— Разрешите. Без разрешения. Этим вечером. В пять. Просто приехать. — А повод? — А повод банален. Обнять.
О. Зет
— Моё золото. Очаровательный. По нему тащатся мозги и тело. Сердце? Со слов «он гений, я так его люблю!» — подписано завещание, бумага о праве собственности. Чонгук не держит самого себя, камера его не смущает, на неё и взрывается набором ласковых слов. — Если я к нему выйду, я же его поцелую. Оператор за камерой беззвучно смеётся, естественно не веря. А Чонгуку впервые рвёт грудь от нежности чужих слов, обращённых к нему. Для него. Так бы и сложил в коробочку, чтобы открывать периодически и вспоминать, как приятно быть для кого-то возлюбленным кумиром. Двуличная мразь — побочное звание. На самом деле Чонгук любит быть собой, когда не приходится строить из себя морального урода. И рядом с этим мальчиком (имя не запомнил) он — внезапно — хочет быть собой. Они снимают уже неделю. И только сегодня Чонгук слышит в свою сторону что-то хорошее. И удивляет не то, что было много тех, кто его терпеть не может, удивляет наличие одного единственного, способного парой слов заставить вознестись в небеса. Чонгуку не стрёмно поржать над дебилами с низов. Но он не ожидал, что среди них покажется кто-то подобный тому, кого видит сейчас на экране. Он застал врасплох, вспыхнул ослепительно ярко этой своей улыбкой и ясными глазами. Чонгук потерялся в море эпитетов, утонул, но понял — никто ещё не вызывал в нём желания петь о любви без нецензурной лексики в большем объеме слов. — Ну он же такой крутой! Понимаете, я же с ним с самого начала. Как бы странно не звучало, но мы выросли вместе. И я застал множество его преображений. — А тебя не смущает то, что он… Как бы сказать? Очень далёк от звания порядочного человека? — Это же маска. Если вы спросите меня о Golden boy, то я скажу, что его музыка звучит круто. Если спросите про Чонгука, то я скажу, что он прекрасный человек. — А-а, я понял! — Ведущий с башкой, выкрашенной во все цвета радуги, хлопает в ладоши, довольно заулыбавшись. — Ты правильно делаешь, что говоришь об образе артиста и человеке за ним, как о двух разных существах. А теперь… сможешь сказать ему всё, что сказал мне сейчас, лично?***
Расцеловать не расцеловал, но замер. Чонгук давно успел привыкнуть к возгласам фанатов, стоило ему появиться в поле их зрения. Тэхён не закричал, не спрыгнул с кресла, чтобы броситься в ноги просить автограф на груди или заднице (да, были и такие прецеденты). Чонгук запомнил его имя, пока слушал разговор, а потом и вообще запомнил, навсегда (слишком громкое слово) — того, кто остался на месте и смотрел на него, как на старого друга, а не феномен с гравировкой: «Всё, что есть — деньги и слава, поэтому оближи носок моих кроссовок и поклоняйся, и кричи». Улыбаясь, Тэхён, не дождавшись приветствия Чонгука, смело заявляет: — Ты крутой, Чонгук. Кто бы что ни говорил. — Моё золото. — Тот самый шоумен, богатый-богатый парень с пирсингом в брови и кучей татух на теле, с непрошибаемым взглядом и стальной мускулатурой, лезет обниматься, как маленький. От переизбытка чувств. Давно его так не торкало. Тэхён смеётся низким голосом прямо на ухо. Незабываемо пахнет какими-то цветочными духами. Оказывается таким тощим под своей рубашкой с яркой абстракцией изумрудного цвета вместо принта, что Чонгук боится переборщить с силой и что-нибудь ему сломать. Но это всё, конечно, преувеличение. Тэхён не выглядит беспомощным, просто не все хотят быть похожими на спортивных моделей с глянцевых обложек топовых изданий журналов. А у Чонгука имидж. У Чонгука шоу — слюновыделительное. И обязательно — с мокрыми трусами фанатов, ведь по другому не среагируешь на эпатажно-обнажённые наряды, где даже член видно благодаря штанам в обтяжку. — Спасибо, — говорит, всё не отпуская. — Ты первый. Правда, первый из всех, кто так приятно обо мне говорит в этой студии. — Правда? Никто, кроме меня?.. — Никто. Ведущий что-то тараторит на фоне. Приходится отстраниться, сесть рядом, пытаться говорить, показывать себя, как всегда — на публику. И Чонгук собирает всякую ересь, запоминая ещё один взгляд, подписанный Тэхёном. Взгляд понимания. В самом деле! Если этот парень знает его с самого начала, то застал кучу дерьма, слепленного из скандальных выходок и откровенного безобразия. И он всё ещё здесь… Естественно, он понимает! И это так много. Встретить понимание совершенно постороннего и одновременно близкого человека. Так много… — Одолжишь свой телефон? — спрашивает уже после съемки, общего фото и набора шуток от гуру юмора — ведущего передачи. Чонгук специально теснит Тэхёна в сторону, чтобы уединиться от других. — Конечно. Держи. Доверчивый. Вежливый. Милый. Чонгук чувствует, будто обманывает ребёнка. Мальчик-одуванчик. Ну просто душка! И Чонгук пользуется этим, залезая в личный Instagram пока Тэхён отвлёкся на подошедшего ведущего-липучку. Не особо горя желанием совсем уж борзеть, вводит в строчку поиска имя своего закрытого аккаунта и нажимает запрос на подписку. Простая модель телефона возвращается хозяину. Тэхён смущённо улыбается, явно не зная как продолжить разговор, вертит смартфон в руках. Что же, Чонгук нашёл повод: — Я напишу вечером, ответишь? Тэхён посмеялся, очевидно, оценив шутку. Но… ой, какая же это была нешутка…***
