Chapter: youth

      Казалось, что этот яркий сентябрьский день собирается испепелить всех, кто решится выйти на улицу. Было лишь первое число месяца, поэтому воздух всё ещё иногда разогревался до очень высоких температур, что ну уж очень не нравилось Чонину. Вообще, он бы с превеликим удовольствием не выходил бы на улицу в такую жару, но как уже было сказано: шло первое число сентября — «День знаний», как говорили буквально все его учителя в бывшей школе, которую он, к огромному счастью, закончил. Всего девять классов, но всё же.       Не сказать, что парень ненавидел её всеми фибрами своей души, он там, как никак, нашёл своего лучшего друга — Хёнджина (с которым общался и до сих пор, несмотря на то, что тот решил идти до одиннадцатого), однако больше бы он там не выдержал.       Периодические насмешки одноклассников, от которых его не мог уберечь даже друг, как бы не пытался, и вечно безучастные учителя, которым было всё равно на происходящее под их носом. Да и вообще, Ян не считал нужным идти дальше, ведь всю ту программу, которую проходили два года в школе, он изучил за год и забыл, как страшный сон.       А ещё он подумал и решил, что в целом можно было бы пойти на воспитателя отучиться. С детьми он ладил и был не против попробовать поработать в каком-нибудь детском саду или частной няней. Когда он поговорил на этот счёт с родителями, то те были совершенно не против, а на опасения Чонина вдруг ему потом не понравится, сказали что он всегда может попробовать себя в чём-то другом.       Оставалось поговорить с Хёнджином, ведь тот так надеялся, что друг останется с ним в школе. Но и тот поддержал его, лишь немного побурчав в начале про «предательство, развод и кровать напополам». Чонин привык, что парень бывает порой слишком уж драматичным, так что просто посмеялся над словами Хвана, который через пару секунд тоже разразился смехом. На том и порешили.       Яну пришлось прослушать целую лекцию от завуча, на которую он наткнулся, заходя в кабинет к директору. Женщина говорила парню, какой же он замечательный ученик, и что зря он уходит после девятого, нужно же закончить одиннадцать классов, а потом в престижный вуз пойти, чтобы стать «нормальным человеком». Иен пару раз кивнул, а после просто буркнул «всего хорошего» и ушёл, услышав тихое и презрительное «неблагодарный мальчишка». Ему было совершенно плевать, ведь когда пару старшеклассников издевались перед всей школой над его лучшим другом, та проигнорировала все его просьбы сделать что-нибудь, а после разговора с родителями Хёнджина, сказала, что наказывать их не собирается «ведь они выпускники с золотой медалью, ну не портить же им будущее из-за каких-то детских шалостей». Так что да, он хер хотел класть на её высказывания.       После этого Чонина ждали бесконечные походы по врачам, ради бумажки о его состоянии здоровья. Как он и полагал, оно было в отличном состоянии, за исключением зрения. Вот тогда парень реально удивился. Нет, ну он знал, что видит плохо, но чтобы настолько… Врач посоветовал Яну для удобства приобрести контактные линзы или же очки и прописал капли, для снятия напряжения с глаз. Поблагодарив мужчину он подумал, что стоило бы действительно что-то с этим делать.       Потом были сборы ещё каких-то нужных для поступления документов, которыми занялась мама Чонина; привоз всего необходимого в колледж; долгие дни ожидания результатов; радость от хороших новостей и, наконец, само поступление. Парню пришлось долго уговаривать свою маму не ехать к нему, потому что ну мам, блин, я уже взрослый в конце то концов, и та всё-таки согласилась, прося сына обязательно рассказать ей как всё прошло.       Вообще, его родители всегда были очень заботливыми и внимательными, поэтому и приходили на все школьные мероприятия, в которых участвовал их сын. Но тут Чонин решил: будет как-то стыдно, если они придут на первое сентября вместе с ним. Так что мама лишь погладила ему рубашку и поправила волосы перед выходом.       