(я возьму тебя) горячо, как пламя. вознесу тебя до небес, ты не сможешь сопротивляться, поцелуй, поцелуй и поцелуй и поцелуй и поцелуй. the xx ― hot like fire
Джею не нравилось ныкаться по мотелям с душными мокрыми простынями — будто школьникам, запиравшимся в подсобке от злого завхоза. Другого варианта Билл ему предоставить не мог — не уговаривать же с ну слушай малыш. Ну слушай, малыш, — дело не в тебе, а во мне. Впору бы раскидываться шаблонными фразочками, от которых триггерило любую бывшую, — да Билл держал при себе, распихав по карманам вместе с сигаретами-зажигалкой-гондонами. Ну слушай, малыш, — хочешь, чтоб раскрыли? Джею стыдно перед матерью, Биллу — ни перед кем, но череды разрывов ему, наверное, не пережить — и без того сердце сикось-накось шито. Джею его подавай даже с браком — сойдёт, своими нитками перелатает. Ну слушай, малыш, — стоит обмолвиться, и Джейден прикрывает глаза. У него не кукольные, не детские, не оленьи, как думалось, когда играл заикающегося пацанёнка в коротких штанишках, а понимающие — конечно билл, как скажешь билл, тебе виднее билл. Виднее конечно — Джею охота трахаться на переднем сиденье тачки, так чтобы она раскачивалась в такт, сосаться до наступления стылого апрельского утра и перепихнуться без гондона — я теперь меченый да? Джейден совсем ещё глупыш — до сих пор цветущий первыми сильными чувствами. Билл не срывал эти цветы — любовался ими, как расшитыми на национальном ханбоке. Джею не втолковать — за ручку им никогда на людях не пойти, не притиснуться боками друг к дружке на премьерах, не шептаться на глазах наохотившихся папарацци, как парочка журавлей. Джейден внимал этому ну слушай малыш — а глаза закрывал упрямо, ещё слово — зажмурится, если ласковое — хороший-сладкий-мой — то от удовольствия. Такой прищур Биллу знаком лучше — после него Джей на выдохе спрашивает я теперь меченый да? Билл ему наставил ладонями-губами-языком тавро — Джей прятал их под мешковатой одежонкой для угловатого тельца. В апрельские будни он просил не кусать — перед матерью не оправдаться, на стуле как следует не пристроиться. Билл за этим наблюдал вот уже почти полгода — и готов ещё. Ну, если его малышу не приспичит махнуть ручонкой — аньён, моя прелесть, авось однажды свидимся. Биллу с детства предсказывали колошматить сердца девчонок — дурацкое не сбывшееся пророчество шведских волхвов, чтущих заветы Хаддинга. В то, что Джей кинет его раньше, верилось куда сильнее — впору бы цеплять троллькорс. Амулет не работал против Джеевой ворожбы — он наводил чары грязными словечками, забивая иероглифами на хангыле белые простыни потными пальцами, — попрёшь разве против сильнее-быстрее-глубже. А ещё говорил — меченый. Насмехался? У него в серых глазах горели искорки вечерних калифорнийских фонарей — как окрас черепаховых чопчи в волосах корейских девчонок, и у Билла нет сомнений — насмехался конечно. Сладковатый шлейф от его одежды-волос-кожи терялся в запахе ароматизатора и бензина — Билл изредка касался Джея ладонью, вдруг исчезнет насовсем. — А что любят есть в Швеции? — спросил Джей. В глазищах неподдельный интерес — очарование лесной нимфы, готовой заслушаться фавна. — Рыбу. Швеция северная страна. — И ты, значит, тоже? — Конечно. Родись лет двести назад, ходил бы наверно в море. Ловил русалок, охотился на кракена… Ну что за жизнь, скажи? У Джея смех ярче фонарей — таких русалок бы отлавливать в сети, а по ночам пересчитывать чешуйки на ледяном хвосте. Билл довольствовался другой арифметикой — пересчитывал Джеевы рёбра-позвонки-зубы — в основном, конечно, языком. — Кем бы ты был лет двести назад? — спросил Билл. — Наверно