***
— Ух… лихая была ночка… в будущем постараюсь не пить… так беспорядочно. Для юного обитателя студенческого общежития «доброе утро» началось только в 11 часов, и то после хорошего опохмела остатками грушевого пива и минеральной воды. Парди, решив успеть хотя бы на третью пару, поплёлся под освежающий душ, а после выбрал из кучи хлама и вещей комплект поприличнее. Кожаные штаны, сапоги с цепочками, солнечные очки, чтобы скрыть следы хорошечной попойки, да любимая ковбойская шляпа. Что ещё нужно для того, чтобы быть шикарным и ловить на себе томные взгляды молоденьких и не очень преподавательниц? При таком вооружении даже на татуировки не обращали внимания, дозволяя так разгуливать едва ли не везде, кроме деканата или кабинета ректора. Перед выходом Эшли ещё раз посмотрел на себя в зеркало, на пару секунд сменив головной убор на колпак выпускника. Пускай до конца учебы еще несколько лет, Парди не отказывал себе помечтать о дипломе, трогательной речи преподавателей и последующей грандиозной тусовке на весь их город. Индеец не был обделён интеллектом, иногда зарабатывая доллар-другой на рефератах для коллег по учебному заведению. Правда, сам он предпочитал не загоняться ради красивой оценки, отдавая всего себя на вечеринки и прекрасных дам. — Эта штука мне чертовски идёт, — ухмыльнулся Эшли, выбегая из комнаты на лестницу и сверяясь с часами. К четвертой паре точно успеет. Правда, в животе урчало, а в голове гудело, и пройти мимо любимой кофейни, где хозяин знает тебя уже в лицо и делает скидки на шикарный кофе и сытные булочки, было выше его сил. — Батюшки, кого я вижу. Юное дарование наконец-то решило выползти из своей норки в общежитии на пары? — И вам, мистер Круспе, не хворать. Есть со вчерашнего дня что-то не проданное? – Всё экономишь, Парди? Ладно уж, по твоему видку понятно, что тебе как всегда, капучино с корицей да шоколадный эклер, «ради глюкозы» чтобы училось лучше, — хозяин кафе с усмешкой наблюдал за тем, как студент уминал предложенное. — Мистер Круспе, скажите, а что это за тип на всех плакатах? Пока по городу шел, каждую морщинку, прости Господи, выучить успел, — с набитым ртом спросил Эшли между делом. — Сразу видно ваш загруженный график, Эшли, — Рихард усмехнулся, заряжая в кофемашину сливки. — Вы даже не могли посмотреть последние новости и узнать, что едва ли не самый богатый человек мира, сам Линдеманн, устроил ток шоу с миллиардом на кону. Приходишь, отвечаешь на вопросы, и живешь как принц. Только это ещё никому не удавалось. — Живёшь как принц… а почему не получалось? — Парди облизнул крем с губ. — Тилль умеет делать загадки, да такие, что ты либо путаешься, либо краснеешь как девственница в первый раз. А за право на ошибку приходится платить, как и за смену вопроса. Вот и отдают Линдеманну всё до последних центов. Так, парень, не вздумай туда сунуться. И себя, и семью по миру пустишь, — строго сказал Рихард, почти по-отечески. — Уже послезавтра моя семья будет отдыхать на курортах Карибского моря, а я отправлюсь в самый дорогой стриптиз клуб города. Мне все равно платить нечем, так что либо я беру банк, либо валю на первом же проколе, — задорно сверкнул очками Парди. – Да мудрствовать нечего. Приходишь в офис Линдеманна, говоришь, что на шоу, и тебя принимают с распростертыми объятиями, — Круспе хоть и сомневался насчет успеха этой затеи, но не стал отговаривать парня; сам разберётся, чай, взрослый уже. Эшли же, оставив плату за импровизированный завтрак, отправился навстречу приключениям. Офис главного массовика-затейника этого сезона находился на другом конце города, но уверенного в себе индейца это ничуть не пугало. — Дня доброго, мисс. Это здесь можно записаться на получение миллиардов? — Парди улыбнулся