Ёжики плакали, но любили друг друга

У Сяо Чжаня ужасно болела голова. Он непрерывно хмурил брови, невольно реагируя на пульсирующие из-за давления виски. Но конкретно сейчас, в данную минуту все его внимание было сосредоточено на том, чтобы успокоить тревожных родителей и как-то спасти ситуацию. Без проблем идущий все это время фестиваль резко превратился в сущий ад и кошмар наяву. Особо беспокойные папы мгновенно нашли повод, чтобы обвинить во всем школу и жаловались на слишком сложные испытания для детей. Сяо Чжань бы этих дылд маленькими беспомощными детками не назвал. И у него серьезно все было проверено на предмет безопасности. - Я понимаю ваши опасения и претензии. Школа сделает все возможное, чтобы ребенку оказали первую помощь и доставили в больницу. Мы примем на себя ответственность. Также вы должны понимать, что даже стандартный урок физкультуры не исключает случайные травмы при беге или выполнении стандартных нормативов. Данная полоса препятствий была создана при поддержке профессионалов с обеспечением должной безопасности. Высота стены также регламентирована возрастными ограничениями, ростом участников и соображениями безопасности. Черт возьми, он вообще хотел поставить двухметровую стенку. Почти все дети, которые записались на участие, состояли в каких-то спортивных секциях. Задохлики и прочие неспортивные альфы даже не смотрели в сторону этого фестиваля. Каждому свое. И какой интерес им был в перепрыгивании полутораметровой преграды, когда они сами все под метр восемьдесят, да еще и неплохого телосложения. Стену установили на один метр семьдесят сантиметров. - Это фестиваль в рамках школы. Стену нужно было убрать. Это слишком травмоопасно. Бохай! - от столь резкого и высокого голоса даже Чжань чуть не подпрыгнул на месте. - Ты не будешь участвовать. Мы идем домой. - Но папа! Сяо Чжань едва не выругался матом на этого параноидального родителя. О нет, Сяо Чжань вообще не мог вести такие беседы. Его до зубного скрежета бесили эти тупые папочки-наседки. Сначала они пылинки сдували всю жизнь со своих детей и дули им в попку, а потом эти альфы вырастали бесполезным ни на что не способным дерьмом! Да этому лосю просто необходимо получить пару синяков в таком возрасте, крепче будет! Ох… Сяо Чжань натянул на лицо бесстрастную маску, с огромным трудом сдерживая кипящее внутри возмущение. Именно поэтому он ненавидел ввязываться в школьные мероприятия. Здесь все было устроено до безобразия абсурдно. И Чжань не хотел играть по этим правилам. - Вы можете не участвовать. Это все абсолютно добровольно, - в разговор вклинился Лю Хайкуань. - Я подтверждаю слова учителя Сяо и могу сказать, что все было организовано по нормам безопасности. Для тех, кто хочет продолжить мероприятие, я прошу пройти на трибуны и на стадион. Мы уберем стену из соревнования и детям не нужно будет ее проходить. Почти все ребята, кто это слышал, возмущенно запротестовали. Понятное дело, им было интересно через нее перелезть, как интересно в таком возрасте лазить по заброшенным стройкам и полуразрушенным домам. Сяо Чжань тяжело вздохнул. Но это решение успокоило безумных папаш, и фестиваль все-таки продолжился. Конечно, настроение и вся атмосфера были безвозвратно потеряны. Даже последующие командные соревнования не смогли спасти ситуацию. Сяо Чжань попросил Хайкуаня проследить за всем, а сам отправился в медпункт - решать еще один вопрос, от которого сердце переполнялось одновременно и раздражением и тревогой. Если бы это был кто-то другой… ну почему тем, кто добавил ему проблем, снова стал Ван Ибо? Что за проклятие лежало на нем и этой школе. Как он вообще мог повредить ногу! Сяо Чжань даже не думал, что Ибо мог с чем-то таким не справиться. Он знал, насколько тот силен. Он видел его танцы и эти безумные крутилки на руках. Да там существовало куда больше шансов свернуть шею, чем на этой дурацкой стенке. Ну перелез и все! Чжань остановился на полпути. - Сяо Чжань, - с лестницы спускался Цзи Ли, которого он слезно попросил решить вопросы с руководством. Потому что лучше с завучем или директором Шень поговорит Цзи Ли и скажет все как есть. Иначе до этого мерзкого индюка могла дойти искаженная информация от местного змеиного клуба. Чжань нажил еще один повод дискредитировать себя и унизить. А он и так был под дулом пистолета у этого альфы. - На месте был только директор Шень. Я сообщил ему. Нужно позвонить родителям Ибо и вызывать их. Без этого ситуацию не уладить. Они должны лично сказать, что не имеют претензий к школе, иначе нам… - Пиздец. Ему. Цзи Ли объективно тут был не причем. Но вот если родители Ибо укажут причиной травмы соревнования в школе, то тогда Сяо Чжаню влетит почти на законных основаниях. На мгновение он даже подумал попросить о том, чтобы Ван Юншэн так и сделал. Все-таки огребет от этого в первую очередь директор Шень. Но пиздюли спустятся очень быстро и до него. А Чжань не был уверен, что выдержит то, как его будут словно какое-то ничтожество отчитывать на ковре. - Да… я надеялся, что хотя бы завуч будет на месте. С ним столько проблем бы не возникло. Чжань достал телефон из кармана и открыл записную книжку. Сердце мгновенно забилось быстрее, а головная боль, казалось, достигла своего апогея. Он очень не хотел звонить Ван Юншэну по такому поводу. Это было хуже в миллион раз, чем неожиданная встреча в больнице. Ну почему, чем возьми, все именно так… Учитель Сяо нажал на кнопку вызова и, пока шли гудки, слушал, как больно в грудной клетке стучало сердце. - Алло. Сяо Чжань? Привет. - Да. Добрый день. Чжаню нужно было несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. - Что-то случилось. Юншэн даже не спрашивал. Сяо Чжань предпринял отчаянную попытку собраться. - Да, с… - Ибо, - Чжань замер на секунду. - На фестивале. Я понял. Сяо Чжань, не переживай и объясни мне, что произошло, - голос омеги зазвучал твердо и спокойно. Учитель Сяо глубоко вздохнул, думая о том, что да, это был папа Ибо. И только он мог все понять по одному единственному красноречивому вздоху. - Ибо подвернул ногу во время соревнования. Нужно, чтобы вы приехали. У Сяо Чжаня не хватило духу продолжить и сказать зачем. Не только, чтобы забрать сына. Он и сам мог отвести его в клинику позже. Ван Юншэн молчал буквально пару секунд. - Я так понимаю, что это действительно необходимо. В таком случае хорошо. Я буду в течение получаса. - Спасибо. - Это ни к чему. Ван Юншэн сам скинул вызов, а Сяо лишь опустил вниз руку, так и держа телефон в ладони. - Вау, - они стояли в абсолютно пустом коридоре, и Цзи Ли слышал каждое слово разговора. Он хотел бы сказать многое, но Чжань и так все понял по его выражению лица. - Да. И мне совсем не хотелось беспокоить его по такой причине. Чувствую себя ужасно. - Сяо Чжань. Это проблема Ван Ибо. Это он повредил ногу, а не ты. А пока он учится в школе, его вопросы может решить только родитель. Чжань все это понимал. Но он не мог сказать, что проблемы Ибо - это проблемы лишь семьи Ван. Чжань чувствовал за него и свою ответственность. Он не мог остаться в стороне. Он переживал и был частью этих проблем тоже. А еще он уважал Ван Юншэна. И Чжаню не хотелось бы звонить и общаться с этим человеком только тогда, когда возникали какие-то сложности. - Идем. В медпункте находились только Ибо и Чжочэн. Сяо Чжань встал перед кроватью, посмотрел на ногу с приложенным к ней холодным компрессом, а затем поднял взгляд на Ибо. Если честно, то лучше бы Сяо Чжань видел перед собой упрямого и недовольного Ибо, чем эти виноватые глаза и нахмуренные непривычно печально брови. И запах… Чжань буквально чувствовал, как сжался его аромат, еле касаясь его, будто прося прощения. Для всех вокруг такой вид Ван Ибо являлся диковинкой, и он же не позволял злиться и раздражаться на него. Сяо Чжань не хотел выплескивать на него весь скопившейся стресс, хотя эмоций внутри кипело предостаточно. Он тяжело вздохнул. - Как твоя нога? - Нормально, - голос звучал ниже обычного. - Что с фестивалем? - Продолжается, но уже не так хорошо. Ибо переживал, и Сяо Чжань видел это. Возможно, и стоило наказать этого придурка и вылить на него всю остальную правду. Он подвел его. В очередной раз из-за Ибо учитель Сяо чувствовал, как лопались капилляры в мозгу, а голова болела еще сильнее. Чжань приложил ладонь ко лбу, впервые за сегодняшний день позволяя себе зашипеть и недовольно сморщиться. - Как… как, черт возьми, тебя угораздило… ты же… ходишь на руках так же, как и на ногах. Да я даже не сомневался, что ты справишься с этой полосой и прибежишь первым. Но… блядь, - Сяо Чжань отвернулся, отходя из зоны видимости за ширму. - У тебя же соревнования через несколько дней. Видя, что на Ибо не было лица, Цзи Ли потянул за рукав