возделывал бы рис. Трудно сказать. Джей был бы принцем на своей земле — с кучей родни, которая насильно выдаст его за купца из-за бугра. Это не Билл вёл машину — это Джей вёл его за собой, на сиденье весь изъёрзался, раздвигал-сдвигал коленки — так же, как полгода назад почти сразу после премьеры сиквела. Облизывание губ — сначала своих, потом Билловых, глухое зайдёшь?, хриплое я теперь меченый да? — пока из задницы по потным бёдрам бежала чужая сперма, как сливки с верхушки семлы. Билл его испробовал — не наелся до сих пор. Винить Джейдена в их связи глупо — юнец ещё, с головой чувства захлёстывают, не успевал отфыркиваться. Билл захлёбывался с ним — чёртов мальчишка потопить его вздумал, как русалка моряка. Джей взял его в плен, конвоировал от города к глухому перелеску, не обещал никакой амнистии. В ночи его малыш опасный, как кумихо, обернувшийся мальчонкой со сладкой мордашкой. Билл однажды сказал это вслух — переел порцию бурчания никакой я не смазливый никакой я не сладкий никакой я не такой, такой — особенно когда размыкал свои паршивые ноги и показывал гладкий срам в малафье — я теперь меченый да? Когда машина остановилась в перелеске и заглох мотор ― он перебрался к Биллу на бёдра. Ни звука, только листва снаружи шепталась, сулила, что и про них сплетенки точно так же пойдут. Это всё потом потом потом — не в момент, когда Джей дразнился о губы юношеским чмоканьем — возьмёшь-не-возьмёшь. Билл никогда не отказывался — и вот к чему, блин, это привело, — припарковался с малолеткой там, где пахло хвоей — сильнее, чем в салоне, — и где фары освещали истуканы-деревья. Зато здесь их никому не найти. Это всё Джеево колдовство — приворожил его сюда, тонкими пальцами накинул туманную пелену, ими же — обхватывал Биллово лицо, прижимаясь губами — вплотную, впору бы замычать — ну слушай малыш. Не потребовалось — он отстранился сам. Пойманная русалка, отрастившая ножки вместо хвоста, — глаза впитали влагу моря, губы оросило слюной — своей-чужой-общей. — Джек посоветовал называть тебя папочкой, — выдал Джей. Билл оглядел его — свитшот задирать долго, джинсы расстегнуть — раза в два быстрее. — Треплешься обо всём этом? — Иногда. Когда совсем невмоготу. Джейдену язык развязывала похоть — впору бы и сейчас издёргаться на Билловых бёдрах. Ему нравились — говорит, крепкие, о такие хорошо долбиться задницей. Можно подумать, у него опыт корейских кисэн. — Наплачешься, малыш. Когда раскроют, — уточнил Билл, обхватив его горячее лицо — ближе-нежнее-мягче. — Наплачусь. А ты ни слезинки не прольёшь. Может, хотел упрекнуть — да не вышло. Прольёт тайком — когда вспомнит, как хорошо в его сосущем нутре даже после оргазма. я теперь меченый да? Джей целовался неуклюже — вечно куда-то спешил, не задерживался ни на одном этапе, похныкивал ему в рот, сбивался на а давай? — не договаривал. Куда там — силы тратил на движения задницей взад-вперёд-взад-впе такому учить проще всего — Джей способный ученик. Он притирался-ластился — гляди, мол, какой хороший, как умею. Билл смотрел — взгляд полз по ребристому воротнику свитшота к складкам на локтях, под ними кожа нежная — и терпкая после целого дня болтания чёрт знает где. Знал не понаслышке — знал, где ещё. Изучил теорию, практиковался с удовольствием. Ну слушай, малыш, — в машине дико неудобно трахаться. Не слушал — крыл шею поцелуями-пёрышками с биллбиллбилл, покручивал тощими бёдрами — по ним изучать бы скелет, руками плутал по груди — пока что. Малышу ещё везло — Билл не стискивал, как мог бы, в его руках Джейден хрупкий, как редкое украшение времён эпохи Чосон. Дошептался в шею — схватил гулкий шлепок по задней стороне