Подарок

Июль 1810 выдался сухим и жарким. Безветренные дни сменялись тяжелыми, душными ночами. Чтобы успеть сделать дела, вставать приходилось затемно, а к полудню воздух нагревался настолько, что страшно было высунуть нос из дома, казалось он вот-вот обуглится. Для крестьян в Грузино такая погода впрочем стала отдушиной. Приехавший в отпуск из Петербурга граф Аракчеев, сам плохо переносивший жару, выходил из дома только по вечерам и не мучил дворовых обычными своими придирками, на которые у него не оставалось сил и энергии. Многие такую пусть и недолговременную перемену впрочем связывали не с погодой, а с приездом императора Александра. Александр с некоторых пор часто наведывался в Грузино, проездом, на день или два. Приезд его, с одной стороны сопровождался приготовлениями и чрезвычайной суматохой, с другой - всегда приводил графа в хорошее расположение духа. При этом если кто удостаивался случайной похвалы и внимания от государя за хорошее ведение хозяйства или ещё какую заслугу, то в эти дни мог рассчитывать даже и на вознаграждение от самого графа. Аракчеев похвалу своим крестьянам воспринимал как похвалу себе самому и всегда с удовольствием хвастался особо талантливыми работниками. Один из таких, Семен Волхов, отличился в резьбе по дереву и строительных работах. По приказу Аракчеева построил он в графском саду, в самой гуще елей, рядом с маленьким прудом, красоты невероятной резную беседку с качелями. Пушистые кроны деревьев закрывали крышу, создавая даже в самый знойный день тень и прохладу. Приделал Семён к ней ещё занавес из кисейных кружев, закрывавший по необходимости вход и оконца, и делавший сооружение похожим на стоявший прямо в саду, свадебный торт. Светлое дерево выкрашено белой краской, а резной орнамент на фасаде был изящный, воздушный, - каждый завиток аккуратненький, тоненький, словно беседку эту создавала своими руками маленькая волшебная фея. Внутри были большие качели, на которых спокойно могло разместиться два человека. В жаркие дни место это было оплотом прохлады,блаженства и неги, о котором мечтал каждый, мимо него проходящий и не мог при этом не удивляться, что такое кокетливое архитектурное сооружение могло появиться в саду человека подобного графу Аракчееву. И в самом деле беседка эта была подарком Аракчеева своему самому дорогому гостю. Она стала любимым местом отдыха императора Александра, когда тот наведывался в имение и,по его собственным словам, напоминала о беззаботных днях его детства и юности, проведённых в изящной роскоши Царскосельских садов и парков. Александр любил подолгу сидеть в беседке один, вечерами, покачиваясь на качелях и погрузившись в раздумия. Тогда непременно опускался занавес из кисеи, укрывая императора от случайных глаз. Часто к нему присоединился и сам хозяин, и так могли сидеть они часами, ведя разговоры. Воображали все, что вот здесь, на безмятежном лоне природы, за белоснежной кисеей, вершатся,возможно, судьбы всего государства! Если б кому из них, простых людей довелось хоть пять минут провести вот так вот, подле его величества, уж он бы за эти пять минут рассказал массу всего! И донёс бы нужды свои, и поведал о насущных вещах, о которых только и может рассказать простой человек. Ах эти пять минут! Ведь на них зиждется вся жизнь того, кто чести удостоился говорить с государем! Воображалось при этом, что император их непременно услышит, и все донесённое до его ушей будет тотчас исполнено. Все эти царедворцы, чиновники, откуда знать им как жизнь в России улучшить? Обсуждают они по-французски вопросы внешней политики и рассуждают как надобно все устроить, чтобы им, им , а не людям простым, жилось хорошо. Нет, вот в ту бы беседку хоть на минуту зайти простому крестьянину и все как на духу разъяснить. Государь человек добрый и умный, он непременно поймёт. Но Обращаться к императору они прав не имеют и дозволено рот свой открыть, только