Чжочэна. - Пойдем. Мы подождем в коридоре. Даже когда они вышли, Сяо Чжань все еще стоял, отвернувшись к окну. - Ты можешь наорать на меня и даже ударить. - Тебе мало!? - учитель Сяо резко развернулся, преодолевая расстояние до кровати в два шага. Он всплеснул руками. - Я, блядь, так старался сделать все хорошо. Тратил уйму времени на то, чтобы все подготовить, выложился по полной. И ради чего? Чтобы все пошло по пизде? Чтобы именно ты подвернул ногу? Почему это должен быть ты, Ибо? Почему так всегда происходит? - Я что-нибудь придумаю, Чжань… - Что ты придумаешь? Не надо ничего придумывать, ради бога. Молчи, когда приедет твой папа, даже если тебе не понравится все, что будет происходить. Просто не смей открывать рта. Ибо нахмурился, глаза блеснули возмущением, и это выглядело уже куда более привычно. А Чжань упер руки в бока. - С ногой не будет проблем. Папе не обязательно приезжать. Я сам могу добраться до клиники. - Это не имеет значение, можешь ты или не можешь. Если ты собрался быть юристом, судьей, прокурором или кем ты там хочешь, то тебе неплохо было бы уже понять, по каким законам работает школа. - Я понимаю, по каким законам работает школа! - Сяо Чжань сильно в этом сомневался. - Я знаю, что за любой инцидент здесь несет ответственность учитель. - Вот именно. И без родителей этот вопрос решиться не может, так как упасть ты решил на глазах у десятка учителей, доброй сотни родителей и гостей фестиваля. Учитель Сяо снова тяжело вздохнул, будто надеялся, что с очередным глубоким вдохом пройдет и головная боль. Но она не проходила. - Иди сюда, - Ибо протянул руку, но не мог дотянуться. - Зачем? - Просто подойди. Пожалуйста. Ибо было жизненно важно сейчас хотя бы просто прикоснуться к нему. Он действительно сожалел, что все так вышло и злился на себя за то, что не мог это исправить. Он прекрасно понимал, что всем было плевать на то, кем он являлся за пределами этой школы, чем занимался, о чем думал. Ибо ненавидел это всеми фибрами своей души. Он считал, что уже мог сделать многое в этой жизни, но он никак не мог помочь Сяо Чжаню, даже ответить сам за себя и то не мог. Никогда еще он так не ненавидел школу и все, что с ней связано. Сяо Чжань подошел. Ибо взял его за руку и притянул ближе, обнимая за талию и утыкаясь носом в живот. - Прости… я не хотел, чтобы так вышло, - он жадно вдохнул родной запах, что мерещился ему целый день. Мята все еще казалось особенно сладкой. Смешанная в горечью рома она вызывала особое желание прямо сейчас приподнять водолазку и лизнуть кожу, проверить сладость на вкус. - Ибо… - Чжань обреченно выдохнул, замерев с приподнятыми руками. Они все еще были в школе, но один и тот же сценарий повторялся снова и снова. - Я сам не знаю, что со мной сегодня. Но я все утро с ума сходил, зная, что ты там на улице, далеко, а я не могу подойти и обнять тебя. Боже… ну что это такое. Чжань сильно зажмурил глаза и положил ладони на плечи Ибо, провел ими вверх и зарылся в черную шевелюру пальцами. - Но ведь так происходит каждый день… - Я знаю. Не понимаю пока, почему сегодня все через задницу. - Потому что сегодня ужасный сложный и безумный день. Просто отвратительный, - Чжань сжал пальцы в кулак, желая как следует оттаскать альфу за волосы. - А ты - моя самая большая головная боль! Ибо молчал, даже не пискнул, когда Сяо Чжань всерьез потянул руки в стороны, едва не вырывая ему клок волос. Его задевала за живое эта ситуация. И собственная неконтролируемая ревность. - Как же теперь ты будешь участвовать в соревнованиях? - Ибо потерся щекой о водолазку и не удержался, запуская руки под нее и касаясь ладонями поясницы. - Ибо! - Чжань потянул за волосы сильнее. - А ну убери руки. Мы в медпункте, и в любой момент сюда может зайти кто-то. - Снаружи Чжочэн и учитель Цзи. - Это не является никакой гарантией и не позволяет тебе вести себя безумно! Мне хватило и твоей травмы. Все. Чжань попытался сделать шаг назад, но его не пустили. Ибо держал крепко, и ему было абсолютно плевать на собственную ногу. Поза альфы была не самая удобная. Как только Сяо Чжань начинал дергаться назад, Ибо тоже дергался, а вместе с ним двигалась и больная нога. - Ты издеваешься? - Еще немного. Чжань обреченно выдохнул, опуская вниз руки. Он так устал спорить с Ибо. Устал от его непробиваемой уверенности в том, что все обойдется. Даже после того, как он сам же едва не сорвал фестиваль. - Отпусти меня, - Ибо нехотя расцепил руки. Не видя лица, Чжаню было гораздо легче держаться твердо и непреклонно. Но Ибо все еще был Ибо, и Сяо Чжань не мог долго злиться на него. - Как нога? - Не болит, пока не двигаю. Чжань сделал несколько шагов к окну, а потом посмотрел на дверь, вспоминая, что там действительно ждали Чжочэн и Цзи Ли. Ему больше нечего было сказать Ибо, они и так уже достаточно провели здесь времени, поэтому казалось правильным позвать их обратно. Учитель Сяо успел сделать лишь один шаг. Входная дверь спешно открылась, и в нее уверенно и резко вошел директор Шень, а за ним Чжочэн и Цзи Ли. Сяо Чжань не смог сдержаться и поморщился. Тяжелый древесный запах так неожиданно ударил в нос, что Чжань словил звездочки перед глазами от того, как сильно запульсировало в висках. - Учитель Сяо. - Добрый день, директор. Этот индюк мог вообще не спускаться, мог поручить всё Цзи Ли, который являлся классным руководителем Ибо и имел право разрешать такие ситуации. Руководству просто нужно было сообщить об инциденте. Если бы эта проблема возникла на уроке, а не на фестивале, то Чжань даже бы не подумал ставить директора в известность. Но тот вместо того, чтобы спокойно сидеть в своем кабинете, прибежал сюда. Конечно. Такая возможность поиздеваться над ним… - Я так понимаю, во время прохождения полосы препятствий, которую Вы, учитель Сяо, так тщательно готовили, произошел несчастный случай и ученик повредил ногу? Даже от одного тона, которым была произнесена эта фраза, от расставленных акцентов и от сквозящего в голосе возмущения, Сяо Чжаня передернуло всего от пяток до макушки. Он перевел взгляд на Цзи Ли, и тот молчаливо излучал волны поддержки. - Да, директор Шень. Ван Ибо повредил лодыжку. По предварительной оценке медбрата - это растяжение. - Также я знаю, что Вы лично настояли на том, чтобы включить в полосу препятствий стену и не совсем соблюли установленные ограничения для школьников. Чжань на полном серьезе почувствовал, как в мозг прилил резкий поток крови, а в глазах потемнело. Какой же мерзкий тип… - Ни в одном законе не прописано, какой должна быть высота препятствия на школьных соревнованиях. Есть лишь рекомендуемые нормативы. Я не собственноручно ставил эту стенку. К тому же всю полосу препятствий проверила комиссия из нескольких учителей, а также завуч по внеучебной работе. Поэтому ответственность за этот инцидент лежит в полной мере на всем педагогическом составе, который принимал участие в проверке и допуске всех элементов для фестиваля. - Вы - главный организатор, учитель Сяо. И эту ответственность в первую очередь несете Вы. Вам была доверена руководящая роль. И Вы с ней не справились. Сяо Чжань убрал назад руки, крепко сжимая ладони в кулаки. Он готов был прямо сейчас прописать хороший апперкот этому ублюдку. Этот урод вздумал прямо здесь и сейчас отчитывать его? Прямо перед учениками. Перед Ибо! - Учитель Сяо не виноват в том, что я подвернул лодыжку. Это могло случиться и на ровной поверхности во время урока. Это лишь досадная случайность, и со мной все в порядке, - голосом Ибо можно было резать металлические листы. Несмотря на то, что перед ним стоял директор, Ибо воспринимал его только как враждебного альфу, который пытался прямо сейчас перед ним унизить и отчитать его же омегу. Как он мог набрать в рот воды и молчать? Ибо чувствовал исходящее от директора давление, властное, неприятное. Так не поступали, когда хотели выяснить обстоятельства. Альфы так делали только тогда, когда хотели грязно унизить и подавить своего оппонента. И проворачивать подобное с омегой, даже коллегой и учителем было низко и подло. Директор Шень перевел презрительный взгляд на Ибо и жестко произнес: - Ребенку не стоит лезть во взрослые разговоры. Он только произнес эти слова. В ту же секунду Сяо Чжань почувствовал, как его снесло волной удушающе горькой кофейной корицы. - Ибо! - омега схватился за спинку кровати, ощущая как в комнате схлестнулись два сильных аромата. Оба давили так мощно и разрушительно, словно две шипованные стены стремились пережать его внутренности в кашу. Цзи Ли хотел вмешаться, но прирос ногами к полу, как и Сяо Чжань, не в силах даже пошевелиться. - Не тебе тягаться со мной, наглый мальчишка! Еще молоко на губах не обсохло, а уже ведешь себя настолько неуважительно и