Самое безнадежное дело на свете — пытаться точно определить характер человека. Каждая личность — это клубок противоречий, а тем более личность одаренная. Теодор Драйзер
***
Любые перемены сопровождаются болью. Если ты не чувствуешь боли, значит ничего не изменилось. Мэл Гибсон
***
Она начала работать с ним, когда ей снова было девятнадцать. Это случилось в апреле. Глядя на своё отражение, Маринетт распустила волосы и подцепила их заколкой в виде венка из жасмина, который заканчивался на висках на манер ободка. Ей показалось, будто в повседневной жизни она совсем позабыла о том, какая же на самом деле красивая. Сейчас девушка перед ней просто не верила своим глазам. Обычный образ Маринетт за полтора года влился в память как обыденность, на которой не заостряешь внимания. Да и она даже не думала как-то меняться. Кроме того, она всегда носила однотонную одежду и уделяла внимание образам лишь в момент покупки вещей, а дальше действовала на автомате, выглядев при этом вполне сносно и симпатично. Всего через две недели состоится показ, на котором ей предстояло впервые выйти в качестве модели и создателя образа одновременно. Это никак не желало укладываться в голове. Благо, на втором курсе их уже учили это делать, да и модный дом Агрест довёл её навыки до приемлимого уровня. Осознав, что вполне себе готова продемонстрировать своему начальнику, чему она научилась, Маринетт вышла на подиум и прошлась. Тем временем, мужчина был доволен увиденным. Ожидание особенности этого показа прибавляло то, что преуспеет он благодаря маленькой хитрости. На самом деле, не было никакой модели со сломанной ногой. Это платье шилось специально для Маринетт, ведь она его создательница. Кто как не она должна показать наряд этому миру? Поражало и то, что он видел перед собой. Главное не дать им разорвать её на сувениры. Приблизившись к девушке, смотревшей на него с ожиданием, мужчина обошел её со всех сторон и, наконец, остановился. — Идеально, — прозвучало одно единственное слово. Брови Дюпен-Чен поползли вверх, но в тоже мгновение она вздохнула, пожала плечами и спросила: — Можно мне идти домой? На что он также просто обронил: — Буду ждать в машине, — и ушёл.Занятно.
***
Тридцать первое ноября. День долгожданного показа. Долгожданного для многих. И не зря, ведь как только о нём было объявлено, все замерли в ожидании чего-то обычно необычного и прекрасного от Агреста с добавлением новых ноток рук Дюпен-Чен. А то, что протеже известного модельера сама покажется в своём же наряде, заинтриговало многих почитателей искусства моды. Все гости расселись по своим местам. В зале приглушили свет. И вот, этот долгожданный момент. Все девушки прошлись, тогда вышла Она — юная прекрасная дева, вызвавшая щенячий восторг как минимум у четверти присутствующих. Благодаря этому вечеру у Маринетт появилось много поклонников, что, конечно, её несколько забавляло, но и нервировало. В зале вновь зажегся свет. Всех пригласили на фуршет. В одном углу слышались восхищенные вздохи, в другом восклицания, чуть дальше от них живое обсуждение, в том числе и самой главной звёздочки этого вечера. Девушка едва смогла добраться живой до хозяина дома, но на все возмущённые бормотания он лишь прятал ухмылку за бокалом и повторял: — Ничего, привыкнешь. Следом задавал вопросы, которые смущали девушку и заставляли возмущенно бормотать сильнее. Вопросы из ряда: «Месье Фелпс уже попытался привлечь тебя в особую группу своих моделей?», или: «Миссис Стэйт сватала тебе своего сына или племянника, а, может, уже и внука?», и так далее… А вот и самое неоднозначное в этом вечере. Одри и Хлоя Буржуа собственной персоной. И направлялись они конечно же прямо к главным героям. — Габриэль, что же, это было вполне неплохо. Особенно то, что ты сделал жемчужиной этого вечера, — глаза Хлои округлились от неверия, с каждым словом взгляд становился яростнее, кулаки сжимались крепче, лицо багровело всё сильнее. — Подумаешь… У Маринетт нет никакой грации, словно мы вернулись в школьные времена. Ах, и она вновь спотыкается о собственные ноги! Думаю, тебе пришлось постараться, чтобы не устроить это твоё фирменное фееричное падение на сцене, ведь тогда бы ты точно вылетела отсюда, не успев коснуться пола, — противный мерзкий смех разрезал тишину, стоящую между тремя людьми перед ней. Габриэль на это лишь свёл брови к переносице и неодобрительным взглядом прошелся по блондинке. Глаза сменили направление на её мать. Одри недовольно прищурилась, пожелала хорошего вечера и увлекла Хлою в сторону. Каждый раз, когда она оказывалась возле Маринетт, начиналось маленькое представление. И это не могло не напоминать о событиях прошлых лет, благодаря которым ему открывается не всегда приятное зрелище.***
