Ёжики плакали, но любили друг друга

- Отлично выглядишь, друг, - Сяо Чжань сел напротив Цзи Ли, зайдя в препараторскую в перерыве между уроками и тот улыбнулся ему, смотря поверх очков. - Ты хотел сказать выгляжу так, как выглядят все омеги после бурно проведенной течки? - Чжань отчетливо уловил в словах Цзи Ли намеки на сарказм. Потому что круги под его глазами с выходных меньше не стали. - И это тоже. Сяо Чжань помешал ложкой сахар в стакане и отпил глоток, откидываясь на стуле. Сегодня утром он снова боялся идти в школу, а еще отчаянно пытался сохранять адекватное выражение лица и не скатываться в глуповатую, напрочь улетевшую из реальности блаженную физиономию. Проснувшись один в постели, он едва не взвыл от сожаления, но вместе с тем реальность накрыла с самоуверенностью летящего в голову кирпича. Течка прошла, Ибо ушел, а его сердце теперь превратилось в постоянно саднящий по непонятным причинам орган. Даже несмотря на то, что Ибо повел себя совершенно иначе и даже упорствовал, пригласив на свидание, Сяо Чжань все равно чувствовал иррациональный страх. Ему не верилось, что отношение альфы к нему могло так резко измениться, не верилось, что выходные были явью, что все слова Ибо были правдой. Чжань даже думать боялся о том, что теперь будет. Как ему самому вести себя. И сам Сяо Чжань ничего не хотел менять в своем поведении. Наоборот, от мысли, что он может как-то себя нечаянно выдать, непроницаемая маска равнодушия сама просилась на лицо. В школе между ними точно не должно быть никаких намеков, да и после когда им видеться? Ходить за ручку по улице? А вдруг знакомые, школьные друзья Ибо... Сяо Чжаню эти мысли доставляли почти физическую боль. Его мозг и сердце за время течки расплавились так, что теперь собирать себя по кусочком оказалось невероятно сложно. А в голову невольно стучались разного рода вопросы. Казалось, что вляпаться в Ибо больше уже не было возможно, но черт возьми… Стоило Чжаню окунуться в туманные воспоминания о выходных, как тело пробивало дрожью, а сердце распадалось на миллиарды частиц и каждая тянулась к любимому альфе, словно растение к солнцу. Это пугало. Эти чудовищно терпкие чувства так сильно пугали Чжаня, что он невольно надевал, пусть и неловкую, но маску хладнокровия, маскируя за ней свое смущение. - У меня стойкое ощущение, словно все это было не взаправду. Приснился сон, и вот его нет, и здравствуй реальность. - Так найди Ибо и проверь. Не думаю, что он будет вести себя отстраненно, а если и будет, то это значит, что он начал к тебе прислушиваться. Цзи Ли начал что-то писать в тетради ученика, а потом поставив оценку, закрыл ее. Сяо Чжань видел, что Цзи Ли был чересчур собран, даже напряжен, хотя всем видом пытался скрыть это за спокойствием. - Что-то случилось? Как твои дела с Чжочэном? Сяо Чжань попал в точку, потому что Цзи Ли в ответ слишком громко вздохнул и положил очки на стол, потирая глаза. - Он напряжен. - Почему? - Может, потому что его друг уже трахнул своего течного истинного, а он только пару раз целовал? А еще, что это все произошло после его победы в матче, и никто так и не отпраздновал это с ним нормально? Сяо Чжань нахмурился, подтягивая под себя одну ногу, и сделал глоток кофе. - А когда твоя течка? - Только через месяц. Сяо Чжань почти рассмеялся, вспомнив, что ему накануне говорил Ибо. - Они такие странные, честное слово. Вчера Ибо заявил, что правильно начинать отношения со свиданий, поэтому настоял пойти куда-то в четверг. А Чжочэн видимо думает иначе, раз хочет поскорее затащить тебя в постель? - Да нет ничего в них странного, обычные альфы. Чжочэн говорит, что не хочет, но я же вижу. Он нетерпелив. Я может и преувеличил насчет причины его недовольства, но после того случая в клубе я теперь о каждом своем шаге переживаю, как какой-то школьник и думаю миллион раз, прежде чем что-то сделать. - Вряд ли в школьные годы ты так запаривался над последствиями своих поступков. Но Чжочэн хороший парень, возможно, нет ничего страшного в том, чтобы стать с ним ближе. - Я хочу, как можно не хотеть? - Цзи Ли вымученно улыбнулся. - В том-то и дело, что я от одного его взгляда растекаюсь лужицей. А он все еще мой ученик. Ты ведь хорошо понимаешь, что я чувствую. - Ибо тоже все еще мой ученик, - правда теперь из собственных уст это звучало как-то странно. Будто бы сама эта фраза перестала иметь вес. Сяо Чжань слишком легко мог представить, как Ибо