День моей смерти

                                          Глава № 8                                     Девушка с картины       Дудл-сфера встретила своих гостей своим спокойствием и привычным холодным светом. И это было, совсем, неудивительно. Она была защищена не хуже всякого военного штаба, а может даже лучше, ведь никто в здравом, или не совсем, уме не мог в неё попасть. Кроме некоторых личностей: того же «Яблочного принца» или создателей.       А её главный защитник спокойно сидел на «полу», рисуя очередной шедевр, который, возможно, даже никто не увидит, но это было не столь важно. Инк был явно увлечён самим процессом работы, поэтому даже если вокруг него, мягко говоря, что-нибудь взлетит на воздух, ему будет не до этого.       Картина, над которой так усердно трудился художник, оказалась ни чем иным как портретом. И вы мне просто не поверите, кто на нем был? Это… Девушка. Это был подросток с выразительными глазами, лёгким летним платьем и, на удивление слабой, улыбкой.       Инк работал карандашами разной мягкости, из-за чего было сложно определить какого цвета её одежда и глаза. Но стоит отдать хранителю должное, работа получилась настолько проработанной, что выглядела как живая. И вот она закончена.       Хранитель поднялся с насиженного места, потянулся, размял руки и спину. Кости чуть слышно хрустнули, это свидетельствовало о нескольких часах проведённых в одном положении. Хранитель уже собирался потянуться за кистью, но вовремя остановился, хлопнув по лбу рукой. — Блин, снова забыл… — страдальчески простонал Инк, доставая из органайзера кисть поменьше.       Его пальцы ловко перехватили орудие творчества, я имею в виду кисти, и принялись «танцевать» по бумаге. Казалось, что на листе происходит настоящая магия, хотя почему казалось? По сути, это она и была. Ведь стоило, умелым рукам творца остановится, в серых ладонях Инка был уже не холст, а самая настоящая рамка. Она была из светлого дерева, по-видимому, из берёзы, с необычным узором, оплетавшим всё изделие. Это были цветы, абсолютно разные и не один из них не повторялся: это были подсолнухи, фиалки, розы, колокольчики, подснежники и кажется маки. Наконец, всё было готово, а Инк уже шагнул в чернильный портал и оказался в совсем ином месте.       А может и не совсем, ином…       Ранее мы бывали здесь, может пару глав назад, вообщем не важно. Единственное, что вы должны знать — это то, что эта локация, безусловно, важна для этой истории. Ведь не будь её, возможно, всё было бы совсем иначе. Ноги художника твёрдо встали на белоснежный пол заброшенной вселенной. Его окружало «ничего», от чего по его телу прошлась лёгкая дрожь, вот насколько его пугали пустые пространства. Но стоило тому задрать голову к небу и увидеть нарисованное солнце, Инк немного успокоился. — Так Инк, соберись! Она ждёт тебя. — Именно с такими полными решительности словами Хранитель начал свой путь в направлении, известному только ему.       Чуть позднее взгляд разноцветных глаз уловил небольшой островок зелени, который исполнял роль маяка здесь, поглощая белизну пространства. Инк решил ускорить свой шаг.       Достигнув своей цели, стоя на ярко-зеленой траве, он смог выдохнуть с облегчением. Вы спросите: «почему он не смог телепортироваться прямо сюда?» Ответ на это вопрос также до безумия прост: Это нужно для защиты от некоторых глючных личностей. В ответ на это, вы спросите: «Почему же этот мир нельзя полностью оградить от опасностей?» Но Хранитель, к сожалению, не знал ответа на этот вопрос, но предполагал, что мир сам по себе был сломанным.       К слову, пока мы рассуждали над этим, Инк приблизился к небольшому одноэтажному домику с серой черепицей. Его крыльцо было небольшим, деревянным, но могло спокойно уместить одно кресло-качалку, а сразу за ним расположилось окно. Дверь, которая вела в дом, была бирюзового цвета, с узорами, похожими на морские волны, ручка имела схожий орнамент.       Обогнув строение, Художник чуть не врезался в дерево, находящееся прямо за домом. Видимо, плохая память снова сыграла с ним злую шутку, раз он снова умудрился забыть о том дне, когда бывал здесь в последний раз.       