Crazy in love

      Темнота. Вот, что помнил Кенма до того, как на его глаза повязали черную ленту, сквозь которую невозможно было что-либо разглядеть. Его заставили вслепую переодеться. Судя по ощущениям, это было платье. На его ноги напялили чулки, но вот про обувь забыли.       Заковав тощие запястья в наручники, мужчины повели парня длинными холодными коридорами. Худые плечи вздымались каждый раз, когда стопа касалась пола. Может, стоило дать ему хотя бы тапочки? Шумные выдохи больше походили на всхлипы. Кенма уже сто раз пожалел, что вышел без Хинаты на парковку один. Теперь он непонятно, где, идет непонятно, за кем. Однако Козуме, кажется, понимал, куда его ведут, точнее, к кому…       — Оу, — послышалось из дальнего конца комнаты, когда ноги в капроне коснулись мягкого ковра. Несмотря на то что сейчас перед ним наверняка стоит виновник этого злоключения, Кенма немного успокоился. — Наконец-то ты здесь… Оставьте нас.       Кенма слышит звук удаляющихся шагов. Слышит, как закрываются двери. Чувствует на своих волосах чужие пальцы. Сжимает губы, чтобы не всхлипнуть. Теплые сухие пальцы касаются его лица. Кенма вздрагивает; его тело поддается теплу мужчины.       — Меня зовут Куроо Тецуро, хотя ты, наверняка, уже догадался. Ты смышленый, я уверен, — Куроо подходит на шаг, оказываясь совсем рядом с напуганным телом. — Ты не боишься меня?       Кенма, боясь подать голос, мотает головой. Он знает, что Куроо сейчас улыбается. Подушечки пальцев проходятся от пылающих щек до обнаженных плеч, не прерываясь ни на секунду. Козуме шумно выдохнул, словно бы только сейчас вспомнил, что нужно дышать. Куроо делает еще несколько шагов, оттесняя Кенму к стене. Сильное тело вжимает в себя маленькое. Острый нос зарывается в отросшие корни и вдыхает запах женского шампуня. Похоже, это из-за него волосы парня такие мягкие.       Куроо едва слышимо касается губами макушки и ведет ими до ушей, целуя мочки.       — Мх, — срывается с губ Кенмы. Куроо понимает, что все идет по плану. Его губы перемещаются на шею. — Мхх…       — О, Кенма… Еще пока рано… — Куроо наклоняется, чтобы поцеловать его. Кенма слышит его горячее дыхание, зная, что сейчас почувствует вкус его губ. — Оу, ты хочешь этого?       Козуме закусывает нижнюю губу, сжимая кулачки. Шорох заставляет его сосредоточиться на внешнем мире, а не на своих ощущениях. Кажется, упала какая-то вещь. Пальцы Куроо оказываются на спине Кенмы, от чего тот дергается, чем провоцирует смешок. Легкий щелчок. Руки освобождаются от оков.       — Сейчас я хочу, чтобы ты подчинялся мне, — Кенма едва заметно кивает. Ему придется, ведь он знает: Куроо способен на все. — Твоя одежда на молнии. Она расстегнута. Сними ее с себя…       Медленно Кенма стаскивает с себя платье. Оно оседает на полу. Мягкий приказ подойти. Подчинение. Его берут за руку и велят сесть. Это, похоже, кровать. Довольно мягкая. И только сейчас Кенма вспоминает, что на нем больше ничего нет, кроме повязки и чулков.       — Забирайся дальше. Не бойся, ты не упадешь… — слышится сверху, и Кенма вновь подчиняется. Руки тянутся снять пелену, но их перехватывает Куроо. — Нет. Оставь ее на месте. Ложись. Аккуратней.       Палец проходится по губам Кенмы с нажимом, вынуждая открыть рот. Наконец Куроо накрывает их своими. Мягко. Нежно, стараясь не напугать Кенму. Недолгая ласка, и Кенма готов впустить его язык, но, кажется, Куроо это и не нужно.       Его руки. Теплые и сухие легко ведут от шеи Кенмы до живота. Мышцы сокращаются. Кенма рвано выдыхает. Куро усмехается и оказывается над Кенмой, сплетая пальцы их рук у Козуме за головой. Горячий язык касается мочки уха, провоцируя несмелый стон.       — Кенма, пожалуйста… Я хочу, чтобы сегодня ночью, ты чаще произносил мое имя…       — Т-тецуро… — хриплый голос тонет на полуслове, но Куроо и этому был рад.       — Да… Умница… — губы касаются выпирающей кости в плече. — Скажи мне, если вдруг станет неприятно, я остановлюсь…       Ладони блуждают по костлявому тельцу, все больше и больше пробуждая в Кенме желание отдаться этому мужчине.       Несмелая ладонь проходится по нижней части живота, немного выбивая Куроо из колеи. Он дышит тяжелее, но не просит остановиться, вместо этого ловит ладонь парня и укладывает на свои брюки. Дрожащими пальцами Кенме удается дать Куроо свободу.       — Тецуро… Я… Я уже не могу… — Кенма закусывает палец, приподнимаясь на локте и наощупь находя шею Куроо. Неумело целуя его, Кенма ощущал, как следом за Куроо возбуждается и он сам. Холодные пальцы Кенмы замирают в паре миллиметров от нижней части живота Тецуро. — Я… Я могу?       Вместо ответа Куроо двигается чуть ближе. При контакте с губ обоих срывается судорожный выдох.       — Осторожней… Я могу простыть… — Тецуро с улыбкой касается груди Кенмы.       — Мх… — алые следы засосов на животе Кенмы, дорожки поцелуев от пупка до низа живота и еще ниже. — Мхх, Тецуро… Пожалуйста…       Влажный вязкий холод касается напряженного Козуме, но его быстро нейтрализуют теплые пальцы Куроо. Короткие ногти вонзаются в широкие плечи.       Кенма не знает, сколько времени прошло, но каждое его слово сопровождалось поцелуем или укусом. Он чувствовал, как саднят некоторые места на его теле. Он чувствовал неприятное стягивание кожи.       — Готов? — Куроо крепко сжимает его пальцы своими, продолжая шепотом. — Назови мое имя еще раз… Выкрикни его так громко, как только сможешь. Верь мне…       Тонкая ладонь ложится на его грудь. Шепот срывается с языка: «Я верю тебе…». Вспышка боли. Из горла вырывается крик:       — Тецуро! Прошу… Потише.       Тецуро нежен. Только с ним одним. Только сегодня. Только сейчас. Медленные толчки, поцелуи. Все, чтобы Кенма чувствовал себя хорошо.       Повязка не мешала. Ощущения, которые дарил Кенме Куроо яркие, хоть и болезненные. Кенма кричал. Плакал. Но не смел остановить Тецуро. Он хотел его. Столь же сильно, как Куроо его. Убежать не получилось…       — А-ах… Тецуро… Пожалуйста… Я… Я х-хочу еще… Х-хочу тебя…       — О, Кенма… Ты устал. Я не могу так поступить с тобой, — горячие ладони касаются затылка. Кенма ждет, что его притянул за поцелуем, но вместо этого с глаз падает пелена. Размытые картинки еле как выравнивают четкость. Перед янтарными глазами всплывают резкие черты лица и взлохмаченные черные волосы, за которые Козуме хватался в порыве страсти.       Потупив глаза в голые колени, Кенма сам придвинулся ближе к Куроо и накрыл его губы своими…       — Сейчас ты ляжешь и закроешь глаза, — снова тот мягкий тон. И снова Кенма ведется… Чувствует, как игла вонзается в шею, и проваливается в сон…