если тот сам с вопросом к ним обратится. Но даже просто видеть государя, слышать голос всегда неизменно любезный и мягкий, прислуживать ему было неизменно приятно. К тому же Александр был человеком скромным, в быту непритязательным и в общении очень простым. Не важно, кто перед ним - дворянин или дворовый, - с каждым он говорил мягко и вежливо, без тени заносчивости или гордыни. Вот и в этот раз, когда Александр приехал в Грузино, то пожелал скрыться от зноя не в доме, где ему были отведены лучшие комнаты, а уединиться в любимой беседке. Туда к нему после обеда присоединился и Аракчеев. «А Барин при его Величестве завсегда старается сдерживать своё недовольство. Вроде и ищет к чему бы придраться, начнёт шпынять, а потом посмотрит на императора и замолчит, жабу свою-то проглотит..»- заметил конюх, Захар, бросая рядом с печкой в кухне, связку поленьев. «Побаивается, небось. Император человек воспитанный и грубостей не любит..-кухарка, вытерев испачканные в муке руки о фартук, принялась снова мять тесто. И чаво он в барине нашем нашёл, ума не приложу. Все одаривает его своей милостью..Нешто в Петербурге умных людей нет с хорошим обхождением?» «Так ты, Марфа, что же думаешь, что барин при государе как при нас себя что ли ведёт? Слышал я их разговоры намедни…Алексей Андреич умно так рассуждает... Прям заслушаться можно. И государь сам его более слушает и молчит. Внимательный очень. Бывает, кажется, что думает о своём, а на самом деле ничего не пропускает.» «И об чем говорят?» «Как о чем? О Наполеоне, об снабжении армии, о налогах..-Захар понизил голос.- Барин говаривал, что войны с Францией нам не избегнуть никак..» Марфа ахнула и перекрестилась. А сидевшая у печки и занятая шитьем, молодая девушка с длинной темно-русой косой и красивыми большими голубыми глазами, вдруг отложила свою работу, вздохнула и посмотрела в окно. «А государь на меня сегодня, когда обед подавала…тааак посмотрел…и улыбнулся..» «Ну этого ещё не хватало, - Недовольно пробурчала кухарка.- Выбрось из головы глупость. Надобно ему на тебя смотреть!» «А чего не смотреть. Пусть смотрит…дыру не протрет…-улыбнулась девушка.- Он …красивый такой…и молодой…» «Пусть смотрит, только руками не трогает..-пробормотал Захар себе под нос и стал зачем-то перекладывать брёвнышки, которые только что разложил. «Может отнести им чего в беседку-то?- Задумчиво произнесла Катя.- Или сначала зайти и узнать, не надо ли чего принести?..» Марфа перестала мять тесто, посмотрела на девушку и произнесла с легкой тревогой: «Ты бы,Катюша, на глаза ему не попадалась лишний раз. Ни к чему это -мешать государю, когда он отдыхает. И вообще иди вот, принеси из погреба лука и моркови еще. Жарить фарш для пирога буду. Едва девушка вышла за дверь, кухарка на всякий случай оглядевшись по сторонам, как будто в кухне кто мог ее слышать, взволнованно обратилась к Захару. «Вот этого только не хватало! Не приведи бог барин прознаёт, что Катя наша императору приглянулась..До беды дойти может..» «Ты, Марфа, радовалась бы что Катя наша ещё самому графу пока не приглянулась…»- сухо заметил мужчина. «Лучше уж графу,чем государю. Знаю я эти истории! Рассказывают, что государь очень уж большой охотник до женского полу. Када с инспекцией по России ездит..ежели в каком месте ему приглянется кто, так не важно, крестьянка или из благородных девица..так сами родители ее к нему отправляет..и ещё за честь почитают..» «Да ты чего плетёшь то дура! -зашипел Захар.- Экую глупость где сморозишь ещё! И где только сплетни такие собираешь..» «Я то дура, а вот гляди, и испортит мне девку, уедет, я потом ее за кого замуж отдам?» «Я твои-то планы знаю…- неожиданно сурово произнёс мужик, стукая по колену.- Катю метишь к Аракчееву..вот прознаёт о том Настасья, она всех нас со свету сживет!» «А кто она такая? -фыркнула женщина.- Подстилка графская..