И вот, Ян стоит весь такой нарядный под палящим солнцем, ненавидит всех и вся, слушает неинтересную речь заведующей отделением и единственное его желание — быстрей бы всё закончилось, чтобы можно было уйти хотя бы в тенёк. — Ставлю сотку, что половина из этой речи — чистой воды пиздёж, — прозвучало от куда-то сбоку. Чонин повернул голову вправо и увидел парня примерно его роста и милыми щёчками, который продолжал смотреть вперёд, ухмыляясь уголком рта. — Тебе повезло, я тоже в этом уверен, так что можешь не беспокоиться за свои деньги, — хмыкнул тот и отвернулся. — Хан Джисон, — спустя пару секунд молчания парень повернулся к Яну почти всем корпусом, протянул руку для рукопожатия и солнечно улыбнулся, чем-то напоминая белку. — Ян Чонин, — он ответил и тоже улыбнулся, слегка обнажая зубы, на которых были видны брекеты. — А ты милый, — коротко прокомментировал парень и вновь встал ровно, уделяя всё своё внимание выступающей с каким-то танцем группе. Но Чонин-то всё равно заметил румянец на чужих щеках.       Джисон оказался отличным парнем, так что они быстро сдружились и проводили много времени и в колледже, и за его пределами. Даже маленькое количество общих интересов их не останавливало. Хан болтал то об одном, то о другом, часто сбивался с мысли или отвлекался на что-то, теряя суть изначального разговора, но Чонину было всё равно — ему нравилось слушать парня. Даже из какой-то обычной истории Джисону удавалось сделать такую убойную шутку, над которой парни могли смеяться до боли в животе.       Буквально за пару месяцев они сблизились настолько, что Ян ставил Хана и Хёнджина на одну ступень дружбы. Последнему он, конечно же, рассказывал о своём новом друге и даже обещал как-нибудь их познакомить, на что тот охотно соглашался. Только вот время всё шло, а встретиться всем троим так и не получалось: то у Хвана было куча домашки, то Джисон был на своих соревнованиях по баскетболу. Один лишь Чонин был всегда свободен и по-прежнему не терял надежды познакомить уже двух своих лучших друзей.       Однажды, когда Иен в очередной раз рассказывал Хёнджину о том, как он сходил на какой-то ужастик вместе с Джисоном (ты знаешь, я это особо не люблю, но вот Джи их просто обожает), как тот его обнимал во время страшных моментов, как просто держал за руку, чтобы ему было спокойнее и как они потом классно погуляли, парень выразил свою обеспокоенность. — Ты о чём? — удивлённо спросил Чонин. — Тебе не кажется, он ведёт себя немного странно для «обычного», — парень был готов руку на отсечение дать, что Хёнджин, сидящий на другом конце провода, сделал руками в воздухе кавычки, — друга? — Что? Я не понимаю о чём ты вообще. — Ну ты же сам говоришь, что он обнимает тебя, держит за руку и всякое такое. Разве это не вызывает у тебя подозрений? — Ты ведь сам делаешь точно также, — Ян всё ещё не мог понять, что от него хотели. — И я тоже. — Иена, — а сейчас он сто процентов закатил глаза, — это ведь совершенно другое. Мы с тобой знакомы около половины наших жизней, а с этим Джисоном вы знакомы всего пару месяцев. — Вообще-то, уже середина весны, так что больше полугода, — возразил Чонин, активно пытаясь понять, что же не так в их с Ханом дружбе. — Ой, ну вот только не душни. Дело даже не в этом. — Ну так в чём? Я совсем тебя не понимаю, — честно признался парень. — Боже мой, Иени… — из динамика послышался тяжёлый вздох. — Подумай хорошенько, если парень за такой короткий срок сближается с тобой, сам проявляет инициативу пообщаться, сам зовёт тебя погулять или сходить куда-то и пытается прикоснуться к тебе, что это значит? — Чонин правда хорошенько задумался на пару минут и выдал самый логичный для него вариант. — Что он хочет быть хорошим другом, разве нет? — Господи, дай мне сил… — ещё один тяжёлый вздох. — Расскажу тебе огромный секрет, так что слушай внимательно. Если парень так делает, это значит: ты ему нравишься.       