дерзко. - Неуважительно и непрофессионально давить феромоном на омегу-учителя в жалкой попытке самоутвердиться. Ибо… Сяо Чжань готов был заплакать. Он еле закрыл ладонью глаза, ощущая себя на грани обморока. Головная боль разрывала голову на мелкие части. Еще минута подобного давления, и он просто упадет здесь замертво. - Самоутверждается здесь лишь один единственный невоспитанный ученик, который не может держать себя в руках. Вы уже вызвали его родителей?! Директор Шень рявкнул так громко, что у Цзи Ли мурашки побежали по коже. Ибо едва не скалил зубы, глядя исподлобья на мерзкого директора, но тяжелый глухой стон со стороны Сяо Чжаня заставил повернуться и мгновенно прийти в себя. Ибо перестал давить феромонами и, напрочь забыв про собственную ногу, дернулся с кровати. Лодыжка мгновенно отозвалась острой болью, и теперь Ван Ибо зашипел по-настоящему. - Учитель Сяо? Шень Ичжао тоже заметил состояние омеги и в отличие от замешкавшегося Ибо успел подхватить его под руки и посадить на стул прежде, чем тот упал окончательно. Чжочэн отмер и догадался тут же открыть настежь окно. У Чжаня кружилась голова. Даже при желании он бы не смог ничего нормально ответить. Директор Шень держал его за плечи, а Ибо хотелось оторвать альфе руки. И это желание не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал по отношению к ученикам или Лю Хайкуаню. Он ненавидел этого альфу по-настоящему. Этот человек только что пытался унизить его омегу, а теперь трогал его своими грязными лапами. - Отойдите от него, - Ибо не шутил. Он чувствовал, как сущность альфы внутри кровожадно рвалась с цепи, выла и скулила, будто его омеге действительно угрожала смертельная опасность. Эмоции бесновались, тревога нарастала, и эти инстинкты невозможно было так просто подавить и держать в узде. Ибо никогда раньше такого не испытывал. Он зарычал на директора всерьез, и это нельзя было понять как-то иначе. Это был сильнейший природный инстинкт альфы, который защищал свою территорию. Директор Шень резко повернулся и на секунду даже растерял всю свою былую уверенность. Его брови нахмурились, а губы плотно соединились в одну жесткую линию. - Как это понимать, Ван Ибо? - Отойдите от учителя Сяо. - Почему же я должен отойти от него? - губы директора расплылись в ироничной улыбке. - Похоже, учитель Сяо все-таки успел соблазнить своего же ученика. У Цзи Ли, наблюдавшего за всем происходящим, волосы на затылке встали дыбом. Ибо едва контролировал себя, и все это могло закончиться еще хуже, чем они предполагали. Учитель Ли мгновенно схватил за локоть Чжочэна, оттащил к двери и еле слышно прошептал. - Быстро найди брата и Чжу Цзаньцзиня. Пусть они как можно скорее придут сюда. Чем больше свидетелей на нашей стороне, тем лучше. Чжочэн во все глаза смотрел на Цзи Ли, понимая, чего он хотел. Альфа пулей вылетел из кабинета, но думая о Бинь-гэ опасался, как бы тот еще не подкинул дров в разгоревшийся конфликт. Цзи Ли же стремительно подошел к Сяо Чжаню и первым делом проверил его состояние. Похоже, омега был в сознании, но сильно жмурил глаза и тяжело дышал. - Директор Шень, будьте добры, принесите воды. Я уже попросил Чжочэна сходить за медбратом. Цзи Ли выразительно посмотрел на директора. Тот явно хотел продолжить разбирательство, но все же отвлекся на просьбу, принимаясь искать глазами воду в кабинете. Кулер стоял около двери, и как только Шень Ичжао повернулся спиной, Цзи Ли в ту же секунду жестко посмотрел на Ибо, шепча одними губами: - Немедленно прекрати это! Молчи и не говори ни слова! Идиот! Ибо не мог перестать злиться и беспокоиться. Он хотел сам налить воды, поддержать Чжаня, хотел, чтобы все эти люди убрались отсюда, дали учителю Сяо пространство. Тогда он смог бы успокоить его своим ароматом, обнять и самому перестать раздражаться. Их разделяло всего каких-то несчастных два метра, но Ибо не мог ни защитить его, ни подойти, ни коснуться. Не мог сделать ничего. Это резало хуже ножа. Ибо, скрипя зубами наблюдал, как Шень Ичжао подносил стаканчик с водой к губам Сяо Чжаня. Омега выпил и открыл глаза, видя перед собой сотни маленьких мушек плавающих в странной мутной субстанции. Цзи Ли молился на то, чтобы Цзаньцзинь поскорее добрался до медпункта. Сам он вообще ничего не смыслил в медицине и понятия не имел, где и какие таблетки искать и как вообще помочь Сяо Чжаню. Еще директор Шень стоял над душой и даже не думал отойти подальше или уйти из кабинета. Его запах даже у Цзи Ли вызывал нервозность. Директор поставил пустой стакан на подоконник и теперь не сводил глаз с Ван Ибо. А тот даже молча смотрел так, что не требовалось никаких слов для понимания его мыслей. Цзи Ли тяжело вздохнул, возводя глаза к потолку. Впервые за все время его знакомства с мальчиками Сяо Чжаня было действительно жаль. А еще, как-то стало особенно понятно, какое понимающее золотце в виде Чжочэна ему досталось в истинные. - И почему же я должен отойти, молодой человек? - Шень Ичжао намеренно положил руку на плечо Сяо Чжаня. Взглядом Ибо можно было прожигать стены, словно лазером. - Подобным пыхтением ты еще сильнее усложняешь ситуацию. И я могу подумать о том, что феромон учителя Сяо все же сказывается на сексуальной активности учеников. Ведь ты даже не можешь спокойно смотреть на мою руку. Понимаю, учитель Сяо привлекательный молодой омега. Но ты же понимаешь, что в стенах школы недопустимы отношения между учеником и учителем. Это аморально и в принципе невозможно. И в твой последний год перед экзаменами стоит думать о своем будущем, а не грезить о запретном плоде. Или же у вас уже что-то было? - он повел ладонью вниз, переходя на спину. На Ибо все эти махинации действовали, как красная тряпка на быка. Он уже с такой силой сжимал в кулаках простынь, что будь у альфы хоть немного длиннее ногти, пробили бы ткань насквозь. - Учитель Сяо, неужели Вы согласились на отношения с учеником? Альфы не ведут себя так, если для этого нет оснований. Даже такие агрессивные и наглые ученики, как Ван Ибо. - Директор Шень, вы переходите границы, - Цзи Ли больше не мог на это смотреть. Он встал между альфами, закрывая собой Ибо. - Я всего лишь пытаюсь разобраться в ситуации. Но ни от кого так и не получил вразумительного ответа. - Разбирательство может подождать. Ван Ибо с травмой, а учитель Сяо не может сейчас что-то объяснить из-за собственного состояния. - Учитель Сяо последнее время слишком часто находится не в состоянии, - голос директора звучал жестко и сочился ядом. - С начала этого года он постоянно болеет, а теперь вот не в состоянии даже справиться со своей работой. В таком случае ему стоит подумать о длительном отдыхе или даже о смене профессии. Раз эта ему не подходит. Если бы это сказал любой другой человек, то слова не несли бы настолько очевидного иного смысла. Цзи Ли и сам уже начинал заводиться. Директор Шень был словно змея. По факту вроде и не говорил ничего оскорбительного, но ощущение, что тебя с ног до головы обливают помоями не пропадало с самой его первой фразы. - В таком случае, - все три пары глаз резко повернулись в сторону открывшейся двери. Цзи Ли буквально на секунду обрадовался тому, что это Чжочэн наконец выполнил возложенную на него миссию, но в проеме вместо медбрата и Юй Биня показался высокий и статный омега. - Директор Шень может обсудить все эти вопросы со мной. Он уверенно прошел вперед и протянул альфе руку. - Ван Юншэн. Цзи Ли мысленно выдохнул, внутренне радуясь, что теперь был не один. Юншэн кивнул ему в качестве приветствия и охватил цепким взглядом все, что происходило в кабинете. У Ибо даже сердце застучало быстрее, когда он почувствовал присутствие в комнате еще одного родного запаха. Взгляд папы, как ведро холодной воды остудил пыл альфы, сбивая температуру даже лучше таблетки с парацетамолом. Пелена злости сошла с глаз, но это не уменьшило его беспокойства и внутренней тревожности. - Добрый день, - директор пожал руку омеги, растягивая губы в улыбке. Его взгляд прошелся по нему от макушки до пяток, а затем вернулся к лицу. На нем, как в зеркальном отражение читалась такая же непоколебимая уверенность в себе. - Я так понимаю, вы папа Ван Ибо. - Верно. Сяо Чжань, услышав шаги и голос Юншэна, поднял на него взгляд. Ему было ужасно стыдно. Он не мог нормально разглядеть омегу, затылок все еще сдавливало болью, а запахи давили одним своим присутствием. Он различил среди них новый цветочный аромат, а потом лицо мужчины оказалось прямо перед ним. - Сяо Чжань? - он потрогал его лоб, затем обхватил ладонями голову на уровне висков. - Опиши, что чувствуешь, - внимание Юншэна мгновенно перешло на него. Сяо Чжань облизал пересохшие губы и тихо произнес: - Голова раскалывается, все мутно перед глазами. Дышать тоже