секретарше, равнодушно сортирующей бумаги за столом. — А вы уверенный в себе молодой человек, как я погляжу. Да, вы правильно пришли. Сам директор огромной корпорации вместе со своим заместителем зашли ровно в этот момент, и юный гость несомненно привлёк внимание. — Думаю, все мы тут взрослые люди, и не мне говорить вам о рисках. К сожалению, придётся немного подождать. Сами понимаете, подготовка студии, аппаратуры и трансляции в таком деле имеет не последнюю роль. Ведь мои зрители должны получить самый качественный контент, — хищно оскалился Линдеманн, будто оценивая своего собеседника. — У меня никаких претензий. Мне торопиться некуда, могу хоть потом прийти, — Эшли поправил шляпу, задорно подмигнув бизнесмену. — Ну почему же, вы можете подождать в гостевом холле. Мои юристы объяснят вам кратко правила игры, заодно и составят бумаги, чтобы ни один доллар не прошёл мимо вас. Прошу, проводите молодого человека, — когда индеец в сопровождении нескольких девиц скрылся из поля зрения, Тилль обратился к заместителю. — Петер, досье мне на этого мальчика. Кажется, нас ждёт сегодня очень интересный выпуск. — Сию минуту, босс, — швед скрылся в тени, в отдел безопасности, выискивать, вынюхивать и добывать рычаги давления. Тилль действительно составлял вопросы на каждый выпуск уникальные, непохожие вопросы, мешая совершенно отстраненные, тонкие темы с тем, что непосредственно касается личной жизни участника, заставляя того если не отказываться от ответа, то путаться и делать намеренные ошибки. Бедолага, скомпрометированный и загнанный в угол, уходит либо морально сломавшийся, либо полностью проигравшийся. Через пару часов Эшли привели на место съемок. Тёмный павильон, в центре которого небольшой стол на двоих, и вокруг экраны. Сотни экранов, с которых на них смотрят зрители со всех концов мира, и между них тысячи камер, снимающих их со всех ракурсов. — Ух ты… вот это размах, — Парди искренне восхитился масштабом мероприятия, оглядываясь и спотыкаясь из-за задранной головы. — Впервые вижу такую реакцию на сам павильон. Видимо, у нас в гостях сегодня ценитель. Тилль, бывший ещё и ведущим, вышел из темноты и пригласил гостя сесть, объявляя о запуске прямого эфира. — Ну, я учусь на дизайнера, и, хоть и минимализм не моё любимое направление, но вкупе с другими стилями он способен зацепить, — ухмыльнулся Эшли, закинув ногу на ногу и совершенно не стесняясь. — Как интересно. И, будете смеяться, первый наш вопрос совершенно из другой сферы науки. Болезнь собак, лис и енотов, сейчас именуемая бешенством, раньше имела другое название. Для начала, думаю, вполне простенько. Обычно я ставлю миллиард на кон, но, зная вечно бедственное положение студентов, я готов отдать два миллиарда за победу! — Линдеманн выдерживал идеальный баланс между пафосом и ораторским задором, разжигая огонь зрительского интереса всё сильнее. — Да, для начала пойдёт. Эта болезнь раньше называлась гидрофобия. Потому что из-за воды судороги делались сильнее во время питья, — Эшли, казалось, даже бровью не повёл. — А вы, я смотрю, разносторонняя личность. Балуетесь медицинской литературой на досуге, — Тиллю нравится, что хотя бы на первом вопросе гость не застопорился, как это часто бывало раньше. — Этот факт я узнал от одной горяченькой студентки медицинского университета. Большой… души девушка, только она меня перепила в тот вечер, и кроме дикого похмелья и зажигательного секса я, увы, ничего почти не помню. Поговорить любила страшно (с её дикцией можно было слушать любую хрень и кайфовать), вот и наслушался всякого, — Парди расплылся в блаженном оскале, напоминая довольного кота. Линдеманн сразу понял: парня будет задеть крайне непросто. — Приятно видеть молодёжь, не скованную допотопными