Насмешка судьбы

      От злости Бора Дорусоз готов был сжевать все документы, лежащие перед ним на столе. Его новая ассистентка Ада только вчера приступила к выполнению своих обязанностей, а Бора уже был готов на стенку лезть от её некомпетентности, навязчивости и той лёгкости, с которой она портила даже элементарные по своей природе вещи.       Например, приготовление кофе.       О, запороть приготовление кофе Ада умудрилась пять раз за одно только утро. Без привычного поступления кофеина в организм Бора никак не мог сконцентрироваться на работе, был рассеян и раздражителен. Впрочем, частенько он бывал раздражительным даже получив дозу кофеина, но сейчас это совсем не относилось к делу!       А ответы на его персональные звонки?       «Здравствуйте, Серкан бей, патрон такой злой, что не может подойти к телефону. Да-да, прямо сейчас он делает мне знаки…»       Разве это нормальное поведение персонального ассистента? Боре, понятное дело, пришлось вырвать трубку из рук Ады и долго объяснять Серкан бею, что это была неудачная шутка его новой помощницы.       А её болтовня с сотрудниками фирмы в рабочее время? Она так достала своими комментариями Тугче, что та сбежала уже через полчаса после приезда в офис, заявив, что будет работать из дома.       Распечатать документ или сделать копию было для Ады настоящей проблемой, потому что она никак не могла запомнить из какого лотка аппарат берёт бумагу и в какой — складывает. Пырыл показала ей раз двести, и сам Бора ещё парочку раз, но всё было без толку. Многофункциональная оргтехника так и осталась для Ады тайной за семью печатями.       Одевалась она совсем не по правилам, которые диктовал офисный дресс-код. Яркие платья кричащей расцветки, короткие юбки, словно для игры в лаун-теннис, нелепые аксессуары, которые даже его племянница Элиф не надела бы в детский сад! Короче говоря, стиль госпожи Ады был весьма своеобразен и не поддавался никакой корректировке в деловую сторону.       К концу второго дня её работы Боре стало ясно, что, как это ни прискорбно, с новой ассистенткой пора было прощаться. Конечно, объявлять претенденткам новость, что они не прошли испытательный срок, ему было не впервой. Но всё же, чаще всего, девушки сами сбегали из-за невыносимых условий работы на фирме под началом хмурого, вечно недовольного босса. Поэтому перед разговором с Адой Бора начал заметно нервничать.       Он заперся в офисном туалете и принялся репетировать речь перед зеркалом:       — «Ада, нам нужно поговорить, проходи, садись»… Нам нужно поговорить? Мы что, семейная пара на десятом году совместной жизни? Нет, вот так. «Ада, выслушай меня»… Как глупо, будто она хоть раз меня выслушала! А может «Ада, ты уволена»? Нет, это слишком даже для тебя, Бора!       Разнервничавшись ещё больше, он умылся, провёл мокрыми руками по волосам и с недовольством осмотрел себя в зеркало. Что за внезапная робость? Нет, он немедленно пойдёт к ней и объявит о своём решении! Немедленно!       Ада собирала распечатанную презентацию рекламы для нового выпуска журнала. Листки постоянно выпадали из её рук, рассыпаясь по полу, она старательно их собирала, и всё начиналось по новой. Бора, понаблюдав за этой сценой несколько минут, закатил глаза и, подойдя ближе, встал за спиной ассистентки. Ада, не обращая на начальника никакого внимания, продолжала заниматься своим бесполезным делом. Тогда Бора кашлянул и произнёс:       — Ада!       Получилось громче обычного, поэтому Ада вздрогнула, и листки вновь веером рассыпались по полу.       — Бора бей? — Испуг прошёл, она широко улыбнулась ему, и сердце Боры вдруг наполнилось жалостью. Он отмахнулся от этого непрошенного чувства и насупился:       — В мой кабинет! Живо!       — Но…       — Живо, я сказал!       Если бы на планете Земля проводился чемпионат по пререканию, то Ада без всякого сомнения заняла бы там почётное первое место. Пререкаться и перечить всем и каждому было, похоже, самым любимым её занятием.       После крика босса Ада оставила листки там, где они лежали — то есть, на полу, и послушно поплелась вслед за ним в кабинет.       — Ладно, допустим, что-то стряслось, но зачем же так орать? — послышался её обиженный шёпот.       — Сколько раз тебе повторять, — устало напомнил Бора, садясь за стол, — что у меня тоже есть уши, и я тебя прекрасно слышу?       Ада, как обычно, ничего на это не ответила, и только широко улыбнулась во все свои прекрасные тридцать два зуба. Бора обессилено прикрыл глаза.       — Так. Я хотел с тобой поговорить о выполняемой работе…       — Что-то не так, Бора бей? — тут же, кто бы сомневался, перебила его Ада. — Я что-то неправильно делаю? Если это действительно так, то вы только скажите, я…       — Ада, помолчи! — взмолился Бора, театрально сложив ладони. — «Что-то неправильно делаю»… У меня вопрос, а что ты делаешь правильно? Нет, серьёзно!       С каждым новым его словом лицо Ады приобретало всё более обиженное выражение.       — Даже сейчас, когда я начал разговор, ты бесцеремонно перебила меня, как будто я пустое место… Я твой начальник! Начальник!       — Конечно, начальник, но… — вновь мне сдержала своего красноречия Ада.       — Молчи! — приказал Бора тоном, не терпящим возражений. — Просто молчи! Итак… Я понимаю, что сегодня всего лишь второй день твоего испытательного срока, и немного рановато для выводов, но… Даже несмотря на то, что я ужасно нуждаюсь в ассистенте, наши рабочие отношения прекращены. Мы с тобой прощаемся.       — Проща… что? — Ада захлопала длинными ресницами, как фарфоровая кукла, которую наклонили туда-сюда.       — Послушай, — Бора немного сбавил обороты, внутренне радуясь, что самое страшное позади. — Ты, безусловно, талантливая девушка. Ну… в какой-нибудь другой отрасли. И ты ещё обязательно найдёшь себя! Просто быть персональным ассистентом — совсем не твоё. Это ни хорошо, ни плохо, просто ты создана для чего-то другого.       И тут он с ужасом заметил, что Ада всерьёз собирается начать плакать.       — Я… я так старалась, Бора бей. Я правда старалась.       — Ну, конечно, ты старалась, — он полез во внутренний карман пиджака и вытащил носовой платок из тончайшего хлопка с вышитой монограммой «БД» в уголке. — Держи, только не плачь пожалуйста.       — Эта кофемашина!.. — Ада схватила платок и тут же в него высморкалась. — Проклятая кофемашина! Разве она создана для удобства? Она создана для человеческой боли и страданий! Лучше бы я сварила вам кофе в турке на огне, я ведь правда умею варить кофе!       — Ада, но ведь в офисах стоят не плиты да печки, а кофемашины, и с ними тоже нужно уметь обращаться…       — А этот ксерокс, будь он неладен! Дьявол шепчет сейчас на ухо — взять кувалду, подойти к адской машине и разбить её вдребезги!       Глаза Боры полезли на лоб:       — Ада, дорогая, ну что ты! Даже Пырыл научилась делать копии, то есть я имею в виду… Даже Пырыл! В этом нет ничего сложного. Просто нужно было проявить хоть капельку старательности.       — Ах, эта Пырыл, ах Пырыл… — Ада мстительно прищурилась. — Зазнайка! Высокомерная выскочка! Фифа! Гордячка!       Выкрикивая обзывания, Ада каждый раз воинственно размахивала Бориным платком.       — Но, конечно, не такая гордячка, как эта ваша Тугче ханым! И не тяжело женщине целый день таскать за собой вагон с чувством собственной важности, интересно?!       