятия, мокрые, пахучие и счастливые. за шумом толпы ничего не слышно, но им и не нужно было. разговоры в такие моменты значат мало. красное, круглое-круглое лицо валттери освещало весь мир с высоты подиума. и даже вечером даниэль все ещё ощущал на себе его сильные и отчаянно цепляющиеся руки. вале был счастлив, и от того странная нежность теплилась внутри. в конце концов дэн ограничился вечерней смской «well done spain» - самой первой в диалоге переписки - и со спокойной душой уснул. *** > «хейй» > «че как?» даниэль ковырял боковушечку силиконового бампера на айфон, ожидая ответа. молчание. > «поболтаем?» «Откуда у тебя этот номер?» < > «эээмм... ты сам мне его дал, помнишь?» «Нет. Не пиши сюда больше.» < > «вале?..» «Пошёл ты.» < это не валттери. он не мог. но кто? а утром в диалоге обнаружились несколько удаленных сообщений, и последнее уцелевшее «мне жаль» - с маленькой буквы, без точки - подтверждало вечернюю догадку. *** — привет, — вот кого даниэль не ожидал увидеть у своего дома, так это валттери. конечно, внутрь бы его все равно не пустили, будь он хоть трижды звезда (консьержи в монако пуганые звездными лицами вдоль и поперёк), но кованая лавочка вся в его распоряжении. молчаливом, хмуром, пустом. — заблудился? — да, — вскинулся нежданный гость, будто снова его застали врасплох. даниэль удивлённо поднял брови. здесь невозможно заблудиться, и оба об этом знали. — в смысле, нет. помолчали. даниэль смотрел на валттери, валттери смотрел в землю. — зайдешь? то, что с его коллегой по пелотону происходит что-то, уже и так давно было понятно. даниэль думал об этом, как и о том, что валттери теряет лицо, мотивацию и все реже появляется где-то кроме обязательных мероприятий. хотелось помочь, а если не получится, то хотя бы узнать, в чем дело. может, сейчас удастся поговорить?.. — нет. спасибо за приглашение, но я пошёл, — он не смог сломать в себе стержень сомнений, по лицу все видно. даниэль смотрел на валттери так выжидающе, как только мог, но все равно это ничего не изменило. валттери не смог, а дэн снова остался ни с чем. но это дало неопровержимое доказательство и толчок к действиям. что бы ни происходило, валттери нужна помощь. и даниэль понятия не имел, как ее предложить. *** случай представился, когда было уже поздно. валттери не пришёл на пресс-конференцию. даже не опоздал - не явился в принципе. нонсенс для связанных контрактными обязательствами пилотов и огромный, тревожный колокол для даниэля. его напарник по журналистской экзекуции и цвету болида лишь ухмыльнулся на просьбу прокомментировать, и дэну почему-то захотелось плюнуть в экран. «я бы на его месте был более ответственен по отношению к месту, где нахожусь. команда делает очень много для того, чтобы он был, где он есть» — вале! это даниэль, пустишь меня? моторхоум отозвался монументальным молчанием. — ты не пришёл на пресс-конференцию. все в порядке? вале? — все в порядке, — едва слышно из-за двери, глухо, почти шёпотом. — открой, пожалуйста. — не лучшее время. — мне нужно с тобой посоветоваться. — я плохой советчик. — просто поговорить? я принёс поесть. дэн это не специально, просто захватил из хоспиталити сэндвич на всякий случай. кто ж знал? — ты один? — напряжение в этом голосе ощутимо ранило что-то внутри. тот отросток эмпатии, который у даниэля когда-то был. — совсем-совсем один. пауза. — хорошо. и в тесное, закрытое от солнечного света маленькими шторками пространство приоткрылась маленькая щель. то, что дэн увидел в сердцевине этой закрытой от всего мира капсулы, ввергло его в шок. стерильность. каждая вещь в заводском порядке, каждая пылинка лежала на своём месте. так не живут люди. валттери посреди этого вычесанного и вылизанного ада не выглядел человеком. скорее, бледной копией: впавшие красные глаза, обрамлённые синяками, заострившиеся скулы. и крупная дрожь в руках. — что... что с тобой случилось, вале? — не отдавая себе отчёта в действиях, даниэль приблизился ближе и коснулся ладонью бледной щетинистой щеки. он уже давно не видел его улыбки. — ужасно выгляжу, да? не смотри, — отстранился, отвернулся стыдливо, проходя мимо, внутрь комнаты и садясь на маленький диванчик. его ссутуленные плечи осели горечью на языке дэна, на всех словах, что