jjk.goldd: Я написал. jjk.goldd: ответишь? jjk.goldd: Я видел, что ты подписался в ответ. jjk.goldd: не молчи. 1231kth: я очень ценю тебя и твоё творчество 1231kth: просто знай 1231kth: но если это какая-то шутка, то, пожалуйста, перестань. jjk.goldd: не веришь, что такие, как Я захотят просто пообщаться? jjk.goldd: это не шутка. jjk.goldd: всё серьёзно. Пока ждёт ответа, листает чужие фотографии. Набор воспоминаний. Кусочки пазлов, но самое обидное — лишь намёк на личность хозяина аккаунта. Прямых фото с его лицом нет — одни обрывки. Подбородок с редкой щетиной, ключицы, глаз крупным планом, губы и родинки. Но больше — множество мест. Кофейни, улицы, море. Много моря, пены, волн и прекрасных рассветов-закатов. Руки. Руки с книгами, фенечками, кольцами, на фоне неба и силуэтами на стенах. Всё так правильно сочетается по цвету и композиции, что даже именитые фотографы едва ли смогут так, имея под рукой только смартфон без множества хитровыебанных наворотов профессиональной камеры. 1231kth: просто пообщаться? jjk.goldd: ну jjk.goldd: надо же с чего-то начать. 1231kth: всё равно. 1231kth: какой-то бред. jjk.goldd: потому что такие, как Я могут только обманывать? jjk.goldd: ты сам сказал, что Я и мой образ — два разных человека jjk.goldd: прикол в том, что ты не вдупляешь какой Я, на самом деле jjk.goldd: голден бы, правда, постебался, но Я пишу тебе не за этим. 1231kth: а зачем? jjk.goldd: а зачем люди вообще общаются?***
1231kth: что мне делать, если не хочу видеться с соседом, но на улице холодно 1231kth: и вообще Чонгук смотрит на экран, три точки внизу то появляются и весело прыгают, то исчезают. Так по кругу. Он улыбается. Решает немного подождать. За месяц они вдруг привыкают общаться, как два друга, давно знакомых. Может быть, даже всю жизнь знакомых. Так много узнают из переписки. Из фото, которые порой отправляют. Из сториз, которые публикуют в разделе «лучшие друзья». Общение нон-стоп — не шутки. К такому привыкаешь, и когда не видишь родное «добрых снов» или «сладкого утра», или наоборот, то невольно грустишь и чувствуешь себя брошенным под дождём щенком. jjk.goldd: тебя забрать? Я сейчас на машине. Пишет и отправляет. Давно хотел, но не было желания наседать. А сейчас Тэхён как бы вбросил двусмысленное сообщение с намёком, вот Чонгук и поддержал. 1231kth: серьёзно? jjk.goldd: да. отправь геолокацию. Тэхён послушно отправляет и становится точкой на навигаторе, до которой меньше километра. Совпадение? В огромном городе оказаться едва ли не в шаге друг от друга. Чонгук не верит во всякую дурость типа судьбы и гороскопа, но сейчас готов хотя бы признать наличие порой случайных неслучайностей. 1231kth: ты где? jjk.goldd: сейчас у обочины буду, слева от тебя jjk.goldd: запрыгивай.***
— Привет. — Ага. Тэхён принёс на себе прохладу с улицы. Он сел на пассажирское кресло и сразу порядочно пристегнулся. Чонгук понял, что сейчас только сам и сможет разрядить обстановку — у его пассажира развита привычка тихо помалкивать в углу. — Что там с соседом? — спросил, тронувшись с места. Машина тихо рыкнула и поехала по вечернему городу. — Наверняка что-то ужасное, раз даже ты не захотел с ним видеться. — Даже я? — По голосу было слышно, что Тэхён заулыбался. — У Чимина ПМС. Опять девушка бросила. С ним невозможно находиться рядом в такие моменты. — Ты говоришь «опять», значит это не в первый раз. Что делал раньше? — Гулял. Иногда уезжал домой. Но чаще всего — просто где-то шлялся. — Интересно. Получается, это первый раз, когда тебе не придётся «шляться»? — Получается так. — Куда поедем? — Куда глаза глядят? Желательно только, чтобы там было как можно меньше людей. Чонгук ловит себя на мысли, что хочет напиться. Где-то, где "как можно меньше людей" в компании человека, который в силах его поддержать в этом начинании. Наверное. Или нет? — Тэ, я хочу напиться, — говорит честно, как в переписке жаловался на то, что член встал в самый неподходящий момент, или с желудком беда — после ночного кутежа. — Хорошо. Но я не пью, прости. Аллергия. Могу потом отвезти тебя. У меня есть права. — А ты сам? — Дойду пешком. — Какая жертвенность! — Какой повод для пьянки? В жизни — нечто совсем иное, чем в сети. Разговор получается нескладный. Как будто два чужих человека. А они же не чужие… — Мне не нужен повод.***
