Дай мне больше, чем просто любовь

План Лия вынашивала давно и теперь пришла к выводу, что нужно его претворить в жизнь, чего бы ей это ни стоило. Она просчитала все риски, они были, но на её взгляд — ничтожно малы. Брут любит её — стопроцентно верно, без вариантов. Она — любит Икара, пусть своей любовью, любовью хищницы (она признавала, что в первую очередь к Икару её влекло охотничьим инстинктом, азартом, ей была нужна эта добыча), но любит же. Ей постоянно приходится охотиться за ним, выдирая из рук соперницы — работы. А ещё, она хочет, безумно хочет Брута. Икар — Икар тоже любит её, хотя и наравне с работой, а может чуть меньше. Любит, но не так как Брут. Оба талантливые изобретатели, достойные сыны Полиса — оба почти принадлежат ей. Нужно только утвердить власть и связать обоих между собой ещё больше. — Ужин? Конечно приду. Замечательная идея. — Ужин? Слушай, солнышко, я опоздаю. А, и Брут будет. Можно оба опоздаем? Квартирка была что надо, огромная комната, в углу — кухня, альков с кроватью, уютно скрытый синими тяжёлыми занавесями, огромное окно и — обычно её это расстраивало, но сейчас играло важную роль в плане — маленький балкончик. Стандартная планировка для жилищ класса «А», для владельцев золотого браслета, свободных от семейных обязательств. Лия накрыла на стол, сняла чудесный ажурный передничек, пинком отправила в угол большого плюшевого паука — обязательный аксессуар жилища миленькой хорошенькой девушки — окинула взглядом комнату. Ах, да. Портативный компьютер. Сложить. Убрать. Подальше убрать. Икару скажешь, что старенький, для игрушек — поверит. Бруту скажешь — сунет нос, проверит. Меньше знаешь — крепче спишь. Вроде всё готово. Сразу всё пошло не по плану. Брут притащил цветы. Икар — мороженое. Конечно последнему Лия была больше рада, но пришлось дарить обоим одинаковые улыбки и, щебеча, звать за стол. Выяснилось, что они оба голодные, поэтому вся утончённая беседа с намёками и играми разума — пошла к чертям. Она мило улыбалась, следила, чтобы оба не переели, слушала их диалог на тему стоит ли объявлять дополнительный набор персонала в лабораторию, сгорит ли новый адаптер и нужен ли стабилизатор для крыльев. Слушала, выжидала момент и тихонько любовалась ими со стороны, представляя и себя рядом с ними. Оба в белом, широкоплечие, Икар ниже, но зато более гармонично сложен; Брут высок и худощав, но худоба его иногда кажется болезненной. Она хорошо смотрится рядом с ними, в красном платье, под которым ничего нет, но этого они пока не заметили, им дороже стабилизаторы, адаптеры. — Давайте зажжём свечи? У меня где-то были. Это так романтично. — Пожароопасно, — улыбнулся ей Брут, он сидел и катал кусочки хлеба по столу. Длинные пальцы выполняли танец по столу, завораживая, гипнотизируя. — Мы можем просто убавить свет, — откликнулся Икар. — Дом, выключи верхний свет, боковые светильники оставь на треть света. Вместо призрачного колеблющегося света свечей они оказались в мягком, приятном полумраке. Это показалось ей хорошим знаком, залогом того, что всё задуманное исполнится, всё будет так, как хочет она. — Я думаю, мы прекрасно подходим друг другу, правда? — Возможно. — Конечно! Лия кожей ощутила напряжение со стороны Брута, он — хитрый лис и чуял подвох, но не мог понять в чём хитрость. Икар огляделся и спросил: — А где твой комп? Окончательно сломался? — Убрала. — Нельзя врать, если можно не врать. — Хочу выйти на балкон. Брут, ты со мной? Кажется, ты говорил, тебе нравится вид на город именно из этой точки. Она вытащила его из-за стола, за руку вывела на балкон и, понимая, что нервозность может её выдать, замерла, держа за руку, прижимаясь к его боку. — А я? Всё по плану, она хорошо знала Икара и он не подвёл, вышел за ними на крохотный балкончик и теперь они стояли тесно соприкасаясь бёдрами. Брут задёргался. Сообразил, что она задумала или просто почувствовал, что на ней нет трусиков и стало неловко? — Нет, правда, нам же хорошо втроём? — снова спросила она. — Икар, ведь Брут же нам не мешает? — Брут? Нет. Ты что! Он запрокинул голову и так мило рассмеялся, что она не удержалась, притянула его за плечо и поцеловала. Брут попытался выдернуть руку. Разорвав короткий поцелуй, она повернулась к нему и прикоснулась губами к его щеке, а потом — к уголку губ. — Я считаю, что мы всегда должны быть вместе. Лия взяла паузу, стояла смотрела прямо перед собой, гадая, кто из двоих сбежит с балкона. Брут не вырывал руку, он вообще не двигался, замер как статуя Основателям в Центральном парке. Икар сам держал её за руку, гладил, то сплетал пальцы, то щекотал ими ей ладонь. Она выдохнула и сказала: — Мы должны быть вместе. Мы идеально подходим друг другу. Она повернулась к Икару, поворачиваясь спиной к Бруту, теряя зрительный контроль, но приобретая телесный, плотно прижимаясь к нему, вжимаясь, чувствуя ягодицам, что у него уже стоит член. Икар улыбался. — Я думаю, это хорошая идея. С этими словами он сделал большее, чем то, на что она рассчитывала: опустился перед ней на колени и прижался щекой к ее бедру, поглаживая её ноги, поднимаясь выше и выше. — Правда же нам хорошо? — спросила она Брута, откидывая голову назад, на его плечо. Он наконец-то отмер и положил руки ей на бёдра, потом, зачем-то погладил Икара по голове. Мальчики