Blind love

Яркое обеденное солнце приятно припекало макушку, а лёгкий порыв ветра трепал короткие волосы обоих парней. Тишина между ними прерывалась пением птиц и шуршанием холста и кисточек в руках слепого художника. Вокруг так спокойно, что можно даже позабыть о жестокой войне разразившейся в эти годы. Изящные кисти рук с тонкими пальцами с трепетом держали кисточки из натурального ворса и плавными движениями, нанося причудливые мазки и подтёки, дописывали, как говорил сам художник «неудачную» картину. В процессе губы мальчишки слегка сжимались, а мягкие пепельные волосы колыхались от тёплых порывов ветра, открывая вид на слепые, словно стекляные, но не менее очаровательные глаза. Эта живая картина завораживала Немо каждый раз как в первый. Все его мысли заняты парнем сидящим перед ним, столь же красивым и желанным словно луна на тёмном, усыпанном яркими звёздами небе. Приятное тепло разливалось в груди юноши, а щёки уже горели, покрываясь пунцовыми пятнами. Наверное Немо сейчас был благодарен слепоте мальчика, ибо тот не увидит его стыдливо горящих щёк. Ещё в самую первую встречу, художник упоминал о том, что же он пишет. «То, что вижу» — произнёс тогда слепой юноша. Таинственный мир для Немо и обыденность для светловолосого парня. Мир, который видит только Он. С того самого дня Немо задавался вопросами «что он видит? Каким он видит меня?». Недолго думая, Немо задал интересующий его вопрос. — Мм, Элиас… Элиас услышав голос товарища, оторвался от картины и поднял голову, задавая немой вопрос «что?» — А…каким ты представляешь меня? Юноша с пепельными волосами улыбнулся, прикрыв свои глаза. — Этот вопрос, наверное, странно звучит. — Нет, всё в порядке. Элиас поднял голову и посмотрел незрячими глазами в сторону Немо. Длинная чёлка развевалась на ветру, открывая вид на красивые глаза. После небольшой паузы художник продолжил: — Если честно, я много раз думал об этом. Мне кажется, у тебя… тёмные волосы, карие глаза… нет, скорее голубые или синие. Милое лицо и маленькие округлые ногти. Да…я думаю ты выглядишь так. — Эм, у меня… эм… светлые волосы и… кажется, красные глаза. Пальцы вполне обычные. Слова с трудом выстраивались в предложения. Немо немного смущало то, что Элиас представлял его таким красивым. — Рост средний, примерно такой же, как и у тебя. — Ты скорее всего часто хмуришься. — сказал Элиас. — Хотел бы я однажды тебя увидеть. Элиас погрустнел, Немо не мог смотреть на печальное лицо своего товарища и поспешил его подбодрить. — В твоём представлении я, скорее всего, красивее, чем в жизни. Это очень льстит. — Зато я бы узнал тебя настоящего, а не выдумывал. Смущение снова настигло парнишку. Казалось краснеть было уже некуда. Фразы, сказанные нежным, спокойным голосом, всплывали в голове Немо. Малость успокоившись, мальчик посмотрел на Элиаса. Тот продолжил водить кисточкой по холсту, запечатляя только ему видимый мир. Взор красных глаз снова скользнул по кукольному лицу товарища, запоминая каждую деталь. Страх, вновь забыть всё вплоть до своего имени, остался в груди мальчика. Но теперь он боялся забыть не своё имя, он боялся забыть его. Забыть мягкие черты лица, забыть родной голос. Забыть свою, возможно первую юношескую любовь. Решив, что такого спокойного, где они наедине, момента им могут не предоставить, Немо набрался смелости и медленно подполз к художнику. — «Если не сейчас, то никогда» — подумал юноша. Шуршание одежды и скрип деревянных половиц отвлекли Элиаса. Его тонкие брови дрогнули в недоумении. Но в тот же момент он почувствовал тёплое прикосновение к своей щеке, а его бледные губы опаляло чужое горячее дыхание. — Ч-что ты…? — шёпотом произнёс художник. Не успел он договорить, как касания вдруг исчезли вместе с тем исходящим от них теплом. — А! Прости я… не хотел… это… — Немо хотел было отстраниться подальше, но что-то остановило его: тонкие пальцы почти аккуратно сжимали красную ткань галстука. Рука слепого мальчика немного дрожала словно сомневаясь, но всё же не отпускала элемент военной униформы. — Подожди. — почти беззвучно, только двигая сухими губами, прошептал Элиас. Но этого было достаточно, чтобы рядом сидящий на коленях Немо, услышал, произнесённое художником слово. Между ними вновь повисла тишина, сердце бешено стучало, намериваясь выпрыгнуть из грудной клетки, а его стучание отбивало в ушах. Казалось время остановилось и никого кроме них здесь нет. И вот дрожащие пальцы, всё ещё сжимающие галстук Немо, робко потянули его ближе. Мальчик боясь потерять равновесие, в ту же секунду раставил руки по бокам от Элиаса, опираясь на них. И вновь их лица в опасной, но желаемой близости. Горячее дыхание снова коснулось тонких губ художника. Сейчас Элиас отдал бы всё, лишь увидеть лицо напротив. Увидеть приоткрытые влажные уста, дрожащие ресницы и румянец на лице Немо. Наконец их губы коснулись друг друга, совсем невинно и осторожно, словно боясь спугнуть человека напротив. Приятная дрожь прошлась по телам парней, а голова опустела от мыслей и наполнилась только чувством любви и привязанности. Мимолётное касание, которое хотелось бы продолжить, но не здесь и точно не сейчас. Немо медленно и нехотя отстранился от Элиаса, смотря на него из-под полуприкрытых ресниц. На губах остался сладкий след чужих. Элиас всё ещё с закрытыми глазами сидел, прокручивая в голове произошедшее сейчас. Погода всё так же радовала: лёгкий тёплый ветерок обдувал фигуры мальчиков, а солнце по прежнему ласкало светлые головы ясными лучами. За дверью казармы, послышались шорохи и стук невысоких сапогов. Немо кинул удивлённый и испуганный взгляд на закрытую дверь, а потом на рядом сидящего Элиаса. — Нас кто-то подслушивал?!