— Вам выпить или потрахаться? — Этому столику больше не наливать. Алкоголь — лучший друг. Сигарета — второй лучший друг. А Тэхён здесь… для полноты картины. Чонгук, когда пьёт, становится немного эксгибиционистичным. Ну то есть… в прямом смысле — раздевается. Спасибо, что не полностью. Штаны пока на нём. Это тоже часть картины. И звёздное небо. И всё. Он пока ничего не говорит. Алкоголь заполняет собой мысли. Всё плавится и течёт. Как время и песок — стекло. И бьётся, как рюмка. Бац! Пора проснуться. О чём они общались месяц? Как познакомились ближе? Сошлись… Чонгук немного шарит в чертежах (внезапный прицеп из школы и колледжа), а Тэхён учится на архитектора и периодами живёт, зарывшись носом в справочники по черчению. Ещё они оба любят видеоигры, и пару раз играли по сети. По странному стечению обстоятельств, Чонгук за жизнь от корки до корки прочитал только одну книгу, в последствии оказавшуюся самой любимой книгой Тэхёна. И так, как пазлы, они собрались картинкой двух друзей по переписке — идеально друг другу подходят во всех возможных категориях. Только сейчас Чонгук под воздействием градуса смотрит не как на друга. Что-то в Тэхёне его цепляет… не-пра-ви-льно. То как он горбится, складывает руки на груди или смотрит исподтишка? Всё вместе. Скромный мальчик и оторва со внушительным списком грешков за спиной — антиподы. Но мир держится на равновесии чёрного и белого, поэтому всё законно. Одобрено ООН. — Ты такой, знаешь, экологичный! Как крафтовый пакет, который в три раза дороже. Проще купить гадкий полиэтилен, но на тебе написано «спасём природу!», а я, знаешь, с детства мечтаю стать суперменом и кого-то спасать. — Что мне на это ответить? Он уже не знал куда деться. Передние двери машины открыты, в салон лезет прохлада, а на месте водителя, раскинув в стороны длинные конечности, сидит пьяный Чонгук. Golden boy? Кто из них кто? И за кем право первенства — очень важный аспект, когда в одной голове сидит сразу два человека. — Только скажи, и я весь твой. — Так. Пора заканчивать. — Ну попробуй. За-кон-чи. Тэхён выбегает из машины, как ужаленный. Посреди леса они одни. И зачем только позволил завести себя в глушь? Зачем согласился, когда хотелось уединиться так, чтобы никто не нашёл несколько часов точно. Зачем — вообще — написал?! Первый. Никто его не заставлял. А тут… мракобесие в виде напившейся звезды. Ещё и звезда эта не самая порядочная, так и норовит задеть или обидеть. Горланит свои песни, звучащие смешно без пафосного бита на фоне. И не боится ничего. Никого. Даже смешно. Сколько они знакомы? Месяц. Да и как они знакомы… Ещё смешнее. Это кто-то другой видит мокрые сны с любимым кумиром, а Тэхён просто уважал его личность и иногда слушал заедучие треки. Всё. Он не фанат в прямом смысле этого слова, но почему-то именно у него «сбылась» мечта. Да и на передачу пришёл случайно — выцепили с улицы, как обладателя приятной наружности (так и сказали!), а потом эти вопросы… Чонгук и его внимание. Всё завертелось. И теперь он здесь — посреди грёбаного леса, думает о том, где свернул не туда, ошибившись в координатах. — Дуешься? — Дышат спиртным со спины. Чонгук, как для пьяного, слишком бесшумно подобрался. Или это Тэхён совсем пропал в своих мыслях? — Давай вернёмся в город. — Не хочу. — Он обходит вокруг, чтобы оказаться с Тэхёном лицом к лицу. — Не заставишь. — Почему? — Все заебали. Видеть этих людей не могу — тошнит. Знаешь, как порой трудно делать вид похуиста, когда тебя с головы до ног хуесосят? — Я думал, что это твоя фишка. — Я тебе тут пожаловаться пришёл. А ты не слушаешь. Какому человеку будет в кайф, когда его хуесосят? Есть много заёбов, типа того, что хейтеры — самые преданные фаны. Но даже если и так… Это всё равно хуёво. Даже если, как ты говоришь, это моя фишка. Сам подумай, Тэ. — Тогда скажи, как тебе помочь? — И что? Не надавишь на то, что я в любой момент могу перестать вести себя, как дебил? Не начнёшь раздавать — никому нахуй ненужные — советы? — Я ненавижу, когда так делают мне, тогда зачем я буду делать так по отношению к тебе? Чонгук, немного пошатываясь, стоит напротив. Бутылка осталась лежать в машине. Машина — в нескольких шагах. Вокруг лес. И Тэхён в лёгкой курточке немного мёрзнет, разглядывая полуголое тело напротив. — Ты такой — блять — хороший, Тэ. У меня последнее время херня каждый день, а вот напишешь ты, и всё хорошо. Хоть на какое-то время. Можно тебя обнять? Иди сюда. — Осторожнее, не упади. — Приходится придерживать, а то величайший шоумен свалится, прорыв в земле яму носом. Тэхён обнимает без задней мысли. Чувствует