Не в сезоне

             Работать на такой жаре было настоящим адом.              «Пекло!» — ругается девушка, откидывая с лица прилипшие пряди. Потная, Сакура уже не то что продавать — она стоять не могла!              Мама сегодня никак не могла показаться на рынке: подхватила болезнь и слегла, по-видимому, до снижения температуры на следующей неделе. Сакура кляла эту коварную женщину, прекрасно понимая, что мама просто отчаянно симулировала, ни в какую не желая тащиться на рынок с огромной корзиной добытой кровью и потом черешни.              Вообще, поставками в их семье занимался отец, но и он иногда (читай: всегда) филонил, отчего Сакуре в этот раз пришлось сначала собирать ягоды, в результате чего все руки были липкими от сладкого сока, а потом еще и стоять под брезентом и зазывать людей, которым черешня вообще не сдалась и Сакура в том числе.              Было ужасно обидно. Зато она могла с чистой совестью убивать комаров, что жужжали под ухом, — надо же было направить свою злобу в какое-нибудь русло.              К счастью, к прилавку кто-то подошел — она не видела, потому что перебирала ягоды, сортируя. Мысленно, правда, Сакура уже успела этого «кое-кого» четвертовать, если бы им оказался очередной любопытствующий субъект, которому лишь бы закидать измученного продавца вопросами.              — Черешня сегодня просто изумительная! Вы… — Сакура прерывается на слове, видя вместо потенциального покупателя белобрысую подругу. «Бывшую подругу», — поправляет себя Харуно, отворачиваясь от прилавка под жалобный лепет Яманака. Пусть извиняется сколько хочет, а прощать изменницу Сакура не собиралась.              — Мне, пожалуйста, четыреста граммов.              — Четыреста граммов чего? Саске-куна? — о нет… Вот и почему её так задело поведение подруги? Ино всегда флиртовала с парнями…              «Но тут она перешла все допустимые границы!» — возмутилась Внутренняя, на что Сакура громко поддакнула.              Саске только начал оттаивать… Постепенно, конечно, и о-очень медленно, но он менялся: уделял внимание ей, Сакуре, а время от времени даже отдавал свое тело в её распоряжение, послушно шагая в больницу на внеплановый, придуманный девушкой, осмотр.              Только вот о завидном женихе не мечтала разве что слепая: Учиха был на пике своей популярности, даже с этой своей смешной косой челкой, закрывающей добрую половину извечно хмурого лица. Яманака тоже решила попытать счастья.              Сакура и не подозревала, что застанет Саске-куна целующимся с её лучшей подругой на пороге своей же квартиры. Это было… больно. А теперь Яманака просто покупает у нее черешню, опираясь локтями на ужасающего вида прилавок.              И почему стыдно не Ино, а именно ей?!              — Послушай, Сакура, это всё какое-то недоразумение… — Яманака со всей своей гордостью даже извиниться не в состоянии. И ей она доверяла все свои секреты, с ней делилась самым сокровенным? Да ни за что! Больше — нет.              — С вас сто сорок пять рё.              Она видела, что Ино хотела что-то сказать, но промолчала. Видимо, наконец-то поняла, что все её жалкие потуги просто бесполезны?              — Сакура, давай поговорим, — а нет, не поняла… Жаль. — То, что ты там себе надумала…              Видно, обсудить нормально у них не получится. Надумала?! Яманака её за дуру считает?              — …неправда. Саске не собирался меня целовать! И я не собиралась! Я… я просто… — Ино вдруг зарыдала, уткнувшись головой в сложенные на прилавке руки. Прохожие, что до этого обходили палатку Сакуры стороной, теперь с любопытством посматривали на двух девушек, одна из которых не предпринимала никаких попыток утешить другую.              Почувствовав неловкость, Сакура все-таки аккуратно погладила мягкие волосы подруги, но тут же отдернула руку — Ино прекратила плакать и уставилась на нее своими красивыми голубыми глазами. Знала ведь, что Сакура не выдерживала подобный умоляющий взгляд.              Покачнувшись, Ино оперлась на многострадальный прилавок уже грудью, на которую Сакура боялась смотреть — наверняка бы пялилась безостановочно на сексуальные изгибы собственной подруги.              «БЫВШЕЙ подруги», — лишний раз напомнила Внутренняя.              — Ты меня хочешь? — Яманака усмехнулась, заметив осторожный взгляд, кинутый на её выглядывающие из-под тонкой ткани прелести. — Завидуешь?              — Еще чего! — фыркнула Сакура, но румянец выдал её с головой. — И что за вопросы вообще?!              — Взвесь черешню. У меня такое чувство, что ты схитрила, сказав, что в этом малюсеньком пакетике четыреста грамм, — перешла на другую тему Ино, отчего Сакура надулась, однако сделала так, как её просили. В конце концов, желание клиента — закон.              Оказалось, что ягод и правда не хватает. Красная с головы до пят, Сакура поперла докладывать черешню, наклонившись за заветным ящичком.              — Знаешь… а задница у тебя, конечно, отменная, — Яманака нагло пялилась на её пятую точку, облизывая свои полные губы. Сакура сглотнула, вдруг почувствовав себя в ловушке.              «Что-то будет…» — зловеще шепнула Внутренняя, впрочем, тут же смолкнув.              Ино медленно приближалась: сначала зашла за прилавок, грациозно взмахнув неизменным длинным хвостом, потом же, войдя во вкус, наклонилась к сжавшейся от неведения Сакуре, оттопырив внушительного размера грудь так, что Харуно пришлось изрядно постараться, чтобы не ткнуться носом в привлекательную ложбинку.              — Я не знала, что Саске был у тебя дома, — выдохнула Яманака на ухо удивленной девушке. — И уж точно я не собиралась целоваться с ним… это вышло спонтанно…              — Ах, спонтанно?! — дикий визг Харуно Сакуры был прерван твердой ладонью, отчего девушка послушно заткнулась, решив-таки выслушать всё до конца. Хуже уже точно не…              — Я думала, что вместо Саске целую тебя.              Торопливо. Ужасно неловко. Ино снова приблизилась, влезая в личное пространство девушки.              Сакура глотала воздух.              — Черешня не в сезоне, так что сегодня не продаем, — она выдавливала каждое слово с одинаково безразличным выражением лица, молясь, чтобы Яманака всё поняла и свалила по-хорошему. А иначе… иначе…              «Иначе что?» — съехидничала Внутренняя.              Харуно мгновенно помрачнела. Выходит, Саске оказался не в то время и не в том месте?              Выходит, Ино Яманака…              — Но ягоды уже спелые, — мягко возразила Яманака, переведя взгляд на губы подруги.              Сакура и сама не знала, что дрожала от нетерпения.              — Уходи, Ино, — господи, ей нужно всё тщательнейшим образом переварить… И Саске… боже, что она скажет Саске?! Она ведь разорвала с ним все связи, узнав об «измене».              — Чт… — Сакура едва не грохается в корзину с ягодами, когда понимает, что Ино, улучив момент, прикасается к её губам в нежном, но таком коротком поцелуе, обводя горячим языком нижнюю и трепетно-осторожно прихватывая зубами верхнюю, оставляя на губе маленькие ранки и тут же их зализывая. Сакура мычит что-то о пялящихся на них прохожих, но Ино и сама уже разрывает поцелуй, разрывает соблазнительно-прозрачную ниточку слюны и — уходит, салютуя:              — Я всё равно буду ждать… когда ты созреешь.