А ведь, когда-то, они с девушкой с картины хотели повесить на нём качели. Однако, впоследствии, это осталось лишь их желанием.       Хранитель встал с помятой травы, хорошенько выругался на свою короткую память, продолжая свой нелёгкий путь. К счастью, портрет не пострадал.       Объект, к которому, монстр так усердно шел, находился в десяти метрах от дома. Рядом с большими кустарниками ежевики. Видимо, девушка очень её любила. Инк остановился у небольшого пригорка с каменной плитой, на котором было выгравлено имя «Николь», а на самом монументе было выложено множество каменных маков. Видимо их делал профессионал или сам художник, поскольку кроме него здесь никого не бывало. — Давно не виделись, Николь. — Начал Инк, обращаясь к монументу, его голос звучал в этот момент крайне устрашающе. Напоминая об отсутствии души у последнего. — Как ты тут? Не скучаешь? — художник решил не стоять на одном месте и присесть на траву, его рука машинально потянулась к флакону. Эмоции изменились также быстро, как сменялась погода осенью, но вместо привычной радости, которую он чаще всего показывал окружающим, в глазах блеснули слёзы. — Да брось! Ты же знаешь, что я очень по тебе скучал. Прости, что меня не было рядом в последнее время. На меня сейчас многое навалилось: защита миров, сбор душ для нашего плана, попытки образумить разрушителя. Последний меня в конец достал, после него я потерял много альтернатив, да и сюда он начал чаще наведываться. Благо, я перенёс место открытия порталов подальше от твоего дома, поэтому бояться не нужно. Но иногда, мне кажется, что Эррор внезапно исчезает, хотя может мне просто привиделось. Без тебя во вселенной так одиноко… — он сказал последнее предложение с таким хриплым голосом, что казалось, он готов разрыдаться от накативших на него чувств.       И вот он уже рыдает, согнувшись пополам и обхватив плечи. Наверное, многим из нас доводилось бывать в таком состоянии: апатии, боли, а может в редких случаях и безысходности. И не всегда важно как вы пришли к этому; кому-то не повезло в личной жизни, в работе, в учёбе или они потеряли кого-то важного для них.       Наш же Страж, можно сказать, был доволен своей жизнью, работой и целью. Его даже меньше стало волновать потеря собственного «Я» до знакомства c Гастером, обещавшего изменить этот мир к лучшему. Даже, если придётся пожертвовать всем, что у него было.       Они были чем-то вроде друзей, хотя даже автору тяжело говорить на эту тему, зная, что пришлось перетерпеть мультивселенной из-за этой дружбы. Даже если попытки Гастера создать идеальный дом обернулись крахом, он не переставал пытаться. Он просто сменил тактику, начал более подробно изучать силу человеческих душ, да не простых, а что ни на есть редких. Душ Создателей.       Как и говорилось ранее, с виду отличить сложно кто перед тобой, но если хорошо рассмотреть саму суть, тебе станет ясно кто перед тобой.       Так вот, монстр открыл на них охоту, находя и истребляя одного за другим, а затем поглощая. Последние, в конце концов, просекли, что дело запахло керосином, и попытались спрятаться, а самые сильные из них взяли под защиту новичков, образовав общество «Сказители».       На время в мультивселенной снова образовался покой.       Но это было лишь затишье перед бурей. Гастер долго думал, как попасть в мир, наполненный нужными ему душами, пока его не осенило. Используя силу, накопленную ранее, он утончил пространство между нашим миром и подземельной сказкой. При этом, никто до последнего не верил в успех операции. Но факт остаётся фактом: У них получилось. Теперь дело оставалось за малым: разузнать о творцах как можно больше, войти к ним в доверие, заманить на свою сторону, ну а дальше вы знаете. Но и здесь им ставили палки в колёса; «Сказители» прознав про их план, решили его разрушить, предусмотрительно завербовав всёх его участников, и тех, кто только, только в него вступит.       Тогда монстр пошёл ещё дальше, решив вырастить детей предрасположенных к творчеству самостоятельно. Именно с этого момента и началась история Николь. Девочки впервые ступившей во владения своей вселенной.