сложно. Запахи… Юншэн поднялся на ноги, и в его взгляде не было даже намека на доброжелательность или улыбку. Цзи Ли виделся с папой Ибо лишь раз, когда парня оформляли в школу. Но даже тогда он почувствовал, что с таким человеком лучше быть в хороших отношениях. - Директор Шень, - он обратился к альфе. - Я - квалифицированный врач. И я вижу двух человек, которым требуется помощь, но не вижу никаких соответствующих действий с вашей стороны. За Ван Ибо и его травму я беру на себя полную ответственность. К учителю Сяо, фестивалю или к школе мы не имеем никаких претензий, и его ногой займутся врачи в моей клинике. Но почему учителю Сяо до сих пор не оказана первая помощь? В данный момент он находится на рабочем месте, которое по трудовому законодательству обязано нести ответственность за производственные травмы. И если в процессе медицинской экспертизы выяснится, что учителю Сяо стало плохо по причине нарушений, связанных с переработкой, условиями труда и доп. часами, с не оказанной своевременно первой помощью, и это приведет к неотвратимым последствиям, то вся ответственность ляжет на вас. Кроме того существуют органы социальной защиты омег, которые охотно соглашаются помочь, если к ним обращаются. Шень Чжао аж весь подобрался, а по его шее пошли аллергические пятна. - Все случилось буквально несколько минут назад и за медбратом уже послали. Он выполняет свою работу на месте проведения фестиваля и именно поэтому вашему сыну была оказана своевременная медицинская помощь. Кроме того именно Ван Ибо спровоцировал ситуацию, проявил недопустимую наглость и агрессию, выпуская подавляющий феромон. - Вероятно, у него были причины. Я поговорю об этом со своим сыном позже. Цзи Ли почувствовал как между этими двумя заискрился воздух. - Причины? Не кроются ли они в том, что ваш сын и учитель Сяо состоят в сексуальной связи? Раз Ван Ибо так активно предъявляет на него свои права? Ван Юншэн с одного взгляда определил, где находился шкаф с медикаментами. Он начал их перебирать и смотреть еще до того, как директор Шень начал ему отвечать. - Если вы хотите обвинить в чем-то учителя Сяо, то должны предоставить этому веские доказательства. Домыслы и ваше мнение не играет никакой роли. Отношение моего сына к учителям это проблема становления его личности, и мы с вами прекрасно понимаем, что родители и учителя не всегда могут контролировать этот процесс. Даже если Ибо влюблен в учителя Сяо - это его проблемы. Насколько я знаю, учитель Сяо не переходил границы и не давал этому никаких поводов. А если и давал, я повторюсь, для его дискредитации как педагога нужны более веские доказательства, чем ваши домыслы. Директор Шень усмехнулся. - А вы, похоже, неплохо знакомы с учителем Сяо. - Давай, нужно снять пиджак, - Юншэн подошел к Чжаню, снимая с него верхнюю одежду и переставая обращать какое-либо внимание на директора. Он ловким движением закрепил на его руке тонометр и включил прибор. - Живот не болит? - Чжань помотал головой. - Утром сегодня ел? - Пил кофе. - Есть надо по утрам, а не кофе пить. У Ибо от всего происходящего и этих вопросов все внутри переворачивалось вверх дном. Альфье чутье подсказывало, что это было нечто серьезное. Не просто недомогание. Иначе он не мог объяснить, почему с самого утра места себе не находил и так неконтролируемо злился на всех, кто подходил к Чжаню. Цзи Ли посмотрел на цифры на тонометре и невольно почувствовал еще большее волнение. Даже он понимал, что 78 на 52 - это ненормально. - Нужно вызывать скорую. Здесь мы не сможем ему помочь. Теперь даже Шень Ичжао начал выглядеть обеспокоенно. - Все настолько серьезно? - он скептически посмотрел на Ван Юншэна, будто тот нагнетал ситуацию и драматизировал. - У него давление опасное для жизни. Возьмете на себя ответственность, если учитель Сяо умрет на ваших глазах? - Так дайте ему таблетку! - Ему нельзя таблетки. Конечно, Юншэн говорил так отчасти специально. Ему не требовалось много времени, чтобы оценить все, что случилось в кабинете, и примерно воспроизвести ситуацию. Он чувствовал Ибо и его состояние. А пары слов из уст директора хватило, чтобы понять, что он из себя представлял как человек. Только вот Ван Ибо не мог так же трезво и спокойно рассудить, что и зачем было сказано. Его руки начали мелко дрожать от волнения, а сердце больно биться о грудную клетку. - Папа! Одновременно в возгласом Ибо в кабинет забежали еще трое. Цзаньцзинь сразу же увидел тонометр около Сяо Чжаня и посмотрел на мужчину, что помогал ему надеть пиджак. - Что случилось? И кто вы? - Учителя Сяо необходимо как можно быстрее доставить в клинику. Юй Бинь, помоги мне поднять Сяо Чжаня и довести до машины. Чжочэн, возьмешь на себя Ибо. Учитель Цзи, надеюсь, вы поможете учителю Сяо со школьными делами здесь. Цзи Ли машинально кивнул. Юй Бинь и Чжочэн без вопросов кинулись выполнять просьбы. Цзаньцзинь больше не осмелился что-то спрашивать, видя как все быстро закрутилось в кабинете. Пожалуй, еще никогда здесь не толпилось столько людей. Во всей этой суматохе даже директор Шень лишь недовольно наблюдал за происходящим. Он не мог задержать прямо сейчас Ибо и довести свой разговор с ним до конца. Не мог и добиться ответа от учителя Сяо, который то ли специально придуривался, то ли реально на ногах не стоял. Альфа не исключал и первого варианта. - Мы еще побеседуем с вами позже, господин Ван. Раз сейчас у нас такой возможности нет. - Конечно, директор Шень. Если с Ибо будут какие-то проблемы, учитель Цзи всегда может позвонить мне. Юй Бинь помог Сяо Чжаню выйти из кабинета. Чжань держался на ногах, но чувствовал себя настолько плохо, что практически ничего не соображал. Чжочэн закинул Ибо себе на спину и от того шел гораздо бодрее. Все вместе они добрались парковки за воротами школы. - Давай Сяо Чжаня ко мне в машину, - Юншэн открыл заднюю дверь белого кроссовера KIA, и они вдвоем аккуратно посадили Чжаня на сидение. - Вы можете вернуться назад. В больнице им уже поможет персонал. Юй Бинь посмотрел на Чжочэна. - Тебе нужно еще участвовать в финале. - Но Чжань-гэ так плохо, я буду волноваться и думать только об этом. - Жизни учителя Сяо ничего не угрожает. Его тоже в машину, - Юншэн кивнул на Ибо. Чжочэн опустил друга на асфальт и тот сам, невзирая на ногу забрался в машину с другой стороны. Он хотел уже захлопнуть дверь и отгородить их от внешнего мира, но потом спешно повернулся и схватил Чжочэна за руку. - Ты должен выиграть. Если папа говорит, что жизни ничего не угрожает, то это так и есть. Я потом тебе позвоню. Чжочэн кивнул, хотя выглядел ужасно обеспокоенным. - Тебе стоит и о себе позаботиться, - он кивнул на ногу. - Позабочусь. Чжочэн сам закрыл дверцу машины. Хоть он и переживал за учителя Сяо, но сейчас еще один учитель по фамилии Цзи беспокоил его не меньше. На плечи его омеги только что свалился весь фестиваль, и он просто не мог на это наплевать и уйти караулить коридоры больницы. Ибо же, как только обе двери оказались закрыты, мгновенно обнял Сяо Чжаня, укладывая его голову на свое плечо. - Чжань? Мы одни, здесь никого, - он зарылся пальцами в волосы омеги и глубоко вдохнул сладкий мятно-лимонный аромат. - Ибо… Сяо Чжань, не открывая глаз, нашел носом шею альфы и, обхватив его покрепче, начал медленно вдыхать мягкий аромат кофейной корицы. Затылок все также пульсировал тупой болью, а тело будто весило тысячу тонн, но теперь становилось чуточку легче. Запах Ибо успокаивал, объятья дарили тепло, пальцы в волосах расслабляли, и Чжаню уже не казалось, что еще немного, и он окончательно упадет в обморок. В мыслях осталась лишь одна пустота, а внешний мир перестал иметь какое-либо значение. Сил думать обо всех свалившихся на него проблемах не осталось совершенно. Ибо тоже молчал. Только в отличие от Чжаня не мог перестать прокручивать в голове все, что случилось. Это все так сильно задевало его нутро альфы, что злость в груди клокотала до сих пор. Больше всего Ибо ненавидел то, что все это происходило на его глазах, и он ничего не мог сделать. Даже если бы его чертова нога была в порядке. Взгляд директора, голос, которым он разговаривал с Сяо Чжанем, довлеющие феромоны. Как он вообще посмел так разговаривать с ним. Теперь Ибо понимал, из-за кого Чжань начал пользоваться подавителями. Просто из-за этой твари, которая использовала грязные приемы на своих подчиненных омегах. Ибо хотелось прямо сейчас окунуть голову в ледяную воду, охладить ум и сердце, но вместо этого он растерянно перебирал темные пряди и дышал родным омежьим ароматом. Он не был злопамятным, но сейчас отчаянно думал о том, что однажды сделает так, чтобы Шень Ичжао больше никогда не нашел себе нормальную работу. Ибо набрал в легкие побольше воздуха и протяжно выдохнул. Ван Юншэн