Чонин на пару секунд потерял дар речи от такого заявления. Им обоим правда было комфортно и уютно рядом друг с другом, но он никогда не думал о Джисоне как о парне. Однако после разговора с Хёнджином, парень стал задумываться об этом всё чаще и чаще.       Он подмечал мельчайшие детали в их общение: как Хан обнимал, как касался во время тихих перешёптываний на уроках, как ласково перебирал его волосы, когда Ян во время перерыва ложился на сложенные на парте руки, как поглядывал на него украдкой. Чонин всё ещё не до конца был согласен со словами Хвана. Может Джисон общается так только со своими друзьями? Хотя он не видел ни разу ещё одного друга старшего, которого тот иногда упоминал, как и не видел их общения. Так что парень не мог быть уверен в чужих чувствах, чего не скажешь о его собственных.       За всё то время, что Иен наблюдал за Ханом, он понял одну простую вещь — сам он был по уши влюблён.       Это осознание внезапно прострелило его голову, когда парни сидели на паре по математике. Джисон рассказывал какую-то смешную историю (ведь был уже почти конец года и учителю было не до каких-то там первашей — у него была собственная группа, которой нужно было помочь с выпускным), а Чонин подперев одной рукой голову смотрел на друга. Его тёмно-синие волосы, которые тот покрасил пару дней назад, переливались на солнце, а глаза, на которых была еле заметна чёрная подводка, слегка щурились из-за яркого света. — Эй, лисёнок, — ласково позвал Хан, наклоняясь чуть ближе к другу, который провалился в свои мысли, — ты где витаешь? — Но ответа не последовало, поэтому парень приблизился ещё немного ближе, заправил небольшую прядку волосы тому за ушко и провёл кончиками пальцев по линии челюсти младшего. Детская пухлость понемногу уходила, поэтому лицо Яна приобретало более острые, но не менее красивые, очертания. — А? Ты что-то говорил? — внезапно ожил Иен, фокусируя взгляд на Джисоне, который с плохо скрываемым восхищением рассматривал его лицо. — Я спрашивал, где ты витаешь, — с беззлобной улыбкой ответил тот и ещё раз провёл рукой, которую так и не убрал, по чужому лицу. И тут Чонин осознал, насколько близко находится его друг. Раньше его это совсем не волновало бы, но сейчас он сильно смутился, чувствуя как горят уши, и отвернулся, уходя от прикосновения. — Да так, я просто… задумался… — промямлил он, всё ещё чувствуя фантомное тепло Джисоновой ладони.       Хан не стал настаивать на внятном ответе, лишь тихо и довольно ухмыльнулся, видя как Чонин стал усиленно потирать уши — он всегда так делал, когда волновался или смущался. Почему-то это действие поселило в нём некую уверенность в том, что все те чувства, которые он так бережно хранил всё это время, даже не надеясь на взаимность, он сможет показать тому, который вызывал их. Вообще, Джисон и правда заметил небольшие изменения в друге. Тот дольше задерживал на нём взгляд, дольше обнимал (хотя до этого соглашался на объятия лишь потому что старший был уж очень тактильным) и, что самое главное, стал смущаться полуфлиртующих шуток, которыми парень одаривал его постоянно, ведь раньше Чонин и глазом не моргнув мог ответить чем-то таким же, а теперь вечно заливался краской и отворачивался.       Всё это дало Джисону надежду на то, что у него всё-таки есть шанс, упускать который он не собирался. Поэтому парень стал чаще касаться ладоней Чонина во время разговоров, поправлять ему волосы, якобы случайно поглаживая его скулу, а когда тот сильно нервничал — успокаивающе поглаживал по колену.       И к его радости, через время это возымело эффект. Ян перестал стесняться всего, что делал старший, вновь стал отвечать на те самые шутки и касался, касался и касался… С каждым днём они становились всё ближе, всё больше проводили друг с другом время, и всё больше влюблялись.       