***

— А я помню, как-будто это было только вчера… И это несмотря на мою плохую память. Я всё ещё помню… — пока я рассказывала вам небольшую предысторию, Инк успел успокоиться, вытереть слёзы и встать с земли.       Теперь его одежда была в траве и земле, но он не переставал говорить с могилой, со стороны это выглядело, как умалишенный говорит с призраком покойной девушки.

*Воспоминания давно минувших дней*

Несколько лет назад. На этом самом месте под деревом сидела наша Николь. Её окружало множество книг, а девушка как раз дела заметки в одной из них. Её глаза внимательно бегали по строкам из книги, а лицо озаряла улыбка.       За деревом послышался звук открывающегося портала, из него вышел Инк, напевая какую-то детскую песенку. Но подойдя ближе к дереву, он замолчал. — Инк, я знаю, что это ты. Можешь даже не пытаться меня напугать. — не отрываясь от своего дела, пробурчала девушка. Художник в ответ на это лишь промолчал и закрыл Нике глаза с характерным «Бу». — Перестань заниматься ерундой и не мешай мне. — Она хоть и вздрогнула, но не собиралась отвлекаться от дел. Художник понял, что его шалость не удалась, поэтому открыл своей знакомой глаза. Обойдя с другой стороны дерева, скелет подхватил Николь на руки, от чего книга, которую она держала в руке, упала вместе с ручкой, затерявшись где-то в траве.       Девушка слегка пискнула, не ожидав такого поворота событий, но это было далеко не всё. Хранитель, как бы вальсируя, вышел с девушкой в центр поляны к кустам ежевики. — Ну и как поживает, моё сокровище? — поинтересовался художник, продолжая вальсировать с девушкой на руках. — Неплохо. Но отпусти, меня, а то голова кружится. — Возмутилась девушка, услышав в ответ неоднозначный вздох. Хранителю пришлось остановиться и направится в сторону дома, хотя о последнем Ника явно не просила.       Дверь в дом по обыкновению была не заперта и даже слегка приоткрыта. Девушка не закрывала плотно дверь, пока была вне дома. Да и в принципе ей это было не нужно, ведь её жилище и так находилось среди нигде. Следовательно, пробраться было некому.       Инк смог одной ногой толкнуть дверь и войти в небольшую прихожую, чуть не врезавшись в стоявшую неподалёку тумбочку. Пройдя чуть дальше, мимо висевшего на стене зеркала, художник занёс свою подругу в гостиную.       Их встретило просторное помещение, в меру светлое, украшенное картинами, буквально со всех сторон. Всё это были подарки Николь от самого художника. Слева от хранителя располагался небольшой диван, в окружении старомодных мягких кресел и такого же деревянного столика. Справа же был проход в другую комнату. Судя по кусочку кровати, который было видно у входа в комнату, это была спальня. Рядом с дверью была ещё одна, она вела в ванную.       Но пока ему туда не надо, поэтому художник прошёл прямо к столу, стоявшему неподалёку. Отодвинул ногой стул и аккуратно посадил Нику на него, немного постояв на месте и разлохматив волосы своей подруги, он решил отойти на кухню. Она, к слову, была частью гостиной. — Тебе как обычно? — спросил Инк, разводя огонь и ставя на него чайник. Последний немного зашипел от остатков воды на нём, но не отвлёк монстра от поиска кружек в ближайшем шкафчике. Судя по тому, как долго он их искал, то снова забыл, где они находятся.       