сел на водительское кресло. Он мельком взглянул на сидящих сзади раненых голубков и, включив зажигание, тронулся с парковки. - Па… - Потом поговорим, Ибо. Дай Сяо Чжаню немного тишины. Альфа затих. Эти двадцать минут, что они ехали до клиники, Сяо Чжань лишь размеренно дышал, совершенно не двигаясь. Ибо не понимал, заснул он, просто сидел или же потерял сознание, но тормошить его и заставлять отвечать, не решался. Ван Юншэн подъехал на парковку к служебному входу, где их уже ждали несколько человек персонала. Ибо выдали костыли, а Чжаня положили на кушетку. - Я прослежу, чтобы Сяо Чжаню оказали помощь, а ты займись своей ногой и сам зайди к доктору Яну. Он тебя посмотрит, сделает рентген. Поговорим с тобой обо всем после. Зайдешь ко мне в кабинет. Ибо нехотя кивнул, не желая уходить от Чжаня даже на секунду. Но этот тон папы, не терпящий возражений, он знал слишком хорошо. *** Сяо Чжань открыл глаза, медленно выплывая из темного забытья без каких-либо сновидений. Видя перед собой белый потолок, с минуту он просто смотрел на него, не моргая. Пикающий где-то сбоку из прибора собственный пульс гораздо лучше напоминал о том, что он лежал не дома, чем пресловутый белый больничный потолок. Чжань хорошо помнил все, что произошло утром и к сожалению это совсем не походило на типичные моменты в сериалах, когда главный герой “помнил все как в тумане”. У Сяо Чжаня болела голова как проклятая, но вот память из-за этого почему-то не отшибло. И если быть уже совсем честным, то сам Чжань слегка притворялся, что при смерти, лишь бы директор Шень перенес разбирательство на другой день. Правда лежал в палате больницы он совершенно реально и уснул сразу, как только ему поставили капельницу. В голове всплывало множество моментов и от каждого хотелось безудержно вздыхать и сыпать проклятиями. Что Чжань и делал. Он набрал полную грудь воздуха и только сейчас понял, что находился в палате не один. Он скосил голову вбок, встречаясь глазами с Ван Юншэном, сидящим в кресле. - Проснулся? - он легко улыбнулся одними уголками губ и закрыл ноутбук, в котором видимо все это время работал. Ответ был очевиден. - Как себя чувствуешь? Чжань снова посмотрел в потолок, чувствуя себя ужасно неловко. Какой бы директор Шень не был сволочью, в одном он оказался прав - Сяо Чжань действительно не справился. Он не смог провести фестиваль и загремел в больницу, свалив все обязанности на Цзи Ли и Лю Хайкуаня. Он доставил проблем Ван Юншэну и заставил всех беспокоиться. - Проводишь сеанс саморефлексии? - Юншэн усмехнулся, все также сидя в кресле. - На самом деле у нас не так уж много времени. Я отправил Ибо прогуляться до магазина. Думаю, на костылях у него уйдет на это минут тридцать. Чжань попытался подняться в кровати, но почувствовал как натянулась трубка капельницы. Юншэн поднял для него спинку кушетки, и тот смог устроиться удобнее. - Нормально чувствую. Возможно, небольшая слабость есть, но голова не болит и не кружится. - Это хорошо, - доктор Ван выглядел расслабленно, даже доброжелательно. В своем белом халате, при бейджике. Но Чжань не обманывался. Он ждал неудобных вопросов, за которые ему непременно будет стыдно. Но Юншэн вместо этого взял телефон и, набрав номер, поднял его к уху. - Проснулся. Сейчас можешь подойти, пока Ибо нет? У Чжаня начало сосать под ложечкой. Формулировка “пока Ибо нет” настораживала еще больше, чем неудобные вопросы. Почему не заботишься о себе? Почему не ешь нормально? Почему перенапрягаешься? Чжань ожидал чего-то такого, но, кажется, все было еще хуже… Не прошло и минуты, как в палату зашел Ли Хэпин, и от его доброй улыбки у Чжаня немного отлегло от сердца. - Привет. Я вижу, что тебе уже лучше. Он улыбнулся, переглянулся с Юншэном, а Сяо Чжань сглотнул, уже начиная чувствовать себя так, будто сейчас должен услышать приговор о какой-нибудь неизлечимой болезни. - Я получил твои результаты анализов. Он перелистнул папку. С ними все хорошо, не переживай. Твои гормоны наконец-то пришли в норму, и по итогу долгий прием подавителей сильно не сказался на организме. Во всяком случае никаких болезней или нарушений ты не подхватил. Сяо Чжань смотрел на Ли Хэпина, который спокойно все это говорил прямо перед Ван Юншэном и не смог скрыть своего удивления и разочарования. Пульс застучал быстрее, пикая на всю палату. Чжань откинул прищепку пульсоксиметра, молчаливо прожигая Ли Хэпина глазами. - Если ты хочешь обвинить меня в раскрытии врачебной тайны, то не спеши, - он засмеялся, пытаясь смягчить атмосферу. Юншэн объяснил: - Я не был в курсе подробностей и не имею привычки копаться в результатах чужих анализов. Но твое сегодняшнее состояние вызвало у меня подозрения, и я решил перестраховаться. Чжань ничего не понимал. Он в недоумении смотрел на обоих, ощущая лишь странную тревогу и волнение в животе. - В целом с гормонами все в порядке, но также в них произошли изменения, которые не характерны для обычного состояния омеги, - доктор Ли достал из кармана какую-то картонную упаковку и отдал ее Сяо Чжаню. Чжань опустил взгляд на упаковку, но как только прочитал название, почувствовал, как сердце ухнуло вниз, а жар прилил к лицу. Руки невольно начали мелко дрожать, и теперь становилось понятно, почему эти двое говорили и держались так странно. Ли Хэпин протянул ему тест на беременность. - Мы не стали брать твою кровь, пока ты спал. И пока это всего лишь теория. Но ты должен проверить, потому что это весьма вероятно. - Я схожу сейчас, - он повернулся к капельнице, пытаясь дрожащими руками вытащить иглу из вены, но Юншэн остановил его и сначала выключил капельницу, потом сам вытащил иглу, обработал место укола и прикрепил туда пластырь. Далеко ходить не пришлось. Чжань лежал в палате с отдельным туалетом и душем. Также он обнаружил себя переодетым в больничную одежду, но все его мысли сейчас крутились только вокруг теста. Он сделал все, как было описано в инструкции, и его сердце окончательно сошло с ума, потому что на экране значились две полоски. Две чертовы полоски. Чжань не верил в то, что видел. Это казалось каким-то дурацким сном, чертовым розыгрышем. Может быть, этот тест был неисправен, но отголоски здравого смысла подкидывали десятки “это возможно” на одно единственное “я не хочу верить”. Потому что он мог, потому что они столько раз трахались без резинки, потому что было столько возможностей, и все это совсем не удивительно. Но… У Чжаня заслезились глаза. Он закрыл лицо руками и чувствовал себя даже хуже, чем если бы это была неизлечимая болезнь. Он так этого боялся. Он постоянно думал, что не пронесет, что они облажаются и что в итоге. Блядь… ребенок, сука ребенок… он все-таки забеременел. Он, блядь, залетел, как какая-то неразумная малолетка… от малолетки… Чжань разрыдался. Слезы потекли ручьем. Это все так усложняло. Ибо еще сам был ребенком. Он учился в школе. В школе, блядь… А Чжань не потянет. Как он будет растить это дитя? Он ведь даже не сможет работать, а Ибо нужно учиться. Сяо Чжань не мог сдержать разочарования, думая о том, к какому кошмару в будущем это приведет, к десяткам скандалов и ссор, к убитым нервам, убитым отношениям. При мысли о том, что это все свалится на плечи родителей Ибо, у Чжаня волосы на коже вставали дыбом. Он чувствовал себя ужасно даже просто пребывая в этой дорогущей клинике. А если он станет беременной обузой на содержании семьи Ван, то просто кончится как человек. Он не выдержит. Легче было умереть прямо сейчас. Ибо даже не был его мужем. Просто альфа, хоть и истинный. Чжань не мог перестать думать обо всем этом. Реальность прибивала огромным молотком к полу, не давая даже на секунду ощутить радость. Потому что это дитя будет на его плечах, потому что это ему придется его тащить и растить, потому что Ибо хоть и прекрасный, но все еще подросток. Чжань даже не знал, сколько времени он провел так, сидя на унитазе с тестом в руке. - Сяо Чжань? - Юншэн постучал в дверь. - Выходи. Это не конец света, поверь мне. Но все ощущалось именно так. Он поспешно вытер слезы руками, небрежно кинул тест в мусорку, умылся и вышел в палату, понимая, что реальность для него уже никогда не станет прежней. - Две, - его голос слегка хрипел. Он даже не мог прийти в себя и сделать вид, что не так уж расстроен. Не зная, что делать, он просто сел на кушетку и оперся ладонями о ее край. - Тебе все равно нужно сдать кровь уже для специализированного анализа. Раз все случилось, как случилось. Теперь тебе нужно думать о себе еще больше и я прошу, не накручивай себя так уж сильно. В этом нет ничего страшного. Ты не один. Это говорил Ли Хэпин. Он сел рядом с Чжанем, приобняв его за плечи. - Не говорите пока Ибо. Я скажу сам. Сяо Чжань даже посмотреть боялся на Ван Юншэна. Ему