нормами. Я хоть и сам старик, но считаю, что надо идти по пути развития. К примеру, меня удивляет отношение некоторых людей к праздникам. Сатанизм, мракобесие, язычество. Смех один. А ведь есть праздники, историческое наследие такое же богатое, как у картинных галерей… — О да, как я вас понимаю. Хэллоуин вызывает у многих позитивные чувства, а ведь почти никто не знает про его историю, не говоря уже о Дне Мёртвых, — понимающе кивнул индеец, и у Тилля дёрнулась бровь. — Вы полны сюрпризов, мистер Парди… — Да, знаете, довелось один раз иметь тесный контакт с этой темой. Коллекцию одежды разрабатывал по этому празднику в качестве курсовой, удачно защитил. Думаю, потом пустить в производство. Хэй, у вас есть вопросы поинтереснее? — Эшли сделал вид, что ему скучно, наблюдая за реакцией ведущего. Какой бы похабный, научный или культурный вопрос не задавал Тилль, раздолбай-студент давал полный, исчерпывающий ответ, неумолимо приближаясь к концу вопросного списка. — Интуиция меня не подвела, мистер Парди… этот выпуск действительно обещает быть сенсационным, — Линдеманн платком утёр пот со лба, незаметным жестом нащупав под столом кнопку. Шоу должно продолжаться любой ценой, даже если эта цена — психика и здоровье участников, и был в биографии обычного студента дизайнера момент, мимо которого Петер не прошёл, а посему, на случай форс мажора, был подготовлен план Б. — А что, мы скоро заканчиваем? Жалко, жалко, я только вошёл во вкус. Люблю поболтать на интеллектуальные темы, — то ли специально, то ли случайно Эшли держал на лице эту расслабленно невинную улыбку, хоть внутри у него все клокотало. Неужели вот он? Выигрыш всей его жизни? Наконец-то бабушка и дедушка будут им гордиться, и его семья забудет про нужду. — Да, остался последний вопрос. После вашего триумфа ранее он не будет для вас слишком сложным, — ухмыльнулся Тилль, и за его спиной возник до ужаса знакомый гостю силуэт. Аниматроник, или человек в костюме аниматроника… не суть! Огромный антропоморфный кролик с белой шерсткой и улыбчиво-бездумным лицом, с четырьмя горящими красными глазами и разбитой левой половиной лица. Монстр из детских кошмаров Эшли спустя столько лет настиг его вновь. Ведущий с торжествующим оскалом зачитывал последний вопрос, а чудовище кинулось на словившего кататонический ступор парня. — Я… я готов дать ответ, — Парди стиснул зубы и прыгнул на монстра в ответ, пока один за другим экраны выдавали «Нет сигнала», а струя свежей крови росчерком оставалась на фоне белого шума… — Надо уметь принимать поражение, мистер Линдеманн, особенно если все это время вы играли нечестно, — Эшли как ни в чем не бывало сидел на столе, подобрав под себя стройные ноги и по-хозяйски пересчитывая выданные наличкой доллары. Всё-таки, два миллиарда даже без малой части уже не будут двумя миллиардами. — Забирай деньги и пошёл вон, — прохрипел Тилль, держась за голову и смотря куда-то перед собой. Он прекрасно понимал, что его ждёт…***
— Ииии снято! Молодцы, всем спасибо! Небольшой монтаж и можно выпускать в сеть, — объявил режиссер, отсняв последний кадр. — Знаете, когда вы несколько месяцев назад предложили сняться в вашем клипе, я был ошеломлен, но невероятно обрадован. А сейчас, когда вы позвали меня на запись целого фильма, у меня едва почва из-под ног не ушла от нетерпения! — Эшли спрыгнул на пол, утирая с лица бутафорскую кровь. — С вами приятно работать, герр Парди, и мне не хотелось упускать возможность пообщаться с вами, пока позволяет ваш график, — эпатажный немец поправляет костюм и освобождает декорации. — Раз уж у нас с вами такой хороший творческий союз, то по вашему зову я готов прилететь хоть когда, — Парди уже делал анонс в свои соцсети, отмечая всех участников сего безобразия.