Визит

      Абсолютно ничто не предвещало беды, когда Трандуил сидел в своём кабинете поздно вечером, потягивая терпкое дорвинионское вино. Ничто не предвещало — а Галион предвестил, появившись на пороге со словами:       — Милорд… К вам посетитель.       Дворецкий нечасто выглядел столь ошарашенным, потому как предпочитал в любом порученном послании сохранять нейтралитет. Было довольно забавно наблюдать, к примеру, как невозмутимо он передавал королю безостановочную цепочку оскорблений от лорда главнокомандующего, и если уж Галион не мог держать себя в руках, дело было действительно необычное.       — Что же за посетитель?       — Вам он известен лучше, чем мне.       — Вот как… — король поднялся с кожаного кресла и раздумчиво сделал несколько шагов к двери. — Позволь ему войти.       Галион исчез. Трандуил искренне полагал, что после стольких лет и внезапных появлений того же Митрандира его уже ничто не удивит… Однако, дверь отворилась снова — и он застыл.       — Quel undome*, — пробормотала Амалир как будто виновато, хотя в её глазах горели счастливые огоньки. Без сомнения, она искала брата достаточно долго, после того как вообще вспомнила о его существовании, чтобы успеть соскучиться.       — Nae saian luume’ — тихо откликнулся Трандуил, чувствуя, как леденеет сердце, а затем и голос. Он бы не удивился, если бы Амалир обдало паром.       Они всегда отличались друг от друга, как огонь и вода: хитрый Трандуил, знающий дипломатию достаточно хорошо, чтобы вылезти сухим из воды в любой ситуации, и прямодушная, открытая Амалир. Они всегда любили друг друга невероятно, хотя много спорили и часто не давали друг другу покоя… Но Трандуил, тогда ещё не более чем сын советника в Дориате, даже подумать не мог, что когда-нибудь его сестра исчезнет. Без предисловий, без объяснения причин — просто исчезнет из жизни семьи.       — Сядь, — коротко велел король, указывая на своё кресло. Заледенелое сердце забилось раненой птицей в клетке рёбер. Если Амалир и огорчил такой приём, она не дала этому показаться в чём-либо, кроме робкого взгляда. Тем не менее, она покорно села, позволив брату возвышаться над ней, как неприступная крепость.       Было удивительно, насколько старше он стал. Насколько более казался усталым. Её появление наверняка озадачило его ещё сильнее…       — Рассказывай.       — Что ты хочешь услышать?       — Я? Ничего, но ведь ты явилась сюда чтобы рассказать. Прошу. Где ты пропадала без малого тысячу лет, сестрёнка? Зачем оставила дом?       — Я… — Амалир вздохнула и отвела взгляд, заранее зная реакцию брата. — Я была влюблена.       — Ах вот как? — конечно, она была права. В позе Трандуила, и без того далеко не расслабленной, проступило настоящее напряжение; губы были сжаты в белую ниточку, и в глазах вдруг мелькнуло что-то… Очень далёкое. Очень холодное. Он опустился в кресло напротив, прожигая сестру цепким взглядом.       — Именно так. Но моя история любви слишком скучна и обыденна. Я, дочь первого советника у короля Синдар, имела несчастье влюбиться в странника из Нолдор… Он много чего обещал мне. Он говорил, что если я решусь уйти из дома, он построит нам свой, а без этого мы никогда не сможем быть вместе. Мне показалось тогда, что это было довольно справедливо. В конце концов, Король Элу не терпел чужаков в своём доме, и отец поддерживал его во всём, как покровителя и как брата. Так что я просто… Ушла.       — Просто?..       — Сложно. Трандуил, ты мой брат и должен помнить, как я была привязана к семье и дому. Хотя наши взгляды на многие вещи были совсем различны, я не могла не любить тебя, Adar и Naneth… Но юность и любовь вскружили мне голову. Я ушла, и вскоре выяснилось, что у моего возлюбленного несколько другие на меня планы. Его очень сильно интересовала моя магия, потому как Нолдор в ней не слишком сильны.       — Сколько же лет прошло с твоего… Ухода к тому моменту?       — Порядка семидесяти. Когда всё это выяснилось, я хотела вернуться домой — но не сразу, ибо сразу у меня ни за что не хватило бы решимости. Признаюсь, мне было страшно. Ещё какое-то время я вела довольно странный образ жизни, была считай кочевником, но пока у меня в кармане оставалась хоть парочка золотых, могла позволить себе остановиться в любом трактире. Там я и нашла себе спутников на ближайшие годы — двоих смертных, молодых супругов, ищущих опасных приключений. Опасные приключения меня преследовали повсюду, спасибо невероятному везению, и до поры до времени мы были действительно хорошей командой. А потом… Они умерли. Они состарились как-то очень быстро, незаметно, и умерли. Утрата была тяжёлой, и несколько лет я только избавлялась от тоски, которую подпитывала ещё тоска по дому.       — Так почему же ты не вернулась тогда?       — Я всё ещё боялась. Боялась короля Элу, отца, боялась, что все друзья отвернулись от меня, и уговаривала себя, что нужно было возвращаться раньше — а такая возможность была уже безвозвратно упущена. Ты… Тебе трудно понять, я знаю, ты всегда был бесстрашным.       Амалир судорожно вздохнула, не услышав отрицания, и повернулась к окну.       — У тебя нет вина?       — Я король. Разумеется, есть, и всегда, но сначала ты окончишь свой рассказ.       — О… Хорошо. Итак, я жила довольно спокойно в одиночестве и постоянном самобичевании до вестей о набегах на Дориат, а затем и его уничтожении. Иногда я слышала, будто Синдар из Дориата уходят на поиски нового дома, но там, где я жила тогда, в сплетнях редко можно было найти хоть толику здравого смысла, и верить в такое было совершенно невозможно. До поры до времени. Когда же слухи подтвердились несколькими случайными отрядами эльфов, я уговорила нескольких из них быть мне компаньонами и всё-таки отправилась на поиски. Однако, мир успел потемнеть. На нашем пути встретилось бесконечное множество опасностей, куда худших, чем можно было себе представить всего сотню лет назад, из семерых нас осталось трое. Мы добрались до Линдона, но к тому времени вы уже много лет жили в Лихолесье… А нам нужен был отдых.       — Долго же вы отдыхали.       — Долго, это правда. До тех пор, пока до меня не дошла весть о смерти отца и о твоём восшествии на престол.       — Это было четыре сотни лет назад, кажется…       — Я узнала гораздо позже. Но ещё я узнала, что тьма особенно сгрудилась над местом, которое теперь называют Лихолесье.       — Много-много лун ты собирала отряд, верно?       — Верно. И снова к концу пути осталась почти совсем одна. В твоём дворце также находятся двое моих спутников, Айриэн и Тилийон.       — Как же ты прошла сквозь мой лес и осталась в живых?       — Легче, чем думала. Сражаться я научена, так что истинные опасности… Лишились головы, а что касается твоих маленьких фокусов, так их было нетрудно распознать. Сонную реку ведь многие путники принимают за творение Врага, верно?       — Совершенно верно.       — Ну что же, я достаточно упорно шла к своей цели. Мне нужно было найти тебя — и вот я здесь, чтобы просить…       Трандуил предостерегающе подался вперёд.       — Сестрёнка, будь осторожнее со словами, ты забываешься. Ты находишься в моём королевстве, в моём дворце и в моих покоях, и какая бы братская любовь не призывала меня не делать этого, видимо, есть вещи важнее её, и я выставлю тебя под дождь, если ты продолжишь дерзить.       Амалир задохнулась от изумления, не понимая суровости брата.       — Я только попросила…       — Верно. А тот факт, что ты пропадала и пряталась тысячу лет и тебе было совершенно наплевать на меня до тех пор пока тебе что-нибудь не понадобилось — это не дерзость ли?       — Нет! Muindor nin, я никогда не ожидала, что ты примешь меня с распростёртыми объятиями, но чтобы так…       — Ты имеешь глупость упрекать меня? Сейчас? Амалир, воистину, я предупреждал.       — Трандуил! — пронзительно вскрикнула эллет, когда сильные, хотя и удивительно осторожные руки с лёгкостью выдернули её из кресла и перекинули через колени брата. Она сопротивлялась так отчаянно, будто от этого зависела вся её жизнь, но он держал её очень крепко… Сбежать не было никакой возможности. — Muindor nin, прошу тебя! Я же не ребёнок.       