Smart is as Smart Does

- Твой отец говорил тебе, что ты симпатичная? - Пожалуй. - Он говорил тебе, что ты умная? - Да. Кэтрин, кажется, не замечает, как ее слова смущают Сару, и Сара благодарна ей за это. Она позволяет старшей женщине продолжить свою поп-психологию, прежде чем вернуться к доказательствам, и Сара взвешивает ее наблюдения, даже помогает внести свой вклад в прорыв, который они делают. Но она рада, что именно Кэтрин обрабатывает улики, держит образец крови, чтобы посмотреть, как он падает. Если бы она это делала, то никак не смогла бы скрыть дрожание рук. Потому что отец говорил ей, что она красивая. Он говорил ей это все время, обычно, когда открывал её дверь ночью, когда она должна была спать в своей постели. Однако она так и не могла заснуть, вечно ждала шагов в коридоре, скрипа петель, приглушенных рыданий матери в коридоре. Шуршание покрывала, когда отец откинул его, шелест его руки по ее коже, шепот его голоса в ее ушах: “Как моя милая девочка?” Он также часто говорил ей, что она умная. Каждый раз, когда она выходила за дверь, синяки скрывались под одеждой – в отличие от лечения, которое получала ее мать, он никогда не бил ее там, где это было видно. Каждый раз, когда он думал, что она, возможно, думает о том, чтобы рассказать кому-то, о бунте против того, что он делает, он говорил ей одно и то же. Что она умная девушка и знает, что он сделает, если она кому - нибудь расскажет. Он убьет ее и ее мать, и хотя ей хотелось отмахнуться от этого как от пустой угрозы, она видела выражение его глаз и понимала, что он говорит серьезно. Она была умной девушкой, и она сделала правильный выбор, вот что он ей сказал. Она сделала выбор, который помог ей выжить. Она до сих пор иногда задается вопросом, не этим ли она занималась на кухне в тот день, когда он подошел к ней сзади средь бела дня, обнял ее, прошептал эти слова ей на ухо. - Как поживает моя красавица? Она не помнит, как приняла решение взять нож, не помнит, как использовала его. Она помнит, как легко скользнуло лезвие ему в живот, помнит глухой звук удара, который он издал, когда ударился о землю, помнит, как она отодвинулась от него так быстро, как только могла, просто на случай, если он всё-таки встанет и подойдёт к ней. Она помнит, как стояла там, смотрела на часы, наблюдала за ним, пока не поняла, что он больше не встанет. И она помнит выражение лица матери, когда та вошла и увидела мертвого мужа на полу, а дочь все еще держала в руке окровавленный нож. Она помнит, что Лора Сайдл без колебаний сделала свой собственный выбор. Она взяла нож из рук дочери, стерла с него отпечатки пальцев, прежде чем крепко сжать его в своей руке. Она приказала ей вымыть руки, снять окровавленную рубашку, чтобы она, Лора, могла надеть ее вместо нее. И она велела ей сделать это быстро, потому что им нужно позвонить в полицию. - Но... Это было единственное слово протеста, которое Сара успела произнести, прежде чем мать повернулась к ней с дикими, но странно решительными глазами. - Послушай меня… Возможно, я и не смогла защитить тебя от него... но у тебя вся жизнь впереди и я могу защитить тебя от э т о г о. Ты была наверху.… ты слышала, как мы ссорились.… ты услышала крик... и когда ты спустилась вниз, ты нашла нас в таком состоянии. Понимаешь? Мать и дочь долго смотрели друг на друга, и в конце концов Сара сделала то, что делала всегда. Она сделала правильный выбор. Бывают дни, когда она даже убеждает себя, что поступила правильно.