ляжки. Билл находил, чего там тискать — мясцо-то какое-никакое в руку просилось, мял-ощупывал-щипал — ну не дрожи ты так, малыш, никуда такая нетерпеливость не годится. — Синя-аки, чшш, я прошу… Да если б только Джей любил всякие нежности — надоело ещё полгода назад, заскучал, всё клянчил брать посильнее — с риском никогда не сомкнуть ног. — Залез сюда — не хнычь. Искусать бы тебе зад до синевы, а. Послушать, как пищишь. — Билл грел его — ладонями впритык водил по ягодицам, чуял, как подрагивал — точь-в-точь наслушавшаяся фавновых сказочек нимфа. Бритые виски Джея пахли приторным шампунем — приправлялся им, чтоб вкуснее было жрать. Тут от укусов не удержишься — тискал зубами кожу под точёной челюстью, опускался к шее-венкам-ключицам — разгрызть бы, каждую косточку жадно обсосать, добраться до самого нутра — да в машине тесновато. Пальцы цепанули ремень в джинсиках — в облипку, как считаешь у меня красивые ноги? — рука накрывала его спину — Билл знал расположение родинок, как опытный картограф — далёких островов, потирал-подсчитывал позвонки другой ладонью придерживал его под задницей не опускайся малыш — испугаешься. Взбрыкнул всё-таки — прилип вплотную и задышал так надрывно-тихо-горячо рядом с ухом — у самого небось стоял до нытья в кишке. — Растяни меня. — Грязные просьбы Джей не шептал — отскакивали твёрдо. Откажешься — ручонка щипнёт у яремной впадины — задушу, дорогой. — Давай сам, малыш. А я погляжу. Билл потаскал его за подбородок, большим пальцем пробрался в горячий рот — на языке скользко, как в кишке. Джея он везде распробовал изнутри. — Хчу-чтб-ты, — бурчал-лизнул-куснул палец, пососал так послушно — только слюна в уголке рта хлюпнула. — А я буду смотреть, как ты корчишься, да? Джей закивал, выпустил палец из мокрого нутра — позволил размазать по губам слюну, у него пузырилась, как яд. Билл травился — жрал его рот, запивал слюной, закусывал мычанием в ответ, яд действовал быстро — наливался в низ живота. — Чё ж ты со мной делаешь, Джей. Такое лучше шептать лоб в лоб — чтоб Джейден не усомнился. Билл убеждён — он просто отвратительный мудак. Вчера созвонился с Алидой — хэй как ты? как малышка? — а сегодня тянулся за тюбиком смазки в бардачок, чтоб поглубже засадить скулящему малолетке. Только события вспять уже не повернуть, как ни пытайся развенчать чужое колдовство. Не очень-то хотелось джек посоветовал называть тебя папочкой и Джейдену. Малышу на его коленях самое место — трон для наследного принца, с которого никому не согнать. Джей из тех мальчишек, которые учатся целоваться на персиках тайком от матери — при особенно тщательной попытке добираясь языком до зёрнышка. Не переучивать ведь — пусть так же обсасывает губы и трётся языком о Биллов — гляди-ка, дорвался. Джинсы с него еле стащились на бёдра — Билл саданул его ногтем. Джей шикнул, про завтрашние съёмки ни слова, ещё бы — придётся отложить эту блядскую свиданку до лучших времён — ну слушай малыш. Можно было б попробовать, если б так крепко не стоял, — а говорят, от курения снижается потенция. А от сладких мальчишек на коленях с мокрыми ртами-глазами-дырками после секса только повышается. Джей тощенький — да складки джинсов цепкие, исполосовали его ляжки на зависть Биллу, маленько погодя захнычет — затекут-онемеют, а он и слова в упрёк не скажет — говорил же надо было в номер говорил же не заценишь говорил же на него не действует — глянет с упрямством принца, лишённого хангва на десерт, и зажмурится с ой замолчи. Допрыгался — вздрогнул, когда пальцы в холодной смазке потёрли между ягодиц — то ли от контраста, то ли от прикосновения. Ну слушай, малыш, сам знаешь — пальцы