оказались просто молодцами, добровольно шагнули в её ловушку. «Мои, — блаженно подумала Лия, принимая ласки от обоих, — мои. Господи, как же Брут слюняво целуется, но уверена, сексом он занимается лучше». Брут целовал ей плечи, шею, гладил грудь и живот. Лиса, получившая свой виноград. Икар был хорошим мальчиком, целовал её бёдра, задирая подол всё выше. «Платью, конечно, конец, только выкидывать, но как же хорошо». Первым не выдержал Икар, встал, подхватил её на руки и понёс в комнату. Бруту явно не хотелось быть вторым, он и так всю жизнь второй, поэтому, когда Икар опустил её на кровать, Брут принялся её раздевать. «Платью точно конец», — вздохнула она про себя, прикидывая, что дальше. Брут был нежен, внимателен, Лие хотелось его укусить, потому что она была вся мокрой, на грани, ласки стали мучительны, они не давали ей то, чего она хотела. Зато Икар прижимался к её спине и скользил по ягодицам членом, сочащимся смазкой, сходя с ума от нетерпения. Ей было сложно, очень сложно, невыносимо сложно контролировать их, ведь ей было хорошо, каждый сантиметр кожи был зацелован, облизан, оглажен. Она стонала, когда Икар наклонялся вперёд и языком скользил по груди, обхватывая губами сосок. Брут тем временем целовал её живот, перебираясь к лону. Чёрт. Она намерена получить своё, поэтому запустила руку в его волосы и потянула. Нет, ей нужен Брут, Икар и отличный секс, прямо сейчас, хватит с неё нежностей. Похоже, Брут ее прекрасно понял, но потом всё снова пошло не по плану. Этот мерзавец оказался слишком самоуверенным собственником, надавил ей на плечо, заставляя лечь на спину и навис над ней, присваивая её себе, отодвигая Икара. Планы пришлось быстро корректировать и брать всё в свои руки, включая и член Икара, бедненький, ну не оставаться же ему без внимания. В отместку Брут получил удар пяткой по заднице. Всё должно быть только по её плану. Лия была права, она знала, что у них с Брутом будет отличный секс, недаром её тянуло к нему. Но обнимала она Икара. Они целовались, как в последний раз, как подростки, дорвавшиеся до поцелуев — сбивая дыхание и стукаясь зубами, он тёрся членом о её бедро и всё было очень, очень неплохо. Потрясающе хорошо. Такого оргазма у нее не было никогда. Сначала ей показалось, что всё тело сжалось, стало одной точкой в бесконечности, точкой, испускающей белый ослепительный свет, а затем она словно растаяла, сама стала этим светом, невыносимое чувство свободы и блаженства. Она вцепилась в Икара, оставляя царапины на его плечах, путаясь в его волосах, и всхлипнула. Лия раньше слышала, что многие плачут после секса, но никогда не думала, что такое возможно с ней. — Шшшш, — Икар погладил её по щеке. Что там у Брута Лию в данный момент мало волновало, она пыталась прийти в себя, взять всё под контроль, но могла лишь цепляться за Икара и прерывисто дышать, чтобы и вправду не разрыдаться. Судя по тому, что Брут тоже обнял её и поцеловал в грудь — у него тоже всё было неплохо. — Мы и правда втроём идеально походим друг другу, — со смешком сказал Икар. — Прости, так вышло, — начал было Брут. Кажется, это были его первые слова за долгое время. — Вы были прекрасны, — сказал Икар, — мне было хорошо с вами. — Прости, что так вышло. Вышло ужасно хрипло и ужасно жалобно, она сглотнула. Неужели сорвала голос? Она даже не помнила, что стонала. Вот этого не предусмотрела. Но Брут — это всё, что она хотела и всё, что ей было нужно. Ей пришлось позволить Бруту устроиться на её плече, Икара ужасно не хотелось отпускать, поэтому одной рукой она обнимала его, второй — перебирала волосы. Как он может постоянно забывать о ней, это обидно. Она сделает всё, чтобы выдавить работу на второе место и стать главной в его голове. Пока она этого не сделает — не успокоится. — Мы ведь всегда будем вместе? Очень сложно говорить тихо и вкрадчиво, когда в горле першит, но эффект нужно закрепить. Икар не ответил, но положил ей руку на живот и, спустя секунду, Брут положил руку сверху. Пришлось обнимать обоих, чтобы не передумали и не вырвались. Моё. — А в следующий раз, глупенький, не трать время, ты можешь попробовать взять меня сзади. Лия прошептала это на ухо Икару, чтобы Брут не услышал, на самом деле не услышал. Он всегда будет вторым и это его слабость, которую всегда можно использовать. Ещё его слабость в том, что он любит её — но ведь когда-то и перестанет. А вот его желание быть первым — нет, такое не проходит и точно она ему не позволит этого. Икар вскинул брови и снова залился своим задорным мелодичным смехом. — А что, так можно было? Брут подозрительно поднял голову, но один поцелуй и он снова успокоен и его внимание отвлечено. — Мы всегда будем втроём. Я так рада. Отлично. Это потрясающее чувство собственности! Почти тот же оргазм, разве что не так потрясает, но длится дольше. *** Утром она просыпается от того, что Брут встаёт и начинает одеваться. Ему никто не давал разрешения на это. Лия привычно подавляет гнев, сонно улыбается ему, машет рукой и призывно хлопает по опустевшему краю. Место, на место. Брут смотрит как-то странно, наверное растерянно, потом вздыхает и возвращается. Он её любит. Какая ошибка. — Не оставляй меня. Ты меня не оставишь? Он обнимает её, она обнимает спящего Икара и снова засыпает сытым сном собственника.