было так стыдно. Ведь он был гораздо старше, и он должен был подумать о контрацепции сам, а не верить Ибо. Тем более доктор Ли предупреждал его. - Если ты хочешь, чтобы Ибо пока не знал о ребенке, то это твое право. Но долго ты скрывать не сможешь. Он поймет сам. Твой запах уже изменился, и его альфа уже это почувствовал. Частично этим и обусловлено его сегодняшнее состояние. Ибо вел себя агрессивно, так как интуитивно пытался защитить не только тебя, но и ребенка. Вот что я скажу, Сяо Чжань, - голос Ван Юншэна немного смягчился. - Сделанного не исправить. И поверь мне, как отцу двоих детей. Они никогда не бывают вовремя. И омега никогда не бывает готов к первому дитя. Нам всегда кажется, что должен быть какой-то лучший момент, но это неправда. Не бывает лучшего момента. Лучший именно тот, который случился. Сяо Чжань молча кивнул, даже не особо вникая в смысл сказанного. Его лицо перестало выражать эмоции, а взгляд застыл в одной точке. Он еще не переварил эту новость, не свыкся с ней, не мог рассуждать здраво. - Сегодня у тебя случился скачок давления. Сначала оно повысилось, а потом резко упало вниз. Низкое давление в беременность довольно частое явление. Тебе нужно будет следить за уровнем железа и не допускать анемию. Стресс и чрезмерное волнение тоже не допустимы. Теперь тебе нужно вдвойне заботиться о своем здоровье. Хорошо питаться, пить витамины. Я поставлю тебя на учет к нашему акушеру-гинекологу. Но думаю, сначала тебе нужно самому принять все это. Просто нужно время, - Хэпин погладил его по спине. Чжань снова кивнул. - Я благодарен вам обоим, но не могли бы вы оставить меня одного? Мне нужно побыть одному. Ли Хэпин сжал его плечо и ободряюще похлопал по нему. Они вышли из палаты, а Сяо Чжань так и остался сидеть на краю кровати с разбросанными по периферии мыслями. Он не представлял, как будет говорить эту новость Ибо. Как он вообще к этому отнесется. Как ему самому, черт возьми, к этому относиться. Как так пообщаться с директором, чтобы самому не плюнуть ему в лицо и не блевануть от его тошнотворного запаха. Да теперь по сравнению с нежелательной беременностью все остальные проблемы Чжаня в лице директора и сорванного фестиваля казались детским лепетом. Какая ему теперь работа, школа, уроки. Чжань посмотрел на свой живот, но он выглядел совершенно обычно. Даже внутри он не чувствовал никаких изменений. Кто-то довольно громко зашел в дверь. Через пару секунд Сяо Чжань увидел Ибо с забинтованной ногой и костылями. Передвигался он на них довольно проворно. Кто-то и на своих двоих ходил куда медленней. - Чжань! - Ибо поставил костыли к кровати, а сам сел рядом, сразу же обнимая его и хорошенько рассматривая. - Как ты себя чувствуешь? - он обхватил руками его лицо, привычно хмуря брови. - Выглядишь бледно. Как ему еще, черт возьми, выглядеть, если он… он… - Я в порядке. Сердце застучало быстрее. Ван Ибо выглядел таким обеспокоенным. Даже если его жизнь перевернулась с ног на голову из-за этого парня, злиться все равно не получилось. Да и что толку. Разве он не сам позволил всему этому случиться. - Я принес тебе поесть. Сходил в ту лапшичную, где мы в прошлый раз брали на вынос. - А ты сам? Так резво бегаешь, когда ногу лучше первое время не тревожить. - Ее хорошо закрепили, тем более там нет перелома. Сяо Чжань вздохнул. Ебучая истинность все сглаживала, так? Вот пусть сглаживает и сейчас. Он подался вперед, обнимая Ибо. Щека легла на ключицу, а нос коснулся шеи. Чжань набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул. Может, хоть так полегчает. Ибо тоже, не долго думая, повернул голову к макушке и дышал запахом омеги. Ибо мог представить, как Сяо Чжань будет кричать на него и злиться, обвинять в том, что он малолетний, глупый и несдержанный, в том, что фактически раскрыл их отношения перед директором и не сдержал все данные обещания. Лучше бы Сяо Чжань так и поступил. Но прямо сейчас он просто обнимал его, смотрел устало и грустно. Молчал и даже его аромат… Чжань совсем не злился на него. Но лучше бы злился. Потому что так Ибо еще сильнее разрывало на части от чувства собственной беспомощности. Он сожалел, что не мог резко стать старше. У него не было ни авторитета, ни профессии, ни веса в обществе, ни опыта. И в самом деле все это ему и не было бы нужно, но он встречался с Сяо Чжанем. С человеком, рядом с которым Ибо ощущал, что все это ему нужно прямо сейчас. Потому что Чжаню это было нужно. Ибо много думал. Он общался с папой. И он, наверное, впервые понял, что всегда ему хотел сказать Сяо Чжань. Его проблемы и жизнь были жизнью взрослого человека, тогда как Ибо жил жизнью школьника и все его мысли до этого крутились лишь вокруг учебы, танцев, друзей, его досуга. И сегодня его так отвратительно носом ткнули в то, что он ничего из себя не представляет. В то, что не может решать взрослые проблемы. Его элементарно даже не будут слушать. Ибо хотел попробовать быть вместе с Чжанем. Он никогда не жалел о своем решении. Но и никогда не думал на самом деле, что может с этим не справиться. Его уязвленная альфья гордость выла и скулила, задетая ситуацией, где он стал причиной проблем своего же омеги. Чжань не кричал на него, потому что все это было бессмысленно. Ибо ничего не мог исправить. - Чжань, - он нежно гладил его спину и перебирал черные мягкие волосы. - Мне жаль, что я не могу стать старше, чтобы быть для тебя настоящим альфой. Тем, который тебе на самом деле нужен. Сяо Чжань резко отпрянул от Ибо. Сердце обеспокоенно забилось в груди. Глаза Ибо были полны такого сокрушительного сожаления, что у Чжаня невольно противным комком сдавило горло. Обычно за такими признаниями следовало нечто еще более ужасное. А ему на сегодня хватило потрясений. - Ибо… - Я знаю, что твоих глазах я всего лишь школьник. Да в принципе так и есть. Школьник, который доставляет тебе проблемы вместо того, чтобы помогать, - Ибо невесело усмехнулся. - Но я постараюсь стать более зрелым как можно скорее. Сяо Чжаню было так больно это слышать. Ибо не нужно было быстрее расти. Он должен взрослеть так, как положено, а не гнаться за чем-то непонятным, потому что ему в истинные достался взрослый омега. Чжань даже не представлял, что тогда станет с Ибо, если он скажет ему о ребенке. Каким грузом ответственности это ляжет на его сердце. Возможно, сам Чжань чуть позже очухается и примет ситуацию. В его возрасте омеги рожали вторых детей и не было ничего необычного или страшного в том, что он забеременел первым. Но вот Ибо. Как Ибо примет тот факт, что он будет отцом. Сяо Чжань боялся именного этого. Чжань не знал, что ответить. Он не хотел ни опровергать его слова, ни обнадеживать. - Я ведь сказал, что подожду. Если ты все еще захочешь к этому моменту быть рядом со мной. - А ты? Захочешь ли ты? Сяо Чжань грустно улыбнулся. Он погладил мягкую щеку, на которой по-прежнему не было щетины. - Когда я разрешил тебе войти в свою жизнь, то уже знал, что больше не смогу закрыть дверь. Ты хотел попробовать, но для меня это никогда таким не было. Я сказал тебе “да”, и это будет так навсегда. Слова произносились сами собой, а сердце наполнилось грустной нежностью и любовью. Они уже зашли так далеко. Далеко настолько, что у Чжаня будет ребенок. Ребенок от Ибо. Как, черт возьми, он мог не любить его уже сейчас. Конечно, он будет любить их обоих, с каким бы дерьмом ему не пришлось столкнуться в будущем. Чжань даже не знал, воспринимал его слова Ибо так же серьезно, как он думал о них сам. Да, Ван Ибо был хорошим ребенком. Он не стал бы специально разыгрывать комедию и сваливать на других свою ответственность. Но это еще не означало, что все будет хорошо, и груз этой ответственности не прибьет его намертво к полу. Ибо накрыл его руку своей, а потом потянулся вперед, нежно целуя. Он не мог передать словами все, что чувствовал. Его сердце так сильно хотело быть для Чжаня лучшим, любимым, быть в его глазах не малолетней проблемой, а состоятельным альфой. Для Ибо то, что начиналось, как простой интерес к такому странному и раздражающему истинному, превратилось в желание быть достойным. Ибо всегда, если что-то нравилось, выкладывался в этом деле по полной. Он не принимал фраз “ты не сможешь” или “у тебя не получится”. Потому что это было важно, потому что он хотел, и он должен был справиться. Его планы на поступление, его хобби. Теперь к этому списку добавился и Сяо Чжань. Тот, кем он хотел обладать на полном серьезе. Ибо углубил поцелуй, проникая в рот языком, наслаждаясь вкусом сладкой лимонной мяты. Сяо Чжань был весь его от кончиков волос до самых пяток. И эта мысль рождала внутри совершенно новое осознанное желание быть лучше в его глазах. Даже мнение родителей не казалось таким важным. - Тогда, - Ибо