собирались вылететь из всегда улыбчивого рта — что случилось? — повторил дэн, обходя его, садясь на корточки, чтобы видеть это осунувшееся несчастное лицо. валттери боялся, а может, не хотел смотреть даниэлю в глаза. сжатые в замок пальцы побелели от напряжения. — это все льюис? — и знакомая эмоция испуга обожгла даниэля холодом через прозрачную белизну радужек. не выдержав, дэн накрыл своими тёплыми пальцами ледяные руки валттери. — расскажи мне? расскажи. я не угроза. но он не мог. хотел, дэн видел это, но через сжатые губы не могло прорваться ни словечка. — послушай, я ведь и сам когда-то так был, понимаешь? в тени напарника. а за закрытыми дверями... за закрытыми дверями скрывалось куда больше, чем кто-либо мог рассмотреть. я сбежал тогда. хочешь, я помогу тебе сбежать? «да» - судорожный кивок головой. «нет» - руки валттери затряслись сильнее, резонируя дрожью во всем теле. — я не смогу, даниэль. я... есть обязательства. тото... — к черту тото. тебе нужно сбежать от льюиса. я могу помочь. никогда ещё он не видел, как финны плачут, стойкие и холодные, но валттери сломался, и крупные слёзы терялись в светлой щетине. — он сказал.. он сказал, что не хочет, чтобы я был сегодня на пресс-конференции. льюис. он сказал, что я слишком уродлив, чтобы появляться рядом с ним на людях. — почему он так сказал? — даниэль снова устроил ладонь на щеке валттери, прогладил большим пальцем по скуле, стирая мокрую дорожку. — я... не спал несколько дней. не получается. и это, — он с отвращением обвёл рукой вокруг болезненного цвета лица, — это все портит. — твой физио знает о том, что ты не спишь? — даниэль намеренно ничего не сказал о выходке льюиса, чтобы не наговорить резких слов. валттери вряд ли нужен дополнительный негатив. — нет. не должен. иначе меня отстранят. — это опасно для тебя. не только для тебя, вале, понимаешь? так нельзя. не медля больше, даниэль заключил валттери в объятия, прижав его голову к своей груди, щекой к светлой макушке. на белой форменке наверняка отпечатались мокрые следы. — нельзя так. нельзя. — я не могу по-другому, — цепкие пальцы цеплялись за ткань поло, как за спасательный круг. за последнюю возможность на выживание. — пойдём со мной. я научу, как можно иначе. можно по-другому. — у меня не получится. — получится. соглашайся, — даниэль отстраняется, смотрит на валттери сверху несколько секунд и касается губами его лба. — ты заслуживаешь намного лучшего. валттери метался ещё несколько секунд, а потом кивнул головой, четко и медленно. — да? — да. *** БОНУС. валттери смотрел на их с даниэлем переплетенные пальцы, на солнечные полосы от жалюзи, ползущие по простыне, на темную кудряшку, спадающую на смуглый лоб и думал - как так вышло, что самый лучший из всех на свете людей сейчас с ним? и был с ним рядом все это время - когда они заснули вместе в тот день на узком диване, и валттери смог поспать впервые за долгие дни бессонницы; когда приютил до конца уик-энда в своём моторхоуме, чтобы он не был один; когда экран телефона раздражался зловещим именем, и он безумно хотел и одновременно мучительно боялся взять трубку - «ты не обязан говорить с ним, если не хочешь. возможно, никогда не захочешь. все хорошо, вале»; держал за руку в ту ночь когда не продлили контракт с мерседес, а потом позвонили из вилльямс и предложили место на 2022. дэн закивал тогда, как китайский болванчик, и валттери так насмешила эта картина, что на той стороне проводаа услышали уж слишком радостное «да». вилльямс поднимался с колен, и в 2022 валттери сражался с альфатаури почти на равных. они с даниэлем не прогадали. — kiitos rakkaani, — прошептал валттери, прижимая их скреплённые руки к груди. — бум шаккаттака, — сонным хрипом, сквозь улыбку вторил даниэль, даже не открывая глаз. — нет такого слова. но смысл я поймал, — и губы дэна тоже поймал своими, втягивая в отвратительный, но такой сладкий утренний поцелуй. в конце концов, это даниэль научил его не париться об утреннем дыхании, если хочется целоваться, и ещё много чему научил. например есть мясо, не стесняясь и не чувствуя угрызений совести или спать сколько хочется, не следуя распорядку дня. дэн научил его быть свободным. и валттери ни за что больше не откажется от этой свободы.