Эвридика

      Эвридика весь летний день не выходила из своей комнаты, но сегодня к ней должна была прийти учительница, про которую она совсем забыла. Её переживания, сопровождающиеся слёзами и тихими воплями, вмиг были прерваны резким стуком в дверь. Девочка быстро встала со своей кровати, отбросила мокрую подушку в сторону и, схватив носовой платок с тумбы, вытерла накопившиеся на лице слёзы и сопли.       —Эвридика? — ответа от девочки не было больше двух минут, от чего молодая учительница обеспокоилась.       —Сейчас, пани* Марта! — Эвридика громким топом подошла к двери и быстрым движением открыла замок. Она замерла в полусогнутом положении и посмотрела в глаза кудрявой девушки, которые находились выше.       —Извините, Вишневецкая... — спина приняла идеально ровное положение, а руки точнейшими и аккуратнейшими движениями опустились перед девочкой на мягкую юбку.       —Что случилось? — наконец учительница зашла в комнату, попутно осматривая каждый укромный уголок и поправляя в руках свою большую сумку. Рыжие волосы слегка касались официальной белой рубашки, которая была немного помята и заправлена в свободную юбку пурпурно-серого цвета.       —Ничего страшного, мисс, просто Вы, — Эвридика сделала краткую паузу, отведя взгляд от молодого тела, которое неутомимо бродило из стороны в сторону по комнате и от которого веяло сладким парфюмом, — разбудили меня после дневного сна.       Марта резко развернулась и внимательно посмотрела в глаза ученицы, надеясь заметить призрак лжи.       —Точно всё хорошо?       —Да.       —Ладно, доставай из сумки книги за десятый курс, — сказала девушка и поставила груз на деревянный комод у окна.       Довольно часто Марта Вишневецкая, обычная учительница недалеко находящейся школы с яркой родинкой под левым глазом, заставала свою ученицу в слезах. Один раз Вишневецкая старательно успокаивала Эвредику около часа, пока та успела и смогла рассказать все проблемы, которые волновали её долгое время, правда после того случая девочка не говорила ни слова о каких-либо других темах, которые не касались обучения. Теперь перед каждым занятием Марта спрашивала свою ученицу, всё ли в порядке, но ответ на этот вопрос всегда был одинаков: "да", и каждый раз девушка старалась выявить фальшь в голосе ученицы. Она прекрасно видела и понимала, что происходило в семье Эвридики: мать не работала больше десяти лет, от чего погрязла в лени и полном безделии, а отец часто работал на мельнице и редко видел свою супругу и дочь. Девочка уже год как перешла на домашнее обучение, ибо в окружении сверстников не могла чувствовать себя комфортно и, соответственно, хорошо учиться.       На последней неделе августа мать Эвридики неожиданно заболела брюшным тифом, её состояние ухудшалось с каждым днём, а пластинка на втором этаже начала играть всё чаще и чаще. Солнечные дни Эвридика словно перестала замечать, свет и лучи, проникающие в её комнату, виднелись серыми и пустыми, словно их вовсе нет, вокруг лишь тьма и печаль. В десятых числах августа мама умерла.       В тот момент девочка окончательно положила на себя руки, она напрочь перестала выходить из своего дома и заниматься чем-либо, а свои мысли ей подавлять было всё труднее и труднее: они лезли каждую секунду, и каждая была хуже другой. Первый свой голос, получивший имя Энни, Эвридика получила в возрасте семи лет. Пятнадцатилетняя Энни стала неким продолжением обычного воображаемого друга, она была жизнерадостная и безумно добрая, и маленькая Эвридика первое время любезно общалась и дружила с ней, пока не стала замечать, как Энни всё чаще стала навязывать свою пресную радость, что явно не подходило юной девочке — с каждым годом она становилась всё скромнее и угрюмее. Второй голос, который появился в тринадцать лет почти сразу после знакомства с Джо, получил полное имя нового друга — Джозеф. Некоторое время Эвридика сильно скучала по своему новому другу, единственному человеку, с которым удалось найти общий язык, девочка часто представляла его рядом с собой, не смотря на то, что знала его совсем недавно, и его образ она запомнила словно на всю жизнь. И всё равно, Джозеф не мог полностью заменить настоящего друга; в первую очередь из-за того, что характер голоса был достаточно суровен и сложен. Будучи двадцатишестилетним молодым человеком, Джозеф часто любил размышлять на сложные философские темы и затрагивать ужасную жизнь Эвридики, каждый раз рассказывая, какая девочка жалкая и беспомощная, чего, конечно же, Джо себе никогда не позволял. Но таким он был не всегда, в большинстве своём он сохранял спокойствие и нейтралитет в отношении к его окружению, исключением была соседствующая Энни, они никак не могли принять существование друг друга, даже спустя столько времени.       Спустя время отец полностью спился от несчастья, словно и позабыл, что у него когда-то была дочь, и больше никогда не ходил на мельницу, последние деньги он тратил на алкоголь, от чего дома было просто нечего есть.