В середине лета родители Иена хотели забрать сына с собой в деревню, чтобы тот побыл на свежем воздухе, пообщался с бабушкой и дедушкой, но парню эта идея сильно не понравилась, ведь это означало, что он не сможет видеться с Джисоном около недели, а может даже и больше. Он готов был отстаивать своё решение до конца, однако папа сказал, что Хан может поехать с ними, если не против, и тот почувствовал себя самым тупым человеком на земле. Как он сам не додумался до этого? А когда младший рассказал об этом Джи, то он без раздумий согласился.       Семья Яна радушно приняла нового друга своего сына и внука, о котором тот так много рассказывал. Они гуляли каждый день, наслаждаясь свежим воздухом, ярким солнцем и друг другом. Ходили на небольшую речку, которая была в километре от деревни, долго и весело плескались, а потом лежали на горячем песке и обсыхали, едва соприкасаясь пальцами. Бегали по большому полю, на котором росло пшено, а после прятались от грозы под единственным деревом и прижимались друг к другу, в надежде на то, что молния не решит ударить в их укрытие. Лежали на небольшой полянке возле леса, на которой росла куча разных цветов. Они часто смотрели друг другу в глаза и просто молчали, думая о своём. Оба были уверены и в своих чувствах и в чужих, но никто не решались озвучить их.       Через две недели, когда они уже вернулись и вечером разговаривали по телефону, Джисон с грустью в голосе рассказал о том, что его мама хочет поехать на море вместе с ним и его младшей сестрой и это уже не обсуждается, так как она купила билеты. — Да ладно тебе, это же здорово, — восхищённо вздохнул Чонин, всеми силами скрывая накатившую грусть, ведь если её показать, то старшему станет совсем плохо и он может поссориться с матерью, пытаясь уговорить её не ехать. — Я вот никогда на море не был. Мама каждое лето забирала меня в деревню, а когда я говорил, что хочу поехать на море, то вечно отнекивалась, мол «Зачем нам туда? Если хочешь купаться, то мы можем просто сходить на речку». — Но мы ведь не сможем видеться, — тихо выдохнул Хан. — Да ладно тебе, это ведь всего лишь десять дней. К тому же, мы всегда может написать друг другу или позвонить, — Ян почувствовал, как небольшой спазм на пару секунд сковал его горло, а глаза наполнились влагой. — На самый крайний случай мы можем поговорить по видео связи. Ты не переживай, я буду писать тебе так часто, что успею ещё надоесть, — он попытался пошутить и кажется это немного помогло. — Как будто ты мне сейчас редко пишешь, — было слышно, что Джисон слегка улыбнулся, — Да и к тому же, знаешь ведь… — еле слышный всхлип и тяжёлый выдох, — Ты никогда мне не надоешь.       После уезда Хана Чонин впал в апатию. Хоть он писал очень много, как и обещал, но вот старший не мог ему также часто отвечать. Мама Яна говорила сыну, что всё будет хорошо и ему не стоит так расстраиваться (она была права, но влюблённое сердце не хотело слушать разумные речи), а после предлагала сходить развеяться вместе с Хёнджином, но парень отказывался, ссылаясь на то, что друга нет в городе. На самом деле, он очень хотел увидеться с Хваном, но они не общались уже долгое время. И произошло это, по правде говоря, из-за Чонина — он почему-то решил, что Хёнджин будет против его влюблённости в Джисона и не придумал ничего лучше, чем начать избегать его, чтобы тот ничего не узнал.       Парень часто писал младшему, спрашивал как он и почему перестал отвечать и звонить, однако тот каждый раз говорил: «всё хорошо, просто много уроков». Через время Хван перестал проявлять интерес к жизни друга, лишь изредка кидал смешные картинки или видосы. Чонин очень скучал по Хёнджину и часто порывался написать, но каждый раз в голове всплывало то с какой интонацией старший говорил о том, что Джисон влюблён в него и желание моментально испарялось. Ян очень боялся слов Хёнджина о том, что их чувства это что-то неправильное или даже ужасное. А выбирать между лучшим другом и парнем, в которого он влюблён, не очень-то и хотелось.       