говорит ему: “Мне плевать”. Но учитель Сяо все равно думал о возможных последствиях того, если школа узнает о взаимоотношениях учителя и ученика. Можно было конечно все списать на истинность и даже сделать неоправданно дорогой анализ на совместимость гормонов, отвечающих за восприятие запаха истинного, но общего пристального внимания и осуждения вряд ли бы удалось избежать. Только Сяо Чжаню уже поздно пить “Боржоми”. Он провел с Ибо течку. И единственные его переживания крутились вокруг того, что делать дальше. Он все еще не мог поверить в то, что между ними действительно возможны глубокие и доверительные отношения. - Чжочэн ведь не подставит тебя, если за пределами школы ты позволишь ему что-то большее. Он тебя любит, Цзи Ли. - Я знаю, - омега лукаво усмехнулся. - Вот уж не думал, что именно ты мне будешь об этом говорить. Что, хороший трах выбил из твоей головы все ненужное дерьмо? - Да пошел ты, - Сяо Чжань замахнулся ручкой, но так и не кинул ее, бросая на стол возле себя. Он вздохнул, снова делая глоток. - Это я, считай, себя пытаюсь убедить, что ничего плохого не произошло. Наоборот, Ибо узнал об истинности и не послал меня сразу, даже больше... Выходные были сказочными и летать бы на крыльях счастья, но вместо этого сердце болит пиздец просто. Мне страшно. Рациональная часть меня просто кричит о том, что надо успокоиться и не строить ожиданий. - Ты слишком много думаешь. - Как тут не думать... Цзи Ли пожал плечами, смотря в очередную тетрадь. Думал Сяо Чжань действительно много, только вот в итоге это ни к чему хорошему не приводило. - Я считаю, что буду последним идиотом, если без веской причины откажусь от истинного, - Цзи Ли поднял глаза на учителя Сяо. - У тебя этих весомых причин тоже особо нет. Вообще Сяо Чжаня, действительно, не оставляли различные мысли. После того, как вчера вечером он все-таки выпроводил Ибо домой под предлогом того, что завтра они оба должны быть свежими в школе, омегу запоздало накрыло чувством стыда. Из-за него Ибо пропустил понедельник и вполне мог схватить несколько плохих оценок, но за это чувствовал неловкость скорее перед его родителями. Сяо Чжань вообще не представлял, как сможет с ними познакомиться, и даже думать не хотел о чем-то таком. Его еще ждала очередная физкультура с классом Цзи Ли, и омега даже не мог понять, что чувствовал на этот счет. Хоть физически Сяо Чжань и ощущал себя прекрасно, но вот морально по-прежнему был вымотан и одновременно хотел и не хотел видеть Ибо. Он будто распался надвое… и если раньше его рациональная часть побеждала, то теперь она ну просто не могла соперничать со всем, что случилось... Сяо Чжань думал, что если увидит альфу, то сам не справится и выдаст себя с головой. Боже… это всерьез сводило с ума. Учитель Сяо вздохнул, не в силах больше думать об альфе, и перевел взгляд на Цзи Ли. - Если Чжочэн расстроен из-за отмены празднования, может, предложишь ему собраться? Пусть позже, но все-таки это лучше, чем так и проигнорировать его. - Раз уж это все случилось из-за тебя, то сам предлагай, а я присоединюсь, если ему понравится твоя идея. Цзи Ли говорил спокойно и даже не добавил в голос недовольства, но Сяо Чжань почувствовал себя так, будто его погладили против шерсти. Конечно, все беды вокруг случались только с ним и только из-за него. Как же иначе. Что ж, не впервой перед Чжочэном извиняться. Сяо Чжань с горечью подумал, что чем больше он хотел сохранить свое лицо, тем больше попадал в ужасающе неловкие и смущающие ситуации. - Ладно, черт с тобой. Придумаю что-нибудь. - Не забудь про педсовет. Кажется, на очереди очередное активити. Не знаю, будут ли трогать выпускников, но ты же помнишь, что каждый триместр школа обязательно должна устраивать большое мероприятие. - Помню, конечно. Иногда мне кажется, что в работе учителя от самого обучения уже ничего не осталось. Сплошные бумажки, да организаторство. - Что есть, то есть… Цзи Ли грустно вздохнул, так и не отрывая взгляда от тетрадей. Сяо Чжань допил свой кофе и, не сказав больше ни слова, отправился в тренерскую, а затем, когда пришло время очередного урока, зашел в учительскую за журналом. Класс Цзи Ли в этот день стоял последним, хотя омега предпочел бы провести у них физру первым уроком, чтобы весь день не быть в напряжении. Сяо Чжань старался вообще ни о чем не думать и не выходил из тренерской ровно до тех пор, пока не прозвенел звонок. Он закрыл кабинет