По лезвию жизни

День показа коллекции — самый важный для всемирно известного модельера. Это тот вечер, когда решалась судьба дома моды на ближайшие двенадцать месяцев: начиная от прибыли, заканчивая репутацией и количеством упоминаний в различных газетных и журнальных заголовках. Сейчас Несса самолично одевала всех моделей, чтобы никто ничего не испортил, не порвал дорогие ткани своими ногтями или не поставил кофейное пятно на вороте. На выход Миранды предполагалось три платья, каждое на неё с осторожностью своими ловкими пальцами натягивала фон Хельман, не упуская сладкой возможности отвесить комплимент её фигуре. — Несс, я волнуюсь... - наклонилась Пристли и прошептала на ухо женщине, чтобы никто из профессиональных моделей её ненароком не услышал. Эта дикая химия между ними... Постоянное напряжение только усиливалось с каждым мгновением проведённым вместе, а дыхание всё больше сбивалось из-за неоднозначных взглядов, особенно сейчас, когда приходилось стоять в одном нижнем белье перед той, к кому блондинка испытывала уже вполне определённые чувства. Она смирилась. Вот так вот просто, хоть и у неё не было опыта отношений с человеком своего пола, хоть это и пугало её, хоть ей и было стыдно признаваться в этой не до конца правильной связи даже себе. — Оставьте нас, - скомандовала Баронесса всему коллективу, и те тут же послушно вышли в другое помещение, продолжая подготовку к фееричному шоу. Она прицепила к светлым волосам заколку, не позволяя им выбиваться из общей причёски случайными прядками, приводя весь образ Миранды в один сплошной идеал, и потянула к себе, чтобы та спустилась с небольшой платформы. — Ну что? Чего переживаешь? - её вопрос звучал так трепетно, по-матерински. Не часто можно было рассчитывать на заботу от "самой жёсткой кутюрье". — Вдруг я упаду? И если там будет Анита, она узнает меня. Что, если им не понравятся платья? Или они осудят мой возраст и параметры? Я не знаю, Несса, я же вообще в этом... - указательный палец фон Хельман мягко лёг на губы Миранды, прекращая истеричный поток информации, из-за которой она всё больше загоняла себя в состояние "у меня ничего не выйдет". — Просто расслабься, Пристли. Просто...расслабься, - чужие руки уже осторожно, чтобы не смазать макияж, взяли её лицо, с чуткостью поглаживая подушечками больших пальцев матовую кожу. Казалось, крохотное сердечко блондинки сейчас не выдержит волнения и выпрыгнет из груди. Не понял бы желаний Баронессы только слепой или недальновидный человек, потому Миранде, что не удивительно, не пришлось даже себя пересиливать: в каком-то смысле она и сама уже давно хотела этого, но что-то вечно мешало. Она решительно взялась за воротник серебряного платья, что был похож скорее на ошейник и, мнимо контролируя ситуацию, встав на носочки, дабы нивелировать невесомую разницу в росте, аккуратно, так по-детски, коснулась своими губами чужих алых губ. Нежно. Чувственно. Стараясь ни к чему не принуждать. Хотя разве Несса была против? Наоборот, она сама пыталась держать себя в руках, не давая страсти захлестнуть её с головой, останавливая себя от того, чтобы вписать Пристли лопатками в бетонную стену, спугнуть её такими своими резкими, животными действиями. Миранда не спешила разрывать поцелуй: пробовала на вкус люксовую красную помаду, позволяла себе едва касаться кончиками пальцев разгорячённой кожи на шее. И она не могла отрицать, что ей это нравилось — бесполезно. Ощущать самодовольную ухмылку не где-то там, вдалеке, а здесь, прямо возле её лица, так, что при желании можно было рассмотреть каждую мимическую микроморщинку — всё это поразительно воодушевляло. После Баронесса ничего не говорила, как и Миранда: обе и дальше готовились к торжеству, будто бы ничего и не произошло, лишь краткие фразы по делу и весьма смущающие мысли сводили с ума обеих. — Прелесть, - с явным восхищением в голосе, с блестящими глазами фон Хельман осмотрела свою работу целиком. — Помни, ты королева! Иди и покори их всех, - она развернула Пристли лицом к выходу на подиум и пожелала удачи. Однако та считала, что удача, если бы она была в виде человека, уже улыбнулась ей во все тридцать два, когда Несса ответила на поцелуй взаимностью. А разве счастливым людям не везёт? Блеск софитов, прожекторы, куча солнечных зайчиков от блеска бесценных камней метались по громадному холлу. Много глаз и все смотрели на неё. И так трижды. Парализующий страх отошёл на второй план, вместо него появилось некое наслаждение процессом, и уже на общем выходе четырёх моделей зал аплодировал стоя. Откуда-то сзади из толпы слышался восхищённый свист и отдалённое "Миранда лучшая!". Это был фурор. Грандиозный успех! Её