себя непонятно кем — и не друг, и не враг, а — так. — Я рад, что могу хоть как-то тебе помочь. — Выпей со мной, — шепчет на ухо. Искусительно. Как змея. Ш-ш-ш. — И кто довезёт нас до города? — Позвоню водителю. — У меня аллергия. — Пожалуйста. Тэхён вздыхает, неосмотрительно поглаживая чужую голую кожу под лопатками. На самом деле, конечно, нет у него аллергии. Есть паранойя, не позволяющая пить с незнакомцами. А Чонгук известен выходками и «приколами» на пьяную голову. Может быть, и не причинит вреда, но что-то такое сделает — обязательно. Потом не отмоешься. — Неужели, сможешь отказать, когда тебя так просят? — Кажется, что нет. Чонгук вдруг бодается лбом о лоб. Хватает за затылок, путается пальцами в коротких волосках на нём. Нагло выдыхает перегаром, заставляя морщиться. — Вот и отлично.***
— Понимаешь, как нам повезло? В Африке голодают люди, а мы с тобой сытые, пьём охуеть какой дорогой виски и радуемся жизни. Смотрим на звёзды… — Только не танцуем под дождём. — А ты хочешь? — Боюсь, не устоим на ногах. — Спорим? — Протягивает руку. Рука такая подрагивающая, липкая от совсем недавно пролитого на неё виски. Тэхён пьёт с колой, поэтому сахара так много. Руки, губы — всё сладкое. Вот-вот слипнется. — Слушай, я… понимаю, что ты хочешь развеяться. Но это как-то… — Никогда не танцевал с другим парнем? Чонгук опять слишком близко! Он продолжает нарушать чужое личное пространство собой, как ломает устоявшиеся законы шоубиза. Пинком — хорошенько размахнувшись. — Никогда. — Тэхён понимает, что дышит чужим одеколоном. Он не может оттолкнуться, ему нравится быть близко — сидеть на заднем сиденье какого-то дорогого авто (в марках не разбирается) бок о бок с кем-то, нарушать собственный комендантский час, пить и наслаждаться жизнью. — Ни-ко-гда… — А ты хочешь? Так и шипит. На ухо. У него всё схвачено. Может пить и думать одновременно. А ещё хотеть. И осознать это где-то между. Для него новый мальчик — просто новый мальчик. Как и девочка. Безграничный выбор. Другое дело — мальчик определённый. Но тут уже выступает сторона отвечающая за пьянство и туман в больной башке — когда развеется, будет поздно. Но сейчас всё иначе. Вот он шепчет, что-то ещё говорит, не думая. А Тэхён слушает. У него не аллергия, нет. Просто организму не надо много, чтобы дойти до состояния «готов на всё». Вот он и дошёл, как великан — семимильными шагами. — Хочу, чтобы пошёл дождь. Дождь не бьёт, как из лейки душа. Взмах волшебной палочки — тоже не торопится случиться. Зато Чонгук переступает новую границу и делает то, о чём его не просили. Учили в детстве: изо рта в рот получается микроб, но он не понял, а за всю жизнь так и не осознал, что этот микроб такое, и как много какой-то микроб может значить для другого человека… Самый первый микроб — что-то невероятное. Но Чонгук не знает, что так просто взял и забрал его себе. Для него это — на грани шутки. И тела, если они соединяются, просто процесс получения удовольствия. Ничего сакрального. Просто секс. По пьяни… Хотеть кого-то. Желать. Чувствовать тепло губами, кожей. Дышать порами, впитывать в себя человека — так для Тэхёна представлялся секс. Что-то волшебное. Невероятное. Такое, что ничем нельзя заменить. Ближе? Некуда. Только зачем он позволяет своим порам дышать совершенно чужим человеком? Этот чужой человек пьян, но не совсем. Только голову кружит и тянет на глупости. Он и глупит. По крупному так, по скотски. Они дико целуются, как неумёхи или звери, разевая рты и засовывая друг другу в рот мокрые языки. Это Чонгук позволяет Тэхёну быть главным — подстраивается под ритм девственности. Даёт милость, потирая себя меж ног, там где ширинка давит на телесный знак вопроса. — Ты такой красивый. Я хочу тебя трахнуть, как суку… — говорит. Просто рот свободен на мгновение, а он уже забыл про танцы и звёзды. Полезли нелицеприятные словечки. Брехня и пошлость. Все эти мужики — обманщики, когда дело касается места, в которое они хотят сунуть своё горящее хозяйство. — У тебя уже был кто-то? Ну. Не девушка. — М?.. — С Тэхёном всё ясно. Глаза пустые-пустые, глупая улыбка, взлохмоченный вид: влюблённый или в стельку пьяный. Поди их разбери. Чонгука можно поздравить. Его спонтанное решение увенчалось успехом. Захотел — получил. Удивительно, что денег потратил совсем немного — ничего то бишь. Тэхён по глупости написал, по глупости согласился, по глупости позволил поцеловать, а сейчас по глупости переспит с тем, кого редко кто назовёт хорошим человеком. Всё — сам. Точно — не отмоешься. Вопрос в другом. Стоит ли отмываться? — У меня были мальчики, но уже ко всему готовые, а с тобой придётся помучиться. — Ну да, ну да. Вот это мучение! Особенно для обнаглевшего Чонгука… Пора остановиться. Но