Бора понял, что Аду понесло в неуправляемое русло и вот-вот затянет в водоворот необратимости, поэтому он быстренько вскочил и приблизился к бывшей ассистентке.       — А вот Тугче ханым, милая Ада, трогать всё же не стоит, — сказал он, успокаивающе поглаживая Аду по плечам.       — Ей не понравилось моё платье, Бора бей, — она чудовищно громко шмыгнула носом. — Вот это платье! Разве оно не красивое, Бора бей?       Ада схватилась за подол своего красного платья в мелкий рисунок и оттопырила его в разные стороны.       — По поводу платья, — старался держать себя в руках Бора. — Видишь ли, я тебе уже говорил, что в моём офисе приветствуется деловой стиль одежды, пиджаки, брючные костюмы, платья-футляры… Да, какой-нибудь фотограф может щеголять в джинсах, это не страшно, удобство влияет на его работу. Но нам, первым лицам фирмы: мне, Тугче, тебе, как моему персональному ассистенту… не пристало наряжаться в повседневную, практически домашнюю, одежду.       — Домашнюю, Бора бей? — всхлипнула Ада и с осуждением на него уставилась.       — Разве это платье не домашнее? Я просто так подумал, когда увидел его на тебе.       — Нет, это моё… нарядное… — и Ада залилась горючими слезами, уткнув лицо в платок.       — Ну-ну, — сделал напрасную попытку успокоить её Бора и вновь принялся водить по плечам.       Рыдания становились всё тише и тише, наконец Ада притихла, а потом подняла на него покрасневшее, заплаканное лицо:       — Вы уволите меня, Бора бей?       — Ада… — страдальчески выдохнул Бора. — Понимаешь, удерживая тебя здесь, я совершаю ошибку. Если я ещё хоть день заставлю тебя выполнять эту работу, то сильнее отдалю тебя от твоего истинного призвания. Возможно, именно сейчас где-то недостаёт талантливой… талантливой…       — Ну, договаривайте, Бора бей, — нижняя губа и подбородок Ады почти дрожали. — Талантливой кого? Официантки? Продавщицы? Швеи? Кого?       Он вновь потянулся к ней, но она выскользнула из его рук.       — Кем я только не работала за свою жизнь, знаете? Я не обманываюсь насчёт себя, я понимаю, кем являюсь… Просто захотела хоть немного выбраться из привычного круга, стать кем-то большим, чем швея… или официантка…       — Ада!       Она отступала от него всё дальше и дальше, на ходу промакивая глаза платком:       — Нет-нет, я поняла вас, Бора бей, не нужно ничего объяснять. Кто я такая, чтобы стать вашим персональным ассистентом, верно?       От её виноватой улыбки Боре поплохело.       — Я правда всё поняла. Вы были очень добры ко мне, Бора бей.       Лицо Боры перекосилось от явного несоответствия этого заявления действительности. Он протянул руку к Аде, будто хотел прервать её побег, но потом понял, что у него не хватит духу. Что он ей скажет? Как успокоит? Или же просто попросит не расстраиваться? Но это же не его сейчас уволили с работы, на которую приняли только вчера. Бору вообще никогда в жизни никто не увольнял, откуда ему знать, что она чувствует в этот момент…       Ада взяла с дивана сумочку и прижала её к груди.       — Всего хорошего, Бора бей, — шмыгнула она носом на прощание. — Счастливо оставаться, и… желаю вам найти самую лучшую и способную ассистентку.       — Спасибо, — прошептал Бора, провожая её встревоженным взглядом до дверей.       Ада грустно улыбнулась, махнула ему рукой и вышла в коридор.       По прошествии нескольких часов, когда Бора сидел за столом в своём кабинете и задумчиво глядел в одну точку, ему вдруг вспомнилось, что он даже не заплатил Аде за отработанное время.       — Блин, Бора, — он стукнул себя кулаком по лбу, — о чём ты вообще думал?       Да, там была весьма символическая сумма, но ему был важен сам принцип. Худо-бедно, свои обязанности Ада старалась выполнять, а он... Выглядело так, будто он воспользовался её временем безо всякого вознаграждения.       — Бора, Бора, — укоризненно покачал он головой.       Но стоило ли тревожить покой Ады из-за таких смехотворных денег? Стоило ли ковыряться в свежей ране девушки, искать её контакты, появляться на пороге с конвертом, вновь напоминая о себе? Бора не знал, как лучше поступить.       Всё ещё пребывая в невесёлых мыслях после насыщенного трудового дня, он доехал до дома, изрядно опоздав на ужин. Его маленькая племянница Элиф, убегая от укладывающей её спать бабушки, выбежала встречать Бору уже в пижаме.       — Что такое, принцесса? Ты соскучилась по дяде? — он подхватил Элиф на руки, немного покружил в воздухе и вернул в объятия госпожи Бельмы. — Сейчас я переоденусь и поднимусь к тебе в комнату, чтобы рассказать сказку.       Обнимая большого плюшевого медведя — подарок дяди — Элиф послушно ждала его в постели.       — Как прошёл твой день, дядюшка? — спросила она, когда Бора умостился рядом с задумчивым видом.       — Не слишком хорошо, милая.       — Что случилось?       — Скажем, мне пришлось принять нелёгкое решение и обидеть хорошего человека.       — Но зачем ты это сделал, дядюшка? — с негодованием посмотрела на него Элиф, точь-в-точь как Ада сегодня днём.       — Пришлось, говорю же, пришлось… — Бора тяжело вздохнул. — Это работа, принцесса, рабочие отношения, то есть. Каким бы хорошим ни был человек, если он не справляется с работой, приходится его увольнять.       — Это неправильная работа! — безапелляционно заявила племянница с дядиными властными нотками в голосе. — Человек может быть чего-то не знал, или ему нужна была помощь. Нельзя просто так брать и увольнять.       — Ты рассуждаешь очень по-взрослому, — искренне восхитился Бора и поцеловал Элиф в лоб. — И, наверное, в целом, ты права, но… Я попрощался с новой ассистенткой, потому что она совсем не справлялась со своими обязанностями.       — Она, должно быть, очень расстроилась?       — Да, — кивнул Бора.       — Если бы ты смог вернуть время, то снова бы сделал это?       — Элиф, фантазёрка! — улыбнулся он. — Время нельзя вернуть. Того, что сделано, уже не воротишь.       — Ну всё же! — заупрямилась Элиф. — Если бы ты смог заново прожить этот день, то снова уволил бы сестру-ассистентку?       — Хм, — Бора провёл ладонью по подбородку, — хм. Знаешь, милая, возможно я тебя разочарую, но да. Я бы снова уволил её. Рабочие отношения превыше всего, даже личной симпатии… если бы она была. Я бы не смог терпеть вопиющую, я подчёркиваю — вопиющую, некомпетентность в своём офисе. Ада очень милая… девушка, но отвратительный персональный ассистент. Во взрослом мире так бывает, принцесса. Ничего не поделаешь.       — Представляю, как ей было страшно в этом взрослом мире, — погрустнела Элиф. — И ты, дядюшка, бываешь очень строг с чужими людьми. Ты ведь не кричал на неё?       — Я… я изо всех сил старался сдерживаться, радость моя.       — Если бы я могла, я бы отменила правила вашего взрослого мира! — заявила Элиф воинственно. — Я бы загадала, чтобы ты прожил этот день правильно, дорогой дядя. Чтобы не ругал сестру-ассистентку, помогал ей, подсказывал, если ей что-то непонятно…       — Я и так помогал ей, милая, правда! Послушай, уже очень поздно, а мне завтра рано вставать на работу. Спи, принцесса, сладких снов.       — И тебе сладких снов, дядюшка. Надеюсь, твой завтрашний день пройдёт лучше, чем сегодняшний.       Стоя в дверях, Бора улыбнулся наивности маленькой Элиф. Если бы во взрослом мире было всё так просто! Но, к сожалению, нельзя вернуться в однажды прожитый день и прожить его снова. Невозможно.       Он послал племяннице воздушный поцелуй и погасил свет.