Трандуил молча зажал её ноги между своих колен и ждал прекращения паники с истерикой, которое, ясное дело, не ожидало их в ближайшем будущем. Но через несколько секунд он, будто спохватившись, сказал:       — Mell nin, я позабыл снять кольца! Я отпущу твои руки на минуту, постарайся не убиться и не убить меня.       Подушка не смогла поглотить её стон, полный бессильной ярости, но Амалир действительно оставалось только лежать и с трепетом ожидать момента, когда с длинных, тонких пальцев брата исчезнут все кольца и массивные перстни. В таком положении она не оказывалась с тех самых пор, как сбежала из дома, но ощущение прекрасно вспомнила: тугой узел где-то внизу живота, лёгкая дрожь…       — Т-трандуил…       — Не обсуждается. Я предупредил. Ты, дерзкая девчонка, получишь порку только потому, что я не могу действительно выгнать тебя, как бы не хотелось…       В следующую же секунду с её ягодиц исчезла вся скудная защита штанов и туники, и эллет громко захныкала, будучи не в состоянии выразить протест более внятно. Трандуил проигнорировал её. Он занёс руку и принялся осыпать ягодицы сестры резкими, злыми шлепками, параллельно ругая Амалир, как провинившегося эльфёнка:       — Думаешь, я не искал тебя долгие годы? Думаешь, если ты пережила многое, другие развлекались и пили вино? Ты заблуждаешься, Pen-neth! Ты оставила нас на пороге войны…       — Ai! Трандуил, мне очень жаль! Я тысячу раз извиняюсь!       — Ты тысячу лет не показывалась. Когда наш дом разрушили, когда погиб отец и оставил на меня целое королевство, где ты была?.. На краю земли, потому что боялась показаться на глаза, глупая, трусливая девчонка! А теперь ты удивительно осмелела, да так, что приходишь в мой дом со своими условиями… Adar дал тебе всё — воспитание, лучших учителей, и я не вижу, чтобы ты хоть изредка об этом вспоминала. Ты не позор семьи, Амалир. Но сейчас я совершенно не вижу в тебе сестру, которой можно было бы хоть сколько-нибудь гордиться. Мою сестру. И вот почему ты здесь, плачешь и кричишь на меня последними словами… Впрочем, я не имел ещё чести усомниться в таких воспитательных мерах.       Через несколько минут, которые показались часами, если не днями, Амалир сползла с колен брата, растеклась беспомощной лужицей у его ног и долго молчала, только всхлипывая и вытирая слёзы.       — Это х-хуже, чем раньше, — заключила она наконец, осторожно касаясь горящих ягодиц. Трандуил невольно усмехнулся.       — Раньше ты пропадала максимум на трое суток. Кроме того, у меня двое детей — уже почти совсем взрослый и эльф-тинэйджер, — моя рука более не имеет свойства уставать.       — Двое детей? — глаза Амалир расширились, и в них снова засияли игривые огоньки — нужно признать, на радость брату. — У тебя? Двое, братец? Вот это да! Выходит, ты ещё и женат?       — Был, — он не без неуместной гордости отметил, что голос почти совсем не дрогнул на этот раз. — Моя супруга погибла в бою. Давно.       — О… Мне очень жаль.       Трандуил тихо хмыкнул, и теперь оба они долго молчали. Это было очень стандартное, очень знакомое молчание, которое он очень не любил. Пропитанное сочувствием, почти жалостью.       — Так что же, Амалир?.. Ты останешься здесь теперь? То ли это, о чем ты хотела просить?       Эллет несколько нервно прикусила губу, но не ответить на вопрос брата не могла.       — Если ты позволишь. Если ты… Не зол на меня до такой степени, что не сможешь выносить моего присутствия.       — Милая сестрёнка, я тебя только что отшлёпал. Такое делается только по любви.       Они совершенно одинаково фыркнули.       — Тогда я останусь.       — Спасибо.       Амалир взглянула на брата в неподдельном изумлении, но не увидела ничего, кроме искренней теплоты. Никакой насмешки.       — Скажи Галиону, чтобы нашёл и оформил тебе покои — он справится минут за двадцать, всё-таки, бывший дворецкий отца. Выспись. Раз уж ты здесь, у меня к тебе будет множество поручений и заданий… А пока, сестрёнка, доброй ночи.       — Д-доброй ночи. О, Трандуил?.. — уже у двери она обернулась в последний раз. — Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы искупить…       Он не стал дослушивать.       — Нет. Что за глупости? Просто будь рядом.