***

      Эвридика сидела у себя на кровати, без цели смотря в тонкую щель между досками в полу. Скрестив тончайшие руки, она медленно качалась из стороны в сторону, выслушивая бесконечный поток мыслей у себя в голове. Она уже совсем перестала понимать, чьи они и о чём.       —Хватит! — неожиданно крикнула Эвридика, прервав кромешную тишину в своей комнате, — пожалуйста, хватит, хватит...       Эвридика схватилась за свои каштановые волосы и была готова их вырвать вместе с кожей от переполняющих её эмоций, которые никак не могли найти выхода.       Но тут в её голове наступил полный покой, который она совсем не ожидала почувствовать без пластинки. Настоящее чувство было в разы прекраснее, чем искусственно вызванное.       —Я выслушаю вас хоть раз, — начала Эвридика громким голосом, — но, пожалуйста, прекратите лезть в мою голову каждую секунду.       Но девочке так никто и не ответил - тишина продолжалась.       —Да, и идите вы все к чёрту! — Эвридика накинулась на мягкую подушку и закрыла глаза, дневной сон сегодня припозднился.       Эвридика очнулась у себя в комнате, она приподнялась и прошлась по помещению своим полусонным взглядом. Она закрыла лицо белой рукой, а второй поправила помятое платье, которое разлеглось по тёплому матрасу. Из окна бился лунный свет, а пустая, на удивление, спальня находилась в синем цвете полумрака. В комнате и в правду было непривычно пусто: лишь двуспальная кровать на своём месте и старый телефон у стены напротив, который одиноко стоял среди летающей пыли, ожидая чьего-то пришествия. Девочка встала и шатким шагом подошла к двери, нежно и также изысканно покачиваясь из стороны в сторону то ли от головных болей, то ли от лёгкого порыва воздуха, появляющегося неизвестно откуда. Дверь была крепко закрыта на золотой замок, но ключа нигде не было видно.       —Тут кто-нибудь есть? — отчаянно спросила Эвридика в кусок доски, она и не ожидала услышать ответа.       Тут телефон звонко зазвенел, от такого резкого звука девочка вздрогнула и обернулась, рассматривая устройство, на которое до этого не обращала внимания. Квадратный корпус, выполненный словно из мрамора, окрашенный краской изумрудного цвета, который лишь слегка перекрывал белый оттенок. На хрупкой подножкке плотно лежала трубка, которая на окончаниях была выполнена точно таким же цветом и материалом, а между этими необычными элементами идеально симметричных форм была идеально ровная золотая ручка значительно меньшего диаметра. Телефон продолжал жутко звенеть, и лишь спустя некоторое время Эвридика взяла его в свои руки и подняла трубку, натягивая провод.       —Эвридика? — начал грубый мужской голос, который был очень знаком, — это ты? Девочке было страшно отвечать.       —Я... — прервался мужчина, который потом некоторое время собирался с мыслями, чтобы продолжить, — совсем не знаю где я.       —Что случилось? — рефлекторно сказала девочка дрожащим голосом, пока луна скрылась за горизонтом, оставляя лишь тьму.       Телефонный вызов прервался также быстро, как и начался.       Ещё пару минут Эвридика смотрела на стену напротив, удерживая в левой руке массивный телефон с широко расправленным локтем, а тонкие пальцы правой руки утончённо, как и всегда, обвивали холодную золотую ручку трубки недалеко от уха. Девочка совсем не понимала, что ей делать, вопросы о странности этого места остались в прошлом и даже не пытались побеспокоить. Сегодня августовская ночь была холодной.       