Поговори же с ним!

Он уже несколько лет живёт тут. Он смирился. Огромное количество работы, как и усталость совсем его не напрягают. Некоторые фразы произносились на автомате, а недосып остался лучшим другом. А что с настоящим лучшим другом? После тех ужасных событий, из-за которых он теперь сидит в этом доме, он не знал ничего о нём. Он слишком отчаялся, но верил, что Феликс когда-нибудь придет и выручит и его, и себя самого. Он точно что-то придумает, он же Феликс. Эта мысль поддерживала его; то, что держало его на плаву; то, что было его надеждой. Он любил эту мысль, он ждал, что Феликс придет, даже если не за тем, чтобы выручить его, а просто поговорить. Он верил, что хотя бы у Феликса все хорошо. У него все будет хорошо. Он надеялся. Он хотел. Можно ли хотеть чего-нибудь в этом доме? Россия сказал, что нельзя. А если слушать Россию, то тебя похвалят и дадут поспать. Хотел ли он похвал России? Конечно нет. Он хотел только к Польше, только к нему. Ведь ему одиноко. Он не может без Польши. Они нужны друг другу. Они связанны. Они- друзья. Им нужно быть рядом, но им запретили. Где же он?.. Почему он не приходит?.. У него что-то случилось?.. А тот его ждет и будет ждать. И сегодня, Россия освободил его от некоторых обязанностей. Он сразу уснул. Он видел спасение во сне, ведь ему снился Польша. Ну где же ты, Польша? Ему же нет места без тебя! Услышь его молитвы на ночь. Услышь его крики души. Посмотри, как от плачет от отчаяния в одиночестве. Посмотри, как ему плохо... Но он до сих пор верил, что с Феликсом все хорошо. Что он придет за ним. А душа его не так уж и чиста. Унижал, оскорблял, да еще и семьи- самого главного для того мальчишки,- лишил. Делал больно. А ведь тот мальчишка так же отчаянно и одиноко плакал, как он сейчас. Тот мальчишка вырос. Станет ли он мстить? Мальчишке было слишком плохо. Мальчишка хотел, чтобы он наконец понял его чувства тогда, когда он лишил его семьи и друзей. Поймет ли он мальчишку? Он давно его понял. Но вот мальчишке уже было мало одного лишь понимания. И звали того мальчишку Россией. Снова раздел. Контракт подписывали в подвале России. Опять эти ужасные эмоции поглащали Феликса. Будет ли он зависим от кого-то снова? Нет. Скрежет ручки, пробивающий до костей. Кровь. Старая рана снова открылась. Хрипые и больные крики, мольбы о помощи. Казалось, это бессмысленно. Но во всем же есть смысл. Шепот на немецком. Конечно, подобное уже было. Но где же Торис, помогавший ему тогда? Рана становилась всё шире и глубже. Он умрет? Нет, он же Польша. Крик становится громче. Феликс увидел улыбку, а потом темноту... ...хотел ли мальчишка мстить? Очень. А он проснулся. Выспавшись, он увидел улыбку. Что этот человек тут делает? Не важно. Ничего уже не важно. - Эй, Торис, оглянись! - и смех. Неужели он пришёл? Неужели все хорошо? - Торис, ну же, посмотри, кто решил с тобой поспать! - снова смех. Веря, что его мольбы сбылись, он обернулся на другой конец кровати. Он забыл своё состояние эйфории. Его трясло от страха и шока. Из его глаз моментально потекли слезы. Из его груди был слышан громкий, уставший, полный боли и отчаяния, крик. Забившись в угол кровати, он закрыл глаза, чтобы слез не было видно; он закрыл рот рукой, чтобы заглушить свой крик. - Торис, ты не рад видеть своего друга? - опять смех. На другом конце кровати под тем же одеялом лежал труп Феликса. Свежая кровь, что пачкала все вокруг, стекала на пол. Ног у него не было. Рана гноится. - Торис, отпусти свою боль, - смех стал тише. Отпустить? Просто отпустить? Года дружбы, надежды, мечты, любовь... Он не может отпустить. Он лишь закричал громче. - Торис, ну поздоровайся же с ним! Вы же друзья, - смех вернул свою задорность. Слезы стекали вместе с кровью, моча постель. Он кричал, он бился в истерике. Это же все таки его друг, его лучший друг! Что он с ним сделал? Он был единственной его надеждой. Он был его поддержкой. Он любил его. Почему так? В крике задавая эти вопросы, он получал по спине за крик. Да ему все равно, с какой силой этот мальчик будет бить, ему важен Польша! Ответь же, Россия, на эти вопросы! Услышь его! Услышь! Нет... Никто его не слышит?.. Боль и отчаяние поглотили его. У него нет веры в будущее. У него нет надежды. У него нет ничего. - Польша?.. - произнеслось у него, подходя к тушке, - Польша, ты меня слышишь?.. Может, на том свете его услышат?.. А он и правда услышал голос. Голос Феликса. Он ему отвечает? Это правда он? Ему было все равно правда этот голос или ложь. Его надежда вернулась. - Польша, я так рад... - он обнял тушку. Он снова верит. И он снова счастлив... 1815.