Ещё тогда он заметил её талант. Одноклассница сына не стерпела от его же подруги такого унижения, как присвоение собственного творения. Несомненно, мужчине Хлоя была не по душе. Скорее, даже не она сама, а её поступки и поведение. Однако та, подражая матери, успешно вила верёвки из своего папочки — мэра Андреа Буржуа. Портить такие отношения пустым разбирательством ни один нормальный человек не станет. Её же мать, Одри, являлась известным модным критиком, которая вполне могла подпортить не только чью-то репутацию, но и карьеру. Лучше не связываться со всеми этими семейными противостояниями, где одно неосторожное слово может ударить по тебе в их конфликте. Держать вежливый нейтралитет — лучший выбор, а когда становится невыносимо, делать это ради памяти почившей жены. Отношения между мужчинами всегда были уважительными, чего нельзя было сказать в сторону дамы сердца мэра. Между ними не пробегала кошка. Она стояла и шипела, не прерываясь, готовясь к броску, чтобы выцарапать глаза острыми коготками. Подруга Эмили ещё со времён школьной скамьи не питала тёплых чувств к Агресту с самого момента их знакомства, о чём всегда открыто говорила его жене до конца её дней. Адриан продолжал довольно-таки тесное общение с Хлоей. Они с детства всегда были вместе. Особенно после того, как Одри укатила строить карьеру за границей, бросив мужа и маленькую дочь. Дочь, о которой Эмили заботилась наравне с собственным ребёнком. Но последние пару лет Буржуа приятно его удивляет. Активно принимает участие в жизни семьи, изредка проводит время втроём с детьми. Словно женщины теперь поменялись местами. И вторая, помня о заботе подруги о Хлое, постоянных упрёков по этому поводу, заботится как умеет об Адриане и делится воспоминаниями о матери.***
Гостившая у них маленькая белокурая девочка в один из дней встретилась Габриэлю заплаканная в саду. Он ещё не был настолько чёрствым, чтобы пройти мимо или найти кого-то, кто успокоил бы ребёнка лучше него, поэтому решил, что этот диалог нужно начать с приветствия. — Здравствуй, Хлоя. Не возражаешь, если я присяду? — дождавшись утвердительного кивка, он сел на скамейку к всхлипывающей девочке, — Может, я могу тебе чем-то помочь? Если ты захочешь со мной поделиться, то, не переживай, я ничего никому не расскажу. — Когда моя мама уезжала, я просила её этого не делать. Я просила взять меня с собой! Но она просто бросила меня… Я не нужна ей. Адриану повезло с мамой. Она очень сильно его любит. Но мне грустно, что моя меня нет. Тётя Эмили хорошая, она заботится обо мне. Но я постоянно вспоминаю о маме и плачу, — медленно, прерываясь на всхлипывания, Хлоя поведала отцу своего самого лучшего друга и мужу самой лучшей тёти Эмили то, что держала в себе и чем ни с кем не могла поделиться. Мужчина приобнял ребёнка за плечи и сказал ей то, что она, конечно, не сильно поймёт в этом возрасте. Но гораздо позднее эти слова вновь сыграют свою роль в жизни Хлои Буржуа. Тогда, когда всё изменится. Тогда, когда придёт её время всё менять. — В нашей жизни случаются трагедии, как с тобой сейчас и даже хуже. Ты должна помнить, что несмотря на потерянных людей, в твоей жизни всегда будут оставаться те, кто любит и поддержит. Твой отец, тётя Эмили и Адриан. Да, тебе больно. Но сейчас ты не можешь ни на что повлиять. Не знаешь почему всё так вышло. Возможно, позже ты даже сможешь понять, почему мама так поступила. Помни, пока вы живы, у вас ещё есть время. Всё, что тебе остаётся — это принять, пережить и постараться забыть. Будь сильной.И она была сильной. А потом…
тётя Эмили умерла.
