в следующей жизни

Две девичьи фигуры медленно бредут под ночным небом, усыпанным миллиардами прекрасных, сияющих звезд. Каждая из них особенная, не такая как все. Тусклый, нежно фиолетовый блеск одной, напоминает только распустившийся цветок анютиных глазок, а другая, желто-оранжевая, излучает теплый, насыщенно-яркий свет. И ведь такое разнообразие звезд на небе огромное неисчесляемое колличество. Казалось бы, обычный кусок раскалённого, инородного камня посреди космоса, а сколько эмоций вызывает у людей. Какая-то только что угасла навсегда, а какая-то только родилась и будет освещать кому-то темный путь ещё миллионы ночей. Но каждая из них свидетель истории человечества. Они наблюдали за первобытными людьми, они указывали путь морякам, ищущим приключений, освещали ночи для романтичных принцев, поющих чувственные серенады у окон дражайших принцесс. Звезды стали свидетелями большому потрясению, видели счастье и радость встречи, но также и горесть расставания. Они знали абсолютно все. — Такие красивые — говорит Имир, с запрокинутой назад головой. В, широко открытых, карих глазах отражается сияние луны. Добавляя им, как пишут во многих романах, огонька. Маленький рот девушки приоткрыт, то ли из-за искреннего детского впечатления ночным небом, то ли из-за натяжения создаваемым запрокинутой назад головой. Невысокая блондинка, что стояла рядом, перевела свой взгляд на Имир, продолжавшую стоять в такой забавной позе. Чем вызвала у Хистории тихий смешок в сжатый кулак. После чего и сама девушка задрала голову, всматриваясь в маленькие мерцающие точки в черном, как смола, небе. Это мерцание отражается бликами в пустых голубых глазах, добавляя им хоть капельку жизни. Лунный луч играется на светлых девичьих волосах, прыгая с одной пряди на другую. И без того белая кожа, в этом освещении, кажется совсем бледной. Как у бледного новоиспечённого трупа. Отчетливо видно темные круги под глазами, появившееся из-за вечного недосыпа и усталости. — Звезды и вправду красивые,— совсем тихо прошептала девушка, надеясь, что еë не услышат. Её ожиданиям не суждено исполнится. Услышав едва уловимый звук восхищения своей спасительницы, Имир перевела восторженный взгляд на неё и тут же застыла. На уголках полуприкрытых глаз виднеются слезы, в которых отражается звездное небо. Что-то, глубоко внутри брюнетки, екнуло, когда та увидела соленые капельки. Внутри все переворачивается. Ей так неприятны слезы этой дамы. Она бы хотела, никогда не видеть слезы на её аккуратном лице. Защитить. Укрыть и прижать к себе. Но почему? Почему девушка, которую она не знала ещё неделю назад вызывает у неё больше сочувствия, чем собственные родители? Растерявшись, Имир протягивает теплую ладонь к девушке, что так сильно пытается сдержать эмоции, и кладет её на плечо, несильно сжимая его. Этим жестом она пытается сказать, что-то вроде "Все нормально, не плачь. Я здесь." Но сказать что-либо вживую Имир не осмеливается и продолжает молча поглядывать на Хисторию, которая продолжает рассматривать звезды. Неожиданно прохладная бледная рука ложится поверх теплой и сжимает её. Голубые глаза пересекаются с ореховыми. Громкая тишина воцарилась под покровом ночи. Девичьи лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Горячее дыхание каждой обжигало кожу, создавая на ней мурашки. А тихие хрипы Хистории, когда та вдыхает, заставляют ноги брюнетки невольно подкашиваться. Одинокая слеза, которую блондинка не смогла сдержать, медленно скатывается по фарфоровой щеке, оставляя за собой влажную дорожку. Первой нарушить тишину осмелилась Хистория. Она сделала несколько шагов от школьницы, повернулась к ней спиной и быстро вытерла рукавами кофты влагу с лица. — Давай сделаем здесь привал. Ты еще ослабшая, думаю уже устала. Садись здесь, а я схожу хвороста принесу. — После чего, не дожидаясь ответа блондинка скрылась меж деревьев. *** Сонная и вымотанная долгой дорогой девушка, сидит на когда-то давно поваленном, высохшем дубе и чертит на пильной земле палкой милые картинки. Периодически она трет замерзшие ладони, дыша на них. Все- таки, ночи не такие теплые, как вначале лета. Дело идет к осени и температура постепенно падает. Что, кстати, ощущается довольно таки не плохо. Напоминают о себе. Ведь насколько бы хорошим лекарем не была Хистория и насколько бы сильные травы не использовала, никакие раны не затянутся за несколько дней. Хотя с физическими травмами куда проще. Хорошему лекарю вылечить любую рану, как раз плюнуть. Другое дело раны душевные. Их и выявить сложнее. Как-никак людям свойственно скрывать свои слабые места, отыскав которые, плохие люди могут причинить боль. Людям свойственно делать вид, будто они самые сильные, самые лучшие и вообще их ничего не заботит по определению. А исцелять