не тонкие, пробьют только так. Он задержал дыхание — будто перед погружением в воду, потискал-попришпорил коленками — не тяни, мол, — да разве ж Билл мог ослушаться. Принцы вольны отдавать приказы на казнь — и помахивать ладошкой с ласковым аньён. Внутри него тесно — вдобавок стиснулся, будто не хотел пускать дальше, — ну слушай, малыш, неужели уговаривать придётся, как целку? Придётся — тихо-тихо-разожмись с капающими на лицо поцелуями. Билл не сравнивал — но в нём крепче, чем в любой девчонке, — и есть опасность разворотить до трещин при каждой их встрече. Его даже номерок в мотельчике не спасёт. — Хо-чу… Когда Джей срывается на слоги, можно ускориться. Хорошо знать все его привычки — как ласкового зверёныша, и в дикой природе готового есть с руки. — Не спеши. Иначе на съёмки завтра не попадёшь. — Билл не угрожал — но почуял, придерживая его рукой за талию, как тело отдалось дрожи. А лучше бы — скоро скоро скоро — ему. Между делом он впихнул второй палец — когда особенно хотелось помучить, бывало, ввинчивал целую четвёрку. Что на ней, что сейчас — Джей корчился одинаково, упрямо дербанил нижнюю губу, пробовал подняться-опуститься — пока кончики пальцев не зацепят ребристый ободок. Талая смазка впитывалась в джинсы, хлюпала — громче в тишине перелеска. Билл хотел его затискать до оргазма — а получалось вталкивать в него быстрее быстрее быстрее шептать что-то в задыхающийся рот Джей не понимал ни слова на шведском а кивал — да, сладкий, да, бери, да, прямо сейчас, да да да. Джей сжимался даже на пальцах, обещал — приму целиком, только поторопись, дорогой. С двумя пальцами справлялся хорошо — сквозь пыхтение носом и закрытые глаза, пока Билл зацеловывал щёки-рот-шею — начавшую солонеть. Это от пота и осевших запахов — он кожей впитал хвои и Биллова одеколона. Найдёт что соврать мамочке — поотирался где-нибудь в метро или типа того. Из задницы у него текло — меж пальцев мочило запястье Билла да кое-как стащенные боксеры — резинка секла ляжки, а лучше бы позволил закусать его до синяков. Джей оголодавший — дырка приоткрывалась вслед за высунутыми пальцами, как маленький сосущий рот, просила — больше, Билл не отказывал — куда там, Джеевы пальцы пощипывали у ключицы — казнить нельзя помиловать? — Хчу-у… — скулил уже — ну слушай, малыш, разве этому учишься, когда сосёшь мякоть персика? — Терпи. Не то разорву. — Рви. Билл готов исполнять любые его глупые просьбы джек посоветовал называть тебя папочкой кроме этой. С Джеем надо жёстко — как с любым докрутившим задницей малолетком, — да не до крови, Билл не выдержит, если увидит, Билл набросится на него — сожрёт целиком, высосет отовсюду, как жадный упырь, ни капельки в нём не оставит. Джейден и без того отдавал белизной — во тьме будто светящийся, напитавшийся от своей любви-похоти-нежности — чего у него там в избытке. Биллу казалось — первого. У самого — второго, хватит и на двоих. У него ручонки ловчее — расстегнули Билловы джинсы, вывалили член, сбрызнули смазкой-слюной-потом — от ладоней, пока Билл наглаживал ему бочка под свитшотом — трогательно тёплые, как после долгого сна. Как втолкнул головку — Джей стиснулся-зашипел, ну слушай, малыш, сам ведь хотел — а теперь стремался, что дырка по швам разойдётся. У него тягучая — до яиц глотнёт, только потерпеть потерпеть потерпе не насаживать — пока что, до того как обвыкнет, до того как потом под чёлкой-одежонкой-руками Билловыми изойдёт, весь — скользкий. Любовался им — индиговым, как из клипцов Боуи, во тьме, хватающим спёртый запах салона — русалка на берегу. Придерживал — чтоб не соскользнул по елде, не то запищит это своё ай жжёт жжё-от. Это