оторвался от мягких мокрых губ, поднимая взгляд на красивое лицо с нежными чертами. - Я буду для тебя лучше. И я буду с тобой рядом. Чжаню так хотелось в это верить. Он улыбнулся. - Будь. - Хочешь покушать? - Ибо кивнул на пакет. От него все еще приятно пахло горячей лапшой и мясом. Сяо Чжаня совсем не воротило от вкусного запаха, но честно он и представления никакого не имел, когда у беременных должен проявляться токсикоз и должен ли вообще. - Да. Давай поедим. Сиди, - он удержал альфу за плечо. - Я не при смерти, а твоя нога пусть побудет в покое. Лапша и правда оказалась вкусной. Очень вкусной. Чжань умял все с огромным удовольствием, начиная чувствовать себя гораздо лучше. Все-таки хорошая еда творила чудеса. - Папа сказал, что директор Шень теперь будет следить за нами, как ястреб за добычей. Ты ведь ходил уже к нему по поводу запаха. И наверняка он вел себя также по-хамски. Просто, - Ибо даже перестал есть, крепче сжимая в руках палочки. - Он посмел так разговаривать с тобой. Он не имел на это никакого права. Я едва не набросился на него прямо там. Ты даже не представляешь, как сильно у меня все кипело внутри. Я весь день был на иголках, как будто чувствовал, что что-то не так. Сяо Чжань в принципе сомневался, что Ибо рычал на директора только потому, что чувствовал внутри него своего ребенка. Даже без этого факта он бы не удивился такой реакции. Скорее это был вопрос времени. - Мне еще придется с ним объясняться. И скорее всего, он снова захочет поговорить с тобой, чтобы спровоцировать. Сегодня ты очень хорошо повелся на его провокацию. Шень Ичжао - змея в человеческой коже. Он не умеет разговаривать, как все нормальные люди. Будешь вестись на него каждый раз? - Не буду, - Ибо с каменным лицом засунул палочки в рот и проглотил лапшу. Чжань не верил. Пока Ибо постоянно делал все наоборот. - Самым лучшим вариантом хоть как-то замять этот вопрос, будут извинения. Твои, Ибо, - Сяо Чжань положил пустую коробку в пакет и твердо посмотрел в глаза альфы. - Скажешь, что переволновался из-за травмы и моего состояния, сработали инстинкты, которые ты не смог проконтролировать. Других вариантов нет. Если будешь стоять на своем и вступишь в конфликт, то пострадаешь сам. И я в том числе. Ибо вообще не был уверен, что сможет произнести извинения перед этой сволочью. Его альфья гордость и так потерпела сокрушительное поражение. А теперь он должен был молча терпеть унижения перед человеком, которого не уважал. И это значило жить взрослой жизнью? Унижаться перед теми, кто был выше по положению? - Ты сможешь, Ибо? - Ты просишь меня сделать вид перед ним, что я был неправ? Я не смогу. И я не буду. - Тогда все может дойти до моего увольнения. - И я не понимаю, как ты можешь. Просто молча терпеть, когда он откровенно унижает тебя и издевается. Да он выпустил первым свои чертовы феромоны, чтобы тебя подавить! У Ибо все нутро клокотало от злости. - А что, черт возьми, мне еще делать!? Мне теперь из каждой школы уходить, если попадается какая-нибудь тварь среди коллег? Какую чушь ты несешь, Ибо! В каждом коллективе есть какая-нибудь скотина! Не так-то просто вообще закрепиться в каком-то коллективе. А здесь у меня есть своя баскетбольная секция, хорошие классы, есть коллега, который стал другом и из-за одного только человека я должен все это бросить?! Раз уж на то пошло, то это я не справился с фестивалем и это действительно была моя ответственность, а не чья-то другая. Если человек с чем-то не справился, он должен принять это факт, а не валить на других. И я, моя гордость или задетое самолюбие не стоят таких жертв! Плевать я хотел на этого Шень Ичжао. Если он ущербный, то дорога ему к врачу со своей больной головой. До тебя он в принципе не доставлял мне никаких проблем. Ты говоришь о том, что хочешь быть более зрелым. Так вот зрелость, Ибо, это понимание, что твое самолюбие и эгоизм не стоят того, чтобы жертвовать всем остальным. Сяо Чжань сам не заметил, как завелся не на шутку. Ибо так уверенно болтал ему о том, что станет лучше, но он даже не мог засунуть в задницу свою альфью гордость там, где это было нужно. - Я уверен, есть способ разрешить эту проблему по-другому. Ибо упрямо поджал губы, не уступая Чжаню во взгляде. - По-другому? И как же ты собрался ее решать по-другому? - Я подумаю. Еще есть время, выходные как минимум. - Подумает он. Отлично, - Чжань всплеснул руками, вставая с кровати. - Кажется, мне уже вообще плевать. Просто делай, что хочешь и говори, что хочешь. Сяо Чжань отошел к окну, чувствуя подступившие к глазам слезы. Просто от нервов. Какая ему теперь к черту разница. Разве что декретные никто не заплатит. - Чжань? - Что Чжань? - омега резко обернулся, не скрывая своей эмоциональности. - Я говорю серьезно. Я обдумаю, что сказать. И если я не найду лучший выход, - Ибо с трудом давались слова. - То сделаю по-твоему. Он встал на одной ноге и потянулся за костылями. - Стой, ради бога, - Чжань сам подошел ближе и отодвинул их в сторону. - Думаешь, мне это нравится? Я так же, как ты ненавижу все это дерьмо. Ибо без слов схватил его за шею и поцеловал. Сяо Чжань хотел оттолкнуть, но вовремя вспомнил, что тот и так стоял на одной ноге. Да Ибо сам был тем еще манипулятором. Просто нагло пользовался своим положением! Но мягкие губы и дурманящий запах делали свое дело. Ладони Ибо гладили шею и плавно переходили на затылок. Аромат кофе обволакивал нежно и просил успокоиться. Боже… Чжань выдохнул в приоткрытый рот, зарылся пальцами в короткие черные волосы и сам поцеловал Ибо глубоко, так что языки совсем не отрывались друг от друга. - Тук-тук, - по стене рядом с дверью красноречиво постучали. Сяо Чжань оторвался от Ибо, замечая за спиной альфы улыбающееся лицо Ван Юншэна. - Сяо Чжань, если ты все еще неважно себя чувствуешь, то можешь остаться в больнице, или же я могу отвезти тебя домой. Я уже собираюсь выезжать. Чжань на секунду застыл с нечитаемым выражением лица, одновременно смущенный и сбитый с толку новой информацией. - Я поеду домой. Но вам не обязательно меня подвозить. - Папа будет ехать домой через тебя. Он нас подбросит. - Нас? Чжаню нестерпимо захотелось тяжко вздохнуть. Он успел проспать целый день, но все еще чувствовал себя нестерпимо уставшим. В первую очередь от людей. - Ибо, - Чжань постарался вложить в свой взгляд все, что он думал насчет его гипер опеки. - Я в порядке и я хочу сегодня остаться один. И завтра тоже. А тебе нужно поехать домой, заняться своей ногой, а также подумать о том, о чем ты хотел подумать. Я, - Чжань говорил вкрадчиво, делая акцент на каждом слове. - Еще зайду к доктору Ли, а потом сам доберусь до дома. Поэтому ты поедешь домой с папой. Ибо привычно нахмурился, наблюдая за тем, как Чжань протягивал ему костыли. Он ненавидел этот учительский тон, но также знал, что не сможет переубедить Чжаня. Все его нутро по-прежнему сопротивлялось и не хотело оставлять омегу одного. - Я провожу тебя. А потом поеду домой. - Нет. Если бы ты не был травмирован, то я бы ничего не сказал. Но на костылях ты со мной не пойдешь. - Чжань… Учитель Сяо все же не сдержал протяжного вздоха. - Пожалуйста, сделай так, как я прошу, - его взгляд смягчился. - Тогда мы можем просто подвезти тебя. Па? - Ибо повернулся, опираясь на костыли. - Если хочешь зайти к доктору Ли, то иди сейчас. У тебя есть пятнадцать минут. - Хорошо, - Чжань не стал спорить. - Но дайте мне сначала переодеться. *** Сяо Чжань постучал два раза прежде, чем зайти. Ли Хэпин сидел за столом и что-то читал, но почти сразу отложил все в сторону, предлагая Чжаню присесть на стул с другой стороны стола. Сяо Чжань особо и не знал, какие вопросы надо задавать. Но даже этого часа в осознании своего нынешнего состояния хватило для понимания - дитё он никуда не денет, а значит придется жить дальше с этой реальностью. Он набрал полную грудь воздуха. - Я, если честно, совсем не знаю, что вообще должен делать… с этим. И я все еще хотел бы знать, как так вышло, что доктор Ван узнал обо всем. Хэпин улыбнулся, привычным жестом подаваясь вперед и кладя руки на стол. - Эта клиника принадлежит троим людям. Тем, кто трудился двадцать лет для того, чтобы суметь в нее инвестировать и открыть. Чан Даолю, я и Ван Юншэн, - Сяо Чжань даже выпрямился на стуле, чувствуя как сердце забилось быстрее. - И от нас троих не укрывается ничего, что здесь происходит. Конечно, Юншэн знал, что ты наблюдаешься у меня. Хотя и ничего не спрашивал. Но мы врачи. А Ван Юншэн не просто так является психотерапевтом с высокой квалификацией. Он принимает здесь людей, которые прилетают к нему из других стран просто для семейной терапии. Я это к тому, что сделать свои выводы для него было не так уж и трудно. И потом, когда он привез тебя