на ключ и вышел на улицу к стадиону, где уже толпились ребята в ожидании преподавателя. Учитель Сяо велел всем построиться и, как обычно, начал вести перекличку, отмечая отсутствующих. Его лицо не выражало абсолютно ничего нового, а голос все также был громок и строг. Сяо Чжань вообще не хотел смотреть на Ибо, но когда тот подал голос, подтверждая присутствие, не удержался и поднял глаза. Сердце невольно задрожало. Он не мог это контролировать и совсем не понимал, почему даже при одном взгляде на этого парня ему становилось так сложно. Ван Ибо выглядел спокойно. Он действительно не вел себя странно и даже не смотрел нагло, как делал это обычно. Вопреки всем страхам и опасениям Сяо Чжаня, урок прошел очень тихо и мирно. Никто с ним не препирался, не носил кольца, не хмыкал и не раздражал. И это было настолько непривычно, что учитель Сяо ощутил себя вдвойне странно. Вроде бы это то, чего он всегда хотел. Ибо сегодня вел себя, как нормальный обычный ученик, но Сяо Чжань не чувствовал себя хорошо. Он совсем не понимал собственное сердце. Дерзит - плохо, не дерзит - тоже плохо. И непонятно тогда, а что вообще хорошо? Сяо Чжань глубоко вздохнул, отправляя ребят бегать разминочные круги и пытался успокоить себя тем, что так и должно быть. Он не должен строить в своей голове воздушных замков. В конце концов он не верил, что Ибо был серьезен. А значит и думать об этом нечего. Он же хотел плыть по течению, так разве не стоит радоваться тому, что Ван Ибо в коем-то веке проявил к нему сознательность и уважение? Если это не прогресс, тогда что? Учитель Сяо как мог убеждал себя в том, что спокойствие Ибо не имело ничего общего с равнодушием, но здравые мысли не мешали бедному сердцу сжиматься каждый раз, когда альфа улыбался одноклассникам и мило переговаривался с омегами. В итоге Сяо Чжань говорил строже и выглядел мрачнее обычного, но за собственными переживаниями не заметил, что ученики притихли именно по этой причине, будто чувствуя, что любое не понравившиеся слово и физрук замучает их до смерти. Когда урок наконец был закончен, учитель обессиленно упал на кресло в тренерской, чувствуя себя выжатым эмоционально до последней нитки. Похоже, любой урок с классом Цзи Ли будет вызывать у него стресс до конца учебного года. Не важно вел себя Ибо хорошо или не очень. Видеть его уже априори означало чувствовать беспокойство и скрученное в жгут собственное сердце. Сяо Чжань глубоко вздохнул и заварил себе кофе с капсульной кофемашины, стоящий на столике в углу кабинета. Он хотел в два глотка прикончить небольшую чашку, чтобы немного взбодриться, а потом закончить бумажные дела и отправиться домой. Но как только учитель Сяо уселся на кресло за рабочий стол, в дверь негромко постучали. - Войдите. Человек быстро вошел, закрывая за собой дверь. Почему-то Чжань никак не ожидал, что стучащим окажется Ибо, который уже переоделся в обычную форму и теперь стоял перед ним с небрежно закинутым на одно плечо рюкзаком. - Привет, - он посмотрел пристальным взглядом на учителя, будто пытался просканировать его с ног до головы. При этом лицо его выглядело весьма равнодушно, а губы не растянулись даже в полуулыбке. Сяо Чжань смотрел в ответ так же, хотя в груди сердце невольно сжималось в одну точку, заставляя его собственное лицо покрыться непроницаемой холодной маской. И если раньше он просто мог небрежно спросить, что Ибо нужно, то теперь Чжань уже не чувствовал в себе превосходства учителя. Точнее, он просто не знал, как должен был реагировать, и не понимал, что значило это выражение лица альфы. Едва сохраняя в голосе холодное спокойствие он спросил: - Ты что-то хотел? Ибо нахмурился сильнее, чуть опуская голову вниз. Но Чжань все равно недоумевал. Чем снова был недоволен этот мальчишка? Почему он вообще был недоволен? - Хотел спросить, как ты себя чувствуешь? - Ибо сделал один шаг к столу, отчего Сяо Чжаню пришлось поднять голову чуть выше, чтобы видеть его лицо. Он итак был в напряжении, и возвышающийся скалой над ним альфа нервировал еще больше. Тем более учитель Сяо снова чувствовал кофейную корицу, которая горчила больше обычного и заполнила своим ароматом всю тренерскую. - Я хорошо себя чувствую. Чжань не выдержал, беря в руки пустой стаканчик, и встал с ним из-за стола. Он отвернулся от альфы и выкинул его в мусорное ведро под столиком у кофемашины. Он обернулся, но Ибо уже снова сократил их расстоянии и теперь, сделав