Солнечные лучи оставляли тёплый след на деревянной тумбе, стоящей напротив одинокого окна. Девочка лежала недалеко от кровати, ухватившись за плотное белоснежное одеяло, которое опустилось за ночь вниз вместе с ней. Как вдруг послышался лёгкий и нежный шорох — Эвридика проснулась. Она схватилась за лицо, вытирая сонные глаза, которые видели всё в мутном и тёмном свете. Вставать из под покрывала не хотелось даже в это тёплое летнее утро, хочется лишь спать ещё и ещё. Спустя несколько минут девочке пришло осознание, и, отодвинув от себя нежный хлопок в сторону, она оперлась на хрупкие руки и встала. Эвридика вспомнила те ценные минуты тишины у себя в голове, как и о наличии в своей жизни ненавистных голосов, которые преследуют её всю жизнь. Девочка тихо вышла на улицу, пока отец лежал без сознания, и среди зеленого покрова окружающих её деревьев и кустарников, раздался звонкий голосок, который сперва показался настоящим.       —Не бойся, всё будет хорошо! — промолвила Энни.       —Каждый раз я слышала от тебя эти слова, — Эвридика тяжело вздохнула, — но они никогда не сбывались.       —Я уверена, что в этот раз все пойдёт как по маслу, не беспокойся.       Девочка ничего не ответила надоедливому голосу.       —В общем, если говорить кратко, то я хочу помочь тебе выбраться из этой передряги.       —Ясно, значит прошлые попытки спасти меня из дыры тебе ничего не говорят?       —Стой. Я понимаю, что сейчас у тебя сильные проблемы, но я действительно хочу помочь. И я даже знаю как! За такое время я многое смогла обдумать и понять.       —И что ты предлагаешь? — Эвридика присела на хлипкую скамейку у забора, сложив руки накрест у груди.       —Ну, по плану стоит начать с самого простого... — голос запнулся, — ...в этом нет твой вины, всё происходящее — лишь исход неконтролируемых событий, и ты никак не виновата.       —Замечательная помощь, мне уже стало легче.       —Правда? Неужели это работает так, как я задумывала...       —Нет. Давай я разберусь с этим как-нибудь сама, — девочка встала и уверенной походкой покинула тихое место, надеясь оставить Энни сидеть здесь.       —Эвридика, подожди! Я не знаю, — голос замолчал на некоторое мгновение, — у меня есть второй пункт моего плана по твоему спасению, если первый тебе никак не помог. Вот, слушай: «выбраться на прогулку по деревне; отправится во Вроцлав».       После этих слов Эвридика остановилась и глубоко задумалась на счёт того, как пусто проживает эту жизнь. И, кажется, что самая обычная прогулка по городу будет отличным решением разнообразить вязкую рутину.       —Мне приснился страшный сон... — неожиданно заявила Эвридика.       —А? — Энни не смогла разобрать такую резкую речь.       —Я видела свою комнату, а после позвонил телефон, где был Джо, просивший о помощи, — Эвридика опустила взгляд вниз, словно перед кем-то смущаясь.       Голос не знал что ответить своему собеседнику, так как такая резкая новость никак не входила в план.       —Ты хочешь его проведать? — решилась Энни.       —Пожалуй, да, — девочка подняла взгляд на густую листву, за которой не было видно даже неба.