В один из дней, пока Хан всё ещё был на море с мамой и сестрой, Чонин решил для себя: как только тот вернётся, то он обязательно расскажет о своих чувствах. И там уже будь что будет.        Ему надоела эта недосказанность, поэтому парень был полон решимости даже тогда, когда шёл на встречу с другом в следующий день после его возвращения. Но вся его уверенность куда-то неожиданно испарилась: стоило Джисону только появиться на горизонте. Он выглядел как-то иначе. Это был всё тот же Хан Джисон, которого Иен знал уже почти год: весёлый, милый, красивый. Да, он немного загорел и выглядел отдохнувшим, но всё равно было что-то ещё. — Лисёнок, я так скучал, — радостно запричитал тот, напав на младшего с объятиями. — Я тоже очень скучал, Джи… — Ян отстранился, оставляя ладони на плечах друга и вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, что же не так. Небольшая штанга на брови выглядела конечно очень привлекательно, но всё же… Стоп. — Что? Ты когда это успел проколоть бровь? — А, это, — парень хитро улыбнулся, — Это я сделал ещё перед тем, как мы поехали на море. — И ты мне даже ничего не сказал? — удивлённо спросил Чонин и несильно ударил его в плечо. — Не обижайся, — Джисон перехватил чужую ладонь, предотвращая новый удар, — Я давно хотел это сделать, но мама вечно была против. А когда она резко изъявила желание поехать на море, я был очень не рад этому и сказал: если она хочет, чтобы я ехал с ней и помогал с Юхён — пускай разрешит мне сделать пирсинг. И как ты мог понять, она согласилась на это. Ну, а потом как-то было не до того: сначала собирались, потом была дорога, потом пока обжились там, а потом мама и вовсе решила, что спихнуть на меня сестру отличный план. — Тебе очень идёт, — младший поднял свободную руку повыше и кончиками пальцев коснулся прокола, — Больно было? — На самом деле да, но оно того стоило. Когда заживёт, хочу поменять на штангу в виде стрелы. Она очень клёвая, я тебе попозже покажу. — Оно ещё не зажило? — Чонин отдёрнул руку, боясь причинить боль. — Да нет, всё в порядке, ты не переживай, — Хан ласково улыбнулся и мягко погладил большим пальцем руку парня, которую всё ещё удерживал в своей. — Оно уже не болит, просто мастер сказал, что менять её можно только где-то через месяц. Если захочешь, то можем вместе сходить, когда я менять её буду, — он продолжал смотреть на Яна с каким-то странным выражением лица, которое тот никак не мог понять, но почему-то от такого взгляда он чувствовал как сердце в груди учащённо забилось. — Конечно хочу, — улыбаясь ответил тот.       Лето постепенно закончилось и снова начался учебный год. Снова нужно было ходить на скучные, а порой и ненужные (на нескромный взгляд Чонина) пары.       Со второго курса им стали больше ставить профильных предметов и больше требовать, из-за чего парень стал ужасно уставать и каждое утро он просыпался в дурном настроении. Единственное, что по прежнему держало его на плаву — это присутствие Джисона и его постоянная поддержка.       А ещё, через некоторое время Ян осознал, что же изменилось в старшем и от чего в его животе очень часто стали появляться бабочки (порой даже настолько часто, что казалось, будто они уже прописались там). Хан стал уверенным. Хоть он и раньше проявлял знаки внимания к Иену, но всё это было как-то неловко и со страхом быть отвергнутым. Однако теперь казалось, будто бы он знал, что делал и был абсолютно уверен во взаимности. И на самом деле, Чонину это жутко нравилось, несмотря на то, что ему вечно было неуютно от взглядов посторонних людей. Ему нравилось, как Джисон, не стесняясь никого, помогал, постоянно касался и всячески проявлял свои чувства.       