шаг назад, Сяо Чжань бы просто уперся в стену. Он смело поднял глаза, с возмущением смотря на альфу. - Ибо. Учитель Сяо постарался вложить в его имя всю степень своего возмущения, но парню кажется было все равно. Он просто смотрел на учителя и не говорил ни слова. Омега хоть убей, не понимал, что это был за странный взгляд. Его сердце в самом деле не было так крепко, чтобы играть в гляделки с той же силой. И чем больше он смотрел в эти глубокие глаза и прекрасное лицо, тем больше чувствовал, как слабели собственные ноги. - Если ты хочешь сказать что-то еще, то говори. Мне еще нужно работать, - Сяо Чжань попытался вернуться за стол и отгородиться хотя бы им, но Ибо не дал ему даже сдвинуться. Он чуть сильнее втянул носом воздух, а потом и вовсе сделав шаг вперед, расстегнул спортивную куртку до середины и уткнулся носом в шею учителя. - Ибо! Мы все еще в школе! - Чжань тут же попытался оттолкнуть парня, но был перехвачен за запястье и прижат к стене. - Ты ,черт возьми, разучился разговаривать? Раньше твой дерзкий язык ничего не останавливало! - Раньше, мой дерзкий язык не вылизывал тебя между ног. Сяо Чжань чуть не подавился воздухом от этих слов. Он весь покрылся мурашками, чувствуя как жар от стыда поднялся от пальцев ног до самых ушей. Что, черт возьми, нашло на этого пацана? Уж лучше бы он продолжал обвинять его в непрофессионализме! Потому что на подобные выпады учитель Сяо даже не знал, что ответить, в миг теряя все свое напускное спокойствие. - Ты… - Не могу привыкнуть, что ты снова не пахнешь. Это заставляет меня жутко злиться. - Мы в школе, и я уже говорил тебе, что… - Я знаю, - Ибо громко перебил его, но хватку на руках ослабил. - Можешь не начинать. - С чего бы вообще тебе злиться? Разве это не отличный повод понять, что без запаха у тебя нет ни малейшей во мне заинтересованности? Сяо Чжань уже даже в процессе этих слов понял, что ему стоило заткнуться и не заканчивать фразу, но он все равно это ляпнул. Выражение лица Ибо помрачнело так резко, что, сделав очередной вздох, Чжань едва не поперхнулся от концентрации корицы на квадратный метр. Теперь альфа не просто злился, он готов был прожечь в учителе дырку своим острым как нож взглядом. - Работайте, учитель Сяо. Не буду вам мешать. Ибо отошел на пару шагов, а потом резко, будто злой ветер вылетел из кабинета и даже не закрыл за собой дверь. Хорошо хоть не хлопнул на весь первый этаж. И на этом спасибо. Но Сяо Чжань все равно как стоял у стены, так и продолжил стоять, приложив ладонь к дико стучащему сердцу. Это же было абсолютно ненормально. Его грудная клетка действительно болела, а каждый удар чувствовался так, будто сердце не кровь качало, а горячий гудрон. В голове до сих пор звучал этот полный сарказма голос, и Сяо Чжань правда не мог понять ни себя, ни Ван Ибо. Какого черта он злился? - Ну что это такое...ни одного спокойного дня… Чжань добрался до кресла и устало упал на сидение. Он прикрыл глаза, откинувшись затылком на спинку и глубоко вдыхал воздух, все еще чувствуя повсюду запах корицы. Только сейчас до истощенного мозга начало доходить, что за прошедшие выходные Сяо Чжань успел отвыкнуть от их вечных стычек. В глубине души он и правда поверил, что между ними возможно тепло и взаимопонимание, что он понравился Ибо не только из-за бушующих гормонов. К тому же тот обещал не провоцировать его в школе. Чжань просто не ожидал, что альфа резко ворвется в тренерскую и устроит здесь это представление. Что за детский сад… Сяо Чжань даже больше растерялся и расстроился, чем разозлился. Разве смогут они найти общий язык, если Ибо так и будет импульсивно идти на поводу у своих эмоций и болтать, что ему вздумается?! Но...собственно, он и сам такой же. Два сапога - пара. Только в данном случае это грозило им обоим только постоянным стрессом. Сяо Чжань даже думать не хотел о том, сколько усилий ему придется приложить, чтобы хоть что-то выстроить между ними… да и кому это вообще было нужно?! Чжань больше сам себе задавал вопрос - а сам он что? Если бы не истинность и притяжение на уровне феромонов, понравился ли ему в этом случае Ван Ибо? В данную минуту учитель Сяо сомневался в положительном ответе. Его абсолютно никогда не привлекали школьники. Слишком порывистые, эмоциональные, неуправляемы и незрелые. Одна сплошная головная боль! Учитель Сяо и сам не заметил, как сильно разозлился и ударил кулаком по столу со всей силы. Журнал