рюмка не бьётся, отрезвляя. К сожалению или к счастью. Не разобрать. Чонгук тоже ещё сам себя не понимает. Просто хочет. Инстинкт. А вот с чувствами беда, ведь вчера про него написали, что он ублюдочно-аморальный урод без принципов и чести. И без чувств. Совсем-совсем. Вот и приходится соответствовать общественному мнению. — Что ты… де-ла-ешь? — У-га-дай, — передразнил. Тэхён засмеялся под звук вжикающего замка куртки. — Холодно! — Я тебя согрею. В машине неудобно. Чонгук решает сменить место, выпрыгнув со своей стороны и обойдя машину, тянет невменяемое тело на себя и за шкирку ведёт, как котёнка. Погладить по головке? Совсем не смешно. Трава вся сухая. До осени путь очень близкий. Зато земля прогрета, и в одежде совсем не холодно на неё упасть. Чонгук думает, что раздеваться полностью нет смысла, поэтому просто ставит по-собачьи, на колени, совершенно потерянного человечка, и стягивает широкие брюки. Ткань соскальзывает легко — Тэхён не носит ремней. Под брюками трусы с Губкой Бобом. Был бы Чонгук трезв, то эта деталь точно остановила. Тэхён ещё ребёнок, даже если строг снаружи. Начало второго курса. И Чонгук со своими выходками на исходе третьего десятка лет. Конечно, сейчас можно встретить и более интересные сочетания в парах, но всё-таки, когда дело касается тебя, то любая проблема многократно преувеличивается. «Я тебя не слышу, здесь слишком темно…» — гласит надпись на широкой резинке. — Блять, — ругается и падает, придавливая в траву, чтоб во всех местах защекотало. Тэхён снова смеётся. Ему ещё далеко до осознания. Трусы и штаны Чонгук все-таки стягивает к коленкам, когда отступает совесть и вспоминается вспухшее желание. Тэхён разваливается звёздочкой на земле, что-то мямлит, уткнувшись носом в траву. Вовремя вспомнив про смазку, горе-шоумен бежит к машине, резво шарит рукой в бордачке и радостно вскрикивает, когда нащупывает искомое, почти пустое и всё липкое (потому что обычно в этой машине никто не страдает чистоплюйством). Вернувшись, застаёт идеальную картинку для порно. С романтикой в траве и белой округлой задницей, вздёрнутой вверх в попытке подняться. Пока, совесть. До встречи. Улыбаемся и машем. Эгоизм и желание потрахаться выходят победителями из этой игры. Смазка льётся, пальцы мокнут, Чонгук переходит границы. Ничего нового. Только Тэхён переменная уравнения, от которого нет правильного решения. В промежность тоже заливает пахучей субстанцией с освежающим эффектом. Тэхён елозит, поэтому Чонгук фиксирует его, сев между ног, проводит пальцем по расселине на пробу. Давит указательным пальцем на ямочку, наблюдая, как затихает неугомонный и неудачливый студент. Белые мягкие ягодицы, конечно манят, но Чонгук пока только прислушивается к языку чужого тела, не спешит лапать и трогать (хотя и так истрогал достаточно). Всё-же он не насильник, просто пользуется положением и хитрит. Тэхён его захочет. Обязательно. Просто в пьяном состоянии этого добиться многим проще. Всем бы такую самооценку! От проникновения самого кончика пальца, Тэхён поскуливает, как щеночек. Вертит попой. Чонгук, наконец, не сдерживает загребущих рук и сжимает ими две половинки до боли и красных следов на коже. Игрушка антистресс, только без шариков — очень мягкая и упругая. Теперь Тэхён хнычет, незамысловато двигает бёдрами, и Чонгук, как самый настоящий не-насильник, улыбается и запускает руку, ловя ей чужой вставший член в кулак и вызывая новую порцию стонов. Теперь это точно никто не назовёт домогательством и насилием! Посмотрите, как нравится жертве! Сплошные оправдания… Немного поиграв с возбуждённой плотью, Чонгук отпускает тэхёнов член, возвращая руки на вздёрнутые половинки. Разводит ягодицы в стороны, тянет большими пальцами, раскрывая, размазывая смазку. Тэхён не бреется, но это только привлекает, на самом деле, модельки с гладкими промежностями начали надоедать однообразностью. Или Чонгук просто ищет любой повод превосходства Тэхёна — уже другая история. Один палец идёт туго. Чонгук сам отвечает на свой вопрос — никого не было, особенно мужчин. По крайней мере — достаточно давно. Задабривает, снова стимулируя член. Тэхён гнёт спину, хнычет, елозит, неосознанно сжимается, защищаясь от неопознанного проникновения. Но не бежит. Что там вообще в этой пьяной голове прячется?.. В это мгновение. И все остальные? — Расслабься, — не выдерживает и просит. Почти умоляет. Так будет больно. А он не хочет делать больно. Только если хорошо. Даже если очень плохо. Сложно. Всё очень, очень сложно! — Ты сейчас ещё красивее. Что мне сделать, чтобы было приятно? А сам поступательно двигает пальцем, через силу. Стенки сильно давят, но постепенно тело привыкает и становится легче. Чонгук гладит по пояснице, спине, задирая