у Билла жжёт — от тупой тесноты кругом, она кажется бездонной и в то же время плотной, как вселенная. — Привыкай, малыш, вот так, ну. Живот Джея липкий, как приманка для насекомых, от пота-смазки — будто только что оросил малафьёй. Билловы пальцы ползли-размазывали-надавливали — прощупается ли член, есть ли повод дышать ему властно в ухо — мой, ничей больше. Есть, есть — когда соприкоснулись бёдрами и член вошёл це-ли-ком — зарылся в горячее нутро под Джеево певучее ахх-ха-б-божее. — Весь, чувствуешь? Весь взял, моя ты умница. Он ещё до оргазма как перезрелый налитый соком плод — давал лакать изо рта сладкую слюну, обминать мякоть — живот-ягодицы-ляжки, бархатный такой — как кожица персика, куснёшь — надорвётся. Принимал смело — любая девчонка в завистницах останется, и жался жался жался — к Биллу и внутри, ощупывал — руками его плечи, кишкой входящий-выходящий член. Он никогда так надрывно не дышал — ртом-носом попеременно, срывался на пёсий скулёж и прикрывал ладошкой рот — будто брякнул глупость невпопад. Это из-за тогдашнего хриплого саранхэ — это из-за нынешнего я эльскар дэй ему в покалывающий бритый висок. Просил? Ну слушай, малыш. — Хршо… Гспди, как хо… Хха! Джей цеплялся за предплечья — пятерни впаяли синячки под рукавами футболки, замер — пока головка тёрла внутри у самого входа — наверно попал, наверно давал ему повод растечься в руках — капать-склеивать волосы в Билловом паху смазкой из члена. У него красивый, небольшой — в рот бы взять. Потом потом по томился — мазало, покручивал сбито бёдрами — грел член всем нутром, целовал — кусался — вскрикнул почти, когда с хлопком бёдер Билл подался навстречу, без ритма, животно, терзая его изнутри до красноты — посмотреть бы, а коснулся растянутой дырки — опухшая, уставшая. Ну слушай, малыш, — чуточку потерпи-попринимай. Так хотел Биллу понравиться — а её ты тоже так трахаешь? — что красоваться не брезговал — плечики отводил, ножки разводил, гнулся-выгибался с опорой на Билловы колени — давал ощупать себя под гладкой мошонкой — там у него мокро и горячо, нежную кожу натёрла развороченная молния ширинки. Потом залижет. Ну слушай, малыш, — допрыгаешься. Джей солоноватый на вкус — такой, что кончик языка щипало от прикосновения к шее, то ли это испарялись с него обещания затрахать до изнеможения — держал, притискивал, чтоб Джея не повело от кайфа-боли-жжения внизу — еле-еле жаловался там-ххмх-пе-ай!-чёот. Потом залижет. Ну слушай, малыш, — а слёзы откуда? Не вытирал — давал Биллу губами промокнуть, сопел-постанывал, пока елозил бёдрами туда-сюда, сдался в руки Биллу — сковывай крепче цепей. — Жжёт… от молнии жжё-от. — Потом залижу. Устроит, малыш? — Билл обхватил его лицо, смахивал влагу пальцами — сопли-слёзы-пот. — Везде-везде языком пройдусь, и не будет жечь, правда же? Чёрт… Чего ж ты творишь, Джей. — Кнчи-в-мня… Он палец сосал — послушно, откусит того гляди, стискивался внутри, ждущий — когда станет мокро-скользко-легче. Потом вылижет. Хрен-то откажешь — Джей тёрся носом о нос, целовал-попискивал-подбадривал давай давай давай ещё дёргал неуёмными бёдрами — то от проникновения глубже бегал, то к нему — своего таки добился, когда куда-то внутрь брызнуло малафьёй. Мог бы опять заскулить — да прильнул к Биллу, покатываясь бёдрами — до последней капли забирал, сам спустил — ох, потянул ритмично в скользкое нутро. — Жжёт? — Билл спросил гулко, отирал ладонями его живот — сытый-плоский-мокрый. — Я теперь меченый. Вылижешь? — До самых пяток. Ну слушай, малыш, разве сомневаешься?меченый
29 июня 2021 г., 14:21
Примечания:
следующая история из цикла («сирена»): https://ficbook.net/readfic/10947923