***
Джузо смотрит за правое плечо – там, в зеркале бара, где множество склянок, отражается его расчехленное дуло. И леди, что сидит у него на коленях. Говорит приятные вещи. Касается аккуратными чистыми руками с синяками у основания кисти. Плохо прячет пудра фингал под её глазом. Ей тяжело обхаживать массивное тело клиента, и, возможно, скрывать отвращение, скользя языком по обшивке. У Джузо до сих пор целы все инструкции на его шее и идентификационные старые номера. – Так. Мы уединимся? – нашептывает девушка, впиваясь в его спину. – А хочешь. Если тебе так больше заходит. Можно начать прямо здесь. За отдельную плату. Она красиво танцевала. Джузо не думал, что в её работу входит что-то ещё. – Уединимся. Проститутка ведет его в комнату, ложится перед ним на бордовые простыни. Вокруг мрачно, хорошо. И он должен получить удовольствие. Слышал раз, что люди представляют других на месте обслуживающих их шлюх. Но, сколько б ни пыжился, у него не выходит. Приятно и напряжно – одновременно. Джузо хватает её за руку и показывает на синие пятна. Просит, чтобы выдала клиента из её списка. Раз она так умело обращается с ним, значит, это был оверэкстенд. Они за риски для жизни – платят вдвойне. Если признаться, мордобой ему нравится больше. Уж точно больше поцелуя в скулу.***
Джузо смотрит за правое плечо – на стульях лежат цветные листовки. Шумят хилые аплодисменты. Не его место – он с самого начала забился в самый дальний угол и сидел. Слушал однотипные рассказы, как они боролись и у них получилось. Или не получилось, но обязательно получится. Или уже какой год не получается. Но. Получится. Найти работу. Найти семью. Найти друзей. Найти себя. Потерянные солдаты, не только оверэкстенды: один шагает на негнущемся протезе, у второго что-то не клеится с расширениями. На вид симпатичные. На вид – люди. В чём их проблема? У всех – натянутая на лицо улыбка. Тренинги им помогают.***
Джузо смотрит за правое плечо – Мэри в своих заботах. Хлопочет. Его самый любимый и первый охраняемый объект. О войне напоминает. О Викторе. У неё много клиентов, все разные. И работа у неё разная – от отвертки до капельницы, но всегда со стерильным халатом на плечах. Джузо подпирает кулаком подбородок, на черт знает каких правах смотря на мужчин. Джузо получает нагоняи и хлопки по спине – на женщин взглянуть не дают. Ему хочется спрятаться в ящик с протезами и не показываться оттуда до конца её смены. А под вечер – ловить с ней такси. – Ты можешь разговаривать с таксистами, Джузо, – говорит она, плюхаясь в нагретый за день салон. – А ты набычишься сзади. Понятно, что они тебя боятся. Джузо устраивается рядом: сжавшись и скрючившись в мелкой машине. Дружелюбно кивает. Водитель косится в зеркало и покрывается потом. – Говорить, Джузо. Говорить, – смеясь, утыкается в ладони Мэри. – Нам на шестую улицу. Кафе на углу. Тот сразу приободряется. Сразу в диалог. Они едут, говорят – Джузо слушает. Незнакомые люди обсуждают погоду, главный новостной канал и что по тени от башни Берюрен можно определить точное время. – И сейчас ровно семь, – отмечает таксист. – О! Стойте, у вас глазные импланты? – лезет на переднее место Мэри. – Это двадцатки? Слышала, с ними много проблем… – с сожалением произносит она и поглядывает. Что-то мутит. Хитрит. – Есть немного, – жалуется парень. – А я хорошо разбираюсь в имплантах. Могу помочь. Оставить вам адресок? Джузо – карась не в своей тарелке. С вылетевшей напрочь логической связью: дождь обещали, митинг прервали, котики очень милые на вашем бардачке, о, они ваши, классные, и импланты классные. Таксист денег даже не берет – так светится от счастья. – Не понимаю я, – остервенело ковыряет лапшу Джузо. – Я некомпанейский. Отстань. И курит – как не в себя. – Ну-у. – Мэри от этого весело. – Тебе нужны связи. Ты так быстрее найдешь себе работу.***