тонкую футболку. Тэхён только дышит вперемешку с редкими стонами. Но не отвечает. Хранит хоть один обет. Пусть даже молчания. Но хоть что-то. Потому что когда Чонгук найдёт ту самую точку, нажатие на которую всё перевернёт, хранить уже будет просто нечего, даже если до этого что-то ещё осталось. Тэхён вскидывает бёдра снова, сам насаживается, ищет повторения. Тело говорит само за себя, ему не нужны посредники, потому что всегда есть тот, кто нагло врёт. А в сексе нет места лжи. Иначе всё пустое, как лопнувший мыльный пузырь. Чонгук тянет пальцем, стараясь раскрыть больше, подключает второй, не оставляя права успокоиться. Так уже легче. И он сразу знает куда давить, чтобы отвлечь. Тэхён дрожит, всхлипывает, задирает голову и снова насаживается до костяшек. Так и добираются до цифры три. С охами и ахами. Чонгук позволяет использовать его пальцы в угоду наслаждения. В конце концов, чем бы дитя не тешилось. Только бы не плакало. Слёзы не нужны. Никому. Но неизбежны, к сожалению… Другой рукой известный в народе под именем Golden boy расстегивает свои брюки. Даже стараться не надо, и всё валится из штанов под напором. Как пена из взбитой бутылки с содовой — не удержать. В маленьком кармашке джинс нащупает квадратик блестящей упаковки. Как Юлий Цезарь, Чонгук умудряется делать несколько дел в один момент. Гениально или пошло — некому судить. Ещё: открыть зубами, не боясь порвать, вынуть пальцы и второй рукой помочь раскатать по вздёрнутому члену. Размер не крошечный и не огромный, но внушительный — берите линейки и считайте сантиметры, но не сейчас. Сейчас он пристроит головку, прихлопнет ей по входу, заставив сжаться, поводит ради продления удовольствия. Толкнётся на пробу уже позднее. Медленно-медленно войдёт не до конца, позволив привыкнуть, погладит по напрягшейся спине, успокоит редкие вскрики и стоны, чтобы разом навалиться, прижать к земле и толкнуться до конца, шлёпнувшись яйцами о красные ягодицы. Стоит заметить, что за всей этой подготовкой Чонгук давно трезвеет, прогоняя туман из головы. Конечно, ещё есть остаток, но он сухой — болтается на дне и никому не мешает, пока намеренно не взболтать — не увеличить дозу. Тэхёна приходится придерживать, тот и так прилип щекой к колючей траве. И молчит. Только всхлипывает или стонет — не разобрать. Под каждый толчок, как под бит. Чонгук думает, что это одна из его лучших песен. Не секс. Секс с Тэхёном. Потому что хорошо. Потому что в какой-то момент он чувствует неуверенную отдачу и движения в такт. Тэхён запрокидывает голову на плечо Чонгука, позволяя поцеловать себя куда-то между щекой и виском. Руки по груди, по земле, трава в клочья. Раз! Раз! Быстрее. Громче. Так хорошо бывает далеко не всегда. Обычно — когда тела подходят друг другу на молекулярном уровне… Подобное случается редко. Пот градом, хоть и прохладно. Чонгук прижимает Тэхёна ближе, начиная вколачиваться ещё сильнее. Истерично-хаотично. Вот так. Как сумасшедший — по заявлениям заголовков колонок жёлтой прессы. Он и есть. Golden boy тот ещё ублюдок. Тэхёну не повезло поверить в какой-то не такой исход. Но разве ему плохо? Уже совсем другая история…***
— Тэхён! Проснись! Ну-ну. Все пары проспишь, а я виноват буду?! Вставай! — Чимин кричит, как ужаленный. С ним утро всегда не самое доброе. Это вам не мама — «ещё пять минуточек» не сработают. — Отвали. — Посмотрите на него! Очнулся. Ты в курсе, что тебя сегодня ночью на руках притащил какой-то мужик, как из «Люди в чёрном». Удивительно, что я его помню. А то он бы своей этой штукой, которая память стирает — раз! И всё. И всё! — Шутка какая-то не очень смешная. — Тэхён сел. Поморщился. В теле дискомфорт, но дискомфортнее всего в одном конкретном месте. Сидеть неприятно, поэтому он снова завалился. — Я сегодня не пойду. Скажи, что заболел. — Ха-ха. Ты дурак? Вот у тебя шутка хреновая, а не у меня. Ты забыл? У нас сегодня презентация. Если ты не придёшь, то мне тоже неуд поставят! Слышишь. Никаких мне тут… — Чимин. Просто, блять… отъебись от меня. Тэхён вжался в подушку. Как был — во всём вчерашнем — укрылся пледом, поджал ноги к животу и затих. Хотелось, чтобы весь мир просто исчез к чёртовой матери. И он вместе с ним. — Что-то случилось? — Чимин спрашивает тихо и осторожно. Не торопится подходить и снова беспокоить. Скандал сам собой рассосался. Пуф — и нет. И не было. — Ничего. Просто оставь меня. — Тебе что-то нужно? — Остаться одному. Чимин больше не спрашивал. Что-то кинул в свою сумку и вышел, тихо прикрыв дверь и закрыв её ключом. Вот теперь можно было… можно было расплакаться.***