Много берет на себя. И подвинуться может..» «Ты думаешь, что эта злая собака с Катей хорошо обойдётся? Счастье, что граф сам незамужних девок не трогает! «Так и Государю она на забаву и только…А Катя-то Бог весть чего себе напридумывает..Нет уж, пусть кто другой теперь за обедом прислуживает…хоть бы Софья..у ней глаз кривой и рожа в прыщах. Там смотреть на на что будет.» Стоявшая все это время за дверью и подслушивающая разговор Катя, тяжело вздыхала. Она вот уже год как была влюблена в Александра и каждый раз, когда тот приезжал в Грузино, старалась попадаться ему на глаза. На глаза! Ах эти голубые глаза! Как они смотрят ласково и приветливо, под их взглядом прямо таешь, как масло на солнце. А сегодня он наконец-то ее впервые заметил! И удивление в этих глазах сменилось интересом, и он так откровенно окинул ее взглядом с ног до головы, что Катя внутри вся обмерла и покраснела. А когда ставила блюдо на стол, то Александр рукой как бы случайно коснулся ее голого локтя. И тут же она начала фантазировать, что император пожелает любить ее и с собою захочет забрать в Петербург и станет просить Аракчеева ее отпустить, и графу придётся повиноваться. Дальше приезда в Петербург ее фантазия, правда, не заходила, но Катя живо себе представляла лица всех подруг и друзей и, главное, рожу Настасьи, когда б император пожелал ее с собой увезти. Да Они бы от зависти лопнули… Что до Настасьи, то в Грузино любовницу и содержанку Аракчеева все ненавидели, но одновременно и завидовали ей, потому что власть ее над графом была безмерна. Некоторые ушлые крестьянки пожелали б видеть на этом месте своих дочерей, а некоторые не гнушались даже ложиться под Аракчеева, в надежде как-то к себе привязать. Все это, впрочем, было бессмысленно - положение Настасьи оставалось неизменным и только крепло с годами. От того ходили о ней слухи, что графа приворожила она не иначе как колдовством. Сама Катя Аракчеева терпеть не могла, и иной раз, когда замечала на себе его оценивающий, пристальный взгляд, ее окатывал страх. Отказать графу было нельзя, и хуже всего, что сама ее мать видела благо в том, чтобы дочери сделаться любовницей барина. Марфа мечтала подвинуть Настасью, а Катя с ужасом думала, что если такое произойдёт, Настасья просто убьёт ее. Потому от Аракчеева в прочие дни Катя старалась держаться подальше. Император Александр же виделся ей теперь прекрасным спасителем,почти полубогом. И так приятно было мечтать о том, что могла бы она ему полюбиться…и он мог бы отсюда ее увезти. Подальше от матери с ее корыстными планами, Аракчеева и Настасьи..Ну разве же не бывает на свете чудес? Ведь если в его добром сердце находится дружба для такого змея как Аракчеев, то несомненно это сердце прекрасно так же как и наружность его обладателя. *** «Ку-ку. Ку-ку» Расслабленно откинувшийся на спинку качелей Александр, посмотрел на полулежавшего рядом с ним точно в такой же позе Алексея и повторил, передразнивая кукушку: «Ку-ку. Ку-ку» «Ну, это просто совсем…» Через несколько мгновений, где-то в глубине сада послышался переливчатый,хрипловатый птичий голос. Сорока. Александр с веселым нетерпением посмотрел на Аракчееева. Граф сделал серьёзное лицо, прикрыл глаза и издал невероятно похожий на сорокино пение звук. «Кре-кре..» Александр расхохотался, и тут же сделал попытку повторить эксперимент, однако получилось что-то между кашлем и кряканьем утки. Теперь засмеялся Алексей. «У меня так не получается…неужто ты все детство в этом упражнялся?» Алексей небрежно пожал плечами и повторил звук с такой потрясающей схожестью, что даже настоящие птицы замолкли. «Бывало со скуки чем не займёшься…» Александр с видимым удовольствием потянулся и прикрыл глаза. Алексей коснулся его руки, лежащей на покрывале, и нежно погладил указательным пальцем запястье. Он смотрел на блаженно расслабленное лицо, на котором блуждала безмятежная улыбка. Запела очередная птица, на этот раз тонко, лирично и нежно. Александр