Больные

— Какую цену ты готов заплатить за счастье? — Чье? — В голосе отчетливо слышна насмешка.Он издевается.Снова… — Свое, например. — юный философ и не собирался отступать. Но ответом было лишь постукивание пальцев по пепельнице и сосоредоточенный взгляд в глубь комнаты. Раздался рокот, от которого парень вздрогнул и даже привстал, чтобы взглянуть на оппонента. Мужчина смотрел на него холодным взглядом черных и пустых, как бездна глаз. Как будто Мадара и забыл, что между ними творилось и творится до сих пор. Нет.Не забыл. Он не мог.Всеми усилиями стараясь избегать этого опасного влечения, пытаясь утолить жажду другими, более, как ему казалось гуманными средствами, он лишь тащил себя на дно еще стремительнее.И вот, поддавшись искушению, теперь на дно пустоши они идут вместе.Так же, как и тогда, в их первую ночь.Тогда все было иначе.Они еще не знали, к чему их приведет эта маленькая шалость.Вернее, Изуна не знал.Он не хотел понимать, что рано или поздно им придется ответить за это в суде.И судья им — сам Дьявол, одновременно проклявший и благословивший эти две бренные души, не способные найти утешение более ни в чем.На что он надеялся, увязая в этом омуте и забываясь ночами в объятиях собственного брата? На нормальные отношения? На любовь? Выйти за него и счастливо жить, как все супруги? Все это кажется глупым и наивным, точно таким же, как и сам Изуна. И их нынешняя связь уже не кажется им просто шалостью.Нет, это нечто большее. Это настоящий пожар, в котором они сгорают до тла, а после возрождаются, чтобы пройти чрез это снова. Масштабы запретной любви двух несчастных братьев настолько велики, что ей не смогут противостоять никакие деревни, страны, да хоть вся планета обернется против них, они все равно останутся верны ей. Даже если сами однажды захотят разорвать этот порочный круг, у них ничего не выйдет.Ничто и никто их не спасет.Они одни во всем мире, способные выдержать это… — Такие как мы, не способны познать счастье, как все другие. — Потушив сигару, Мадара крепко обнял лежащего на его груди брата, и одними лишь кончиками пальцев ласкал запотевшую спину любовника, медленно проваливаясь в сон.