подпрыгнул, а ручка, лежащая рядом, покатилась со стола. От этого шума Чжань и сам дернулся всем нутром, а потом застыл без каких-либо эмоций. - Боже, Сяо Чжань, ты доверчивый придурок. Очнись же… - он упал лицом в ладони. - Сам же понимаешь все, бля… Наболтал тебе Ибо всякого романтического бреда под влиянием течки, а ты уши развесил. Идиот… Жизнь продолжалась и они по-прежнему не могли нормально общаться. От этих мыслей вновь стало больно и неприятно. Но журнал сам собой бы не заполнился, поэтому учитель Сяо взял себя в руки и с горем пополам доделал работу. Уже совсем без сил он отправился домой, даже не заглянув в препараторскую Цзи Ли. Разные мысли кружили в голове, но пожалуй самая главная сейчас вилась вокруг желания поскорее добраться до родной квартиры, вкусно поесть и упасть в мягкое кресло у окна с ноутбуком. Все, что касалось Ибо в своей голове омега обходил десятой дорогою. Иначе вообще мог бы свихнуться. По пути, чтобы не готовить дома, Сяо Чжань забежал в ресторанчик с едой на вынос и взял острую курочку с лапшой, а также пару банок пива. Еда в последнее время вообще была его единственной радостью. Поэтому отказывать себе в удовольствии поесть вкусной и жирной пищи, омега ну никак не мог. Полный надежд на спокойный и сытный вечер Сяо Чжань поднялся к себе на этаж, но не дойдя и пару метров до своей двери, увидел под ней сидящую на собственном рюкзаке фигуру Ван Ибо. Альфа мгновенно повернул голову на звук открывающегося лифта и также быстро встал, смотря на Чжаня острым цепким взглядом. Сяо Чжань сглотнул вязкую слюну, совершенно недоумевая какого черта Ван Ибо сидел под его дверями, а не занимался своими собственными делами. Какого черта этот альфа снова так резко возник перед ним, напрочь лишая покоя. Ибо же лишь прислонился плечом к стене, скрестив руки на груди и молча прожигал глазами стройную фигуру в спортивном костюме. Сяо Чжань не имел привычки переодеваться даже после уроков, и его это абсолютно не беспокоило. - Что ты здесь забыл? - Чжань подошел к двери, открывая ее ключами. - Разве ты не должен был уже давно быть дома? - Пришел проверять твою теорию. - Какую еще теорию? Сяо Чжань дернул за ручку и вопросительно посмотрел на Ибо, раздражаясь от того, что все его планы успокоиться и нормально провести вечер пошли по пизде. Одно только присутствие альфы выбивало из колеи. Омега злился на себя за свое бесхребетное сердце, на Ибо за его выкрутасы и вообще не хотел пускать его в квартиру. Но тот смотрел на Чжаня в ответ и глазами метал молнии. - Что я к тебе ничего не чувствую без запаха. Мне кажется, что ты не должен это решать за меня, и мы еще вчера все обсудили. Сяо Чжань не хотел спорить. Он мог бы сейчас снова завести свою пластинку о его поведении, но просто не хотел тратить и без того истраченные душевные силы. Он не представлял, что и как хотел проверять Ибо. Боже, они снова дошли до этого… теперь вчерашний день казался Чжаню лишь его собственной разыгравшейся больной фантазией. - Я не приглашал тебя сегодня в гости, и мы даже не встречаемся. Также опережая твои мысли, истинность не может являться причиной твоих порывистых и необдуманных поступков ни в школе, ни за ее предела... Чжань не успел даже толком договорить. Ибо схватил его за шею и заткнул рот поцелуем, нагло проводя языком по зубам и проталкивая его внутрь. Сяо Чжань совершенно не ожидал ничего такого и просто не мог пошевелиться несколько секунд. Но Ибо не собирался давать ему и шанса вырваться. Он самолично открыл дверь квартиры, затащил их обоих внутрь и прижал Чжаня к стене, продолжая целовать с неистовой силой. Сяо Чжань пытался вырываться, но его сил совершенно не хватало. Он даже не осознавал до этого, насколько действительно велика разница в их силе. Пальцы Ибо сжимали его словно тиски. Альфа целовал жестко и грубо. Он трахал его рот языком и держал за затылок, не давая возможности увернуться. Даже без дурмана течки Чжаня вело, как зависимого наркомана. Он не мог сопротивляться близости Ван Ибо. Все его нутро требовало уступить, подчиниться, прогнуться под напором и позволить снова взять себя. Сяо Чжань сходил с ума от внутренних противоречий. Его природные инстинкты, его чувства и эмоции были настроены на этого альфу, как скрипка под слух своего хозяина. Но мозг настойчиво бил тревогу. Он должен был сохранять рассудок. Ибо хотелось сопротивляться так же сильно, как и отпустить все и позволить