jjk.goldd: почему молчишь? jjk.goldd: Тэхён, ты меня уже неделю игноришь jjk.goldd: ответь, бля jjk.goldd: Я вижу, что ты читаешь! Время не лечит. Никого. Да и неделя слишком короткий срок. Лечит только тело, постепенно забывающее чужие прикосновения, но голова-то всё помнит. И нет такой секретной службы, которая её сотрёт. Чимин сначала не поверил. Когда он вернулся, Тэхён уже принял душ, переоделся, выкинув всю одежду, пострадавшую прошедшей ночью. Махровый белый халат, тапочки с единорогами и пушистая повязка на лоб, чтобы в глаза не лезли волосы, заменили любую психотерапию. Друг таким его и застал — домашним и красноглазым, выревевшим все слёзы и теперь усевшимся в кокон из одеял на кровати, чтобы смотреть своих любимых «Друзей» со старенького ноутбука и поглощать последнюю банку мороженого… — Ты как? — Хреново. Смех Фиби на паузу. Сейчас не до него. Чимин не плохой друг. На самом деле, он самый лучший. Ближе родного брата и сестры. Они и учатся в одной группе… а если брать ещё глубже — лежали на соседних кроватках в роддоме. То есть, прям очень близкие друзья. И Чимин знает куда давить, чтобы всё узнать. И чтобы заставить выговориться. Тэхён всё рассказывает. Ну… почти. Например, не говорит, что был в самом вменяемом состоянии на свете, когда его взяли и выебали. И подмахивал сам. И молчал, потому что не знал, что говорил бы, будь он пьяным настолько, чтобы не воспротивиться и не позволить себя трахнуть… — Скажи ещё раз. С кем-кем ты переспал? — Месяц назад я снимался в передаче. Ты знаешь. Вместе же потом смеялись. Ну. Так. Там мы и познакомились. Он мне писал целый месяц. Понимаешь? Мы общались, а потом… — Да я понял уже. Потом он тебя ну… изнасиловал, получается? Искажение фактов! Ис-ка-же-ние! Но Тэхён кивает, опустив голову. — Напишем на него заявление? — Нет никаких улик. Ты шутишь, да? Даже если нас воспримут всерьёз, то у него там тьма адвокатов, а у нас? — Твоя пострадавшая задница! Между прочим, ещё неоприделившаяся с тем хочет она быть выебанной или нет! Ещё одна ложь Тэхёна, о которой не знает Чимин — ориентация. Тэхён с ней давно определился. Просто не сказал. Примерно в самом начале первого курса он встречался по дури с каким-то парнем. В тайне. И ему, ну, понравилось. Даже тогда. Даже не слишком долго и без захода на телесные близости. А Чонгук… он вообще вне конкуренции. Понимаете? В чём соль… Тэхёну очень понравилось с ним, но он не позволит себе это признать. Слишком гордый и вредный. И глупый. Но об этом не сейчас. jjk.goldd: ты обиделся? jjk.goldd: давай поговорим jjk.goldd: Я приеду Вот и спустя неделю Чимин с Тэхёном читают эти сообщения вместе. Друг теперь рядом. Он затесался в свиту охранников, наверное. Делать нечего. Или просто решил, что, как друг, обязан постоять за чужую честь, раз не уберёг от беды. — Дай я ему позвоню и всё выскажу. — Нет. Не надо. Просто проигнорю и всё. — Тэхён, иногда люди не понимают намёков. Их надо сразу направлять. Обозначать конкретное место, в которое они должны пойти со своими разговорами. — Не надо ему звонить. Но Чонгук решает за него. Входящий вызов от jjk.goldd заставляет выронить телефон из рук. — Видишь. Я же говорю. Надо звонить. Бери и говори ему с моих слов. Пошёл нахуй. Давай-давай. — Не буду. — Тогда я сам! Ало, мудак. Иди нахуй. — Сбрасывает. — Теперь легче? Нет. Тэхён облегчения не чувствует. Ему только хуже. Вот и обозначили конкретное место. До слёз. — Ты плачешь? — Нет. — А вот теперь рассказывай. Как там на самом деле было.***
jjk.goldd: Я по тебе скучаю, Тэ Он приходит подарками. Сначала это безобидные боксы, полные дорогих сладостей (именно тех, которые Тэхён в переписке называл «любимое») — их приносит администратор общежития. Потом цена поднимается, и вместо боксов приходит брендовая одежда и обувь, техника, косметика. Скоро комната превращается в самый настоящий склад. Можно даже позавидовать. Чимин счастливо поедает шоколад, не боясь растолстеть, ходит с новым айфоном и пишет курсач на новом макбуке. А Тэхён старается игнорировать, как игнорировал раньше. — Тэхён. Честно. Не вижу проблемы. Тебе всё понравилось. Что ты строишь из себя дурака? — Не знаю. Потому что… потому что он изначально добивался только секса! Напоил меня! Чтобы трахнуть и отправить на такси. — Это всё потому, что он тебя не сам довёз, а отправил с охранником? — Нет. — Ага. Пизди дальше. — Отвали. Мне надо заниматься. Чимин смеётся. Тэхён роняет голову на руки, скрещенные на столе. Конспекты расплываются перед глазами, голова забита новыми сообщениями и обрывками воспоминаний той самой ночи. Какое там — учиться?! Он может думать только об одном. И это не теория относительности. В дверь стучат. Чимин, продолжая хихикать, открывает дверь. Тэхён понимает, что сегодня он точно не вернётся к учебе. Потому что на пороге стоит администратор общежития и курьер с коробкой цветов. — Понятия не имею, куда вы всё это поставите, Ким Тэхён, но это уже не мои проблемы. С такими словами их с Чимином комната заполняется десятками коробок пафосно красных роз. Почти до потолка. Весь пол они заставили даже в ванной. И сели каждый на свою кровать. — Слушай, Тэ. Если ты не сменишь свою тактику, то нам будет негде жить. — Ага.***