Один раз, во время обеденного перерыва, Чонин решил немного отдохнуть и прилёг на парту, вытягивая вперёд руку для удобства, а Хан недолго думая принялся её мягко поглаживать. — У Юхён скоро день рождение, — негромко начал старший, разглядывая умиротворённое лицо друга. — Надо как-то сходить и купить ей подарок. — Помню, — пробормотал Ян, не открывая глаз. Ходить куда-то вместе уже настолько плотно вошло в их привычку, что никто уже даже не спрашивал «с тобой сходить?» — Когда пойдём? — Думаю, можно в пятницу после колледжа. В теории, там будет всего три пары, так что можно потом сходить, — предложил Джи и ласково улыбнулся в ответ на тихое «угу». — Кстати, мелкая очень хочет видеть тебя на своём празднике. Первым именем, которое она назвала, когда мама спросила кого она будет приглашать, стало твоё. — Тогда надо будет попросить у родителей денег, остатков моей стипендии не хватит на что-то приличное, — Чонин совершенно не был удивлён тому, что Юхён пригласила его. После возвращения Джисона с моря, он познакомился с семьёй друга и быстро поладил с его младшей сестрой. — Ей же будет пять? — Ага, так быстро вымахала. Вообще, мы могли бы купить один подарок на двоих, чтобы тебе не пришлось просить деньги. Да и в целом так будет легче ей угодить. — Хорошая идея, но я всё равно попрошу денег у родителей, потому что… — Эй, ребят, — прервала их одна из одногруппниц, сидящих за партой перед ними, — Я вот что спросить то хотела. — Да? — Чонин всё также оставался неподвижен, позволяя со всем этим разобраться старшему. — Вы же встречаетесь, да? — хитро произнесла она, наблюдая за тем, как Ян резко покраснел и вскочил со своего места, удивлённо смотря то на неё, то на соседа по парте, замечая, что тот также хитро улыбнулся в ответ. — Ч-что? — заикаясь переспросил тот, — с чего ты это взяла? — Да так, просто интересно стало, — весело ответила та и отвернулась. — Какого?.. — Чонин всё ещё удивлённо смотрел на чужую спину, а затем перевёл взгляд на Джисона. — Эй, а ты чего? — А я чего? — передразнил тот. — Почему ты не сказал, что это не так? — А это не так? — Иен опешил. Это ещё что такое? Они же были друзьями… Ну хотя вели они себя и правда как пара, но всё же… — Не так, — неуверенно ответил он. — Ладно, — если это и задело Джисона, то он никак этого не показал, лишь снисходительно ухмыльнулся. — Как скажешь, лисёнок.       Чонин ещё долго думал над ситуацией, прокручивая её в голове и пытаясь понять, что конкретно имел в виду Джисон. Неужели он считал их парой? Но почему тогда не сказал ничего об этом? Или же это была очередная глупая шутка? В конце концов, парень пришёл к выводу, что если он хочет перестать терзать себя всякими сомнениями, то стоит поговорить об этом с Ханом. Вот только, какова вероятность того, что тот не переведёт всё это в очередную шутку? Ведь, как только дело касалось чего-то очень личного, старший не спешил делиться, предпочитая отшутиться или просто перевести тему.       Именно поэтому Чонин до сих пор не знал причину того, куда делся отец Юхён и Джисона и почему последний никогда о нём не говорил.        — Иена-а! — радостно запищала маленькая именинница, как только Ян переступил порог их квартиры и бросилась к нему на руки, — Ты пришёл! — Ну конечно же я пришёл, принцесса, — с улыбкой ответил парень, поднял ребёнка в воздух и немного покрутил её, под счастливый смех той. — Как это я мог не прийти, если ты меня пригласила? — Джисон сказал, что ты не дал конкретного ответа, — она слегка насупилась. — Что? Ну какой же негодник твой брат, а, — слегка возмутился Чонин, — Как только Сони сказал мне об этом, я сразу же согласился. — Правда? — Юхён подняла голову и с надеждой взглянула на старшего. — Ну конечно же, — он весело щёлкнул ту по носику, — Я бы ни за что не пропустил твой день рождения, — краем глаза Иен заметил выглядывающую из-за угла незнакомую девочку и опустил младшую Хан обратно на пол, — а теперь иди гуляй, тебя там заждались.       