сложил губы трубочкой и тихонько засвистел. Получилось похоже. «Вот соловей вам хорошо удался…а я не умею свистеть..» Последние двадцать минут император и его военный министр сидели в беседке и забавлялись тем, что передразнивали птиц, певших в саду. В распахнутой до середины груди рубашке, сняв пояс, сюртук Александр мечтал о том, чтоб стащить ещё сапоги. После сытного обеда, он желал быть совсем не стеснёнными в одежде и ходить даже голым, чтобы ничто не давило, не стягивало, не мешало дышать. Роскошь быть в таком «распущенном виде» он мог позволить себе лишь в двух местах: у Маши и здесь, в Грузино у Алексея. Снаружи снова запела сорока. «Кре-Кре..»-Александр недовольно наморщил лоб.- Не получается..!» «А слышали чаек? Орут, как коты..» «Чаек я не люблю. Я люблю снегирей..у них красные грудки и они как будто одеты в маленькие мундиры..» «Снегири красивые, да..А вот кого я не терплю так это голубей. И куриц». «Куриц?- Александр удивленно посмотрел на него.- Почему?» «Глупые страшно. Такие только на суп и годятся…» «Я бы не смог отрубить курице голову…» «Кабы есть захотели, смогли бы. Только надо не просто рубить, а сразу бросать и кипяток, а то она может вырваться и так без башки побежать..» «Фу…». -Александр поморщился. «Нет, я вам серьезно так говорю..-Алексей приводнялся.-У нас в Гарусово однажды случилась история. Одна баба взялась варить суп, и пошла ловить курицу. Бегала бегала за ней с топором, а они в разные стороны все разбегались..попробуй схватить ещё! Наконец-то поймала, притащила на кухню, рубанула башку ей, так та как взлетела… Александр снова начал смеяться. «Я вам клянусь! Я сам это видел! Взлетела! И прямо во двор…как есть без башки там давай бегать..и убежала..так и не нашли ее..» «А как кудахтают летающие безголовые курицы изобразить можешь?- сквозь смех поинтересовался Александр. «Могу, но не буду…-и добавил Задумчиво:-Странные птицы. Крылья есть, а летать при жизни не могут». «Если бы из меня попытались сварить суп, я бы тоже летать научился»..-улыбнулся Александр. Он смотрел на причудливые узоры из золотистого и зелёного света, проникавшего через кружевную кисею. Казалось, что снаружи природа тенями играет мистерию - вот листик танцует, а вот веточка. И пахнет смолой, деревом и немножко масляной краской. Снова запел соловей, и Александр засвистел в такт ему мелодично и тихо, как будто к себе подзывал. Алексей вновь погладил схваченное манжетом рубашки запястье, потом осторожно наклонился и коснулся губами руки. Александр в смущении убрал ее. Он не любил, когда тот целовал ему руки, но это единственное, что Алексей сейчас мог позволить. Он думал о том, проведёт ли Александр сегодня ночь в одиночестве или захочет разделить с ним постель как вчера? «А Как зовут девушку, которая сегодня подавала обед?»-неожиданно спросил император.-Такая…красивая..голубоглазая…» Вопрос этот застал Алексея врасплох. Он замер на мгновение, потом, взяв себя в руки, ответил. «Катей. Дочка нашей кухарки..Понравилась вам? Я ее вообще для себя приберёг..но Если хотите, я вам ее предоставлю в полное распоряжение». Александр скосил на него взгляд. «Она ведь незамужняя? Сколько ей лет?» «Семнадцать. Девица девицей, а давно смотрит на вас глазами недоенной коровы. С ума от такой чести сойдёт..» Он говорил нарочно небрежно, стараясь не выдать ничем раздражения. Он заметил тот взгляд, которым Александр окинул сегодня служанку во время обеда. И не то что был удивлён, скорее раздосадован. «Мало ему придворных и дворцовой прислуги, что он у меня здесь кого-то присматривает?»