jjk.goldd: выгляни в окно Спустя ещё неделю после горы подарков и цветов, Тэхён почти сдаётся. Несколько дней стоит тишина. Чонгук не пишет и не звонит, ничего не отправляет. Становится даже грустно. Немного. Поэтому, получив сообщение, он срывается к окну, резво раздвигая шторы. С пятого этажа открывается вид на весь двор. Но Тэхён смотрит на газон внизу. Там стоит Чонгук, на его плече ремень от гитары, а вокруг толпа студентов и вспышки сьёмки, потому что время уже не детское. Если сейчас кто-то закричит серенаду, то его выпнут взашей. Или нет. Это же всеми любимый Golden boy. — Love me tender love me sweet, never let me go… (Люби меня нежно, люби меня, милый, никогда меня не отпускай…) Никакого сходства с привычным творчеством. Чонгук поёт. Красиво, запрокидывая голову и не обращая внимания на людей вокруг. Ему на них насрать. Тэхён, после всего произошедшего, позволяет себе подумать, что Чонгуку не плевать только на него. Раз уж столько времени и денег он тратит на то, чтобы заслужить прощение. — Love me tender, love me true, all my dreams fulfilled… (Люби меня нежно, люби по-настоящему, все мои мечты сбылись…) Песня заканчивается. Тэхён, заслушавшись, просто продолжает смотреть на Чонгука. Он тоже соскучился. Очень! И эта песня… Элвис наверняка не против подобного варианта её исполнения. Чонгук тоже смотрит на него. Потом вдруг шарит в кармане джинс. Вокруг него по-прежнему стоит толпа. Он находит телефон, свет от экрана освещает его лицо, и Тэхён видит на нём счастливую улыбку. — Прости, Тэхён. Я пошёл. — А? — Я написал ему, чтобы пришёл сюда к нам. От тебя. Думаю, что долго его ждать не придётся. — Предатель! — Давай уже всё исправь и будь счастлив. Надеюсь, что застану вас двоих утром без трусов! — Чимин резво выбежал вон, увернувшись от брошенного тапка.***
Чонгук стучит. Терпеливо так, сдержанно. Пока выругался с охраной общежития, опять потратил деньги и нервы. Последнее время у него вообще всё неудачное. Ещё немного и сорвётся предохранитель. А там… кто знает, что ждать от скандально известной звезды?.. Ещё и Тэхён не открывает, хотя сам позвал! Между прочим! Он стучит и стучит. Никакого ответа. Пробует нажать ручку — поддаётся. Ага, значит всё-таки шанс увидеться у них есть. — Тэ? Шагает на пробу. В комнате бардак, и в некоторых местах ещё стоят увядающие розы. Не выкинул. Всё на месте. — Тэхён? Это я. Слушай, ты сам написал, чтобы я пришёл. И если сейчас окажется. Что я говорю сам с собой, то прощения придётся просить тебе. Ясно? — Нет, — отвечает тихо. Чонгук оглядывается, не находя источника слов. Что за херня? — Ты где? — Нигде. Уходи. Из-под кровати торчит уголок белого халата. Цель обнаружена. Чонгук еле сдерживает смех. Не затягивает и сам опускается прямо на пол. — Привет. — Уходи. — Повторяешься. Тэхён смотрит, прижавшись щекой к полу. Чонгук уже успел забыть какой он красивый. Сейчас наблюдает, как в первый раз. Готовится, как тогда на передаче, не кинуться целовать. Просто так. Потому что очень он… целовательный. — Моё золото. Прости, если чем-то обидел. — «Чем-то»?! Ты что? Ничего не понял?! — От негодования дёрнулся, больно ударившись затылком о каркас кровати. — Не смейся! — Прости, это слишком мило. Будем и дальше тут лежать? Я тебя плохо слышу, здесь слишком темно. — Да. И твои «пожалуйста» больше на меня не подействуют. Что? — С опозданием дошло последнее предложение. Чонгук снова засмеялся. — Как хочешь. Ну так? За что именно мне умолять тебя простить меня? — Угадай с одного раза. — А больше попыток? — Одну ты уже потратил. Осталась последняя. — Прости за всё. — Протягивает руку со вздёрнутым мизинцем. — Я думал, что та ночь и для тебя была охуенной, но я забыл, какой ты особенный. Прости, что вынудил напиться, поцеловал и трахнул. Прости, что потом отвёз не сам, а попросил своего охранника, потому что сам не мог сесть за руль из-за выпитого алкоголя. Прости, что сейчас тебе придётся отвечать на вопросы обо мне, потому что та толпа снаружи явно проболтается всей стране о том, что Golden boy поёт песни какому-то Ким Тэхёну. Прости. Но это они. А тут ты и я. И для меня Ким Тэхён — лучший человек на планете. Так, что? Мир? — Мир. — Осторожно тянет руку, касаясь своим мизинцем чужого. Он успел всё сто раз обдумать. И имел право на решение перемирия. — Спасибо, моё золото. — Надеюсь, что я об этом не пожалею. — И не надейся.