Та счастливо хихикнула и убежала туда, где скрылась незнакомка. Парень проследил за неё взглядом и стал наконец-то разуваться. Удивительно, как быстро какой-то, некогда незнакомый, ребёнок стал для него частью семьи. — О, а вот и ты, — Джисон возник буквально из неоткуда и набросился на Чонина с объятиями, — Мелкая мне уже все мозги разъела своими вопросами про то, как скоро ты придёшь. Походу она тебя любит больше, чем меня, — беззлобно усмехнулся тот и потянул друга за собой в комнату. — Ну так конечно, я же ей не вру. — Чего? Когда это я ей врал? — Тогда, когда сказал, что я возможно не приду. Я же с самого начала согласился. — Ничего подобного, — возмутился Хан и принялся рыскать в шкафу подарочный пакет, который приготовил, — Она бы всю душу из меня вытрясла, скажи я ей это. Эта засранка набросилась на меня с порога, стоило мне вернуться домой и знаешь какая была её первая фраза? — Парень забрал у Чонина подарок, который они купили, положил в красивый пакет и немного коверкая голос продолжил, — «Иена придёт на мой день рождения?». Ни «привет» тебе, ни «как дела». Совсем уже распустилась. — Да ладно тебе. Это просто ребёнок, — Ян примирительно погладил чужое колено, — Пошли лучше подарок дарить. — Это не просто ребёнок, а самый вредный ребёнок, — пробубнил Джисон, но послушно последовал за младшим.       К счастью обоих парней, Юхён была в восторге от подарка, ведь это была та самая кукла, о которой она ныла последние пару месяцев.       Праздник проходил довольно-таки неплохо. Помимо самой именинницы было ещё три ребёнка, которые оказались её лучшими друзьями. Чонин активно принимал участие во всех их играх и даже придумывал свои, чтобы развлечь детей. Хан же не проявлял энтузиазма во всём этом, но стоило его другу сказать тихое «Сони», как тот готов был не то что с малявками поиграть, но и горы свернуть ради него.       Ближе к вечеру, когда все дети собрались возле телевизора, чтобы посмотреть какой-то мультик, прихватив с собой кучу сладкого, Джисон заметил отсутствие Яна. Он огляделся по сторонам, но того нигде не было. — Хёна, — негромко позвал парень сестру, чтобы не мешать другим. — Ты видела Иени? — Не-а, — ответила та, жуя конфету. — Хотя я, кажется, видела его где-то возле спален. — Хорошо, спасибо, — он слегка потрепал младшую по голове и ушёл в указанном направлении.       Хан в первую очередь зашёл к себе в комнату, но на негромкое «эй?» никакого ответа не последовало, поэтому он мельком заглянул в спальню сестры. Тут тоже никого не было, лишь одиноко горела гирлянда, которую парень самолично вешал ещё на прошлый новый год. И когда он уже собирался выходить, то краем глаза заметил силуэт в детской палатке. Джисон аккуратно прикрыл за собой дверь и прошёл во внутрь. — Лисёнок, ты чего тут? — поинтересовался он, просовывая голову в «убежище». — Кажется, я переоценил свои возможности и ресурсы в работе с детьми, — невесело усмехнулся он, сидя с закрытыми глазами. — Устал? — Джисон залез полностью и устроил голову на бёдрах младшего (благо размеры палатки позволяли это сделать). — Очень, — тихо ответил он и запустил свои длинные пальцы в мягкие волосы друга. — Кстати, — начал Чонин, спустя несколько минут молчания, — у тебя же тоже скоро день рождения. Как будешь праздновать? — Ага, скоро… Никак не буду. — Что? — удивился Ян и посмотрел вниз, — Как это никак? — Ну как-то так, — старший легка подёргал плечами, — Я уже давно его не праздную. — Но почему? — Да знаешь как-то всё не получалось… — было понятно, что Джисон не очень хочет говорить об этом, но младшего это особо не волновало — он должен знать причину. — Сони, — устало позвал парень, — Пожалуйста, расскажи мне, — ответом ему был тяжёлый вздох и короткое молчание. — На первый день