такие даже самые квалифицированные лекари и подавно не способны. Из-за деревьев слышится шелест приближающихся шагов. Хистория быстро перебирает короткими ножками, спеша к Имир. Знает же, что та уже так смерзла, что смахивает на сосульку, свисающую зимой с крыши. — Наконец-то, — недовольно пробубнила Имир, когда Хистория оказалась в её поле зрения. Блондинка, никак не реагируя на еë фразу, кинула собранный хворост на, заранее подготовленное брюнеткой, место для костра. — Я думала, ты не догадаешься, что нужно сделать, — кинула бестактную фразочку Хистория. Имир, игнорируя факт попытки оскорбить её, принялась высказывать все свое недовольство. — Ты тащишь меня не пойми куда, кинула одну посреди леса ночью, и оставила замерзать! Знаешь, ты ужасная нянька для хромого человека! — Последняя фраза была сказана, конечно же, в шутку. Сложив собранный хворост в аккуратную кучу, Хистория встала на ноги, обтряхивая руки от грязи, улыбнулась на слова Имир. — Ну и ладно,— сладко мурлыкнула она, принимаясь поджигать костер. Физиономию брюнетки скривило. Неужели ей все равно на такие слова? Она даже не съязвит? Все люди в окружении Фриц сделали бы именно так. Насколько искр выпущенных из стальной зажигалки и одна из палочек, со вспышкой, загорелась, поджигая за собой и остальные. Едкий запах дыма заполонил поляну, мешая нормально дышать отдыхающим на ней девушкам. С каждой секундой огонь разгорается все сильнее, заставляя хворост приятно потрескивать. Брюнетка, не смотря на дым, тут же подбирается к очагу тепла, протягивая к нему ладони. — Не обожгись, — заботливо просит Хис, бросая самый предупреждающий взгляд на девушку. Говоря той, "Только попробуй и тебе будет холодно". Имир кивает в ответ и довольно ухмыляется. Наконец-то она сможет отогреться. Хистория садится рядом с Имир, невзначай прижимаясь к той. Но кажется никто и не против. Так ещё теплее. Блондинка чутка елозит, пытаясь найти удобную позу. Из-за чего несколько раз задевая Имир, кидающую на нее недовольные взгляды. — Перестань уже! — не выдерживает брюнетка и хватает Хис за руку, не позволяя той шевелиться. — Ладно, — покорно отвечает девушка и ровно, словно солдат, притуляется к школьнице, на что та лишь улыбается. Молча просидев так от силы минут пять, блондинка снова начинает крутиться, пытаясь что-то найти — ну что такое? Что тебе нужно? — раздраженная Имир, пытается сдерживаться, чтобы, не дай бог, не сорваться, накричав на девушку. Достав из своей огромной сумки, сделанной из льна, прозрачную бутылку, наполненную пузырчатой жидкостью, Хистория, совершенно спокойно, ответила: — Уже ничего, — и с хлопком открыв бутылку, припала к горловине, жадно вливая в себя содержимое. — Это сидр? Я тоже хочу, делись! — Имир потянула руки к бутылке, подбивая блондинку. Последняя, подавившись, отодвигается от горлышка и начинает кашлять, пытаясь сделать глоток воздуха. Имир, с настороженностью в глазах, смотрит на происходящее, ничего не понимая. — эй, ну ты чего, это не обязательно было делать! — Напугано бормочет она, стуча по, содрогающейся от кашля, спине. — Всё хор..— не успев договорить, что все нормально, дева захлебнулась в новом приступе кашля. — Хистория! — — да, кх кгх , нормально все. Будешь знать, как отбирать выпивку у взрослых! А тебе не дам, маленькая ещё. Спокойно, будто ничего не случилось говорит девушка, задыхавшаяся пару секунд назад, отпивая шипящую жидкость. — маленькая? а ты взрослая что ли? Я не удивлюсь, если ты окажешься младше меня! — Имир говорит это с ноткой издевательств, будто пытаясь задеть блондинку. — Ой, ребенок, я настолько старше, что ты даже не представляешь! — задорно отвечает собеседница. — На сколько? год? два? пять? — пытается отгадать Имир — Я старше за тебя на столько, сколько выйдет, если все звезды в созвездии Кассиопея умножить на шесть. — Ответила Хистория, не ожидая услышать правильный ответ и в который раз за эту ночь, звезды оказались не на ее стороне. — Тебе не может быть настолько много лет! Это просто невозможно! Люди столько не живут! — Имир, воспринимая все как шутку, смотрит на лицо сидящей рядом, ожидая увидеть губы, растягивающиеся в улыбке и тихий смех, означающий, что шутку раскусили. Но ничего этого не последовало. Лишь пустые голубые глаза, в которых отображается звездное небо и грустное подобие улыбки. Девушки молча смотрят друг на друга, не нарушая неловкую тишину. В мыслях Имир появляются все новые и новые пазлы, которые она пока не способна сложить в одно целое. И эти новые факты о её новой знакомо, заводят девушку все дальше в тупик. — Тогда.. кто же ты? — Её голос не кажется испуганным. Нет. Она не боится. Не боится Хистории, не боится смерти. Ей просто интересно. Интересно, что же с ней происходит. Интересно, кто она такая.