Ситуацию спасла вовремя подоспевшая Николь, с лёгкостью подтащившая стул и доставшая с верхнего шкафчика пару кружек и чайник-заварник. Ника была невысокого роста. — М-да… Ты опять всё забыл. — проконстатировала без того известный факт девушка. — Похоже на то. — Слегка смущённо согласился хранитель. — Тогда, давай сделаем так: Ты сходишь в сад за моими книгами, а я приготовлю нам чаю. — Их небольшая беседа оборвалась, стоило чайнику закипеть. Николь поспешила достать заварку из соседней дверцы. Но внезапно вспомнив о чем-то важном, позвала друга. — И не забудь снять свою кисть у входа! — это последнее, что услышал хранитель, выходя из дома.       Дело близилось к вечеру, за столом сидели наши герои в окружении книг и пустых кружек. Инк рисовал очередной шедевр, а Ника писала что-то в своей книге «История миров». Они были заняты своими делами. В чём-то похожими, но мысли, что роились в их головах, были абсолютно другими. Одна думала о своём даре, который вскоре покажет хранителю, а Инк… Чтож, наверное, вы уже и так знаете, что случится с его подругой. Вот он об этом и думал, ему не хотелось этого делать, но и от плана отойти он не мог. — Инк! — вывела из своих раздумий художника девушка, тыкая ручкой в то место, где предположительно должна быть душа. — Д-да?! Ты что-то хотела? — из своих раздумий он вышел крайне резко, от чего неровно черкнул карандашом по бумаге. — Да, я хотела тебе кое-что показать. Только не пугайся. — Она отложила в сторону ручку и положила книгу так, чтобы было удобно читать. — Да брось, ты серьёзно думаешь, что меня можно хоть чем-то напугать? — Хох, а мне вот помнится, была одна такая забавная история, помнишь ту леди из необычного бара? А еще, не ты ли случаем её разозлил, когда поджог вывеску? — начала вспоминать Николь, на её лице заиграла недобрая улыбка. От тех воспоминаний художник слегка вздрогнул, уж слишком неприятные оказались воспоминания. Видимо этот случай хорошо въелся в его память, вот почему не стоит вредить её любимому бару. — Ладно! Ладно! Ты победила! Она была действительно устрашающёй. — Девушка согласилась с ним и решила показать, то над чем так долго работала. Но Инк никак не ожидал, что Ника начнёт читать. Так тихо спокойно слова стали разносится по комнате, будто бы какое-то заклятие. Ничего необычного не произошло, на что же хранитель должен был обратить внимание? — Ты ничего не видел, пока я читала? — спросила Николь, стоило ей закончить. — Нет? А что должно было произойти? — не понимая, что от него хотят, задал вопрос художник, а девушка сделала в своей голове пометку на будущее. Не объясняя ничего, резко встала со стула и, обежав стол, села рядом с хранителем, положила книгу перед его глазами и дала команду следить за её чтением.       Теперь он понял в чём тут дело: пока девушка читает, картинки оживают и показывают сюжет, как актеры в спектакле. Особенность его впечатлила, вызвав этим улыбку на лице рассказчицы. Интересно, что же будет дальше?       Гастеру весьма понравилась такая способность, благодаря ней можно было заманивать в свои сети детей помладше, а потому они пришли к заключению об отложении срока «жатвы».       Инк, конечно, вздохнул с облегчением и поспешил передать просьбу своего друга Нике. Теперь всё её время было занято только этим, за исключением тех моментов, когда приходил Инк. Вместе они сидели в саду, читали книги, готовили, а на ночь художник оставался дома и рассказывал волшебные истории о своих похождениях. Они кстати и стали основой её произведений. Они были счастливы. И как мы уже знаем, это не длится вечно. Увы, эта история не закончится хорошим концом, не сейчас. — Наконец-то закончила. И зачем его другу столько моих книг? Ладно, потом спрошу у него. — С большой усталостью в голосе рассуждала