И та маленькая искалеченная огромной обидой и болью девочка, заставила её обороняться и нападать. Лишь бы никогда больше не испытать то, что было с ней. Не быть преданной. Не быть брошенной. Больше никому не позволить так с собой поступить. И не чувствовать эту чертовски невыносимую боль, раздирающую её грудную клетку раз за разом.***
Одри Буржуа выглядела как человек, который крайне недоволен выслушивать чужое постоянное нытьё. Она считала, что это было уместно, когда дочь была ещё совсем юной. Но не сейчас, будучи в том возрасте, в котором легко можно выскочить замуж в любой момент, поддавшись любовному порыву. Выглядела она, откровенно говоря, чрезмерно избалованной, крайне невоспитанной, глупой девицей. К своему огромному сожалению и неудовольствию, так открыто и резко собственные ошибки в глаза женщине ещё никогда не бросались. Возможно, было поздновато хвататься за голову и заниматься, наконец, воспитанием ребёнка. Больше краснеть от стыда, благодаря Хлое, ей не хотелось. — Достаточно. Тебе не кажется, что ты просто проецируешь на Маринетт свою неполноценность? Твои детские обиды и ревность ведут тебя в никуда. За столько лет я только и слышу твои злобные высказывания на её счёт. Пора бы уже и задуматься, что ты делаешь не так, а не следить за ней. Адриан вполне себе живёт своей жизнью, как и она. Лишь ты никак не успокоишься. Они друзья и ничего более. Может, тебе стоит посмотреть на себя со стороны? Девушку словно оглушило. Прошло достаточно времени на осознание услышанного, но перед глазами мир всё никак не желал фокусироваться, оставаясь ярким размытым пятном. Она слышала эти слова раньше, но никогда не ожидала услышать их от неё. От человека, причиной всего и являющегося. В таком состоянии нельзя было находиться здесь. Нужно идти прочь и поскорее. В полумраке собственных мыслей, Хлоя не помнила как добралась до дома. Очнулась лишь споткнувшись о чемодан, выставленный накануне почти посреди комнаты. Она хотела отправиться отдохнуть. Это действительно имеет смысл. Нужно подумать, развеяться. Где-то не здесь. Где-то, где её не достанут. Например, в Америке, куда она так позорно сбежит. Оставаться во Франции у неё не было ни сил, ни желания. И пока оставленное общество наслаждалось вечером, гардероб юной Буржуа яростно занимал свои места в сумках. Она вылетала утром.***
Америка встретила её радушно. Один из лучших отелей Лос-Анджелеса стал временным пристанищем девушки. Шикарный вид с огромной личной террасы-балкона. Джакузи, шикарная обстановка номера, шёлковые простыни и огромнейшая мягчайшая кровать. Она собиралась снять просторную квартирку или небольшой домик в будущем, а планов на него было много. Промелькнула даже мысль о получении образования здесь. В любом случае хотелось сделать всё, чтобы не чувствовать себя слишком одинокой в четырёх стенах, но и не стеснённой квадратами при этом. И пока в голове вырисовывались примерные представления о затяжном отпуске, Хлоя начинала тонуть. Медленно пустилась во все тяжкие. И в первые недели две-три она честно пыталась начать жизнь с чистого листа. В распорядке дня были утренние пробежки, походы в зал, вечерние прогулки по городу, а после обеда она обитала на пляже с журналом или книгой, посвящалась в местную культуру, кухню и развлечения. В один момент выключатель щёлкнул. Каждый четверг медитировала под травой. Пятница, суббота и воскресенье были посвящены алкоголю, тусовкам в барах и клубах, а иногда с какой-нибудь компанией из первых двух мест, они ходили по ресторанам или частным вечеринкам. Особенно ей полюбились те, что у бассейна, хотя для них было несколько прохладно. И море алкоголя в эти три дня. Понедельник был разгрузочным, ведь она лежала с утра до вечера в своей кровати, прерываясь на джакузи, не выходила из номера совсем. Вторник и среда были днями спорта и вина, иногда текилы. Это был привычный график недели, который нарушался лишь ради поездок с одной из многочисленных компаний в другие города на разного рода развлечения. Даже посещение живописных мест природы, кемпинг, сплавы к ночи превращались в пьяную орущую под музыку молодёжь. Верхний ящик отельного столика пополнялся фотокарточками с завидной скоростью. В таком темпе пролетели четыре с половиной месяца. Одним апрельским понедельником Хлоя проснулась в странных чувствах. Ни мягкая кровать, ни расслабляющее джакузи, и, о боги, не свойственная для этого дня недели бутылка шампанского не помогли избавиться от неприятных ощущений. Пучина гложущей пустоты и страхов всё-таки нагнала её. Попытки к бегству, предпринимаемые всё это время, были заранее обречены на провал. Тогда почти достигнувшая дна Хлоя, начала барахтаться, пытаясь всплыть на поверхность, чтобы сделать вдох