Море волнуется раз...

Макото обожает море. Для него оно — прекрасно, загадочно. И плавать в дождь, когда небо заволокло тяжёлыми, тёмными до ужаса облаками, находясь в лёгкой деревянной маленькой лодке, нравится ему особенно. На душе спокойно, радостно необычно, и плевать Наэги хотел на людей, что называют его странным. Он никогда не был похожим на своих сверстников: всегда находился в стороне, был необычным, разговаривал сам с собой и был отстраненным, пребывая в мечтах своих. Эта мечтательность и осталась во взрослом Макото. В Макото, что разглядывает водную гладь, стараясь отыскать там силуэты, как на рисунках книг детских. Конечно, не таких красивых русалок, что выглядят словно из мультика "Русалочка" сбежали, но всё-таки... Холодная соленая вода так нравится Макото, что он приходит на море каждый день, уплывая от берега как можно дальше. Только в шторм он на берегу стоит, смотрит на волны бешеные, улыбась слабо, но радостно. И непонятно, чему радуется Наэги. Он точно будто с ума сошел, ещё давно, только никто так и не замечает этого: просто обходят стороной этого странного парня, на мальчика похожего. Оно и к лучшему, что Макото вечно один, странный такой, зачарованный морем до беспамятства. Никто не станет его искать, никто и не подумает о причинах его смерти, потому что тела... Просто не будет. А о созданиях, о коих Макото говорит постоянно сам себе, никто и не догадается: не существует же их. Не существует, и потому Нагито в очередной дождь сильный, улыбается, из-под воды показывая голову свою, с волосами, цветом словно пепел оседающий, необычными, с кожей белой, как фарфор, но в то же время слегка зеленоватой, с кусочками чешуи темно-зеленой на скулах, с глазами глубокими, серыми, смотря прямо на слегка испуганное лицо Наэги. Комаэда молчит, лишь руки свои на бортик лодки кладет. И продолжает с неприкрытым интересом смотреть на Макото, облокачиваясь с каждой секундой на край лодки сильнее, так, чтобы парень перевернулся вместе с ней, чтобы подхватить его тело резко и умчаться вглубь моря с игрушкой в руках, смеясь задорно и довольно. Но Наэги лишь аккуратно убирает ледяные, будто они принадлежат трупу, руки русала, сглатывает шумно и слегка отодвигается подальше, весло единственное сжимая в ладонях крепко. Может, тому это все видится, никого рядом с ним нет, но... Но все выглядит слишком реальным, чтобы быть лишь плодом воображения Макото. Они играют в гляделки долго. Несколько часов Наэги потребовалось, чтобы без боязни взять Комаэду за руку, улыбнуться по-доброму, начать разглядывать более подробно, пальцы в волосы того запуская и давая себя потрогать аккуратно, смеясь от щекотных прикосновений. А погода ухудшается, и море качает лодку сильнее, чем до этого. Макото в небо смотрит, вытирает холодные капли воды с лица и берет весло в руки, машет на прощание новому знакомому и отплыть хочет подальше, лишь бы поскорее домой вернуться, в место безопасное. Подальше от странного, не дающего полного ощущения безопасности, русала, подальше от чаек и ворон, что собрались на скалах, будто смотря шоу, что происходит на воде. Море волнуется раз. Только Макото не уплывает никуда. Он веслом своим гребёт, гребёт быстро, но берег ближе не становится, а наоборот, будто удаляется. Все дальше, дальше становится он со скоростью большой, и Наэги в испуге оборачивается, смотря на русала, что своей сильной рукой, ногтями — когтями, скорее — дерево царапая, улыбась безумно. Слышится даже, как он смеётся хрипло, не оборачиваясь даже на парня, что в лодке сидит. Волны становятся всё сильнее и сильнее, и Макото из рук своих весло упускает, тянется за ним, руку вытянув к воде, только тут же одергивает ее, когда лодка останавливается. Трупно холодные руки касаются мягких щек Наэги, и тот замирает, держась за бортики лодки крепко. А Комаэда смеётся приглушённо, так же хрипло; улыбается, показывая зубы свои острые, точно как у хищника какого-то, пугая ещё сильнее парня. Он того и добивается, хвостом своим рваным, кровавым то над водой взмахивая, то со всей силы по волнам стуча. Море волнуется два. Зрителями этого необычного шоу становятся не только птицы, что со скал смотрят на чудовище и человека, на танец их своеобразный, но ещё и другие существа, что так похожи на Нагито хотя бы просто по одному безумному взгляду точно человеческих глаз. Они не высовываются из воды полностью, но уже готовы к этому, ожидая того, что Макото окажется в воде, и можно будет тело его растерзать на тысячу кусочков, окрасить волны взволнованного моря в красный цвет. Только дайте сигнал им — и кинутся на беспомощное человеческое тело, барахтающееся в воде. А Наэги понять не может, что происходит сейчас. Он с сильной дрожью в теле смотрит то на Комаэду, не желая больше чувствовать холод его цепких рук на себе, переводит взгляд на его, можно сказать, сородичей, сглатывает шумно, но даже сделать ничего не может. Сердце бьётся сильно, быстро, а страх сковывает все тело, не давая пошевелиться совсем. Хочется закричать, оттолкнуть русала от себя, руками грести в сторону берега, лишь бы спастись отсюда, лишь бы забыть случившееся, как кошмар очередной, но к морю больше не ходить совсем, только... Только сделать ничего нельзя. Море волнуется три. Нагито отпускает Макото аккуратно, улыбается ему уже как-то по доброму, и тот на секунду расслабляется даже, только лодка резко переворачивается: Комаэда всё-таки перевернул его, а Наэги с криком летит в воду. Соленое море вливается ему в рот, попадает в глаза, заполняет лёгкие. Макото хочется кричать, хочется выплыть наружу, он и смотрит сначала вверх, на небо, что тучами заволокло, но после замечая хвост своего палача, он взгляд опускает и видит сотни таких же русалов, что на парня голодными глазами смотрят. Наэги будто тут же успокаивается, поднимает взгляд наверх снова, больше не предпринимает попытки выбраться из крепких объятий своего горячо любимого моря, просто руку протягивает наверх, жмурится слегка и воздух, что остался в лёгких, выдыхает, отдаваясь полностью на растерзание. И слышит он будто смех за спиной своей, чувствует, как его хватают несколько существ сразу, больно впиваясь в тело когтями своими, разрывая на части его. Наэги улыбается довольно, ныряет в воду, чтобы трапезу с собратьями разделить, оставляя одинокую маленькую деревянную лодку посреди моря, где никто ее никогда не найдет. А если найдёт, то ничего и не подумает. Волны моря окрашиваются в ярко красный, в цвет крови Макото, а вороны и чайки, что с любопытством наблюдали за происходящей ситуацией, взлетают резко в небо и исчезают, оставив свершившуюся смерть только в своей памяти. Наэги любил море. Море его и погубило.