– У вас агорафобия, друг мой. Джузо смотрит за правое плечо – понимает, что выгляди глупо. Мозгоправ перед ним играет с сувенирным прозрачным черепом. В нём плещется янтарный алкоголь. Психиатра придется пройти для лицензии. Иначе ни работы, ни жилья, ни жизни. – Вы боитесь открытых пространств, скопления людей. Ситуации, которые не можете контролировать. И сейчас вы ищете своего сопровождающего. Так? – замечает мозгоправ. – Вы с кем-то пришли? Мне позвать в кабинет? – Нет, – держится Джузо, но ерзает на стуле. Провал. Полный провал. Его преследует ощущение – фантомное и непонятное. Чем больше людей, выше уровень стресса, новизна. Не его территория. Он на ней – чужак. – Ничего страшного в этом нет. Вы в состоянии оцепенения, а не паники. Последим. Полечим. – Да брехня, – плюет Джузо, закуривая. Он уже видит жирный штамп в своём личном деле. Непригоден. – Так поговорите со мной, – внезапно улыбается мозгоправ, – может быть, я поменяю своё мнение. Сигарета тонко тлеет, зажатая в пальцах. Убивает страх и сортирует мысли. Джузо наклоняет голову – недоверчиво, зашуганным зверем. Всё не в его пользу, но он так легко не сдастся. Начинает нести какую-то чушь про погоду, что в городе часто дожди, а он ненавидит дождь. «Рама ржавеет». Тот бред, что говорили солдаты на тренингах о войне. С их человеческим виденьем понятней происходящее там. А мозгоправ прямо растекся от удовольствия. Ворчит про свою службу в санчасти: – …Я крови боялся. Серьезно. Из него фонтаном льет, я под столом лежу, мешаюсь хирургам. Джузо получает своё разрешение. Он не врал про «ржавую раму» – башку с войны боится мочить. Подолгу колупается в душе. Ведь следить за стволом теперь некому.***
– Вы вернулись, хэер Инуи, – кладет руки на плечи проститутка. Оглаживает шею, надавливая пальцами на позвонки. Есть всё-таки в ней свой профессионализм. Но Джузо не смотрит за плечо – не оборачивается на неё. – Не хотите забрать свою награду? – разочарованно цокает та. – Жаль, вы мне кажетесь привлекательным. – Не пори ерунды, – буркает Джузо. – Хм, «ерунды»? – улыбается она, налегая грудью на спину. – Но мне птичка напела про одного беглого оверэкстенда. Разве вам не интересно? Они уединяются в той же комнате с бордовыми простынями. Джузо так и не снимает плаща.***
Джузо смотрит за правое плечо – ныряя в толпу улиц. Это становится его ритуалом. За ним никто не стоит, его никто не поддержит. Нужно выкрутить рецепторы на минимум и просто пройти от своего нового дома до мастерской Мэри. Она его ждёт. А её ждет – разряженная в Джузо обойма. Оливия поставила на него как на бойца. Джузо нашел в этом логику. Он всё так же получает купюры за прекрасное решение мелких конфликтов. За неплохие выступления перед ней в постели. Легальные деньги – пахнут как те, что он получал за нелегальные драки. Стучит о лоток плоский свинец из его брони, поверх несколько туров повязки. У него в кармане в два раза сложенный листок для выступления на тренинге. Джузо сочинял его всю ночь. Строчил под лампой за своим столом в своем закутке. В безопасной для него обстановке. Там написано про то, что он боролся, у него не получалось. Снова боролся – не получалось. А потом – нет, не переступил через себя – просто пошел назад. Не против толпы, а по течению. И у него всё получилось. Он одевается перед Мэри. Отдает ровно столько, сколько получил вместе с пулями в бок. За вычетом платы аренды и своих любимых сигарет.***
– Большое спасибо, – искрится задором голос психолога. – Это была Симадзу. Бывший солдат и будущий прекрасный повар. У девушки погиб муж, пока она воевала. Он был программистом. Ей больше не хочется мстить – она так говорит. Каждого оверэкстенда выжигает глазами. Джузо смотрит за правое плечо – пустые затертые стулья. Тихо проносятся аплодисменты. Они всегда начинают с одних и тех же вопросов. Они все борются. У них не получается. Но обязательно получится. Выходя из душной аудитории, он сминает листок в своём кармане.***
Джузо ловит такси. И оно – сегодня не такой плохой день – останавливается неподалеку. Водитель приветливо машет в окне. – Мне… до офиса EMS, – бормочет Джузо, забираясь в салон. А ему улыбаются в зеркало – это тот парень, которому Мэри починила глаза. Испытывает что-то помимо страха. Показывает желание поговорить: – Чем занимаетесь, если не секрет? Машина движется плавно по гладкому асфальту – непривычно после грунтовок. Джузо смотрит за правое плечо – там по-прежнему никого нет. Ровная линия уличных фонарей в полосках стекла. Без подсказок. Без ободрения. Того, кто обещал всегда стоять позади. Джузо кивает – в его кивке столько благодарности, сколько может вложить. – Решаю сложные вопросы, связанные с экстендами. Он любит разговаривать, но он некомпанейский. Учится налаживать связи с нуля.