первый успех не за спиной у мужа, а личный, только её, которого достигла она сама с поддержкой Баронессы. Эта женщина — что-то с чем-то. — Какое платье тебе понравилось больше всего? - спросила фон Хельман уже за кулисами, по окончанию праздника на официальном подобии корпоратива в честь удачного начала карьеры и открытия сезона. — Последнее. Это, - Миранда указала на наряд, в котором сейчас и стояла. Он подчёркивал её узкую талию и показывал достаточно глубокое декольте, чёрный цвет хорошо играл на контрасте с почти белой причёской женщины, а ожерелье отлично дополняло весь образ. И снова Пристли отметила бесподобный вкус королевы сегодняшнего показа. — Оставь его себе. Мой подарок. — Несса, но... Это же коллекция, - ей стало неловко, что женщина вот так легко отдаёт бесценную часть своей многочасовой работы. К тому же, сама она понимала — такую красоту она смогла бы надеть лишь на какой-нибудь бал, а всё остальное время платье пылилось бы в тёмном шкафу. — Ну, я же разрешаю. Ты молодец, мои поздравления, - она широко улыбнулась, целуя Миранду в щёку и удаляясь в неизвестном направлении. Так блондинка и осталась радоваться предисловию своей новой жизни в тусклом свете позолоченного бра, позабыв о шумной компании своих коллег. Новые дни приносили с собой странные рабочие диалоги, совершенно такие же скучные, как и прежде, но Пристли всеми силами пыталась докопаться до сути, чего-то, что сможет вывести Баронессу на откровенный разговор. Чтобы обсудить тот поцелуй или узнать нечто новое о своей возлюбленной. Или чтобы ненавязчиво побыть с ней рядом, рассмотрев каждую родинку на смуглом теле. — Вы соперничаете? - она тихо задала вопрос, когда Несса вновь на эмоциях швырнула газету с крупным планом лица Круэллы через весь кабинет. Как оказалось, у знакомой девушки тоже был свой дом моды, причём, весьма успешный, раз это так жутко раздражало фон Хельман. Её платья были чуть более вычурными и резкими, что в сравнении с классикой пользовалось не такой большой популярностью и спросом, однако та являлась профессионалом своего дела. — Вроде того. — Тогда почему... — Не утомляй меня вопросами, - будто предвидев, о чём хотела спросить её Миранда, Баронесса сразу же прервала её, снова нагрузив бумагами и задачами. Всякое подобное пренебрежение блондинка принимала на свой счёт, ночи пролетали в апатичных раздумьях: почему поведение Нессы ни капельки не изменилось, почему она продолжала относиться к Пристли как к любой другой работнице Хельман-Холла и не было ли это лишь минутной слабостью, чтобы просто-напросто банально поддержать? После многочасовых примерок, где приходилось неподвижно стоять, чтобы не дай бог кто-то не проколол иглой кожу, после ожидания переделок нескольких платьев из коллекции и постоянных фотосессий для журналов женщину наконец-то отпустили заслуженно отдыхать после тяжёлого дня. Миранде вдруг простодушно захотелось напиться: уж слишком много на неё навалилось за последнюю неделю. Основная часть швей и дизайнеров уже разъехалась по домам, остальные же разбежались по комнатам, а кто-то круглосуточно отдавался своему делу под неярким светом ночника, потому что ему было комфортнее работать в позднее время суток. На кухне никого тоже не было, что целиком и полностью оправдано: прислуга здесь точно так же таинственно исчезала с приходом сумерек, оставив после себя идеальную чистоту, порядок и немного вкусностей на случай, если хозяйка или кто-то из живущих захочет перекусить. К счастью, тут в небольшом кухонном шкафу стояла и пара бутылок хорошего вина — не того, что у Баронессы, терпкого и с насыщенным фруктовым вкусом, а вполне себе обычного, из касты "не дорого, но и не дёшево". Беззвучно вытащив одну из стеклянных ёмкостей, она уже было собралась так же по-тихому сбежать с "места преступления", от чего даже усмехнулась, поняв, что за эти несколько дней она везде творит что-то на грани закона и беззакония, как вдруг заметила в окне две фигуры. Двое стояли у крутого обрыва, огороженного низким каменным забором. Привыкнув к темноте, Миранда вгляделась в высокого мужчину и с неохотой, с изумлением признала в нём своего бывшего, Стивена. Такой же небритый, с перекошенной мерзкой улыбкой и в привычном десятилетнем пиджаке с дырками в карманах. И лишь по щелчку пальцев, в мгновение ока второй человек куда-то испарился, а женщина осталась в гордом одиночестве дышать буйным свежим ветром, что своими порывами раздувал подол её длинного платья. Она уже направилась к поместью, когда сверкнула ослепляющая молния, предательски озаряя черты её лица. Баронесса фон Хельман собственной персоной. Может ли быть, что она...скинула его? Она убила Стивена?