в полу осознанном состоянии и прямо спросил о возможных причинах, при этом высказав собственные догадки. И в них, как оказалось, он был абсолютно прав. Разве я мог выставить его вон. Если бы ты не был истинным его сына, то да. А так, Чжань. Все немного сложнее. - Ни Ибо, ни Ван Юншэн не являются моей семьей. - А ты не хочешь, чтобы они ей были? - Хэпин улыбнулся. - Разве семья - это только те, кто родные по крови? Или тот, с кем у тебя штамп в паспорте? Я все понимаю, Чжань, и не осуждаю. Но я знаю семейство Ван уже почти двадцать лет. Я веду с Юншэном бизнес. Это тот человек, на которого можно положиться. Сяо Чжань и так это знал. Знал и чувствовал, что Ван Юншэн мог решить любую проблему, что на него действительно можно было положиться, и будь он сам хоть немного другого склада и характера, то безоговорочно принял бы его поддержку и со спокойной душой сел на шею, так как ответственность за ребенка лежала не только на нем. Ван Ибо тоже приложил к этому свою руку. А точнее, его стоящий на 2 часа член. Но Чжань был слеплен из другого теста. Сегодня он с пеной у рта просил Ибо засунуть свою альфью гордость куда подальше. А сам в итоге не хотел даже думать о том, чтобы прогнуться и принять чью-то помощь. Хорош же, учитель… - Именно поэтому, потому что я уважаю доктора Вана, я не хотел бы быть обузой. Я мог бы положиться на Ибо, если бы он был в состоянии. Но не на родителей. - Что плохого в том, чтобы положиться на родителей, которые могут помочь и при этом не обеднеют от этого? Может, потому что его собственные родители были на это не способны, а Чжань всегда рос с мыслями, что это он им что-то по жизни должен, а не наоборот. Должен помогать, должен уважать, должен быть благодарен по умолчанию и так до бесконечности. Сяо Чжань отвел глаза к висящей на стене картине и подумал, что совершенно не об этом пришел разговаривать. Он слишком устал. - Я пока не представляю, как это возможно. Сегодня я видел господина Вана второй раз в жизни. С Ибо мы знакомы два месяца. Теперь, у меня в животе растет ребенок, и все это настолько давит на меня, что я не готов сейчас об этом разговаривать. Просто скажите мне, что я должен сделать в первую очередь. В палате я все пропустил мимо ушей. У Чжаня и правда не осталось никаких сил. Он не мог даже нормально улыбнуться, сидя перед доктором с опустошенным, усталым взглядом. - Езжай домой и отдохни эти выходные. Завтра сходи в аптеку, купи фолиевую кислоту. Начни пить. Кровь придешь сдать позже. Вести беременность должен акушер-гинеколог. В нашей клинике такой имеется. Потом встанешь на учет и будешь приходить на консультации и осмотр. Прими хотя бы эту помощь, Чжань. Не отказывайся от возможности наблюдаться у нас и родить здорового ребенка. Чжань криво усмехнулся. - Но за это все равно должен кто-то заплатить. - Позволь Ван Ибо взять на себя за это ответственность. Пусть решает этот вопрос, как может. “Как может” означало на деньги родителей. Даже, если эта клиника и принадлежала этому самому родителю. Ибо даже не сказал ему об этом. Просто: “Работает психотерапевтом”. Теперь Чжань даже не был уверен, что тот реально сам оплатил его прошлый счет. - А что с работой? - Держи это заключение, - Хэпин протянул ему лист. - Беременность - не болезнь. Ты можешь работать даже вплоть до 30-34 недели, если все будет протекать в норме. Чжань усмехнулся во второй раз. - Дуть в свисток, держась одной рукой за огромный живот? Я тренирую команду по баскетболу и веду физкультуру. Это не та работа, которой можно заниматься до девятого месяца. - Уйдешь в декрет. “Если доживу…” Чжаню хотелось залезть в петлю только при одной мысли о том, что в понедельник придется разгребать все это дерьмо в школе. - Еще надеюсь, ты знаешь, что в беременность нельзя пить алкоголь, по медикаментам нужно советоваться, ешь меньше сладкого, больше питательной натуральной еды. Всю химию вроде газировок и других искусственных продуктов лучше исключить. Сяо Чжань кивнул. - Спасибо, доктор Ли. Я пойду, - он вежливо поклонился и вышел из кабинета, направляясь обратно к своей палате. *** Если бы Ибо не опирался на костыли, то точно бы нервно мерил шагами палату в ожидании Сяо Чжаня. В сердце и мыслях альфы плавала и периодически подгорала на огне еще большая каша, чем у учителя Сяо. Каждую секунду этого дня он чувствовал, будто под ногами больше не было твердой земли. И отчасти это было не только выдуманное сравнение. Стоял он действительно только на одной ноге, оттого задумчивый взгляд направленный куда-то вдаль выглядел еще более печально. Он действительно просчитывал то, как можно было избежать неприятностей от директора Шень. Но пока ни одна нормальная идея так и не приходила в голову. Это бесило до зубного скрежета. Наступить себе на горло и извиниться… Но Ибо был уверен, что это не поможет. Директор лишь еще больше возомнит о себе и продолжит унижать Чжаня. Ибо чувствовал в нем конкурента даже больше, чем в Юй Бине. Это ощущение невозможно было ни с чем перепутать. То, как масляно альфа смотрел на его истинного, как пытался подчинить. Немного успокоившись Ибо понял, что его раздражало именно это. Он не хотел, чтобы этот альфа приближался к Сяо Чжаню. Чтобы не смел коснуться его даже одним пальцем. Не смел смотреть. Ибо не выдержал ожидания и пошел к кабинету доктора Ли, чтобы встретить его там. Он завернул в туалет, чтобы справить нужду и задумчивым взглядом гипнотизировал большой металлическую кнопку слива на стене. Ибо выкинул туалетную бумагу в мусор, хотел выйти, но сделал один шаг и тут же остановился. Он вернулся к мусорке, замечая там продолговатый пластиковый предмет похожий на градусник. Только вместо цифр на дисплее виднелись две красные полоски. Две. Палату убирали ежедневно. Перед тем, как сюда положили Чжаня, тут было абсолютно чисто. Вряд ли кто-то другой мог ходить в этот туалет. Разве что папа или доктор Ли. Медсестры бы не решились. Значит… Ибо словно молнией пронзила одна простая мысль. Он вышел из туалета, не ощущая под ногами пола и, осел на кровать, чувствуя, как жар прилил в лицу, а сердце застучало быстрее. Это мог быть только Сяо Чжань… Ибо попытался отложить в сторону костыли, понимая, что у него подрагивали руки. Он не был дураком и знал, что значили две полоски. Мысль о том, что Сяо Чжань мог быть беременным, затмила собой все. Сердце сковал страх и ужасающая по своей силе паника. Он…он… он же… Ибо хотелось сказать “все контролировал”. Но из подсознания послышалось противное “ни хрена ты ничего не контролировал”. Сяо Чжань столько раз говорил ему про резинки… А что он? Ибо думал, что все будет хорошо. Ибо зарылся пальцами в волосы, пару раз провел по лицу ладонями и не понимал, нафантазировал он это все, или же у него реально будет ребенок. У него…сын. Это вообще никак не укладывалось в голове, не осознавалось и не принималось. Это эфемерное дитё в его сознании пока не имело никакого значения. Ибо испытал невероятный страх, потому что если это так, то Сяо Чжань… Ибо сжал ладони в кулаки, сердце защемило от боли. Ведь это тоже была его ошибка. Его чрезмерная уверенность в себе и своих поступках. Не пронесло. А он заверял Чжаня, что все будет хорошо. Это ведь не просто растянутая лодыжка. Это, черт возьми, ребенок… Он так растерялся и ушел в собственные мысли, что даже не обратил внимания на звук открывающейся двери и шагов. - Ибо? Альфа поднял на Чжаня глаза и был не в силах ничего сказать. Разве он не должен был залепить ему громкую пощечину и орать о том, что он облажался. Что он импульсивный подросток, который не сможет в ближайшие несколько лет позаботиться ни о нем, ни о ребенке. Но Чжань даже не упомянул. Возможно, он все неправильно понял? Мозг настойчиво пытался дать заднюю и найти оправдание отрицанию, казалось бы, очевидного. Сяо Чжань хоть и выглядел уставшим, но он не злился. Ни сейчас, ни ранее. Возможно, тот просто не хотел, чтобы он узнал. - Идем? - Чжань увидел все тот же побитый взгляд упрямого щенка и протянул ему руку, чтобы помочь встать. Ибо смотрел на эту протянутую ладонь, как на незнакомый объект, будто впервые видел и не знал, соглашаться на заманчивое предложение или нет. - Ибо? Если бы альфа просидел так еще несколько секунд, то Сяо Чжань сумел бы заметить неладное, но этого не произошло. Ибо схватил ладонь и поднялся вверх своими силами, даже толком на нее не опираясь. На парковку спустились на лифте. Сяо Чжань все прокручивал в голове разговор с доктором Ли, но в какой-то момент просто залип в одной точке без каких-либо мыслей в голове. Он не смотрел на Ибо и не хотел больше вести никаких разговоров. Единственным желанием было не видеть никого и ничего и в общем-то просто не быть и не жить и не проходить через все это.