- подумал он. Катя действительно была хороша и самому ему приглянулась. Он подумывал поскорее отдать девку замуж, чтобы после воспользоваться в своё удовольствие. Не смотря на чувственный интерес к красивым крестьянкам, Алексей не покушался на девственниц, считая это грехом. Ну если только такая не сама себя предлагала… Сделать же такой «подарок» Александру - значит показать ему своё гостеприимство в наивысшей мере. Алексей поглядел на императора, который как будто задремал. Он знал, что тот не стал бы озвучивать подобную просьбу. Боялся обидеть его? А может и на Катю глаз положил, чтобы его чуть позлить? Необходимость быть всегда увлечённым особой женского пола носила у Александра почти болезненно-странный характер. Отношения эти могли не выходить за рамки платонических - императору было достаточно убедиться что он «одержал победу» над сердцем дамы и та готова отдаться ему. Овладев же ее телом единожды, он и вовсе часто терял интерес и переключался на следующий «миловидный объект». При этом императора всегда больше распаляли те красавицы, которые оставались холодны к его знакам внимания. Он влюблялся не в даму, а в вызов, который та бросала ему - он должен был добиться ее благосклонности, хотя бы поцелуя и тогда самолюбие его успокаивалось. При этом он, кажется, ни к кому и ни разу не испытывал подлинной страсти, не влюблялся настолько, чтобы затуманился хоть немного рассудок. От того Алексей злился и не понимал, что за властью обладает Нарышкина, сумевшая добиться такой постоянной привязанности, что Александр между своими называет ее женой и закрывает глаза на ее неверность, а иногда и открытое пренебрежением им. При всей смехотворности такого сравнения Аракчеев видел в ней едва не соперницу себе самому. «В баню не хотите сходить?»- как бы невзначай произнёс он. «А не жарко для бани?»- удивился император. «Поверьте, в самый раз. Сразу станет прохладнее.» Александр кивнул. Он ничего не ответил про Катю, и это могло означать только, что все понял без слов. *** -Катя! А ну подойди!- окликнул Алексей девушку, которая только спускалась с крыльца. На лице той мигом возникло привычное изображение испуга, которое возникало у всякого, к кому обращался граф из прислуги. Подойдя к нему, девка поклонилась и опустила голову вниз, от чего стали видны длиннющие густые ресницы. Алексей некоторое время смотрел на неё и молчал. Жалости он не испытывал. Она ведь сама, «непорочная» на государя посмотрела и мысли ее далеко не невинны. Он вполне серьезно считал, что всякая дворовая мечтает лечь под дворянина. А император к тому же молодой и красивый, так что она ещё молиться за такую возможность должна, потому что ее не достойна. И все же не знал он,как подступится и ей все сказать. «На меня посмотри..» Катя покорно подняла голову. «Государь сейчас выйдет из бани. Ступай и подай ему..Чая в предбанник..» «Прямо туда что ль?- испуганно ответила она. «Туда!- и добавил с нескрываемой злостью.-Ну и чего встала? Ждать тебя там не будут!» Она поняла. Покраснела, как-то вдруг сникла и кивнув, бросилась в дом. Алексей опустился на лавку возле дома и вытер с лица пот. Вечерело, но не стало прохладнее. Напротив, его буквально жгло огнём изнутри. Он злился и злился почему-то на Катю. С чего эта дура поперлась обед подавать? Зачем влезла со своими прелестями, как будто нарочно показаться хотела? Некого им что ли было отправить еду подавать поуродливей? Впервые он не был рад, что Александру из его слуг кто-то пришёлся ТАК по душе. Он не заметил, как рядом с ним на скамью присела Настасья: «Марфа мне в кухне вопила сейчас..узнала, куда вы Катю отправили. Молила позволить ей самой отнести..Дура, я ей сказала, что раньше надо было думать, прежде чем дочь свою строить глазки учить...» В словах Настасьи был свой намёк. Она-то напротив была очень рада, что Катя, по поводу которой она давно беспокоилась, достанется все же не Алексею, а императору. «Надеюсь, отделает он ее как следует..-холодно произнёс Аракчеев.