рождения мелкой мама потратила очень много денег, — нехотя начал он, — а на следующий день, когда я сказал, что хочу тоже такой классный праздник, она сказала, что «во-первых, ты уже взрослый для таких праздников, а во-вторых, это выходит слишком накладно». Поэтому на мой день рождения она просто купила торт. Как и на все последующие… Ты не подумай ничего такого, я всё прекрасно понимаю и согласен с ней. Два праздника подряд действительно выходит слишком дорого. Юхён ведь ещё маленькая, ей это нужнее… — Ну уж нет, так дело не пойдёт, — прервал его Чонин. — Мы отметим твой день рождения как положено. Хочешь, сходим в кино? Там как раз какой-то ужастик показывать будут. — Но ты же их не любишь, — возразил Хан. Он поднялся и уселся напротив Яна в позе лотоса. — Но их же любишь ты, — несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза, будто бы ведя немой разговор. Через пару секунд Джисон первый опустил взгляд, а младший продолжил как ни в чём не бывало. — А потом можно сходить в какую-нибудь кафешку и поесть. Помню, когда я был младше, то на мой день рождения часто ходил туда с родителями и Хёнджином, — он на долю секунды запнулся, но быстро взял себя в руки. — Мы съедали какого-нибудь фастфуда, а потом шли в парк на аттракционы. — О, точно, — быстро оживился старший, — Может тогда стоит пригласить его? Ты так хотел познакомить нас и вот отличный повод. — Не думаю, что это хорошая идея, — неловко произнёс Чонин. — А? Почему? — Ян слегка скривился, не желая продолжать этот разговор, — Эй, вы что, поссорили? Лисёнок, ты только скажи, — парень взял чужие руки в свои и слегка сжал их, показывая всю серьёзность своих слов, — Если он тебя обидел, то я быстро надеру ему зад. — Если кому и надо тут надрать зад, то лишь мне, — невесело хмыкнул он. — О чём ты? — нахмурился Джисон. — Из-за меня мы больше не общаемся с Джинни, — тихо ответил Чонин и, видя немой вопрос в чужих глазах, продолжил, с каждым словом смущаясь всё больше. — Когда я рассказывал ему о тебе, он говорил, что ты ведёшь себя подозрительно. Ведёшь себя так, будто я тебе нравлюсь не просто как друг… И это звучало так, будто это что-то очень плохое… — парень тяжело вздохнул, понимая, если сейчас он не признается, то вряд ли уже решиться. — А потом я кое-что понял, из-за чего и решил оборвать связь… — Что ты понял? — еле слышно прошептал Хан, подвигаясь чуть ближе. — Я понял, что… Что мне нравишься ты и если он будет против этого: это причинит мне очень много боли. И, что вероятнее всего, мне придётся выбирать между вами двоими, — он поднял слезящиеся глаза на старшего, — а я не хочу выбирать.       Джисон пару секунд всматривался в такое родное лицо Иена, а потом без слов наклонился ещё ближе и аккуратно поцеловал его, пытаясь не спугнуть. — Лисёнок ты мой родной, — с нежностью прошептал он, стирая скатившуюся слезу с чужой щёки. — Неужели это было так очевидно, — парень слабо усмехнулся, — раз даже твой друг это понял исходя лишь из твоих слов? — Он просто проницательный. — Чонин тоже усмехнулся в ответ. На душе стало так легко: он всё-таки признался и взаимность оказалась настоящей, а не его глупой фантазией, — Думаю без него до меня бы доходило куда дольше. — Тогда я обязан отблагодарить его за это, — Хан поправил выбившую прядь, — Знаешь, если он и правда дорожит тобой: ему будет всё равно на то, с кем ты встречаешься, а если нет… — он секунд помолчал над продолжением, а после игриво подёргал бровями, — Тогда я точно надеру ему зад. — Погоди, с кем я встречаюсь? Мы уже встречаемся? — Ну да, — легко ответил Джисон, а после слегка прищурился, — или ты не хочешь? — Хочу, — с улыбкой ответил Чонин и уже сам поцеловал своего парня. — Вот и отлично. Но ты всё-таки попробуй поговорить с Хёнджином, мне он кажется хорошим парнем, — получив утвердительный кивок, старший снова поцеловал Иена, на этот раз куда дольше.