доминировать. В этом смысле Сяо Чжань признавал силу их природного притяжения. Из объятий альфы не хотелось вырываться, и его чувства тоже в самом деле никуда не делись. Он даже понимал, что и Ибо вело по той же причине. Но характер и жизненные установки никак не относились к истинности. - Ван.. Ибо! - Чжань попытался в очередной раз оттолкнуть альфу, пользуясь тем, что его поцелуи спустились с губ на шею. - Отпусти меня! Да что ты делаешь! - омега, собрав все свои силы, дернулся в сторону, вырываясь из цепких объятий. - Не думаю, что твоя теория верна, - глаза альфы горели огнем. Задержавшись взглядом на взъерошенном учителе, Ибо облизал влажные губы, а потом быстро скинув свои ботинки прошел мимо ошалевшего Сяо Чжаня на кухню. При этом от внимания альфы не ускользнул пакет с едой, который он также забрал из рук омеги. Похоже парень не собирался уходить. Чжаню только оставалось смириться с этой бесцеремонной наглостью и пойти в комнату, чтобы хоть немного успокоиться и переодеться. Когда Сяо Чжань прошел на кухню на столе уже стоял разложенный в тарелке ужин, принесенный им из ресторана. Себе Ван Ибо не положил ничего и просто сидел на стуле, который оккупировал еще в выходные. Само собой Чжань не мог проигнорировать то, что этот парень просто собирался наблюдать, как он ест. - Разве ты уже ужинал? - Чжань сел напротив, неодобрительно смотря на альфу. - Да, я успел перекусить, - Ван Ибо кивнул на дымящуюся в тарелке еду. - Кушай, уверен, что тебе этого еще не удалось сделать. - Ну раз ты так говоришь… Сяо Чжань взглянул на альфу совершенно беспомощным взглядом, делая глубокий и тяжелый вдох. Злиться уже не было никаких сил, поэтому он просто принялся за еду. Он хотел сделать глоток воды или какой-то жидкости, а потом вспомнил, что принес с собой пиво. Не говоря ни слова Чжань прошел к холодильнику и достал из дверки одну банку, сразу открыв ее. Холодный газированный напиток так приятно прошелся по пищеводу и осел в желудке, что омега не сдержал удовлетворенного вздоха. Ван Ибо наблюдал за учителем, не отрывая своих глаз даже на секунду. Чжань сел обратно и продолжил есть, но не получал от процесса той радости, которую предвкушал заходя в ресторан. Ибо смотрел ему прямо в рот и при этом красноречиво молчал. Сяо Чжаня это напрягало до саднящего комка в горле, поэтому он чаще пил пиво, чем жевал еду. В итоге, не выдержав этого странного напряжения он с грохотом положил палочки на стол и впился в Ибо недовольным взглядом. - Чего ты так смотришь? Мне кусок в горло не лезет. Иди домой, Ибо. - Не хочу. Сяо Чжань только и мог, что сделать лицо еще более выразительным и недовольным. Но этот пацан не повел даже и бровью. То он скалится и к стенке его прижимает, то сидит с невозмутимым видом, будто познал истинный Дзен. Вот и пойми, что вообще происходит. Хотя Сяо Чжань догадывался. И даже не знал, радоваться или плакать по этому поводу. - Ты теперь каждый день собрался ко мне приходить? Раз мы истинные, думаешь, теперь тебе все можно? - Раз ты не разрешаешь общаться с тобой в школе, то это единственный вариант. Второй вопрос Ибо проигнорировал. - Разве у тебя нет своих дел? - Есть. Поэтому каждый день все-таки не получится. Если я, конечно, не переберусь к тебе. - Ко мне? - Сяо Чжань выпучил на альфу свои большие глаза. Наглости этому парню точно было не занимать. - Я знал, что ты так отреагируешь. Ван Ибо засмеялся. Он наконец, перестал смотреть на Чжаня своим тяжелым серьезным взглядом и теперь очаровательно улыбался, будто услышал какую-то хорошую шутку. Сяо Чжань в упор не понимал, что так рассмешило этого парня. Но смотря на его счастливое лицо, сердце плавилось и становилось слишком мягким. Когда он смотрел на Ибо, то не мог сопротивляться собственным чувствам. Они делали его безвольным. Ему хотелось согласиться на все, растаять и раствориться в этой мягкой чарующей улыбке. В груди болело абсолютно реально. Чжаню понадобилось время, чтобы взять себя в руки. - Это не смешно. Учитывая, что твои действия всерьез заставляют меня опасаться подобных заявлений. Ты разве не чувствуешь, что наглеешь? Какое еще “перебраться ко мне”. Я с тобой даже целоваться до выпуска не собираюсь. Сяо Чжань фыркнул, снова беря палочки в руки, и утыкаясь взглядом в тарелку. Улыбка Ван Ибо вмиг померкла, снова уступая место хмурому взгляду. - Почему это? - Потому что ты - все еще мой ученик, - учитель Сяо указал палочками