- Потом, как уедет, Марфе и Захару скажи, чтобы вещи свои собирали. Не желаю их и дочь их видеть в своём доме. *** В предбаннике было темно, влажно и жарко. Пар от соседнего помещения, где была парилка и мыльня, без труда проникал сюда, и в его густом мареве с трудом можно было различить что-то глазу. Маленькое оконце света почти не давало. Александр, по пояс завёрнутый в простыню, обнимал сидевшую у него на коленях Катю. Он целовал припухшие от прилившей к ним крови губы, а Катя, обняв его руками за шею, сидела покорная ласкам и только тихо вздыхала и можно было чувствовать, как от волнения часто бьется сердечко у девушки. Красивая, юная, с полной, высокой и упругой грудью, которую он сжимал через платье, округлыми бедрами и нежнейшей, мягкой кожей, она напоминала готовый вот-вот распуститься цветок. Александр испытывал странную очень смесь грусти и вожделения, но возбуждали его как будто даже не прелести Кати, а то, как легко она была готова отдаться ему. В этой доверчивой искренности был для него свой упрёк и в то же время огромное счастье. Его обожают. Она трепетала, когда он,покрывая поцелуями нежную шею, расстегнул платье и приспустив его, стал ласкать грудь и сквозь ее страх и смущение пробивалось уже удовольствие, которое было не скрыть. Преимущество простых женщин в том, что с ними можно не слишком уж церемонится. За ними не надо ухаживать, дарить им подарки, и давать обещания верности. Она влюблена в него и ничего не имея кроме самой себя, всю себя ему отдает. А он, имевший так много, дать ничего ей не может. Александр поражался той смеси цинизма, который внезапно им овладел. Он встал, подтолкнул Катю к деревянному столу и, приподняв, усадил на твёрдую, устойчивую поверхность. Забрался под юбку, провел ладонью по гладкому бедру, и, с внезапной напористостью властно раздвинул коленом ей ноги, встав между них. В какой-то момент девушка, не решившись ни разу даже посмотреть на него,вдруг, стыдливо прикрыла руками обнаженную грудь и опустила голову. Она словно наконец осознала, что эта их «встреча» будет единственной и императору она интересна только тут, на столе, с голой грудью и задранной юбкой и что никто не посадит ее в золотую карету и не увезёт в сказочный Санкт-Петербург. Осознала все это и, смирившись, с равнодушной покорностью откинулась на спину и от него отвернулась. И Александр внезапно понял, что не хочет ее. Он с изумлением прислушивался к изменившимся ощущениям в теле и обнаружил, что не чувствует ничего кроме отвращения к себе. Такая внезапная перемена его поразила. Он смотрел на Катю, чью невинность и юность он мог бы присвоить себе и его охватило чувство стыда и ещё пустоты. Он опустил ее юбку, прикрыл платьем грудь и отошел. Катя молча села, поправляя одежду, не рискуя к нему обратиться и поднять по-прежнему глаз. Она явно была в замешательстве и опасалась: уж не вызвала ли она его недовольство? Александр приподнял лицо девушки за подбородок и поцеловал в губы коротким и нежным поцелуем. «Иди домой..» *** «Тук-тук..тук-тук…» Дятел. Сидевший в темной беседке Алексей вздрогнул. Повернувшись, он увидел у входа темный силуэт и узнал Александра. Тот вошёл и сел рядом с ним на качели. « Вы там…закончили? Все хорошо?»-каким-то чужим для себя голосом произнёс граф, не глядя на него. «Да, ты прав, после бани стало прохладнее и легче. Только я все же не понял, почему ты прислал мне свою крестьянку, вместо того чтобы составить компанию сам…» Настал черёд Алексея удивляться. «Она не понравилась?» «Странно, что ты вообразил, что меня это порадует. Я отправил ее обратно..» Алексей молчал. В темноте он не различал лицо Александра. Ночную тишину нарушал только стрекот цикад. Птицы спали. «Я думал, вам этого хочется.» «Все так думают…даже сам я иногда о желаниях своих заблуждаюсь…»- качели качнулись и скрипнули. Алексей почувствовал рядом, совсем близко с лицом тёплое дыхание. Твёрдый узел в груди как будто ослаб. Он посмотрел и увидел, как в темноте блеснули светлые глаза. «Уже поздно. Идём в дом, мне завтра рано вставать, чтобы ехать..- Александр почти касался губами его губ. -А утром разбудишь меня и покажешь, как петух кукарекает..»