необходимого ей кислорода, дабы продолжить борьбу. Так она оказалась у психолога, который, в свою очередь, направил к психиатру, ибо, увы, только он, грамотное лечение и сеансы могли помочь в становлении на путь исцеления израненной души. Впереди был долгий путь собирания ошмёток её личности в около здорового человека. Итогом первого сеанса стал список вещей, которые она собиралась сделать после переезда. Так она переехала в небольшой двухэтажный уютный домик, завела себе миленькую маленькую собачку по кличке Альп и научилась готовить. Большая часть знакомых отсеялась. Тусовки, трава и выпивка ушли из её жизни. Остались лишь несколько замечательных человек, которые впоследствии оказались одними из самых лучших людей в жизни. Ирландка Файн и её младший брат Фиц, два огонька, с которыми они познакомились на одном из сплавов. Эти двое, подобно утренним лучам солнца, что настойчиво светят прямо в лицо, мешая спать, избрали блондинку своей целью для дружбы и никак не желали отлипать. Но она и не хотела этого. С виду серьёзная, статная стройная девушка, с роскошными чёрными волосами и невероятными серыми глазами, однажды появилась на пороге горячо любимого бара Хлои. Она подошла к столику и просто предложила выпить вместе. А потом они пили настоящую русскую водку в квартире у Екатерины Грозной и плакали в обнимку, выворачивая друг другу самые сокровенные тайны и переживания. Пока хозяйку дома не потянуло на веселье, поэтому они кидали дротики в напечатанные фотографии виновников своих слёз. После такого либо молча расстаются, либо становятся близки. Они предпочли второе. Самый же нежный и добрый человек их круга кореянка Лин Хонг, оказалась с ними благодаря будущему мужу. Кудрявый шатен Тидам Тейлор перед своим переездом в Америку из Австралии, решил посетить три крупных города Кореи. Так, по нарастающей, он добрался и до столицы — Сеула, где и встретил Лин, мечтающую о чём-то новом. С её слов, она не ожидала, что после встречи с Тидамом у них так всё быстро закрутится, но вот они здесь вместе, а свадьба всего через пару месяцев. Тидама же в компанию привёл Фиц. Они работали в филиалах одной конторы в своих странах, после чего им предложили место здесь. Они оказались в одном отделе. Остановившийся внезапно лифт познакомил их ближе, общение пошло дальше, так их стало четверо. Затем в гостиной Буржуа появилась Лин, а за ней и Кейт, как все звали Екатерину. Шестеро человек быстро нашли общий язык и увлечения. Волей судьбы, объединённые крепкой дружбой, они были довольны таким раскладом. И на самом деле это хорошо, потому что, как минимум, кидающие друг на друга взгляды Фиц и Кейт, давали надежду Хлое, что всё произошло не случайно. Что дальше всё будет хорошо, потому что оно того стоило. Благодаря им было легче проходить терапию и идти своей правильной дорогой. Так следующим пунктом списка значилось образование, которое из-за переезда прервалось. Перевестись не стоило особого труда, но пришлось вновь поступать на второй курс. И всё было бы хорошо, ведь она не просто меняла свою жизнь к лучшему, достигая поставленных себе целей. Нет. Хлоя прорабатывала свои страхи и травмы, от которых тщетно пыталась отгородиться годами, но которые так мощно опрокинули лицом в грязь. Оставленная во Франции жизнь казалась для неё несчастливым этапом. Конечно, отец постоянно звонил, переживая, но лишь в апреле Хлоя стала чаще отвечать на телефонные звонки, даже звонила первой. Он периодически прилетал, когда она позволила это делать. Но вот иметь дело с матерью категорически была не готова. Пока. Всех остальных просто игнорировала, пожалуй кроме школьной «лучшей подруги» Сабрины. Просто в один из дней набрала номер и попросила прощения за былые времена. Так возобновилось их общение, которое теперь точно можно именовать настоящей дружбой. Она даже гостила у неё две недели летом, это оказалось ценным воспоминанием для Хлои, ведь теперь они были на равных в своих отношениях. Близилось Рождество. Украшался дом, которому предстояло принять гостей на первом совместном празднике после свадьбы друзей, на которой Кейт поймала букет невесты, чему Фиц обрадовался больше своей девушки, что метнула на него такой же грозный взгляд, как и её фамилия. Было ещё достаточно времени, чтобы подарки успели доставить на родину вовремя, поэтому, не теряя ни минуты своего решительного настроения, Хлоя отправилась за покупками. И получателей в этом году было намного больше, чем ноль, как в прошлом, но и раза в три больше предыдущих лет. Вместе с презентами, во Францию отправились и пара писем, которые ещё сделают своё дело в будущем, а сейчас, уставшая, но радостная, Хлоя Буржуа, засыпала в своей первой ночи без капли переживаний или параноидальных сомнений.