на Ибо. - И что? Я ведь согласился в школе относиться к тебе, как к учителю. Что нам мешает нормально общаться за ее пределами? Сяо Чжань тяжело вздохнул, вспоминая сегодняшние события в тренерской. О да, все ученики прижимают своих учителей к стенке, пытаясь унюхать, а еще болтают о том, как вылизывали им что-то там между ног. Бля… Чжань не хотел доносить до Ван Ибо истинную причину своих страхов. Он уже не был так молод, как альфа. И помнил себя в свои восемнадцать. И ни о какой серьезности в этом возрасте не шло и речи. Как бы Ван Ибо не строил из себя умного осознанного парня, его сердце все равно было восемнадцатилетним. А Сяо Чжань к своим тридцати уже не хотел никаких эмоциональных качелей. Он не был мягким и покладистым омегой, не собирался терпеть ядовитый язык незрелого пацана. Пусть даже умного и где-то проницательного. Он уже слишком сильно погряз в этом мальчишке, влюбился по самые уши и просто не мог позволить ему пробраться еще дальше. Он знал себя и знал, что не переживет, если внутри Ван Ибо все это были лишь сиюминутные мимолетные эмоции. - Но ты не сдержал слова! Я все еще считаю, что нам с тобой, возможно, не по пути, - хоть сердце омеги и само болело от этих слов, но он продолжил. - Ты в самом деле думаешь, что я поверю в то, что после проведенных вместе выходных ты вдруг воспылал ко мне настоящими чувствами? Возможно, ты просто очарован проведенной вместе с истинным течкой, я понимаю, но это очарование не имеет ничего общего с настоящими чувствами. Все же я прожил дольше тебя и вижу немного больше. Ты и сам должен понимать, что в тебе играют животные инстинкты, а также гормоны. Но я уже не малыш, чтобы сразу же кидаться в омут с головой. И я не говорил тебе про истинность по той же самой причине. И твои сегодняшние порывистые и незрелые действия лишь добавляют мне уверенности в своем решении. Сердце Сяо Чжаня совсем не хотело этого говорить. Оно болело и обливалось горючими слезами, но он понимал, что должен. Даже если Ван Ибо его снова не поймет. Но чем больше этот пацан приближался к нему, тем меньше в голове Чжаня оставалось рациональных мыслей. Только вот Ибо видел эту картину совершенно иначе. Он впился в омегу наглым злым взглядом, вновь чувствуя ужасное раздражение от этого вечного тыканья носом в его возраст. Как же он ошибался, думая, что вчера они всерьез все разрешили. - Очарован течкой? - он приподнял вверх одну бровь. Сяо Чжань сглотнул, поднимая на Ибо глаза. Этот тон и взгляд не предвещали ничего хорошего. - Ты явно меня недооцениваешь и не знаешь. Но самое странное, что и не хочешь знать. Твои слова, все они звучат, как отговорки: глупые и совершенно мне непонятные. На основе каких это незрелых действий ты сделал подобные выводы? Говорить прямо о своих чувствах не зрело? Поцеловать своего истинного тоже не зрело? В мире живут миллионы людей, которые не зрелы даже после тридцати. Мне кажется, что из нас двоих незрелый здесь именно ты. Удивительно, как легко ты можешь делать свои поверхностные выводы, а потом же и верить в них. Очарование течки… - Ибо снова хмыкнул. - Ты сам в данном случае переоцениваешь истинность. Я лишь хочу, заметь, как более-менее зрелый человек дать нам шанс и узнать друг друга. При этом, ты абсолютно прав. Я в самом деле не понимаю, что может мне понравиться в тебе. Только ты и шанса не даешь мне что-то рассмотреть. И если черт возьми, тебе и впрямь это не нужно. То почему тогда я должен выслушивать эту чушь и упорствовать, раз тебе все равно? Я думал, что вчера ты говорил своим сердцем, а не течной задницей. Думал, что я тебе нравлюсь! - Ибо впервые за весь разговор повысил голос. - Потому что мои слова не имели никакого отношения к “очарованию течкой”, - Ибо буквально выплюнул эту фразу в лицо Сяо Чжаня. - Если ты настолько зашоренный своими комплексами и синдромом возраста, то похоже все мои объяснения все равно останутся без понимания. Чжань чувствовал, как каждое слово, сказанное альфой, резало его, словно ножом. Он не мог ни пошевелиться, ни сказать что-то в ответ, просто ощущая в сердце огромный укол, пронзивший его насквозь. Он просто не ожидал такого. Ван Ибо вновь проходился по всем его болезненным сторонам рваным тесаком, совершенно без жалости раздавливая и ковыряя кровоточащую рану. Как он вообще мог подумать, что этот альфа его услышит. Да лучше бы он вообще молчал! Потому что каждый разговор всегда заканчивался тем, что