девушка, откладывая последнюю книгу. Месяцы тяжелой работы давали о себе знать, Николь поспешила встать и потянуться. Кости чуть слышно хрустнули. — Пойду-ка я, пожалуй, в сад. — Ника подошла к журнальному столику, стоявшего неподалёку от неё. И взяла с него ещё книгу на этот раз для полуденного чтения, а не работы. Но на входе она столкнулась с хранителем, выронив книгу на пол. — Ты в порядке?! — обеспокоенно спросил художник, наклоняясь за книгой, чтобы поднять её с пола. — В порядке, ты зачем же так вламываешься? — шипя от небольшой боли и потирая лоб, ответила Ника. — Извини, пожалуйста, я просто хотел увидеться с тобой. — С некой лёгкостью в голосе отвечал художник, с немой надеждой на то, что его подруга не будет держать зла.       Но она и не держала, лишь с благодарностью похлопала его по плечу и поспешила скрыться в саду.       Остаток дня прошёл на удивление спокойно, за исключением Инка. Что может быть необычного в бездушном существе? Он был тих, напился красок и выглядел настороженным: прижался близко-близко к девушке и смотрел на магию Ники. Оказывается, даже если девушка читает про себя, «Актёры» всё еще продолжают двигаться. Например: старушка процентщица, ведущая диалог о цене товара с Родионом Раскольниковым. Только со словами, как в немом кино. Художник предположил, что это нужно для других людей, сидевших поблизости или для тех, кто не в состоянии слышать.       Наступил вечер. Друзья по обыкновению выпили по чашке чая, съели по кусочку ежевичного пирога и Николь поспешила отойти в душ, а хранитель остался за столом. По комнате раздался небольшой щелчок, а затем и звук работающего душа. Инк предположил, что подруги не будет некоторое время. Это было даже хорошо. Художник выбрался из-за стола, убрал посуду и подошёл поближе книгам. Сначала убедился, что это те самые, затем пересчитал их количество, записал это на шарф. И снова рука потянулась к заветному синему бутылку, времени оставалось все меньше… и меньше…

*Конец воспоминаний*

— Как же все-таки быстро летит время, Ника. Я сейчас практически не пью отчаянье и грусть, пытаюсь заглушить не приятное чувство «радостью». Эррор стал чаще говорить, что я выгляжу как улыбающийся идиот. Хех … Его можно понять, он терпеть не может фальшивые эмоции. В моём случае, он ненавидит всего меня. — хранитель окончательно успокоился и продолжал вести такое подобие беседы, пока его руки активно работали, создавая из магии букет красных маков. — А твои книги получились действительно волшебными, я вот совсем недавно отнёс парочку в людскую библиотеку. Мне даже посчастливилось встретить с одним мальчиком, он бы тебе понравился. Его вроде бы Влад зовут, он крайне любознательный, правда, не такой сильный как ты. Надеюсь, мы с ним подружимся… И… Надеюсь… Ты не злишься за то… Что я сделал? — зрачки художника сузились и дрогнули, как у безумца. Ещё бы он своими же руками забрал душу той, что так любил. Пускай в самом начале он претворялся, что ценит её, но чем ближе приближалась «жатва», тем сильнее он хотел, закончит всё это. Найти другой способ воплотить планы Гастера в жизнь, но его попросту не было. Он смутно помнил, что было потом. Помнит лишь, то, что было после: безжизненное тело, море крови и душу. Сияющую душу создателя…       От столь неприятных мыслей его вывел телефонный звонок, противный гудок оповещал о начале чего-то нового. Хранитель поспешил ответить на него, и, услышав голос обеспокоенного «Яблочного принца», аккуратно положил маки на монумент. А после поспешил на помощь своему приятелю.