Ибо непременно уничтожал его и задевал самое больное. - Уходи… - Чжаню пришлось собрать все свои силы, чтобы звучать спокойно. Он больше не хотел показывать перед Ван Ибо свою слабость. И видеть, и знать этого альфу тоже не хотел. Ван Ибо зло смотрел на омегу, пытался прожечь в нем дырку, но видя абсолютно пустой взгляд равнодушных глаз, понял, что ничего не добьется. Чувствуя клокочущую внутри бурю, альфа резко поднялся со стула и покинул квартиру Сяо Чжаня буквально за несколько секунд. Услышав звук закрывшейся двери, омега просто разрыдался, выпуская наружу всю боль и разочарование от сказанных слов. Он все еще слышал в голове эти жгучие ядовитые фразы и даже не спорил с ними. Действительно, вот Ибо и признался, что Чжань не привлекает его. Вот и все. Один единственный разговор и все стало понятно. И Сяо Чжань действительно не собирался унижаться и раскрываться перед Ибо только затем, чтобы он мог рассмотреть его. Какая чушь… раскрыть душу, чтобы на нее посмотрели как на товар в магазине. А вдруг, сука, понравится. Сяо Чжань резко встал из-за стола, вытирая ладонями дорожки из слез. А вдруг не понравится? Да пошло нахуй это высокомерное малолетнее чудовище… Омега пошел в ванную, чтобы умыться. Злость, обида и разочарование комком вились в душе, заставляя бедное сердце гореть, словно в аду. Но самое обидное в самом деле было то, что Чжаню не нужно было рассматривать Ван Ибо. Он знал и так, что если позволит этому мальчику приблизиться, то непременно влюбится еще сильнее. Он уже позволил… Ибо был так глубоко, что не выдавить ничем. И в этот раз омега действительно не понимал, почему они снова дошли до придирок, почему после всего, что произошло между ними, альфа злился? Чем был так недоволен в тренерской? Да он уже зашел к нему недовольный! И Чжань возмущался совершенно оправдано! - Чертов Ван Ибо… не видит он во мне ничего и как зрелый человек предлагает узнать друг друга… сука… - Чжань со всей силы ударил в стену, представляя на ее месте лицо Ван Ибо, но тут же пожалел об этом. Боль в костяшках разлилась по руке с такой силой, что пришлось ее срочно пустить под холодную воду. Сяо Чжань зашипел сквозь зубы, чувствуя себя полнейшим идиотом. “Дурею от любви”, вот уж точно. Он даже и представить не мог, что от парочки неосторожных слов ему станет так больно. Раньше их перепалки не касались их отношений, и Сяо Чжань с горечью понимал, что лучше бы Ибо не приходил к нему в выходные, лучше бы не было этой теплоты и этой близости. Как бы омега не пытался убедить себя в обратном, но в самом деле эти дни, проведенные вместе, изменили его тоже. Он узнал, что значит чувствовать на себе заботу Ван Ибо и видеть его мягкий взгляд, целовать его и греться в больших теплых руках, проваляться в постели все выходные, вместе ужинать и просто разговаривать ни о чем важном. Все это в самом деле было тем, что Чжань хотел от своей пары. Именно так, как ему это давал Ибо. И он действительно был тем еще идиотом, разрушающим свою жизнь. Он хотел быть вместе с Ибо, но не смел действовать решительно. Как последний трус боялся взлететь выше, чтобы не разбиться насмерть. Не мог не раздражаться, не мог нормально общаться, заводился с полуоборота и не мог пересилить свою тупую и дурацкую гордыню. Сяо Чжань чувствовал отвращение к самому себе. Это чувство разъедало его изнутри и отравляло, как самый жестокий на свете яд. Ему и впрямь не стоило даже надеяться на что-то. И причина даже не в Ван Ибо. Омега едва сумел подняться и дойти до спальни. Он чувствовал себя пустым и надломленным от одного сплошного разочарования. Не было никакого толка от собственных уговоров и просьб не очаровываться. Ибо был совершенно прав, это Сяо Чжань, как очарованный придурок теперь страдал еще больше. Нахуй ему не была нужна такая истинность. Он без Ибо жил прекрасно, а теперь словно сидел на пороховой бочке. Чуть что - и чувствуешь себя, будто настал конец света. Сяо Чжань раньше никогда такого не испытывал, даже если и встревал в неприятности. И чувства эти нахуй ему в самом деле не сдались. Сейчас он был так подавлен, что если б кто попросил, отдал все эти эмоции, не задумываясь. Жаль от себя не убежать, не приглушить и не забыться. Ему не хотелось ни думать, ни чувствовать, ни жить. Сяо Чжань упал на кровать и даже не понял, как реальный мир превратился в туман, а потом и в какое-то болезненное забытье, где было ужасно холодно и одиноко.